Глава 1. И сможешь встретить счастье ты своё, лишь там, где ты оставила...

«Гостью звали Андреа Морок, это была ещё одна принцесса на веку великой Кас Нуэры. Драконша не позволила упасть незнакомке, и та осталась оберегать извечное заточение Кас. Под бдительным оком Андреа Морок никто не смел приближаться к великой Кас. Таков был удел дракона. Первая принцесса Нуэры вышла за короля, вторая — за свинопаса, и вот третья. Какая судьба могла ждать Андреа, было загадкой. Дабы не разбивать своё драконье сердце, Кас Нуэра решила не привязываться к своей новой принцессе. С той самой поры Андреа Морок тихо и незаметно жила бок о бок с драконшей, никому не мешала. Время от времени Кас Нуэра из любви и радости рассказывала любопытной принцессе историю своей жизни.  Говорила, что родилась она в одной глухой деревне. Ела клубни белого мака, листья Лолло Росса, приправленные маслом из молодых семян пшеницы, полученное из холодного отжима.  Подолгу глядела на ветер, играющий в листве, и смотрела на усыпанное звездное небо, больше всего её манила луна. Она была холодна и прекрасна, и вела беседы с юной драконшей. Рассказывая той о своей несчастной любви к солнцу.

О том, что девочка — дракон, никто не знал. Её отец заботился о том, чтоб тайна Кас Нуэры была скрыта от любопытных глаз. Свою мать дракона не знала; со слов отца, та погибла, когда была война между людьми и колдунами. Мать-дракон встала на защиту человечества и, как это бывает, канула в небытие, оставив после себя только яйцо, которое впоследствии выходил отец. Долгое время Кас Нуэра жила спокойно и размеренно, пока не случилось несчастье — отец был пленён злом колдуном по имени Микаэла Морэ. Для Кас Нуэры это было настоящей трагедией. Началось восемнадцатилетнее противостояние между юной драконшей и хитрым колдуном. Всю последующую жизнь Кас Нуэра посветила борьбе с приспешниками колдуна. Много лет она исследовала различные тайные общества и пыталась понять их устройство. Магия и военные искусства давались драконше легче. Постепенно Кас Нуэра начала теснить Микаэлу Морэ. После тридцати лет беспрестанной войны Кас Нуэра вторглась на территорию своего врага, и первая битва с великим колдуном стала её триумфом. Но могущественный колдун исчез с поля боя. Ходили слухи, что он обратился в белого голубя и улетел на запад. Но стали восставать мертвые чародеи. И вот после долгожданной победы над колдуном Кас Нуэра вступила в новую схватку. Драконша уничтожила целое кладбище с многочисленными телами колдунов, дабы унять восстание мертвых и полностью разрушить оплот зла. В одном из сражений Кас Нуэра потеряла своего отца. Она стала одинокой и никому не нужной, но у неё хватило сил продолжать борьбу. Со временем она стала возлюбленной одного принца.

Андреа недоверчиво посмотрела на Кас Нуэру.

— Тебя полюбил принц?

— Да. — Кас Нуэра поставила на столик пустую чашку и устало прикрыла глаза. — Он был младше меня на десять лет. Он был мудр, добр и образован. Он мог читать мысли, умел управлять землей и водой. Он был могущественным магом и обладал высочайшими познаниями в волшебстве. Он хотел сделать меня своей женой. Я отказалась. И этот принц проклял меня. Обесценил все мои заслуги и заточил в башне.

— Но он же умер. — Андреа посмотрела на огонь, пляшущий в камине. — Твой принц давно умер, почему же тогда твоё проклятье действует?

Кас Нуэра устало посмотрела на свою новую принцессу. В ее глазах застыла печаль.

— Видишь ли, дитя... Прошлое не исчезает, особенно если ты бессмертна. Прошлое всё так же присутствует в настоящем, идя бок о бок с бессмертием. Покуда я жива, не в силах я ступить за двери замка, не ощутить хотя бы на миг, что я свободна. И только храбрый рыцарь, словно путеводная звезда, способен вывести меня из замка. — Драконша издала истеричный смешок. — Вот только рыцарям мало интересен дракон. Они хотят принцесс.

Новая принцесса изменилась в лице.  Она поняла, что услышанное произвело на нее очень странное впечатление. Ей никогда не приходила в голову подобная мысль. Мысль о том, что Кас Нуэра — жертва обстоятельств, многими не понятая, забытая и брошенная. По сути, её все бросают, дракона никогда никто не выбирает. Удивительно, что, храня в себе столько боли, Нуэра сохранила рассудок. Пусть стала немного жестокой, приобрела своеобразный юмор, но в душе она до боли мягкая, уютная и такая теплая. От такого дракона не хочется уходить, хочется быть рядом, чтоб согреваться её теплом. Подумав об этом, Андреа почувствовала горечь в груди. Ведь это значит, что она тоже теперь — так же, как и Кас Нуэра, — не свободна. Она тоже рабыня обстоятельств. И ее судьба — быть чьей-то пешкой. Странное открытие заставило её застыть на месте. И она тут же ощутила странную пустоту внутри. Андреа почувствовала себя странно. По сути, она была уже давно рабыней обстоятельств. А теперь... Осознала это...

— Ты, видимо, только что осознала то, что ты такая же пленница здесь, как и я. — Голос с ярко выраженной усмешкой Кас Нуэры привёл Андреа в чувства, и она устремила свои очи на драконшу. — Выкинь эту глупость из головы. Ты вольна делать что угодно и покидать стены замка, а через год-другой встретишь своего ненаглядного и, как все до тебя, оставишь меня одну. А я останусь здесь, потому что, в конце концов, дракон никому не нужен. Его никто не сможет полюбить и вывести из замка..."

Шури закрыл книгу с возмущеньем. Его взгляд пал в сторону; рядом с юношей, уткнувшись ему в бок, посапывала Кастиэлла. Он повернул её лицо к себе и поцеловал. Потом её ресницы начали медленно подниматься. Кастиэлла, сонно щурясь, глядела на него, и он вдруг ощутил какой-то новый для себя трепет. Эта девушка была проста и невинна. Он никогда до этого не обращал внимания, что где-то в глубине души не было никаких комплексов по поводу того, что он её партнёр. Он вдруг понял, что она ему дорога, а это ему было и важно, и странно.

