Глава одиннадцатая. То, что от нас не зависит

***

Широко расставленные полусогнутые ноги на полу, скрюченный позвоночник, опущенная от отчаяния и бессилия голова. Избитые в кровь бледные руки до жжения сжимающие корни блондинистых волос. Он не мог дышать. Внутри все сводило от боли. Грудная клетка продавливалась до стенок лопаток, а слезный ком никак не проталкивался через отверстие глотки. Для него произошедшее казалось концом. Другие варианты? Нормальная жизнь? О чем вы вообще говорите?

Взбешенный, сломанный, парализованный агонией, страхом и охваченный безумием, молодой человек ожидал своего финала. В голове стерлось все: обожаемая работа, любимая девушка, друзья, ощущение жизни. Зато крепко застыл момент. Момент, когда после жутких судорог, пены изо рта и окровавленного пола все стихло. Она больше не дышала, ее большое доброе сердце перестало биться, а влажные голубые глаза опустошились, устремив свой взор ввысь, туда, где больше не было ничего.

***

За несколько дней до этого.

Среди ночи комнату пронзил громкий звон телефона. Дина спала некрепко, мучаясь пол ночи от бессонницы, а затем кошмаров. Изначально девушка с неохотой потянулась к трубке, совершенно не представляя важность звонка, но, когда узрела ярко-выделенное имя на экране, судорожно приняла вызов с дрожащими руками и усиленно забившимся сердцем.

- Да, Саша? Что случилось? - обеспокоенно спросила она, поглаживая свободной рукой свое плечо. Плачущий голос подруги привел ее в ужас, девочка не могла говорить. - Саша?! Скажи! - прокричала Дина.

- Ж-ж-еня, - прошептала она в ответ. - Его мама... У нее приступ, - громкий всхлип, мандражирующая грудь. - Пожалуйста, приезжай!

- Адрес! - Державина вскочила с кровати, судорожно осматривая комнату в поисках ближайших вещей.

- В сообщении... Ди, п-п-ожалуйста, скорее!

Беловолосая сметала все на своем пути, наспех набрасывая на себя спортивную олимпийку и в испуге разыскивая в темноте ключи от машины. Она даже не думала переодевать пижамные шорты и доставать из гардероба зимнюю куртку, поскольку знала, как важно добраться вовремя, постараться оказать помощь и поддержку близким людям.

Пулей выбежав из подъезда, она в том же темпе устремилась к машине, почти сразу же поймав взглядом Рубинова, который выглядел ничуть не лучше нее. Дина порывисто замахала рукой, зазывая парня к себе, налету забираясь в автомобиль.

- Что происходит?! - в бешенстве прокричал Миша, будучи захваченным в плен смешанных чувств, в большинстве своем страхом и шоком.

- Давай без вопросов, - кратко ответила Державина. В голосе подруги отчетливо слышались серьезность и жесткость, и Мише показалось, будто бы для нее это не в первый раз. - Нам надо оперативно добраться до места, - девушка активно забегала по сенсорному экрану встроенного навигатора, вбивая жилой адрес из смс. - Главное не паниковать и не потерять голову.

Темноволосый послушно умолк, и после по дороге оба не проронили ни слова. Парень сильно сжимал в руках телефон, в ожидании еще одного звонка, а Дина на высокой скорости мчалась по построенному маршруту. Дорога была полностью свободна и не заняла много времени, что немного успокаивало. И, как только беловолосая резко остановилась недалеко от главного входа в многоэтажку, пара резво выпрыгнула из салона, невзирая на не самую лучшую парковку автомобиля, посреди дороги.

При входе их встретил охранник, что упорно не хотел пропускать друзей внутрь. Миша тут же начал подробно объяснять, куда и зачем они направляются, пока его спутница вызывала лифт.

- Рубинов, мать твою! - проорала она. - Тут нечего объяснять! Идем скорее!

