5.14. Сходить сума

Софи сидела в пустом кабинете, том самом, где они с Северусом регулярно тренировались в окклюменции. Воздух был пропитан запахом пергамента и пыли. На столе перед ней лежала книга по древним рунам, раскрытая на странице с особенно сложным фрагментом. Слизеринка аккуратно выписывала символы чернилами, разгадывая цепочку, будто шифр от самой судьбы. Записей отца по-прежнему было слишком много. Они оставались непонятными, как будто сам Пьер Марэ шептал ей из прошлого, требуя внимания. Софи взглянула на часы, аккуратно закрыла книгу и спрятала её в зачарованный шкафчик — он был настолько переполнен, что каждый раз приходилось перекладывать содержимое. Некоторые флаконы с зельями она уже перенесла в коробку под кровать в спальне. Прежние труды, память о младших курсах. Дверь со скрипом отворилась. Северус вошёл, сгорбленный, усталый. Его мантия была в грязных разводах, волосы спутаны. На фоне идеально собранной, будто вырезанной из журнала, Марэ он выглядел особенно небрежно.

— Начнём, — проворчал он, доставая палочку.

Софи встала. Хотя прогресс у неё был, она всё ещё отставала от Снейпа. Северус умел отстранять эмоции, создавать безупречные ментальные щиты. Ей же было труднее. Её чувства не подчинялись разуму.

— В твоей голове слишком много этого мерзкого Блэка, — бросил он, отпуская палочку с досадой.

— Я знаю, — коротко парировала Софи, скрестив руки.

Северус вдруг резко метнул заклинание. Без предупреждения. Софи не успела укрепить барьеры — удар был сильным. Она пошатнулась, потеряла равновесие и упала на пол, ладони с глухим хлопком встретились с камнем. Сознание завибрировало. Она чувствовала, как Снейп проникает глубже. Воспоминания проносились вспышками — обрывки лиц, шёпоты, Фрейя, отец, карта звёздного неба... и записи. Те самые, разложенные перед ней на коленях отца, чернила — такие же, как сейчас, только её руки были совсем детскими. Резкий звон в ушах. Всё расплылось. Софи резко вдохнула и очнулась. Перед ней — Северус. Он стоял на коленях и что-то шептал, глаза тревожные, губы сжаты. Она моргнула несколько раз, мир наконец обрёл очертания.

— Что... произошло? — хрипло выдохнула она, с трудом приподнимаясь на локтях.

Северус смотрел на неё пристально, лицо было каменным.

— Ты изучаешь тёмные искусства? — спросил он ровно.

Софи замерла. Она всё поняла. Он видел. Всё.

— Ты... видел? — голос сорвался, дрогнул.

— Да, — тихо сказал он. — Но твой разум защищён. Только... не тобой.

Он поднялся, не сводя с неё глаз, и убрал палочку в рукав. Софи медленно встала, обдумавая, что сказать.

— Я изучаю записи отца... — она сделала паузу, — но я не хочу, чтобы кто-то об этом знал. Даже на факультете.

Северус кивнул. Его голос остался хрипловато спокойным:

— Я не скажу... закончим на этом, — глухо сказал Северус, и Софи лишь молча кивнула.

Он вышел, привычно втянувшись в ворот мантии, а она осталась — одна, в тишине кабинета, пропитанного запахом пергамента и зелий. Не теряя времени, Софи снова достала книгу и разложила свитки. Перо скользило по пергаменту, записывая каждую догадку, каждый символ, который наконец начал складываться в читаемую формулу. Это был прорыв. Незначительный для мира — но огромный для неё. И она доведёт до конца то, что начал её отец. Потому что хочет. Потому что ей это нравиться.

***

Сириус Блэк валялся на своей кровати, не снимая ни обуви, ни мантии. Он курил, уставившись в потолок, и в одной руке сжимал скомканное письмо. Письмо из дома. Тяжёлый почерк Вальбурги обличал холод: чистота крови, гордость рода, предстоящая помолвка Нарциссы с Люциусом Малфоем. Ни слова — ни полслова — об Андромеде. Как будто её и не существовало. Имя было выжжено с гобелена, как пятно. И эта безмолвная жестокость впивалась глубже всего остального. Ему было тошно, тошно от этого мира. Сириус затушил сигарету. Вскочил. Из-под кровати вытащил бутылку — остатки виски — и... гитару. Ту самую. Та, что была подарком от Софи, всё ещё была с ним. Хотя он уже купил другую, играл на другой, везде таскал именно эту. Блэк сделал глоток, пустой и злой. Провёл пальцами по струне. Один аккорд. Хриплый, неровный. Затем убрал гитару обратно. Словно без цели, он вышел в коридор. Шаги были тяжёлыми. По пути он вытащил карту Мародёров и развернул её. Сердце кольнуло — как и каждый раз — когда фигурки Софи и Северуса снова были рядом. Снова вместе. Слишком близко. Он выругался про себя. Сириус не искал Северуса. Он искал способ сбросить ярость. А Снейп — был частью ненавистного ему мира. Он нашёл его быстро. Слизеринец шёл по коридору, чуть сутулясь, с потёртой книгой в руке. Не успел даже обернуться, как Блэк схватил его за ворот и прикладывая палочку к его шеё произнес:

— Ну здравствуй, нюнчик, — прошипел Сириус с усмешкой, крепко держа его. — Что это ты такой грязный? Не прибрался для своего очередного рандеву? Он толкнул Северуса на пол, тот упал, грязная мантия распласталась по каменному полу. Сириус наступил ему на грудь, надавив ногой.