— Шури-ри-ри, — протянула Кастиэлла, касаясь своей щекой его щеки. — Как же я соскучилась... Я не видела тебя целых пять дней.

Юноша безумно удивился, как-то всё было странно. Напоминало сновидение, очередное, немного жуткое, но реалистичное. Армстронг, взяв девушку за плечи, отодвинул ее от себя со словами:

— Ты не Кастиэлла. Кто ты?

— Глупыш, это я. — Тут же прекрасное лицо его подруги с привилегией стало меняться. Вместо нежной улыбки на лице появилась циничная ухмылка. Ещё миг — и на молодого человека взирала ликующая жуть. А точнее, Дракон. Дракон был красивый, это бесспорно, но ситуация сама по себе очень жуткая. — Это ведь я. Твоя судьба.

Дракон расправил свои крылья, став тем самым ещё красивее, чем был. Одна часть Армстронга содрогалась от страха, но другая смотрела на это происходящее с интересом.  Хотя понять происходящее было просто невозможно. Над Шури возвышался дракон. Ещё секунду драконша смотрела на юношу с нежностью, а потом вдруг оскалилась и злобно зашипела. Происходящее стало ещё более непонятным. Дракон стал сжиматься, становясь полупрозрачным, невидимым. Миг — и всё кончилось. Молодой человек обнаружил себя, сидящего на кровати и озирающегося в пустоту комнаты. Свесив ноги на пол, он долго мотал головой, пытаясь избавиться от странного наваждения. Но потом встал с диванчика, подошёл к окну. Комната была залита серебристо-белым лунным светом.  В распахнутые створки врывался освежающий ветер. Стояла полная тишина. Ночное небо было пустым и холодным. Ничто не нарушало его спокойствия.

Армстронг постоял у окна, обернулся и заметил стремительно двигающуюся тень. Не меняя курса, тень приблизилась к Шури и стала принимать очертания женщины в лёгком платье; из её полупрозрачных глаз исходило что-то, сравнимое с северным сиянием. Тень приблизилась совсем близко к юноше. Лица тени-девушки было не рассмотреть. Но зато отчетливо юноша мог разобрать слова, которые слетали с её губ.

— Шури-ри-ри... ПОЛЮБИ.

— Кого? — Без страха в голосе спросил Армстронг; ему было до безумия интересно, кого ему стоит полюбить.

— ПОЛЮБИ! — звонким эхом пронеслось в комнате. От этого ужасного крика Шури присел на корточки, прикрывая уши; казалось, что вся комната содрогается от крика тени-девушки, от этого голоса, который раздирал души и разбивал в щепки всю стеклянную утварь.

— П-Р- Е-К-Р-А-Т-И! — Собрав всю волю в кулак, прокричал юноша. Мерзкий звук прекратился. Шури убрал руки от ушей, смотря на свои ладони; на них была кровь. Он осторожно дотронулся до левого уха и посмотрел на пальцы. Они были в крови. Собрав все силы, что остались в его душе, Шури встал. Голова закружилась, ноги подогнулись, и он медленно опустился на пол, держась руками о подоконник. Армстронг закрыл глаза и несколько минут сидел неподвижно. Это была самая малость, что он мог сделать для себя в этот момент. Наконец юноша поднял взгляд и посмотрел на тень-девушку, которая всё это время стояла перед ним. Шури не понимал, почему он не видит её лица, но был рад этому. Он стал медленно подниматься, чувствуя, как к нему возвращаются силы. Наконец юноша встал и, игнорируя тень, пошел в душ. Его сознание было уже прояснено, и он почувствовал себя намного лучше. Остатки сна медленно начали сползать с его сознания. Выйдя из душа, немного растерянный, молодой человек оглядел помещение. Ничего не изменилось. Комната была той же, что и ранее. Просто ему в очередной раз приснилось что-то очень странное, и он не может сам для себя понять причину этих непонятных сновидений. Думать об этом Шури особо не хотелось. Когда он взял телефон в руки, его словно ударило током. Сообщений и уведомлений не было. Он убрал аппарат в карман. Странно... Кастиэлла всегда ему писала. Неужели она решила больше не писать ему первая? Что-то не так. На неё это совсем не похоже. Он не хотел с ней расставаться. Точнее, он не хотел, чтоб она с ним расставалась. Ему было бы очень больно от этого. Нет... Что-то не так. «Надо самому ей написать», — подумал Армстронг. Подумав ещё немного, он достал телефон. И в последний момент, уже открыв диалог с Кастиэллой, юноша передумал. Сие действие он проделал ещё несколько раз. По итогу, так и не решившись что-то написать, он просто отправился на работу, выкидывая из головы сон, Кастиэллу и прочие глупые мысли. Порой не думать о проблеме решает саму проблему.

По обыкновению Шури остановился в курилке. Его мысли блуждали по его воспаленному сознанию; он был крайне безэмоциональным парнем, но сегодня любая мысль причиняла ему дискомфорт и вызывала шквал эмоций. Да еще и эта некстати проклюнувшаяся мысль — страх одиночества, вечный спутник многих. Почему-то сейчас, когда ничего нельзя было изменить, Шури стало очень жаль себя и свое одиночество. И пока он курил, он то убеждал себя, что это обязательно пройдет, это приводило его в ярость. Потом ненависть сменялась восхищением собой, а восхищение опять жгло изнутри. И всё это перемешивалось с чувством страха и тоски. Казалось, что Армстронг вот-вот задохнется.

Шури уже не думал, что делать. Отчаяние ушло. Осталось только одно желание — чтобы эта боль наконец прекратилась...

— Это ты сделал? Ты дал ему то, что не должно было принадлежать ему? — Послышался знакомый женский голос, который тут же привел юношу в некий тонус, разгоняя мрачные мысли. Шури уверенно пошёл на звук голоса, но тут раздался еще один голос, который принадлежал мужчине. Властный, немножечко с хрипотцой:

— Она сама выбирает. — Пауза подобна сладкой муке. — Я здесь ни при чем. Это твой последний шанс.