Затем девушка схватила его за руку и потянула за собой, не удосужившись даже одарить вниманием пожилого мужчину в униформе.

Растрепанные, испуганные и запыхавшиеся, они смогли перевести дух лишь несколько секунд, пока поднимались на восьмой этаж. Миша крепко сжимал вспотевшую ладонь Державиной, что уставилась вперед, в ожидании, когда двери лифта откроются. Сама кареглазая храбро держала себя в руках, не давая истерике, что время от времени подступала к затылку и ушам, выбраться наружу. Рубинов следовал ее примеру, чувствуя себя обязанным перед друзьями, что столкнулись с ужасной бедой. Так, они мчались к нужной приоткрытой двери в квартиру, с виду собранные и готовые встретиться со страшной картиной, а внутри поверженные неведением и опасениями.

В доме везде горел интенсивный свет. Не было ни одной темной или хотя бы приглушенной комнаты. Потому глаза обоих ожидаемо жестко среагировали на яркость, завибрировав от покалываний в голову и веки. Однако блондинка быстро проморгалась и продолжила движение в сторону спальни.

- Саша! - прокричала она.

- Ди! Они здесь!

Державина вошла в необходимую комнату, моментально обомлев от происходящего. Плачущий Королев сидел на коленях, прижимая тело матери, бьющееся в конвульсиях, к груди. Лицо женщины бледное, покрытое испариной, изо рта течет густая слюна вперемешку с пеной, а глаза практически закатаны до предела. Перед Диной предстал иллюзионный родной мужской образ, что так же обессиленно лежал в кресле без сознания, потерянный в галлюцинациях.

- Скорую вызывали? - послышалось на заднем фоне.

- Да, после скорой сразу же позвонила вам, - ответила Саша.

- Почему они так долго?! - раздраженно среагировал Миша, не переставая стрелять мельтешащими глазами то в друга и женщину средних лет в его руках, то в Дину.

Блондинка стояла неподвижно, вскоре с внезапной вспышкой страха и удушья облокотившись руками о стену.

- Дина? - обеспокоенно произнес Рубинов.

Но она не слышала, предпринимая решительные попытки добраться к измученному телу. Оказавшись рядом, она внимательно всмотрелась в характерные симптомы приступа, молниеносно поймав себя на верной мысли.

- У нее эпилепсия... - Женя удивленно поднял на нее взгляд.

- Откуда ты узнала? - тогда Дина обернулась к Саше.

- Как у моего отца...

Русоволосая замерла, вспоминая прошлое ее подруги, как самый настоящий кошмар, и то, как она с этим справлялась. У обеих пронеслись одни и те же размышления.

- Я могу помочь ей, - уверенно заявила Дина, отчего Миша и Саша оживились, а Женя нервно отрицательно закачал головой. – Я понимаю, что тебе страшно, но ей нужна помощь, – продолжила она.

Охваченный страхом и растерянностью Королев упорно удерживал в объятьях женское тело, что внезапно начало подавать признаки наступления судорог. Тогда Женя еще не понимал с чем столкнется.

Ее спина выгнулась, как и шея; руки начали сплетаться в непонятные узлы. Приоткрытый рот, густая слюна вперемешку с кровью означала, что женщина прикусила язык. В лицах друзей застыл кромешный ужас. А в глазах Дины начали медленно скапливаться слезы. Осознание того, насколько глупо, но ожидаемо ведет себя ее друг, с силой сдавило все органы. Внутри вспыхнула жестокая борьба. И, наконец, понимание, что задуманный план действий является неправильным и в то же время необходимым для облегчение мучений и спасения его матери, вынудило девушку со скрипом стиснуть челюсти. Сжатые до жжения кулаки, ногти, впивающиеся в ладонь, и сердце, твердящее истину, дали верный знак.

Державина незамедлительно сорвалась с места на кухню в поисках аптечки, где определенно должны были храниться препараты для первой помощи в критических ситуациях.

