5 глава

Кажется, это самое умиротворяющее занятие — и только я знаю, как устроен мир, ведь это мой мир. И наверное, я утону в нем — влюбленно и беспробудно.

Прихожу домой настолько вялой, что готова упасть прямо в коридоре, но собираюсь с силами и раздеваюсь, прислушиваясь. Кажется, Эми должна быть дома. Мне так хочется ей все рассказать, но я понимаю, что не должна. Либо я обеспечу себе место в психушке, либо же раскрою страшную тайну человечества. Но ни один из вариантов не приходится мне по душе. К тому же если это все правда? Хотя и сомнений в этом у меня уже почти нет...

Снимаю обувь, чувствуя такое облегчение, словно сапоги на размера два меньше. Хотя куплены они совсем недавно и точно по размеру — вроде бы даже чуть больше. Бросив размышления об обуви в коридоре, продвигаюсь в кухню, где Эми сидит ко мне спиной, качая головой. Похоже, в наушниках. Я аккуратно подхожу к ней и трогаю за плечо.

Подруга дергается, убрав с лица черные кудрявые пряди и вытащив белый наушник. Кажется, она ждала меня.

— Вот ты даешь, Венера! — восклицает она, развернувшись ко мне и вытащив второй наушник.

Я, прикусив губу, сажусь на стул и внимательно слушаю подругу, которая заинтересованно вглядывается в меня.

— Я уже думала к вечеру вызвать полицию! Мне Роберт вчера позвонил и сказал, что ты порвала с ним! А потом пьяная ушла куда-то, выключив телефон! У тебя все с головой нормально? — Кажется, Эми сердится. И я понимаю ее. Наверное, один из самых безрассудных поступков в моей жизни. Даже не верю, что это была я. Ну, в свое оправдание скажу, что наполовину это была и вправду не я — а алкоголь в крови.

Тру рукой лицо, словно пытаюсь втереть в него остатки разума.

— Ты, вообще, где была?

Я пытаюсь собраться с мыслями, чтобы сказать хоть что-то. Но в голове такая каша, что я и двух слов не могу связать, не то чтобы выдумать что-то правдоподобное! Я ведь не могу сказать правду! Да и в целом — не хочу даже пытаться.

— Эми, я... Черт, — взвываю я, устремив взгляд в потолок, словно ища там помощь. Но там только трещины. Искусные трещины. — Я просто осталась в отеле неподалеку. Не хотела идти в таком виде домой, да и устала я, ты не представляешь насколько. Мне хотелось побыть одной после этого... Я долго решалась на расставание с Робертом.

Вдруг подруга сочувственно смотрит на меня. Она даже не пытается находить в моих словах ложь. Она просто выслушивает.

— Ты даже не говорила, что у вас все так плохо, — грустно произносит Эми.

Да, такими вещами я не делюсь. Потому что боюсь, что передумаю. Боюсь показаться дурой. Боюсь сказать то, о чем пожалею. Боюсь, что меня неправильно поймут. А себя я всегда пойму и приму, поэтому себе говорить об этом легче.

Чувствую это напряжение в воздухе, но рассекаю его, не желая портить наши отношения с Эми:

— Я просто сомневалась. А когда снова увидела его, поняла, что сомнения были обоснованными.

— Не расскажешь, что все-таки произошло? Почему ты решила его бросить?

Я начинаю прокручивать все свои мысли о Роберте. Да, он просто стал мне неинтересен. Даже не знаю почему. Но пусть Эми не думает о том, что я бросила человека просто потому, что захотела.

— Я поняла, что пропала искра, в которой нуждаюсь. Он больше не тот, кем был вначале наших отношений. В последнее время мне даже скучно его слушать. Знаешь же меня! Я просто устала от него и его тараканов...

— И правильно. Вот это по-нашему! — смеется Эми, и я улыбаюсь ей. — Только, кажется, он так просто не отстанет.

— И не напоминай! — закатываю я глаза.

Да, Роберт из тех людей, кто не может просто так уйти, даже если его послали на три буквы. Он до последнего будет выяснять, почему я так поступила и почему именно он. Как же я его разочарую, когда скажу, что мне просто захотелось. Наверное, у него отвиснет челюсть, ведь с эго у Роберта полный порядок!

— Ладно, я пойду в комнату. Тело ломит, а мозг хочет отключиться.