— Я знаю-ю-ю. — Голос девушки превратился в сдавленный рык. Она явно была на взводе. Судя по всему, её переполняли эмоции, хотя было сложно понять, какие именно. Юноша осторожно посмотрел за угол. В утреннем тумане боком к нему стояла девушка в сером пальто с капюшоном. Её лица было не разглядеть. Напротив девушки — так же, боком к юноше, — стоял высокий мужчина с крючковатым носом и черными волнистыми волосами. У него был смуглый и скуластый, но тонкий и аристократичный профиль, переходящий в длинную бородку, аккуратно закрученную вверх и загибающуюся назад под пристальным взглядом красных влажных глаз, в которых не было и тени человеческой доброты. Армстронг отчетливо видел яркие линии черты одежды, но не видел лиц говорящих. Словно для него они были покрыты туманной завесой. Хотя чего тут грешить на мистику или же туман, Шури плохо видел. Проблемы со зрением — но, как ни странно только в исключительных случаях. И, видимо, сейчас это был тот случай. Голоса ему были знакомы, но вот лица — одна сплошная пелена. Не разглядеть, кто это. Но юноша был уверен, что знает их.

— Ты сама выбрала этот путь. — Мужчина добродушно улыбнулся. Хотя весь его вид говорил о том, что он не является положительным героем. — Выбор был сделан лично тобой, тебя никто не принуждал. Поэтому не трать время зря. Этот мир жесток, но и щедр. Но за всё нужно платить. И в конце ты заплатишь.

Глаза мужчины блеснули безумием. У Шури по коже поползли мурашки. Девушка даже не поежилась, ни один мускул на её лице не дрогнул. Какая выдержка, это надо было признать.

— В конце этого месяца каждый из нас примет свою судьбу. А сейчас... — Девушка сделала паузу. — А сейчас тебя ждет жуткое разочарование.

— Не думаю, что этот парень способен... пригреть на груди дракона. — Мужчина засмеялся, протягивая к девушке руку и намереваясь погладить её по лицу. — Именно дракона, а не вот эту оболочку человека.

— Это оболочка и есть я. — Девушка ловко перехватила руку мужчины у своего лица. — Человек — есть я. А дракон — это сила, живущая во мне; часть меня, с которой должны считаться. Это я поняла только тогда, когда покинула своё заточение. Но запомни главное: не человек создал дракона, а дракон создал человека.

Шури случайно задел алюминиевую банку, та упала и покатилась по асфальту, нарушая всё таинство встречи. Загадочный мужчина, пользуясь моментом, с нечеловеческой силой ударил девушку ногой, с такой скоростью, что та даже не успела увернуться. Мужчина попал ей в живот, но девушка смогла удержаться на ногах. Ее лицо перекосила гримаса боли, но она тут же взяла себя в руки и улыбнулась. Было непонятно, что это — страх или ярость, но в ее взгляде читалась явная угроза. Мгновение — и, без всякого предупреждения, девушка обрушила свой удар. Она нанесла удар ногой в пах и тут же ударила ребром ладони по горлу.

Мужчина захрипел и повалился на землю. Шури выскочил из-за угла, присоединяясь к происходящему, так как его присутствие было уже раскрыто благодаря банке. Его появление должно было быть как минимум эпичным. Сам же Армстронг безумно хотел видеть этих странных двоих, так как они явно разговаривали о чем-то ненормальном. Словно они находились под какими-то препаратами. И юноша возжелал узнать причину данного события и туманного разговора. Если на секунду задуматься, то это всё могло быть правдой, особенно то, о чём вели беседу эти двое, но только в исключительном случае — если они познали дзен. Любопытство взяло верх; это было лучше, чем рвать себе сердце тем, что ты не можешь объяснить в первую очередь даже самому себе. Девушка, словно почувствовав его, развернулась к Шури спиной и молча юркнула в туман, растворяясь в нём без следа. Юноша подбежал к мужчине; им овладело некое недопонимание происходящей ситуации. Мужчиной, которого отправила в нокаут девушка, был Микка Георгинович. Начальник юноши. Молодой человек склонился над ним:

— Микка Георгинович... Вы в порядке?..

* * *

«Кас Нуэра долго ждала этого момента. Каждый год у драконши была всего неделя для того, чтоб покинуть замок и насладиться свободой. Неделя полнейшего веселья и кутежа. Свобода. Это был её мир, её время. В эту неделю полнейшей свободы ей не нужна была ни любовь, не какие-то там дешёвые светлые чувства  и рыцари. Она просто наслаждалась полной свободой. Тем, как потоки ветра звенят на ее коже. Как ее крылья несут ее в небо. Как вместо земли под ней оказываются облака. И, что самое главное — здесь нет никакой опасности, её просто не существует. Есть только легкость полета и ветер в её крыльях. Она просто свободна подобно птице, что парит в свободном воздушном пространстве; всё остальное как бы существует где-то не здесь, а совершенно в другом мире, времени и пространстве. Ей не нужно от чего-то убегать и обороняться. Она просто есть, и ей не нужно ничего другого.  Свобода. Вот что такое для Кас Нуэры чувство полета — это свобода. Парить в облаках, уносясь к солнцу и звездам... Можно понять дракона, когда ты летишь в небе; даже если ты обычный человек, дракон никогда не станет волноваться, что не может опуститься на землю. А человек станет. Дракон выше всего сущего и не сущего. Он здесь и нигде. Притягивает и отталкивает.

Приземлившись на свежевспаханном поле, Кас Нуэра приняла человеческий облик и переоделась в обычную горожанку. На ней были элегантный брючный костюм, высокая причёска и шёлковый платок на шее; в руке красовалась трость с головой дракона. Драконша огляделась по сторонам. Кажется, это было то место.

