ГЛАВА 1. Добро пожаловать отсюда

Нью-Йорк, Штат Нью-Йорк

В мире, который не делится на черное и белое, не существует таких понятий как добро и зло. Не существует совпадений. Здесь нет справедливости, также как и нет ее сестры — несправедливости. Тут действует правило, если не ты, то тебя. Так уж заведено в месте, где сверхъестественные существа обитают среди простых людей. Кто-нибудь из них точно не останется равнодушным и не упустит возможности хладнокровно наступить тебе на горло.

Очередным суматошным вечером в одном из подпольных заведений нижнего Манхэттена под названием «Гранат» Чикаго Нильсен-Майерс успешно завершил встречу с потенциальным клиентом.

В воздухе тускло-освещенного помещения витал сигарный дым. Казалось, все, что находилось в секретном баре: люди, винтажная мебель 1900-х годов, старые красные обои на стенах, располагающиеся на них картины с обнаженными дамами эпохи Ренессанс и даже скрипящие деревянные доски под ногами пропитались едким запахом гари. Живые мелодии джаза разливались по бокалам наперегонки с элитным алкоголем. Когда-то здесь устраивали встречи известные мафиози за стаканчиком крепкого виски и развлекались знаменитости 20-х. Впрочем, кроме годов, с тех пор ничего не поменялось. Слухи разносились стремительно, и о баре узнало больше людей.

Увидев новое уведомление из мессенджера, Нильсен-Майерс поморщился и нехотя разблокировал экран телефона. Сообщение было доставлено пару минут назад. Отправитель — та, от кого он предпочел бы не получать смс никогда.

Афина: «Сладкий, хочу видеть тебя сегодня на собрании в зале в 20:00. Целую.»

Чикаго напечатал резкий ответ в своем стиле: «Если честно, мне плевать, что ты хочешь. И не называй меня так. Это бесит».

Ответ девушки не заставил себя долго ждать.

Афина: «Ха-ха, Вас поняла. Господин, Вы должны присутствовать сегодня в 20:00 в зале на общем собрании. Ваше присутствие обязательно. Так лучше?»

Чикаго фыркнул. Платиновые пряди челки от раздражения свалились на лоб. Простым движением руки блондин откинул ее назад. Поправив стрижку, он сделал первый глоток скотча, к которому ни разу не притронулся за последний час. Обжигающая горло жидкость раздалась теплой волной по телу.

Чикаго: «Нет. Я никому ничего не должен. Пора это уже запомнить, Афина. Я постараюсь быть, но ты все равно меня бесишь».

Афина: «Уж хорошо постарайся». В конце она добавила эмодзи, посылающее воздушный поцелуй.

Чикаго: «Я тебя заблокирую».

В последнем сообщении Афина Остерман только посмеялась.

Чик поблагодарил всевышнего за ее немногословность и расплатившись, у барной стойки, грациозной походкой направился мимо столиков к выходу. Глубокий женский голос, доносящийся со сцены, подражал стилю исполнения американской певицы Нины Симон.

Свободное вибрато сплеталось в страстном танце с клавишными и саксофоном, сопровождая джентльмена строками из легендарной блюзовой баллады «I put a spell on you»: «Я накладываю на тебя чары. Ведь ты принадлежишь мне».

Администратор заведения, стройная миловидная девушка с огненно-рыжими волосами, заставила Чикаго остановиться и обратить на нее внимание, когда тот проходил мимо.

— Эй, красавчик в черно-белом костюме! Учти, без пароля больше не пущу.

В «Гранат» пускали исключительно по секретному слову. Каждую неделю администрация бара придумывала новый пароль, по которому можно войти внутрь. Обычно им служила замысловатая фраза из 1920-х годов. На позапрошлой неделе ключом стала поговорка: «Привлекательная картинка стоит больше тысячи слов». Древняя традиция, устоявшаяся еще с момента открытия тайного заведения. «Гранат» — потайной бар, о котором в прошлом старались не распространяться. Если о нем говорили, то лишь с особой осторожностью. Свежую кодовую фразу на эту неделю Нильсен-Майерс не потрудился узнать, поскольку в прошлый приход не горел желанием общаться с кем-либо.