– Дина, куда ты?! – прокричал Миша, метнувшись за ней.

Он стоял в проходе кухни, наблюдая за тем, как его обезумевшая подруга роется в полках, разбрасывая по разным углам медикаменты. В первую очередь она отложила упакованный шприц, затем вату и спирт, однако самого важного отыскать не могла.

– Что ты делаешь?

– Рубинов, не сейчас! – рявкнула блондинка, друг за другом скидывая со стола на пол наполненные лекарствами коробки. – Помоги мне найти раствор "реланиума"! Белая упаковка с синими полосками или просто небольшие ампулы! Срочно!

Темноволосый не стал больше ничего спрашивать и так же как и Дина принялся осматривать оставшиеся коробки.

– Ты уверена, что именно это?

– Да, другого не может быть.

Мелькавшие названия порой сливались воедино или двоились в глазах, усложняя задачу найти то, что нужно. Кроме этого, таблеток и ампул было так много, что ребята просто терялись. Но, то как уверенно и четко Державина изучала упаковки и надписи, позволило Мише убедиться в том, что его подруга знает, что делает.

И вдруг, глаза наткнулись на знакомое слово.

– Дина, это?

– Да, молодец! – беловолосая с легкой улыбкой выхватила из рук парня коробочку, оперативно вскрыла ее и достала одну ампулу. Тогда, громко дыша через рот, почти задыхаясь, с небольшой испариной на лбу Дина сказала: – Миша, я сейчас могу пойти на радикальные меры, но, пожалуйста, доверься мне! И помоги, чем сможешь!

Парень нервно поиграл скулами, закусив внутреннюю поверхность щеки зубами. Медовые глаза, немного потемневшие от стресса, взглянули в ее темно-коричневые в надежде прочитать решительность и убежденность в правильности выбора. И, едва он углубился в янтарные радужки, как узрел в них горящее пламя, что так стремительно вырывалось наружу.

– Я помогу ей! – в сорванном голосе девушки отчетливо прослеживались нотки мольбы. Хоть Рубинов и не ожидал этого, он все же принял прошение, как сигнал о надежности действий.

– Хорошо, – твердо произнес он. – Идем.

Конечно же, Дина понимала, что в один момент может совершить ошибку, направить все в обратную сторону, навредить любимой матери друга. Но душа кричала, направляя ее обладательницу на верный путь, и Державина искренне верила, что это не проделки разума, а зов сердца. Потому она мчалась в спальню, не обращая внимания ни на возмущения и истерику Жени, ни на сомнения Саши, ни на ошарашенность Миши.

– Женя, прости, но так надо, – произнесла она, прежде чем ударить Короля по лицу и оттолкнуть от тела, пораженного неуспокаиваемыми судорогами. – Миша, уведи его из комнаты! Саша будь рядом с ним и не позволяй ему сорваться!

Изначально хватка Рубинова была аккуратной и дружелюбной, но быстро переменилась в более грубую. Слетевший с катушек друг не подчинялся.

– Ты убьешь ее, не смей! Я ненавижу тебя, Державина! – он истошно кричал, дополняя одно предложение следующим оскорблением, пытаясь сбить с толку подготовившуюся девушку, но она не была намерена поддаваться провокациям. После того, как Миша оттащил парня в коридор, он сразу же вернулся обратно. В свою очередь, Дина оперативно закрыла за ним дверь на замок.

– Так, теперь возьми с кровати подушку и положи ей под голову, – темноволосый тут же это сделал, позволив блондинке повернуть ослабевшую голову женщины набок для доступа к воздуху. – Судороги длятся более пяти минут, я должна внутримышечно вколоть препарат, – на одном дыхании выдала она, переведя слегка сомневающийся и затуманенный взгляд на Мишу. – Мне страшно, – девичьи ладони вспотели, так же как и стопы. Ее довольно сильно потряхивало, как собственно и Рубинова, что чувствовал себя не лучше нее. А резкий удар в деревянную дверь и вовсе пропустил мощное сердечное биение сквозь грудь, после чего кареглазая от страха заторопилась. – Держи ее, я введу содержимое шприца в плечо.