Место, куда ей хотелось меньше всего — где-то здесь жили Александретта и свинопас. В ней проснулось любопытство. Кас Нуэра огляделась по сторонам. Просторное поле с цветами, коровы, газоны, зеленые аллеи, по которым ходят люди, пахнет летним ветром и цветами. Как ей не хватает этой свободы и красоты в её мрачном замке! По дороге к адресу, указанному в письме от Александретты, драконша потеряла бдительность и столкнулась с юношей. Его голубые глаза были прекрасны, они пленили Кас Нуэру. Он был похож на ангела, только было в нём что-то загадочное и таинственное, что заставило сердце грозной драконши затрепетать. Однако она усилием воли заставила себя сохранить невозмутимое лицо и не поддаться мимолетному влечению. Её всегда учили сохранять контроль над ситуацией, и Кас Нуэра сосредоточилась на своих мыслях и поиске дома своей злосчастной принцессы Александретты.

— Может, вам помочь? — Юноша беспардонно и как-то нагло предложил свою помощь — так показалось драконше. На самом деле юноша был мил и искренне хотел помочь девушке, которую никогда не видел в своих краях.

— Не стоит. — Кас Нуэра смутилась. Она не могла принять помощь юноши. — Я сама. Извини, если что. И спасибо тебе. — В знак благодарности она поклонилась юноше и пошла дальше. Юноша постоял ещё минуту на месте, смотря ей в след, затем опустил голову и пошёл дальше. Драконша постаралась как можно быстрее скрыться из вида юноши. Её сердце трепетало, словно обласканное нежным солнцем. Сердце будто наполнилось надеждой на новое счастье. Однако Кас Нуэра погнала прочь все эти мысли из своей головы и сердца. Она знала, что всё имеет свой конец, и не стоит ожидать новых подарков судьбы от отдельных обстоятельств. Просто юноша. Просто красив, просто подарил ей улыбку, захотел помочь. А она сразу размякла, глупая романтичная натура, не свойственная дракону.

Драконша приложила ладонь к груди, ближе к своему трепещущему сердцу. Вмиг ладонь озарилась багровым светом, выжигая ненужный романтизм и трепет с корнем. На смену чувственности пришла трезвость ума. Кас Нуэра почувствовала, что стала холодной и сильной.

Она встряхнулась и пошла вперёд. Вскоре она оказалась возле высокого, очень красивого и величественного забора лавандового цвета, ярко освещённого множеством факелов. Сразу повеяло некой ностальгией, и сердце Кас Нуэры вновь вздрогнуло.  Она с недоумением посмотрела на эту красоту, отступила на несколько шагов назад; ещё немного — и она за долгое время вновь увидит свою принцессу Александретту. Между тем глаза привыкли к мраку, и Кас Нуэра рассмотрела клумбу цветов в двух шагах от забора. Цветы были прекрасны: огненные ирисы, любимые цветы принцессы Гули. Драконша шагнула к цветам и занесла над ними ладонь, намереваясь втянуть в себя чарующее сочетание света и тьмы. И тут к ней метнулась тень. Когда же она обернулась, то её в крепкие тиски объятий заключила девушка, словно в бреду, шепча драконше на ухо:

— Моя Кас Нуэра. Мой Дракон. Как же я скучала по тебе...»

* * *

Армстронг невольно бросил взгляд на кабинет начальника. В его голове крутились мысли, связанные с утром. Странная девушка, драка, а разговор между ними и вовсе не понятный для восприятия адекватных людей. Шури прищурил глаза, смотря на плотно закрытую дверь. Рентгеновского зрения у юноши не было, да и силами он сверхчеловеческими не обладал. Но так хотел. От сильной натуги Армстронг испустил шептуна, от чего сам изрядно испытал неудобство. Всё это было естественно, даже запах, от которого резало в глазах. Поспешно встав, юноша пошёл на перекур, разблокировал телефон и уставился на него. Он где-то минут пять смотрел на SMS, которое он послал Кастиэлле. Внутри у Армстронга ёкнуло. Время уже было около трёх часов, а она молчала. Никогда ранее она так долго его не мучала своим ответом. Помявшись некоторое время, он нажал на телефоне кнопку вызова. В ответ услышал лишь длинные гудки. Застывший от дурных предчувствий, он нажал на сброс. Сделав несколько глубоких вдохов, он собрался с духом и вызвал её по-новому. На этот раз девушка появилась после пяти гудков.

— Слушаю, — сказала Кастиэлла не особо приветливым тоном. Голос у неё был не просто недовольный. Он был злой. И не просто злой, а самый настоящий лютый гнев, от которого было жутко.

— Я хочу с тобой увидеться. — Юноша как-то замялся; он не любил, когда она злилась. Шури всегда считал, что это он её доводит до такого состояния своим поведением, а Кастиэлла думала, что он просто тупит. На самом деле всё было сложнее, чем казалось. Шури очень нравилось, когда она злилась, потому что с ней было весело.

— Да. Однако ты удивил меня, Шури, — сказала Кастиэлла холодным тоном. — Уже несколько дней ты ни разу не написал мне ни одной строчки. Но если ты хочешь, мы можем погулять. Ведь я только за. Через сколько ты можешь быть свободен?

Шури задумался. Через какое-то время он ответил:

— Могу подъехать прямо сейчас. Ты свободна? И ты права, я уже несколько дней не писал тебе. Извини. Не обижайся. Просто слишком много работы.

— Не нужно оправданий. — Злость и холодность в голосе девушки отступили. Появилась некая грусть и печаль. Словно она вспомнила что-то очень неприятное... И вспомнила, с усилием отогнав от себя эту мысль. — Я для тебя никто. Просто приезжай. Сейчас. Через час. Я буду ждать. Ты знаешь, где меня найти.

— Ты знаешь, я не могу ответить тебе некой взаимностью. — Юноша устало вздохнул и потер переносицу. — У меня очень много работы. Но я могу бросить всё и приехать. Уже сейчас. И это — только ради тебя. Правда. И я не пожалею. Будь готова. Я скоро буду. Обещаю. До встречи, Кастиэлла. — С этими словами Шури нажал кнопку отбоя, чувствуя, что запутался окончательно. Но был уверен в том, что она его ждет.