«Тебе лучше остановиться сейчас, ведь я не шучу. Нет, я не шучу», — пропела исполнительница.

— Люси, дорогая, ты не поступишь со мной настолько безжалостно, — нагло заявил Чикаго, обольстительно наклонив голову набок.

— И как только устоять перед твоей обаятельной бесстыжей мордашкой? — сдавшись, протянула Люси и облокотилась на стойку.

— Не имею малейшего понятия. — Ярко-синие глаза, схожие с цветом лепестков василька, игриво сверкнули в отблесках еле падающего мягко-желтого света. — И даже если бы знал, не сказал. Мне это невыгодно.

— Ты наглец!

— Ты даже не представляешь, — без доли стыда согласился он.

Люси старалась держаться уверенно. Для человека Чик счел ее попытки неплохой игрой. Он насквозь видел внутреннюю неуверенность, что девушка пыталась зарыть как можно глубже в себе, и ярое желание понравиться не только ему, а практически каждому представителю мужского пола в баре. Ох уж эта бурная, до чего неинтересная нужда в мужском внимании.

Она поправила декольте и разгладила ладонями облегающее изумрудное платье. Чикаго отметил, что цвет платья Люси идеально гармонировал с рыжим цветом ее волос.

— Луи точно знает, как играть на трубе, он красавчик в этом деле! — вдруг выпалила администратор заведения и кокетливо подмигнула.

Нильсен-Майерс сразу понял, что Люси озвучила пароль для входа на следующую неделю. Не то, чтобы он имел что-то против старого приятеля Луи, но для чего забивать мозги посетителей такой длинной фразой?

Кивнув Люси, Чик покинул «Гранат» и заплутал в катакомбах. Понадобилось обогнуть несколько узких коридоров и преодолеть парочку лестничных пролетов, чтобы выбраться на поверхность.

Бар был укрыт под землей. Снаружи проход выглядел совершенно неприметно и прятался за обшарпанной вывеской фабрики игрушек. Чикаго бросил на нее мимолетный взгляд и, сунув руки в карманы брюк, зашагал прочь по 102 Норфолк стрит.

                             ***

— Вчера охотниками были жестоко убиты двое вампиров из нашего клана. Жертвами оказались Франц Марин и Сьюзен Ламберт из дома «Багровой Зари». Нашу семью это обошло стороной, но не факт, что обойдет в следующее нападение головорезов. Брайан... — домоправительница «Пылающего заката» оборвала себя на полуслове, потому как ее вниманием завладела появившаяся в проходе долговязая фигура.

Чикаго предпочел не проходить к остальным. Непринужденно подперев дверной косяк спиной, он сложил руки на груди и надменно оглядел группу присутствующих вампиров в просторной гостиной особняка. Они не были заинтересованы в его прибытии, в отличие от Афины, которая с каждой секундой все больше становилась похожа на грозовое облако.

— Ты опоздал, — в голосе древней вампирши раздались острые упрекающие нотки.

— Тысяча извинений. Но, если не ошибаюсь, я пришел как раз вовремя. А я спешу напомнить: никогда не ошибаюсь, — отмахнулся Чик.

— Я написала, что собрание в 20:00. Ты заявляешься почти под конец и доказываешь обратное. Мне тебе часы подарить?

— Лучше раскошелься на мою свободу.

Остерман презрительно сощурилась, поджав накрашенные темной помадой губы, и Нильсен-Майерс, успевший заскучать в ожидании шоу, равнодушно напомнил:

— Ты начала что-то говорить про Брайана.

Чик ждал величайшую игру актера без Оскара, и от Афины он точно знал, что получит ее.