– Я выбью эту дверь к чертовой матери и убью тебя! – послышалось через стену, что оба решили не принимать во внимание.

– Так, ладно, давай, – с дрожью в голосе произнес Миша и скрутил руками стройное тело, тем самым порядочно обездвижив. Дина набрала в шприц сыворотку и в один миг вколола в необходимое место. Двое замерли, а после дверь оказалась с грохотом выбита. Оказавшись внутри, Королев налетел на Державину и буквально отбросил в сторону шкафа, как какую-то игрушку. Но было поздно, препарат оказался введен, и судороги начали сбавлять обороты, вскоре исчезнув.

– Мама, ты меня слышишь!? – большая мужская рука заботливо погладила морщинистое личико по щеке. – Мамочка, пожалуйста! – со слезами проскулил Женя, как маленький мальчик, что отчаянно цепляется за руку матери, чтобы ощутить ее нежность и тепло.

Рубинов перевел обеспокоенный взгляд на беловолосую, что лежала на спине, зарыв руки в волосах. Она плакала тихо, но страшно и чувственно, держала зубы стиснутыми, а глаза зажмуренными. Всем показалось, что это конец, но потом комнату пронзил теплый, приятный женский голосок:

– Женя.

***

Закрыв ладонями лицо, все ещё подрагивая плечами от перенесенного стресса, Дина пыталась привести свои эмоции и ощущения в порядок. Однако она настолько сильно была потрясена происходящим, что даже не могла проявить свою привычную жёсткость и холодность и, к тому же, скрыть чувства. Сидя на широком подоконнике, девушка сквозь шум в ушах и бетонную стену слышала разговор врачей скорой помощи, что приехали почти сразу же после окончания приступа.

— Девушка вовремя среагировала, — произнёс молодой парень, посему являющийся стажером.

— Может быть и так, но она поступила очень бездумно! — возразил мужчина средних лет, что осматривал мать Жени. — Надо было дождаться скорой! Девчонка могла убить человека!

— Она знала, что делала! — вступилась Сашка, после сразу же умолкнув, немного застеснявшись своего детского вмешательства.

— Нет, не знала! — агрессивно провозгласил врач.

От его стального тона, Саша поежилась, со страхом схватившись за плечо рядом стоящего Рубинова. Королев сидел рядом с матерью на кровати, переваривая произошедшее, поглаживая ее дряблую ладонь и изредка бросая взгляд в сторону друга, что участвовал в опасной авантюре Державиной.

Беловолосая, в свою очередь, не переставала пускать слезы, хоть и упорно скрывала их и свое покалеченное состояние. Присутствие друзей усугубило бы ситуацию и усложнило попытки успокоить себя, иными словами — Дина могла бы расплакаться сильнее. По этой причине, она настоятельно попросило всех выйти и дать ей время.

— Вы серьёзно?! — взбесится Миша. — Ждать скорую?! Сколько вы ехали? Тридцать минут? Сорок? Дина приехала меньше чем за пятнадцать! Когда вы оказались здесь, приступ уже закончился! Благодаря ей, черт возьми!

— Как вы смейте повышать на меня голос!

— С того, что вы недобросовестно выполняйте свою работу, — немного тише процедил темноволосый, одарив мужчину яростным взглядом, отчего тот будто бы уже собирался взорваться, как пороховая бочка. Но их прервала медсестра:

— У девушки давление под сто пятьдесят, от препаратов отказывается.

— Не наша проблема, — бросил мужчина. — Уходим.

Это была последняя фраза врача перед тем, как удалиться из квартиры пострадавшей. За ним последовали его помощники, и ребята остались одни.