Шури тяжело вздохнул и задумался. Ему не нравилась эта тоска в глазах Кастиэллы. Какая-то даже мистическая тоска. Если быть до конца честным, его по-прежнему влекло к ней. Но всё еще существовала некоторая необъяснимая смесь пугающего страха и необъяснимого возбуждения. Его глаза не раз говорили с её глазами. И Шури это нравилось. Было удивительно эротично. Но он так же прекрасно понимал, что это не подлинное влечение к Кастиэлле. Это чувство было каким-то на уровне "внутренней борьбы", когда его теневой двойник яростно сопротивлялся своему "я" и даже в какой-то степени блокировал реальное "я". Но за внешне бесстрастным противостоянием пряталась глубоко чувствующая Кастиэлла, в то время как скрытый — Шури — был холоден и равнодушен. Что-то между ними было. Если такое можно было сказать о человеческом существе. И это "что-то" было странным и тревожным. Кастиэлла манила его к себе. Именно к себе. И делала это сознательно. Она была на грани погружения в бездну, пусть чуть по иному поводу. Но это не пугало её и не пугало его. Шури боялся этого погружения. Потому что не знал, как поможет ему выбраться.

— Армстронг. — Голос начальника привел юношу в чувства, как всегда.

— Да. — Шури поднял на Микку Георгиновича свой усталый взгляд. - Что-то случилось?

Микка Георгинович отрицательно покачал головой.

— Может, тебе стоит взять отпуск? — Начальник цокнул и как-то медленно покачал головой. — Тебе нужно больше отдыхать. Я знаю это не хуже тебя. Ты меня сегодня очень сильно испугал, когда сказал о том, что видел рядом со мной какую-то девушку, с которой я разговаривал. И которая, по твоим словам, смогла меня положить на обе лопатки, — Микка Георгинович хихикнул, выставляя Шури полнейшим идиотом, — когда я просто поскользнулся и упал. Думаю, ты заработался и у тебя поехала крыша.

— Я просто не выспался и спросонья не понял ничего. — Армстронг чувствовал себя прескверно. То, что он видел и слышал, являлось реальностью, а из него сейчас делают посмешище. Но надо быть умнее и хитрее, дать начальнику услышать то, что тот хочет. Так как Шури сделал запрос на то, чтобы просмотреть камеры. И узнать правду, пусть хоть и для самого себя, но зато быть с точностью уверенным в том, что у него нет никаких психических отклонений. Тогда, возможно, его основные галлюцинации тоже будут иметь смысл. — Возможно, я схожу с ума. — На последнем слове Армстронг споткнулся и тихо засмеялся. — Я пошутил.

— Хорошо, — сказал Георгинович. — Но больше так не делай.

— Я действительно слишком устал и потому несу чепуху. — Шури ловко извернулся и прошел мимо своего начальника.

— Как знать, — бросил ему вдогонку Микка Георгинович, — может, у тебя и в самом деле проблемы с психикой. — Начальник пожал плечами и шагнул за дверь. Армстронг и Микка Георгинович разошлись в разные стороны. Юноша на мгновение задумался об утреннем инциденте. Судя по всему, у Шури действительно не всё в порядке с головой. Но это было не точно. По сути, его кошмары накладывают отпечаток на его осознание реальности. Хотя всё же они между собой неразрывно связаны. Шури был уверен в том, что образы его снов говорят ему правду. Но иногда происходит путаница, и одни картины накладываются на другие. Или это он сам накладывает свой собственный мир на чужую реальность? Этого он не знал. И еще он не знал, как объяснить себе, почему его кошмары причудливы, ярки и реальны одновременно. А возможно ли вообще объяснить себе то, что совершенно неясно? Пожалуй, да, но все, кто пытался это сделать, теперь в психлечебнице. Ему стоит быть немножечко хитрее и проворнее, дабы разгадать события своей жизни. Так как они бросают тень на его реальность. Он уже хотел поскорее увидеть Кастиэллу.

«Кас Нуэра сидела за столом, ломившемся разными яствами. На нём были яйца, размера достоинства хозяина, который даже не удосужился встретить достопочтейнешуюю Кас. Икра, сосиски, фрукты и, конечно же, икра, вобла, семга, белый хлеб, варенье, шоколад и ещё масса всякой всячины. Было очень уютно. Драконша переоделась и теперь была разодета в платье немыслимого вкуса. Руки её были унизаны множеством браслетов. Волосы, собранные в высокую прическу с локонами, были искусно уложены вокруг высокой диадемы из золота и драгоценных камней. Шею венчала массивная золотая подвеска в виде дракона с изумрудными глазами, напоминая Кас Нуэре и хозяевам поместья, кто перед ними. За ее спиной стоял слуга с подносом и бокалами. Часы пробили три раза. Александретта вздрогнула и поправила волосы, как делала это обычно. Драконша подняла голову. У неё был строгий вид, но на губах играла легкая улыбка.

— Ждешь своего свинопаса? — спросила она.

Принцесса немного побледнела, её лицо покрыл легкий румянец. Она поняла, что придется объясняться, и ей не избежать очень неприятного разговора с Кас Нуэрой. Хотя это было ясно и так. Драконша сделала знак слуге. Тот поставил на стол поднос.

— Кас, я виновата перед тобой, что оставила тебя. Но взамен даровала тебе новую принцессу, Андреа.

— Так себе подарок, если честно. — Драконша презрительно сморщилась. — Красивая кукла, но ничего нового.

— Тебе не угодишь. — Александретта взяла бокал, отпила глоток и поставила его на стол. — Тебе не угодишь...

— Гули, я достаточно прожила, чтобы знать, что говорю. — На лице Кас Нуэры появилось некое подобие улыбки. Она окинула принцессу оценивающим взглядом. — А ты совсем не изменилась, Александретта. Совсем. Почти такая же красивая, как раньше. Только, как это говорится, что-то в глазах потухло. Или кажется мне?

Принцесса Гули устало улыбнулась.

— Кас, я сама себя не узнаю. Я хочу стать такой, как раньше, но не могу. Наверно, я слишком рано вышла замуж. И теперь очень трудно быть самой собой, понимаешь? Лучше бы я осталась с тобой. Я знаю, что это глупо. Но я всё время тебя вспоминаю. А ты...