— От Брайана нет никаких вестей.

В такт наигранно озабоченным словам девушки в камине громко треснули поленья. Выложенный дорогими камнями очаг находился в доме лишь с целью вычурного украшения и выполнял свою основную функцию крайне редко. Вампиры не нуждались в отоплении. Поэтому он всегда казался Чикаго фальшивым, как и все в месте, в котором ему приходилось жить уже пять лет.

— Дерьмо, — выругался Декстер. Выраженный оскал отразился нервным тиком на грубых чертах лица, которые раздражали Чика не меньше, чем сам вампир, особняк и безвкусный камин вместе взятые.

У Нильсен-Майерса закатились глаза, когда Афина продолжила заливать плохо отрепетированную драму. Она неестественно взмахнула наращенными кукольными ресницами и драматично опустила их.

— Лилит, Дэйчи и я пытались искать Брайана. Безуспешно. Мы не можем знать, что с ним случилось наверняка, поэтому... — домоправительница вновь запнулась. Поддельная скорбь быстро сменилась желанием свернуть шею Чикаго, который в очередной раз помешал ей закончить речь.

— Я могу тебя прервать? — с непроницаемым видом поинтересовался он и, оттолкнувшись от стены, выпрямился в полный рост.

— Да, Чикаго. — Терпению вампирши приходил конец. — Что на сей раз?!

Его губы сложились в безумной усмешке.

— Ничего. Просто хотел, чтобы ты замолчала. Мне уже и так все понятно. Можешь не надрываться. Не стоит говорить о том, что вы что-то пытаетесь сделать с нашей мамочкой и ее верной псиной. Брайан сам захотел отправиться один в опасную зону, это очевидное самоубийство. Я пробовал его остановить. Просил вас помешать ему. Однако не ты, не наши драгоценные высшие правители не стали меня слушать. А все почему? Потому что вам было выгодно использовать Брайана как подопытного кролика. Проверить, правда ли предыдущие нападения были рук охотников или просто загадочным массовым исчезновением членов клана. Да, Афина, портал открылся. Черная дыра гостеприимно распахнула свои ворота. Щедрый Санта за хорошее поведение подарил нам на Рождество воронку специально для таких, как мы, — жутких кровожадных чудовищ. Но тут даже поспорить сложно. Чур, я самый очаровательный из вашей шайки. Так что не надо здесь изображать побитую трагедией святошу. Меня тошнит от твоего лицемерия.

От злости, исходящей от вампирши, искры разлетались в разные стороны. Преимущественно в сторону Нильсен-Майерса, но тому было глубоко наплевать как на ее негодование, так и на все остальные чувства, которые он в ней вызывал. Афина ему равнодушна, так же как и остальные присутствующие в зале. Если бы она выперла Чика из дома, было бы неплохо. Жаль, этого не случится, ведь вопрос его принадлежности к вампирскому клану вампирша решать не в праве. Да и каким бы он ни был невыносимым, пребывание Чикаго в доме лишь в радость ей. Афину забавляла неоднозначность их отношений. Вряд ли она была готова лишиться столь интересного экземпляра в своей коллекции обращенных.

Собравшиеся вампиры настороженно переглянулись.

— Афина, это правда? — с момента присутствия Чикаго, Виенна Бонуар впервые пошевелилась. Короткие темные локоны качнулись в такт беспокойному движению плеч. До сей поры, утонченную фигуру в кружевном белоснежном платье девятнадцатого века было не отличить от гипсовой статуи.

Покосившись на Чика с презрением, Афина развела руки в стороны.

— И да, и нет. Брайан мне нравился, однако его импульсивность рано или поздно подставила бы нас под удар.

Сдвинув черные брови, Декстер досадливо протянул:

— Черт, Афина...

На большее его не хватило.

— Видимо, кто-то слишком боится потерять место подстилки, — озвучил Нильсен-Майерс мысли вслух.

А затем все произошло очень быстро.