— Надеюсь, ты навсегда исчезнешь в одну ночей используя проход под Плакучей Ивой. От него пахло — дымом и спиртом. Северус зашипел:

— Мерзкий... Как хорошо, что Софи больше не с тобой... Принцесса Слизерина...

Сириус не выдержал. Удар. Прямо в живот. Снейп скрючился, хватая ртом воздух.

— Не смей. Даже имя её не произноси, — прошептал Блэк, схватив его за шиворот.

Он поднял Снейпа, как тряпичную куклу, и с силой бросил обратно на пол. Тот так и остался лежать, сжавшись, стиснув зубы от боли. Сириус не обернулся. Просто ушёл. Северус долго лежал на холодном каменном полу пустого коридора. Всё тело ломило, в голове гудело. Больше всего он хотел только одного — чтобы никто не увидел его в таком состоянии. Не сейчас. Не вот так. Он попытался подняться, но сразу осел назад, скривившись от боли. В этот момент в коридоре послышались шаги. Лёгкие, знакомые. Лили возвращалась от профессора Слизнорта, где, как часто бывало, просто пила чай и беседовала. Завидев Снейпа, она выронила свиток, бросилась к нему, и, несмотря на всё, что было между ними, несмотря на их ссору — ей было всё равно.

— Северус... — прошептала она, опускаясь на колени рядом.

Её пальцы сжали его холодную ладонь, а другой рукой она уже водила палочкой, шепча исцеляющие заклинания. Её голос дрожал. Но она не останавливалась.

— Ты слышишь меня? — тише, почти на грани. — Он молчал. Не потому что не хотел — потому что не мог. Только смотрел в потолок, стиснув зубы. И чувствовал её тепло, её руки, её силу. Через какое-то время он смог подняться. Медленно, шатаясь, но поднялся. Сдёрнул мантию, словно стирая с себя слабость. И хотел было уйти — просто молча, как всегда. Но её пальцы задержали его — вцепились в рукав.

— Поговори со мной, — тихо, с мольбой прошептала Эванс.

Он остановился. Не глядя на неё. Долго. А потом остался. Они пошли рядом. Медленно, без слов. И Лили вдруг заговорила. Без упрёков. Без тяжёлых тем. Просто начала рассказывать — о лете, о мечтах, о том, кем хочет стать. О том, как изменилась. А он слушал. И смотрел на неё тем самым взглядом, которым не смотрел ни на кого больше. Теплым. Настоящим. Он не говорил. Он просто улыбался — и эту улыбку он всегда хранил только для неё. На следующем занятии по зельеварению Софи почти выпала с табурета. Северус... сидел с Лили. Спокойно, молча, будто так и должно быть. Она уронила перо, подняла его, уронила снова — просто чтобы убедиться, что не привиделось. Когда они успели? Ещё больше ошарашены были мародёры. Джеймс весь день таскался по замку мрачнее тучи, будто сам провинился. Лили же фыркала на него каждый раз, как только он приближался, и даже не смотрела в сторону Сириуса. С Блэком она, кажется, вовсе перестала разговаривать. Софи же, наоборот, была довольна. За обедом она сидела рядом с Северусом и шептала ему на ухо сдержанные подколки, отчего сама тихо хихикала:

— Предатель ты, Северус... — почти пела она, наблюдая за Лили через плечо.

Снейп только усмехался уголками губ. И всё это, конечно же, видел Сириус. Он не сводил глаз. Он мог злиться, он мог избить Снейпа хоть до потери сознания — но это не меняло сути: Софи не с ним. Как бы он ни притворялся, что ему всё равно, как бы ни флиртовал с другими, этого было слишком мало. Он ждал. И когда Софи проходила мимо, он схватил её за руку и, прежде чем она успела среагировать, прижал к стене. Слишком резко. Слишком близко.

— Что ты делаешь?! — возмутилась она, сверля его взглядом своих зелёных глаз. — Думаешь, тебе всё дозволено?

Блэк молчал. Его глаза были острые, почти болезненные.

— Мне всё дозволено, — наконец произнёс он тихо.

Софи закатила глаза и попыталась оттолкнуть его, но он стукнул ладонью по стене рядом с её лицом, не давая пройти.

— Это уже не смешно... — сказала она, стараясь сохранять спокойствие.

— А я и не шучу, — его голос был ровным, слишком ровным.

Софи тяжело выдохнула, а затем протянула руки и сжала пальцами его шею, как будто щенку за загривок.

— Думаешь, это поможет? — не шелохнувшись, прошептал он.

— Просто ты слишком большой пёс. Вот и не получается, — хмыкнула она.

Они больше не были вместе. Почти не говорили. Но каждый раз, когда оставались наедине, казалось, будто между ними натянута невидимая струна — острая, как бритва. Сириус отпустил руку и мягко провёл пальцами по её волосам, затем по шее.

— Принцесса Слизерина... — прошептал он. — Мы такие разные...

Он медленно отступил, оставив её стоять на месте, едва дыша. Софи дошла до подземелий, всё ещё ощущая его прикосновение на коже. И весь путь держалась за шею, будто пыталась стереть ощущение. Но оно не уходило. Ни одни руки не были такими как его. Ни один запах не манил её так сильно, как запах сигарет, которые курил Сириус.