Драконша отвела взгляд куда-то в сторону. Улыбка соскользнула с ее лица. Потом она опять улыбнулась. Вздохнула. Поднялась с кресла и, сделав несколько шагов к Александретте, остановилась. Подошла почти вплотную. Александретта почувствовала на себе ее взгляд. Чувства дракона, много веков приученные к другому, чуть дрогнули. Кас Нуэра провела рукой по ее волосам. Александретта хотела что-то сказать, но драконица закрыла ей рот ладонью. Кас Нуэра придвинулась ближе к принцессе, наклонилась, подняла ее подбородок и посмотрела прямо в глаза. Еще секунда — и она бы поцеловала принцессу…Но это не точно ?

— Я научилась отпускать, — тихо сказала она. — Это тяжело, но можно. Я каждый день стою у окна, смотрю за горизонт — и понимаю, что дальше всё будет только хуже. Мой мир разрушен. Не только мой мир — вся моя жизнь. Я уже видела, как рушится всё вокруг. Я отпустила тебя давным-давно и не жалею об этом. Это был твой выбор оставить меня и, отказаться от дракона, твой выбор, всё ради свинопаса. И я искренне надеюсь, что ты проклинаешь каждую секунду, проведённую с ним. У меня новая принцесса, ты — пережиток прошлого. Я тебе не нужна ни тогда, не сейчас.

Кас Нуэра отпрянула от принцессы. Александретта, не раздумывая, схватила драконшу за руку, сплетая ладони в цепкий замок рук. Их лица оказались на одном уровне. Холодные и в то же время прекрасные изумрудные глаза драконши смотрели прямо в душу Александретты. Эти глаза словно впитали в себя всё то, что пережила Александретта за все последние годы. Они дрожали. Но не от страха. Это были слезы. Принцесса почувствовала, как Кас Нуэра в ответ притянула её к себе, а затем, крепко обхватив за талию, шагнула вместе с ней в темноту, стараясь удержаться в пространстве, потому что пол уходил из-под ног. Принцессу Гули словно затягивало в туннель. Она висела в воздухе плавно спускаясь навстречу приближающейся земле и отчаянно пыталась ухватиться хоть за что-нибудь, что позволило бы ей удержаться, но... Это было прекрасно. Принцесса была во власти Драконши. Всё остальное было неважно. Ничто не имело значения. Был только этот миг — их момент. И свет их соединившихся зрачков, в котором плавали радужные звезды.

Кас Нуэра поутру решила прогуляться в городе, посетить парк, дабы насладиться своей скоротечной свободой. В парке было безлюдно. Ничто не указывало на наличие в нем какого-либо посетителя. Она шла по аллеям, плотно затянутым серебристой паутиной. Вдруг на ее пути возникла человекоподобная тень. А затем тень стала юношей. Тем самым юношей, с которым она столкнулась по прилёту сюда. Она кивнула ему головой. Юноша улыбнулся в ответ. Они подошли друг к другу.

— Здравствуй, — сказала Кас Нуэра.

— Здравствуй. — Юноша откашлялся в кулак. — Я Рыцарь Южных Просторов Санья Глазэро. А ты Кас Нуэра?

— Да, — ответила Кас Нуэра. — Откуда ты знаешь, кто я?

— Я живу недалеко от твоего замка, — ответил юноша. — И я видел тебя. Так сказать, своими собственными глазами. Поэтому я знаю, кто ты.

Драконша посмотрела по сторонам. Ей не нравилась вся та ситуация, которая происходила с ней здесь и сейчас, но делать было нечего.

— Вот как, — произнесла она. — Ты меня знаешь?

Юноша подошел к ней совсем близко. Он поднял глаза на Кас Нуэру и посмотрел на нее своим, особенным взглядом. Драконша почувствовала какой-то странный трепет в теле. По ее телу прокатилась волна холода. Юноша улыбнулся. В его глазах не было никакого намека на стыд или угрозу. Его глаза блестели и казались живыми. Это было довольно необычно и заставило драконшу испугаться. Она не понимала, что происходит. Ее смущала и пугала мысль, что этот юноша может ей понравиться. Но было в нем что-то такое, что сразу расположило к нему Кас Нуэру. Она улыбнулась сквозь неловкое и пугающее чувство.

Юноша приблизился к ней еще на несколько шагов. Его глаза, казалось, стали еще больше. Все ее тело содрогнулось.

— Я уже давно хочу с тобой познакомиться, — сказал Санья. — Твой голос так же красив, как и ты сама. Мне приятно смотреть на тебя.

Кас Нуэра почувствовала, что ей трудно говорить.

— Я тоже хочу познакомиться с тобой, — ответила Драконша. — Но давай пока не будем торопиться. Давай просто побудем здесь вместе. Может быть, когда-нибудь мы встретимся ещё.

— Я согласен, — ответил Санья. — Это ведь было бы замечательно.

Они долго разговаривали. Санья совершенно не старался понравиться Кас Нуэре, и она действительно увлеклась им. Чем больше он говорил, тем больше Кас Нуэра узнавала о его жизни. То, что она услышала, поразило ее своей красочностью и непостижимостью. Всё было предрешено, хоть Кас Нуэра не хотела излишней романтики и отношений. Удержаться, будучи на свободе, она не смогла. Вскоре Драконша и Санья стали любовниками. Когда они были вместе, казалось, что её жизнь меняется, становится светлее и ярче. А когда Кас Нуэра покидала Санью Глазэро, она была сама не своя. Жизнь казалась скучной и пресной. Драконша прекрасно понимала, что её ждет. Как всё женщины, драконша была не исключением. Просто наслаждаться моментом было ну очень просто... Обязательно нужно было придумать для себя грустинку, печалинку и безуминку... И вот одной из таких мыслей стал уход Саньи. И от мыслей о том, что он может уйти от Кас, Нуэра ощутила печаль и одиночество. Так странно, но отчего-то грусть бывает такой же мучительной, как печаль о неудавшейся любви. Что-то такое было в этой жизни, в Санье Глазэро было такое, что заставляло её сердце стонать от боли. И если раньше она не знала его, то теперь не знала и себя. Она пыталась найти причину своих страданий и не могла. Она и не понимала себя. Иногда по вечерам Кас Нуэре даже казалось, что она сошла с ума. Но потом Драконша вспоминала Санью Глазэро, и боль проходила.