Декстер подорвался и подлетел к ядовито ухмыляющемуся Чикаго. Занес кулак для удара и с оглушительным хрустом проломил деревянную стеновую панель. Скалясь, вытащил руку и стряхнул щепки. На том месте, где секундой ранее находилась белокурая голова Чика, образовалась дыра с просветом в коридор.

— Ну вот. Теперь придется потратиться на ремонт. А я говорил, что Снежку пора ставить прививку от бешенства, — как ни в чем не бывало вынес вердикт Чикаго, стоящий напротив пролома.

— Чикаго, уймись! — вздернув острый кончик носа, выкрикнула Остерман. — Перестань его бесить!

Сноу — так звучала фамилия Декстера, который с ненавистью сжимал челюсть и дырявил его тяжелым взглядом.

— Я тебя уничтожу, — выплюнул он.

— Мальчик, твоя агрессия меня не вдохновляет, — с ослепительной улыбкой парировал Нильсен-Майерс.

— Как малые дети! — вмешалась Виенна, нахмурив тонкие черные брови. — Разве мы не обсуждали возможную смерть Брайана?! — Французский акцент вампирши выбивался больше обычного и резал слух.

— Очевидно случившуюся, — с обжигающе холодным гневом поправил ее Чик. При этом смотрел он не на нее, а сквозь, на ту, что считал лживой до мозга костей. — Какая уже, к черту, разница? Если это все, то я не хочу здесь и секундой дольше задерживаться.

Чикаго повернулся ко всем спиной и покинул гостиную.

Юноша, на вид лет четырнадцати, не проронивший ни слова до этого, встрепенулся и подскочил с кресла цвета мокрого асфальта, обшитого мягким бархатом. Он собирался последовать за ушедшим.

Афина перегородила ему путь.

— Миллард, стой. Ты лучше всех понимаешь, что сейчас его лучше не трогать.

С уходом Нильсен-Майерса на зал опустилась напряженная, давящая тишина, погрузившая пространство во мрак. Вампирша отодвинула массивную пыльную штору и, выглянув в окно, добавила:

— Вы знаете, что я забочусь о вас. Если на Брайана не смог повлиять дар убеждения Чика, то на него бы не повлиял никто.

Хмыкнув, Миллард Кац прошмыгнул в проход и скрылся на чердаке. В гостиной остались лишь: Афина, Декстер и Виенна.

Афина наблюдала в окно за тем, как на «вампирский городок» медленно наступают сумерки и погружают окрестности в туман, что скоро распространится по всей территории Бруклина и захватит его в омут холодных лап. Не так страшен и опасен был туман, как то, что укрывалось в нем.

— Кто желает уйти следующим? — мрачно поинтересовалась Остерман.

— Ты же знаешь, я всегда на твоей стороне. — Талию блондинки обхватили крупные ладони Декстера.

От Виенны ответа не последовало. Удовлетворенная реакцией подчиненных, Афина оторвалась от вечернего вида за окном и, дьявольски улыбнувшись, оголила клыки:

— Кто хочет поужинать?

                              ***

Скрестив ноги, Чикаго сидел на пушистом серебристом ковре на полу своей небольшой комнаты, расположенной на втором этаже ненавистного ему дома. Парень пристально вглядывался в координаты линий на ладонях, словно надеясь, прочесть их тайны.

Послышался скрип открывающейся и тут же закрывающейся двери. Затем легкое прикосновение скользящих женских ладоней по его обнаженной спине. И аромат пьяной вишни, ударившей в нос.

Чик резким движением дернул плечами, чтобы скинуть с себя руки Афины.

— Ты когда-нибудь научишься спрашивать разрешения, прежде чем войти?

— Если бы я хотя бы однажды спросила, ты бы отказал, — приторно пропела она.

— В этом и суть, Афина, — раздраженно заключил Чикаго, попытавшись еще раз избавиться от вампирши, но та мертвой хваткой впилась в его кожу.