Да, легкое чувство похмелья не заставляет себя долго ждать. Лишь день, но мозг уже настолько перегружен, что нуждается в перезагрузке. Жаль, Алекс не может стереть мне память, его способность мне сейчас бы так пригодилась! Конечно, я могу снова напиться до беспамятства, но в алкоголики себя записывать не собираюсь, поэтому медленно и почти прямо иду в свою комнату.

В зеркале вижу глаза панды, а на губах остаток красной помады. Боже, так я шла по Сиэтлу! Даже Эми не прокомментировала мой внешний вид, хотя всегда обращает внимание на это. Если Алекс такой благородный, мог бы и умыть меня, а не оставлять замухрышкой.

Я смываю с лица весь этот ужас и переодеваюсь в пижаму. В специальную пижаму, которая припасена для тяжелых дней. Неудивительно, что я её так заносила.

После плюхаюсь в мягкую постель, в последний раз смотрю на сухую улицу Сиэтла и закрываю глаза, не позволяя тяжелым мыслям атаковать мой и без того усталый разум. И лишь во сне я не вижу никаких хранителей и мужчин, которые не могут нормально уйти.

***

Я открываю глаза, и почему-то противный свет не режет глаза, а до боли пронизывающий звук будильника не рвет уши, как обычно это бывает. Чувствую ватные ноги, которыми пытаюсь вступить на твердую поверхность. На улице темно: кромешная тьма захватила беспокойные улицы Сиэтла. Может, кто-то съел Солнце, чтобы город больше никогда не оживился? Или это я ослепла, хотя отчетливо вижу в зеркале свое сонное лицо?

Чувствую, что отлежала правую руку, которой теперь не могу взять телефон, чтобы посмотреть, сколько времени. Встаю, разминая ее и всматриваясь в окно. И вправду, на улице ни души. Такое странное ощущение, будто я попала в параллельную реальность.

В тихий город без забот и шума. Где нет суетливых прохожих, которые спешат по своим делам. Где нет беспокойства. Где нет чувства, будто ты куда-то опаздываешь. Есть только спокойствие, пустота, которая умиротворяет. Есть только я и мир, хранящий лишь меня одну — такую одинокую, удовлетворенную и навечно влюбленную. На секунду я представляю это, но тени сразу же рассеиваются, ведь на часах три часа. Угораздило же меня встать в такую рань.

Только потом я понимаю, как долго спала, раз уснула где-то днем — или ближе к вечеру? На самом деле даже представления не имею.

Но потом мне приходится вспомнить Алекса. Я сразу понимаю, что это был вовсе не сон, хотя так, наверное, было бы намного проще. Интересно, сейчас я в опасности? Может, спустя минуту это здание обрушится, и Алекс уже спешит мне на помощь? Надеюсь, если так и будет, то хранитель Эми тоже не дремлет.

Я тихо пробираюсь на кухню, включаю свет, к которому привыкаю не сразу, и ставлю чайник. Теперь мне необходимо настроить мой режим сна. Сегодня рабочий день и я надеюсь, что не буду спать в бутике. К тому же сегодня приезжает Глория и все должно быть идеально.

Я закатываю глаза при воспоминании придирчивой начальницы и пью чай, закусывая пирожным, которое купила Эми. Утро становится немного лучше. Кажется, теперь по плечу даже мировые тайны Алекса.

Хм, так странно, что я начинаю привыкать к хранителю и тому, что он мне сказал. Хотя в это и поверить нереально. Но почему-то я принимаю. Может, сошла с ума? Или же моя жизнь стала настолько скучной, что я хочу добавить в нее немного сказки и магии? Ну, в любом случае я не могу просто так оставить это дело. Почему-то мне кажется, что я еще не раз встречусь с Алексом.

Но меня напрягает то, что с моим телом что-то не так. Алекс сказал, что оно слишком сложное. Но что с ним? Что за тело на этот раз я выбрала? И почему он больше не способен стирать мне память? Может, ему просто надоело это делать — и он врет мне? Столько вопросов, но, кажется, ни одного ответа. Хотя Алексу придется на них ответить, раз уж вскрыл этот погреб мировых секретов сексуальных мужчин-хранителей. Хм, интересно, все хранители мужчины — и все они такие же красивые, как этот зеленоглазый брюнет с пухлыми губами?