Для Кас Нуэры его присутствие было не только счастьем, но ещё и чем-то большим. Надеждой. Она могла полюбить его. А вот мог ли он полюбить в ней Дракона...»

— Привет. — Кастиэлла посмотрела на Шури. Юноша захлопнул книгу и, бросив её на заднее сидение, сделал то, что никогда не делал ранее. Армстронг с неподдельной жадностью впился в губы девушки. «Главное — не вызывать сомнений, — повторяла про себя Кастиэлла, — только не вызвать сомнений. О чём ты думаешь, будь собой».

Девушка просто обвила Шури руками и приникла к его телу, полностью отдавая себя ему. Сейчас она могла бы заниматься этим целую вечность. Но именно в эту секунду всё и должно было произойти. Шури перестал целовать Кастиэллу. Но девушка и не думала отстраняться от юноши. Наоборот, она прижала его ещё крепче. Она знала, ему это нравится.

— Шури, — тихо шепнула она. Юноша промолчал. Тогда Кастиэлла протянула руку и стала кончиками пальцев осторожно ласкать его щёку. Потом она отодвинула сидение автомобиля назад и легла на спину, Армстронг навис над ней. Их губы встретились. Это случилось... Но произошло как-то иначе, чем обычно...

Стёкла машины запотели от их дыхания и жара. Они забыли про усталость, про голод, про жажду, про проблемы и страхи. Они были сейчас друг для друга равны и принадлежали друг другу. Их тела наслаждались жизнью, и дух парил рядом, далеко-далеко от ничтожного материального бытия, где он прежде существовал. Теперь он чувствовал всю хрупкость и изменчивость бытия, и невыразимая печаль коснулась его сердца. Шури хотел вобрать в себя Кастиэллу без остатка, всю до последнего вздоха. Но ОНА была только частью его самого — и это было великолепно. И еще его поразило то, что Кастиэлла, видимо, почувствовала нечто подобное — так она впилась в него взглядом. Она словно искала в нем ответы на свои вопросы, и каждый раз, когда их удавалось найти, ее глаза начинали сиять нежностью и благодарностью. Эта нежность казалась Шури настолько острой и искренней, что он боялся ее потерять, но вместе с тем очень хотел. И всё же это не была любовь, как у нормальных людей — это было высшее слияние, настолько глубоко вплетающееся друг в друга, что даже нельзя было сказать, где кончается одно и начинается другое. Это было то, что нельзя было выразить словами и чувствами, и Армстронг боялся, что вскоре лишится этого высокого, едва уловимого состояния. Но Кастиэлла умела найти пути к его сердцу. Как всегда, всё самое приятное произошло неожиданно.

Пара кое-как отдышалась, перевела дух, перебрались на заднее сидение машины. Кастиэлла наклонилась к его уху и прошептала:

— Иногда, глядя в твои глаза, я забываю про своё прошлое...

— Я рад, — пробормотал Армстронг. — В жизни так мало приятных минут... — Кастиэлла томно вздохнула. — Но всё равно спасибо тебе, дорогой...

Она с улыбкой привстала и подожгла сигарету. Не в силах противостоять порыву, Армстронг крепко обнял ее и прижался губами к ее шее, делая кусь. Девушка перевела свой взгляд на него, затем на книгу.

— Как тебе книга? — Девушка выпускала сигаретный дым в окно автомобиля. — Понравилась?

— Э-э... — промычал Шури, пряча взгляд. — Я ещё её не прочитал до конца.

— А ты её и не прочтёшь, — засмеялась Кастиэлла. — Её никогда никто не прочитает. А если бы и прочёл, то вряд ли бы понял, что там написано.

Шури сдвинул брови домиком, искренне улыбаясь; он искренне не понимал слова девушки.

— Почему не прочитаю до конца?

Девушка положила ладонь на его бедро.

— Она не окончена. У этой истории ещё не написан конец. Вот и всё. — Кастиэлла улыбнулась во весь рот. Шури тоже улыбнулся. Они лежали на заднем сиденье, касаясь друг друга.

— А знаешь, что самое печальное? — вдруг спросила Кастиэлла. — То, что нам очень хотелось бы любить... Но мы так и не смогли этого сделать. Может быть, в этом и заключается наша вечная любовь...

— Что? — Шури ничего не понял.

— Самое печальное — то, — повторила девушка, оставаясь на своей волне, — что нам очень хочется любить. Но мы так и не смогли этого сделать...

— Не начинай всё сначала, — со страхом в голосе попросил Шури. — Я уже устал от всех этих твоих глубокомысленных фраз. Я очень хочу тебя. И хочу заниматься с тобой любовью по сто раз на дню. Но, как ты понимаешь, это невозможно.

— Работа? — грустно протянула Кастиэлла.

— Работа, — подтвердил Шури. — У меня уже сегодня настроение такое, что лучше умереть. — Он замолчал и нежно провёл по её щеке подушечкой большого пальца. Кастиэлла чуть изогнулась, и его указательный палец оказался между её розовыми губами.

— Я знаю, что тебе иногда снятся кошмары, — промурлыкала Кастиэлла. — Давай ты сейчас немного поспишь, а я поберегу твой сон.

Юноша недоверчиво посмотрел на свою подругу и почувствовал в голове какое-то странное давление, словно на него упала бетонная плита. Но он не подал виду и осторожно нажал большим пальцем на её губы. Кастиэлла призывно улыбнулась. Тогда он ещё раз чуть нажал на губы девушки, и та ещё шире раскрыла рот. В следующую секунду Шури поцеловал её и, уложив голову девушке на плечо, провалился во тьму.

***

«Санья Глазэро тихонько прошёл по коридорам замка и юркнул между стеной и рыцарским доспехом, оказавшись в узком проходе между двумя неровными каменными глыбами. Там его уже ждала принцесса Андреа. Они прошли по коридору, поднялись по ступеням лестницы и очутились на смотровой площадке. Заложив руки за спину и глядя вдаль, принцесса Андреа задумчиво смотрела на облака. Санья Глазэро молча стоял рядом. Вдруг принцесса Морок повернулась к нему и сказала:

— Я желаю тебе добра. Пожалуйста, освободи Кас Нуэру. Я помогу тебе.