— Отцепись от меня.

Остерман воспротивилась и надавила на ключицы.

— Ты сильно напряжен. Я могу помочь тебе расслабиться.

— Пока ты меня лишь больше бесишь. Поэтому, будь добра, отвали.

Пальцы домоправительницы продолжили путь ниже, к груди.

— А если так?

По слащавой интонации он слышал, как та ухмыляется.

— Я серьезно. — Нильсен-Майерс прикрыл глаза.

— Я тоже. Расслабься.

Не выдержав, Чикаго вскочил на ноги вместе с Афиной и, впечатав ее в стену, прорычал:

— Уходи.

— Ого-о-о! — довольная его грубой реакцией протянула Остерман. — Такой настрой мне нравится гораздо больше. Давай останемся вместе? — замечталась она. — Только ты и я?

— Нет, — отрезал Чик, сильнее вдавливая вампиршу в кирпич.

Афина изобразила грустную мину.

— Почему нет?

— Я ни на секунду не доверяю твоему лживому сделанному личику. Ты как кукла из фильма ужасов. Первое время она кажется безобидной покупкой, ею восхищаешься, сдуваешь с нее пылинки, но стоит отвлечься, и вот игрушка вырывает тебе сердце.

Небесно-голубые глаза древней вампирши опасно блеснули под давлением зрительного контакта, удерживаемого Чикаго.

— Умно.

— Я знаю.

Он отпустил ее и отошел в сторону. Афина закусила нижнюю губу, рассматривая, открывшийся ей вид на обнаженный торс. Скинув с себя легкую накидку, она продолжила настаивать:

— Как ты категоричен. Ну же, как в старые добрые времена, ты далеко не зануда.

— А ты не сдаешься. Ты про те времена, когда затащила семнадцатилетнего подростка в туалет и насильно обратила?

— До этого момента было тоже много интересного. Чем тебе так не угодила новая жизнь? Я тебя избрала и подарила мир возможностей. Другие об этом могут лишь мечтать!

— Я не просил.

— Вот именно! Тебе даже умолять меня не пришлось.

Чикаго сощурился. «До чего бессмысленный разговор», — подумал он. Вот уже несколько лет ему из месяца в месяц приходилось чуть ли не буквально выпинывать навязчивую вампиршу из своей комнаты. Ее бесконтрольное поведение переходило границы. Желваки от бешенства заиграли на щеках, пока Афина кокетливо накручивала пепельный локон волос на палец.

— Я думаю, ты малость злопамятен.

— А я думаю, что ты идиотка и тебе давно пора на выход. — Он указал на дверной проем. — Дверь прямо по курсу. Ты на нее смотришь. — Его взор зацепился за черную ткань, валяющуюся на полу. — И не оставляй у меня свои вещи, а то еще вернешься.

— Не хочешь, чтобы я возвращалась? — удивленным тоном переспросила Афина, строя из себя дурочку.

— Мечтаю об этом.

Остерман послала воздушный поцелуй и выпорхнула из комнаты, оставляя Нильсен-Майерса с горьким привкусом воспоминаний, полных сожалений.

«Оскар» — награда, официально известная как премия Академии кинематографических искусств и наук, является одной из самых престижных кинематографических наград в мире. Ежегодно присуждается за выдающиеся достижения в различных категориях, включая лучший фильм, режиссуру, актёрскую игру и сценарий.

Нина Симо́н ( 1933 — 2003) — американская певица, пианистка, композитор, аранжировщица. Придерживалась джазовой традиции, однако использовала самый разный исполняемый материал, сочетала джаз, соул, поп-музыку, госпел и блюз, записывала песни с большим оркестром.

Луи Дэниел Армстронг (1901-1971) — американский джазовый трубач, вокалист и руководитель ансамбля. Оказал наибольшее влияние на развитие джаза и внёс значительный вклад в его популяризацию во всём мире.