После завтрака я решаю прошерстить интернет. Еще столько времени впереди — мне необходимо себя чем-то занять. Сначала я смотрю пару серий нового сериала, который мне очень нравится. Хотя он какой-то затянутый, поэтому спустя три серии закрываю вкладку и просто туплю в пустой поиск. Боже, Гугл, предложи что-нибудь стоящее! Что бы такое посмотреть? Или почитать?

Но в голову приходит одна мысль. Я не знаю ни одной легенды или сказания о хранителях земных душ, кем является Алекс — если, конечно, это не розыгрыш. Кажется, это заманчивая идея, поэтому я набираю: «Хранитель земных душ». На удивление, выходит много сайтов и фотографий.

Я нажимаю на первую вкладку.

Заголовок, конечно, не обнадеживающий: «Матрица нашего времени и хранители мира». Огромная страница, которая растягивается на несколько километров вниз. Прочитав о теориях про Луну и Землю, о космосе и предполагаемых жителях других миров и измерений, я с разочарованием закрываю вкладку и ищу дальше.

На самом деле, пролистав уже несколько десятков сайтов, нужного для себя ничего не нахожу. Лишь какие-то теории о наших душах, о Господе и мировых заговорах! Совсем ничего про хранителей! Я громко вздыхаю, прислонив голову к холодной стене и устремив разочарованный взгляд в потолок. Наверное, сейчас мои голубые глаза выглядят удручающе — сокрушительно угнетенные. Я и вправду думала, что в интернете есть абсолютно все, но, оказывается, Гугл тот еще подлец.

Предпринимаю вторую попытку и набираю в поисковой строке: «Легенды о хранителях земных душ». Может, есть хотя бы одна ничтожная легенда, отдаленно напоминающая Алекса? Спустя час лишь на одном сайте я нахожу что-то похожее — некие существа, которые охраняют людей, сбрасывая на их жизненные пути преграды, предотвращающие беды. Но ведь это обычные ангелы-хранители — ничего нового. Кажется, секрет хранителей земных душ даже секретней, чем я думала.

В интернете я копошусь часа два, если считать моменты, когда отвлекаюсь на длительные раздумья. Но времени уже шесть, поэтому я решаю одеться и собраться на работу, перед которой хочу посидеть в кофейне полчаса, чтобы потом на такси сразу приехать в бутик. Что же мне терять время? К тому же я давно хотела заскочить в любимую кофейню с утра, но все не успевала — уж слишком кровать меня манит по утрам, когда даже солнце лениво протягивается сквозь горизонт.

Наверное, еще никогда не собиралась на работу такой бодрой. Словно все горы под силу — и даже пререкания строгой Глории. Кажется, под сильным давлением Эми я бы даже пошла с ней на пробежку вокруг ненавистного мною утреннего парка, в котором такие же ненормальные и спортивные люди. Хотя нет — бег это уже слишком.

Сделав быстрый макияж и собрав сумку, я выпиваю кружку минералки и оставляю записку Эми, что ушла на работу — да, мы могли бы общаться эсэмэсками в социальных сетях, но почему-то привычней именно записками, словно это доказывает то, что я начеркала содержимое своим кривым почерком на бумаге, а не кто-то другой. Это, наверное, странно, но плевать. Как будто кому-то есть до этого дела.

Я выхожу на улицу и ловлю тот ранний утренний запах, который будоражит своей невинностью. Словно не деревья и распускающиеся цветы делают первый вдох утром, а именно я — вдыхаю самый чистый и божественный воздух. Уже семь, поэтому лучи солнца пробиваются сквозь почти голые деревья. Оно словно раскрывает рот от удивления, когда лучи падают на мою бледную кожу — они не верят тому, что девушка, всегда выходящая с хмурым лицом из дома и идущая стремительной походкой куда-то вглубь улицы, чтобы поймать такси, теперь раскатисто прогуливается вдоль своего дома с умиротворенной улыбкой на лице. Кажется, это совсем не я заправляю золотистый локон за ухо и поправляю серьги на ушах. Интересно, Алекс бы удивился, увидев меня такой?

Прогуливаясь вдоль сонной аллеи, захожу в кофейню за углом. Я была здесь недели три назад — слишком давно для меня. А я так люблю расслабиться за столиком у панорамного окна, выглядывая там еще не до конца проснувшихся людей — бегущих, тяжело дышащих или прогуливающихся со своей любимой собакой, которая возбужденно машет хвостом, когда ее взгляд снова падает на хозяина. Люблю просто сидеть в своих мыслях, чувствуя горячий кофе или какао на языке, а в ушах стоит еле ощутимый звон колокольчиков над дверью и гул кофемашины — ни людей, ни их детей, ни даже официантов. Словно я одна сижу в своем куполе.