При этих словах лицо Саньи Глазэро отразило крайнее беспокойство. Всё это время юноша даже не думал о том, что может освободить дракона. Ему нравилось, что Кас была полностью только его. Драконша была в его глазах существом, подвластным ему одному, способным приносить ему наслаждение и счастье, поскольку Кас Нуэра подарила ему себя в самом начале их отношений. Санья Глазэро мечтал видеть Кас Нуэру в своей постели каждую ночь, ни на секунду не отрываясь, просыпаясь и засыпая с ней рядом. Юноша считал её своей возлюбленной, хоть и не говорил о своих чувствах вслух.

— Ещё не время, Андреа. Я не уверен, что она готова сама пойти за мной. Мы можем говорить начистоту?

Принцесса улыбнулась.

— Конечно. Говори.

Санья Глазэро попытался заглянуть ей в глаза, но она не подняла век. Принцесса Андреа имела очень тяжёлый характер, но, невзирая на это, Санья был её лучшим другом уже порядком пяти лет. В каком-то смысле она была его единственным другом, с которым он мог быть откровенным. Но, тем не менее, Санья знал, что рано или поздно эти откровения грозят ему печальным концом.

— Ты не думала, что если Нуэра узнает о том, что девушка, посланная Александреттой, не приехала? Её сменила другая девушка? Как думаешь, что с тобой сделает драконша? — спросил юноша. Принцесса пожала плечами.

— На эту тему мы не говорили. Но предполагаю, что если это произойдёт, я окажусь в очень невыгодном положении. Лучше подумай даровать ей свободу.

— Перестань, Андреа, ты вечно говоришь о Кас Нуэре так, словно ты её любимица... — раздражённо выпалил Глазэро. Его сердце ёкнуло, но он быстро взял себя в руки. Он знал, что запросто может обидеть Андреа. — Успокойся. Если бы Я мог, то сделал бы это с превеликим удовольствием.

— Ты просто не хочешь, признай это. — Принцесса сморщила лоб. Она достаточно хорошо знала своего друга. Он был прекрасным любовником, рушил магические чары, даровал свободу. Разбивал сердца направо и налево. И всё же сейчас он не мог просто освободить дракона из заточения и под взмах крыла исчезнуть из её жизни. Видимо, юношей стало двигать что-то другое. — Отношения между людьми и драконами очень сложные. Только вдумайся. Если человек её любит, то он не может причинить ей зла. В то же время человек может причинить ей зло, потому что он не любит её.

— А дракона можно полюбить просто так?.. — как-то загадочно спросил Санья. Его чувства совсем запутались в этих противоречивых рассуждениях. — Просто потому, что он дракон. А если это любовь без всяких оснований? Это, кстати, очень опасно. Ведь вся жизнь Дракона пропитана волшебством. И он запросто погубит человека.

Андреа напряглась; она видела в своем друге некую нежность, которой раньше в нем не было. Пустые глаза блестели, и принцесса могла только догадываться о его глубоких переживаниях. Это, конечно, было очень трогательно. Но в душе она его понимала. Ведь драконы тоже люди. И на свете столько лживых и страшных людей, готовых на всё ради своей выгоды.

— Тогда, друг мой, если тебе хорошо с ней — не обижай Кас. Я понимаю тебя, ты не хочешь, чтобы она тебя потеряла. Но если ты обидишь её, ты погубишь и себя, и дракона. Это будет чудовищная ошибка. Запомни это...

Санья коротко кивнул и потер виски. Потом он протянул руку и нежно погладил принцессу по волосам, снимая паутину. От этого прикосновения она вздрогнула и посмотрела на него. Он был совершенно серьезен и ждал, что будет дальше.

— Колдун недавно уничтожил замок моих родных. — Андреа вздохнула; ей всегда удавалось оставаться сильной в любой жизненной ситуации. Санья скривился. — Я чувствую себя бессильной. Мне ничего не осталось, как привести его сюда.

— Ты хочешь снова столкнуть драконшу и колдуна? — спросил Глазэро тихо. — Это будет стоить очень больших жертв. И как ты намерена привести его сюда?

Санья знал и понимал, что сейчас у него с каждой секундой всё меньше и меньше времени на то, чтобы быть с Кас Нуэрой. Он не только теперь боялся потерять ее — он боялся потерять и себя тоже. Его беспокоила не только ее красота, но и ее чистый ясный взгляд и исходящая от нее сила. Но в голове роилось множество таких сложных вопросов, что, подумав об этом, юноша нахмурился. Санья чувствовал, что стоит на краю пропасти и сложных решений.

— Не волнуйся. — Андреа едко улыбнулась. Только сейчас Санья заметил, что принцесса сжимала в руках перо голубя. — Я пришла сюда освободить Драконшу, но раз мой друг-рыцарь не в силах это сделать по-хорошему, я заставлю тебя по-плохому.

Санья вздрогнул. Глаза Андреа были ледяными, и в их глубине вспыхивал жуткий огонь. Что она задумала? Что она собирается делать? Принцесса выпустила перо из рук, и оно бессильно скользнуло вниз. Улыбнувшись, Андреа посмотрела на Санью. Ее улыбка напоминала кривую усмешку. Юноше стало не по себе. Что-то в ее взгляде показалось ему отвратительным и угрожающим. Но тут же перед ним мелькнула тень; Глазэро замотал головой по сторонам, дабы поймать взглядом ускользающую тень. Андреа тем временем сбежала. Появился странный мужской силуэт на лестнице — он неторопливо поднимался по направлению к Санье. Юноша с любопытством и удивлением замер... Не в силах объяснить ничего... Перед ним стоял он сам. Точная его копия, двойник. Юноши синхронно шагнули навстречу друг другу, на миг задержались, вглядываясь в лица, а затем одновременно протянули друг другу руки для рукопожатия.

— Санья Глазэро, — представился Санья.

— Шури Армстронг, — представился двойник...»