Недолго размышляя, я заказываю классический Американо и на десерт шоколадный брауни. Так банально, но так замечательно...

Пока жду свой заказ, наблюдаю, что творится за окном. Всего лишь немного за семь часов утра, а Сиэтл уже проснулся, сонно ковыляя по солнечным улицам. Хотя этот город спит редко. Либо же я просто слишком люблю сон. Оглядываюсь на голубое небо — такое бескрайнее и большое, словно прямо сейчас упадет на землю, оставив сгустки белых пушистых облаков.

Но все такое разное. Как и люди. У всех свои дела, свои проблемы и радости. Наверняка кто-то спешит на работу, а кто-то разговаривает с любимым человеком, дорожа этим драгоценным временем, которого не так много. А может кто-то, как и я, просто сидит, размышляя о мире. Кажется, это самое умиротворяющее занятие — и только я знаю, как устроен мир, ведь это мой мир. И наверное, я утону в нем — влюбленно и беспробудно.

Мои мысли прерывает официант, который приносит мне заказ. Я киваю и благодарю его, одержимо вдохнув запах Американо. Вот ради этого я живу!

Делаю первый глоток, одновременно положив кусок брауни в рот — и почти закрываю глаза от наслаждения.

Еще минуту я аккуратно пью кофе и вкушаю шоколадный десерт, смотря в окно, словно в телевизор, как вдруг напротив меня кто-то садится.

Кофе застревает в глотке, отчего я начинаю кашлять, впитывая стремительный взгляд зеленых глаз.

Алекс сидит как ни в чем не бывало и смотрит на меня, даже немного ухмыляясь, словно его забавляет тот факт, что я чуть не умерла от самого любимого в жизни. И что он, черт возьми, здесь делает?

— Что, черт тебя подери, ты тут забыл? — возмущенно спрашиваю я, контролируя тон. Главное не кричать, иначе сойду за сумасшедшую.

Алекс пожимает плечами, словно самому себе, и смотрит на мою кружку:

— Американо? Похоже, ты сегодня в хорошем настроении.

— Да, до того, как напротив сел мужчина, утверждающий, что он какой-то там хранитель, — едко замечаю я.

Алекса словно совсем не задевают мои слова, он лишь согласно кивает.

— Прости, долг зовет. Честно, я бы сам пришел чуть позже — чтобы ты смогла оклематься после вчерашнего.

Какой заботливый, с сарказмом думаю я. Пока не знаю, как к нему относиться — не решила: все-таки верю ему или нет. Доверие он внушает, вот только я привыкла думать сама — и взвешивать решение так долго, словно я чертовы Весы. Так что пока решаю надеть маску неприятной особы, которая ненавидит весь мир. Хотя, кажется, Алекса не обмануть...

Внимательно посмотрев в земные глаза мужчины, замечаю, что они почти черные — наконец-то хотя бы сейчас зрачки расширены. Это создает ощущение, что тело живое — а не мой плод воображения.

— Что значит «долг зовет»? Не говори, что работаешь официантом, — смеюсь я, но тут же замолкаю, когда Алекс смиряет меня затыкающим взглядом.

Я думаю. Допустим.

— А что за Рози? — спрашиваю я. — Какая-то моя реинкарнация?

Я настолько вникаюсь в его рассказ, что уже безоговорочно верю Алексу, даже не замечая этого. Замечаю лишь сверкающие зеленые глаза среди белого как снег полотна.

— Да. Юбилейная — сотая. Помню эту веселую малышку Рози. — Алекс переводит взгляд вниз и мечтательно улыбается, словно эти воспоминания очень дороги ему. — Как-то раз я даже играл с ней, но, естественно, она об этом никогда не помнила.

— И как она... Или же я... Как Рози умерла? — почему-то именно этот вопрос комом застревает у меня в горле.

— Ее убила родная мать. Девочка-альбинос... В те времена, да еще и в Салеме — это был скандал. Ее мать не выдержала напора и просто утопила в реке. Всем сказала, что девочка убежала сама. Это было ужасно. Но таков был твой опыт. Сколько бы ни старался, но я не имел права ее спасти. — Алекс хмурит брови, словно от резкой боли. Кажется, ему и вправду была дорога эта Рози. Или была дорога я?..

— И к чему ты это говоришь? — спрашиваю я, привыкнув к присутствию зеленоглазого брюнета и сделав глоток уже немного остывшего Американо.

— К тому, что ты наверняка заметила мои расширенные зрачки, правда? — Я молчу, попивая кофе. — Так вот, спешу тебя напугать. Зрачки расширяются у хранителя, когда душе — которая под его защитой — угрожает опасность. — Алекс многозначительно кивает.

Внутри все сжимается, словно прямо сейчас сюда упадет метеорит, который сотрет меня и других людей с лица земли — все мечты, боль, чувства и даже самые глупые идеи в голове, которые, как правило, быстро пропадают.

— И что это значит? — с дрожью в голосе спрашиваю я, осматривая кафе, словно выискивая атомную бомбу.

Алекс облизывает губы и улыбается, словно только мне страшно.

— Сзади тебя сидит серийный убийца. Не оборачивайся, — резко и монотонно говорит Алекс. — На его счету уже две девушки, одну из которых еще даже не нашли... Он убивает красивых и молодых. А ты, как на зло, подходишь. Так что это опасно, — завершает тот свою речь, многозначительно кивнув на кружку, дрожащую от моих рук. — Вкусный?

Я медленно киваю, пытаясь проглотить образовавшийся внутри ком. Кажется, сердце сейчас упадет в пятки, пока я всматриваюсь в широкие зрачки Алекса, окруженные зелеными лестными границами. Я цепляюсь взглядом за них как за спасательный круг, словно так мне станет легче.

— Такое случается часто. Можешь не бояться.

— Что ты сделаешь, если со мной что-то случится? Как будешь защищать? — таким же дрожащим голосом спрашиваю я.

Он переводит взгляд в окно, словно предается воспоминаниям. Наверное, у него их достаточно, раз он помнит каждое мое перерождение. Даже не верится...

Я верю ему. Или хочу верить?.. По крайней мере эти зеленые глаза успокаивают меня, и я чувствую с ними связь — будто они более ценные, чем мне казалось.

— А если не сможешь? Бывает всякое!

— Смогу, Венера. Всегда мог, — ухмыляется тот, и все остальные пререкания мигом пропадают, как свежая выпечка с утра на прилавке.

В один момент мужчина в черной шапке «преступника» выходит из кафе. Я будто чувствую, что это тот самый — ощущаю за ним шлейф насильника и убийцы, в носу остается неприятный запах, который я перебиваю остатком Американо.

Зрачки Алекса тут же сужаются, а на лице появляется удовлетворенная улыбка.

— Ну, я свое дело сделал, — говорит тот и только собирается уходить, как я кладу свою руку на его.

Ледяную ладонь. Словно глыба льда тает мод моей рукой.

— Подожди, — говорю я.

Не могу его отпустить. Мои вопросы требуют ответов. К тому же сейчас голова более ясная, чем вчера.

Тот улыбается так загадочно, словно знал, что ему не придется уходить из кафе в неизвестном направлении.

— Я не нашла в интернете ни единой хотя бы легенды о тебе. Ничего, — досадно вздыхаю я. — Расскажи ты. Расскажи все. Потому что сейчас я тебе верю.

Над Алексом словно парит облако света, ведь он так светится, словно солнце. Его улыбка такая искренняя, будто это человек. Но он, мать твою, совсем не человек! Тот снимает легкое пальто, словно груз мешает ему говорить, и облокачивается о спинку стула, всматриваясь в мое лицо, будто ища изъяны в нем.

— Эх, Венера, Венера, не думал я, что спустя несколько лет с того момента, когда тебе еле хватало денег на еду, буду сидеть здесь с тобой и рассказывать о том, кто я и почему я. — Алекс легко смеется. — Хорошо, я отвечу на каждый твой вопрос. Но знай, что на некоторые ответов я и сам не знаю. Ну, до твоей смены еще час, поэтому у нас есть время — и Глория тебя не убьет. — Конечно, он знает, во сколько открывается бутик. – Так что давай начнем... Ну что ж, чтобы знать продолжение, нужно заглянуть в самое начало... — начинает он, а я слегка наклоняю голову, внимательно слушая этого знакомого незнакомца.