— Мы, наверное, с Диной поедем, — проговорил Миша, оглядев друзей.

— Да, конечно, поезжайте, — Саша мягко погладила парня по плечу, а затем обняла. — Спасибо, что приехали. Спокойной ночи.

— Вряд ли мы сможем в ближайшее время уснуть, да и уже почти утро.

Внезапно, в коридоре появилась сама Дина и начала медленно обуваться. Её лицо особо ничего не выражало. Оно настолько было каменным и бледным, даже слегка позеленевшим от усталости, что не было надобности что либо спрашивать насчет её состояния.

— Пока, ребят, — прохрипела она, едва не сорвавшись с крепких железных цепей, удерживающих истерику.

Саша молчаливо подошла к подруге и крепко обняла, прошептав ей на ухо:

— Никого не слушай, ты поступила правильно. Ты большая молодец и спасибо тебе, что приехала.

— Конечно, в любое время дня и ночи, — блондинка выдавила из себя подобие улыбки и отстранилась.

— Забудь все, что тебе наговорил Королев. Ты ведь знаешь...

— Не надо ничего объяснять. Я все понимаю, — отрезала Дина. — Это была непростая ночь для каждого из нас.

Столкнувшись глазами с Мишей, она грустно улыбнулась и многозначительно кивнула.

— Пойдём?

— Да.

Парень набросил на себя куртку, обулся и приоткрыл входную дверь, ненадолго застыв, в ожидании выхода друга.

— Ты чего? — похмурилась кареглазая, после сразу же вздрогнув от неожиданного мужского баритона.

— Ди, прости, пожалуйста, — с печалью в голосе проговорил Королев. — Я много лишнего наговорил, не контролировал себя...

— Забудь, я все понимаю, — ответила Дина, с небольшим волнением переместив свой взор на Женю. — Главное, что с твоей мамой все хорошо.

Слова подруги поразили голубоглазого. Потому он с трепетной благодарностью подошёл к ней и чувственно обнял.

— Спасибо тебе большое.

Блондинка легонько кивнула, поджав губы, и сама быстро отворила дверь, вылетев из квартиры вперед Рубинова. Поскольку желала, как можно скорее оказаться на улице, а затем и дома. Там, где сможет выплеснуть все свои накопившиеся эмоции и никого не стыдиться. Разве что, возможно, самой себя.

***

На удивление, дорога домой заняла больше времени, чем предполагалось. К середине пути Дина начала понимать, что оказавшись наедине с собой в пустой мрачной квартире, сознание напрочь покинет ее и позволит вспышке безумия взять вверх. С какой-то стороны, она действительно этого опасалась, но с другой – рвалась воплотить гнусные желания в реальность. Всему виной было отвратительное ментальное здоровье, что с появлением близких людей в жизни девушки лишь проявило новую черту – скрытность. Если раньше Дина не задумываясь делала все, что просило ее затуманенное сознание и боль в груди, силу которой нельзя было ни с чем сравнить, то теперь приходилось либо сдерживать себя, либо откладывать на потом.

Забота Миши показывала, что парень видит проблемы и пытается любыми способами избавить подругу от мучений. Однако, что еще было ясно, так то, что он понятия не имел насколько все серьезно. После попытки самоубийства и ночи галлюцинаций Дина заметно притихла, что казалось странным для всех. Было очевидно, что за пару месяцев психическое состояние если и имело возможность улучшится, то коренным образом восстановиться не могло. Собирать душу по частицам так же трудно и долго, как склеивать разбившееся зеркало. Надо полагать, что и результат не сможет похвастаться идеальностью, и отражение отличится своей искаженностью. А впоследствии любая попытка вглядеться в лопнувшее зеркало станет очередным напоминанием того, что произошло.

Державина как раз и являлась тем самым разбитым зеркалом. И только Мише хватало терпения его восстановить. Почему? Потому что для него оно стало иметь большее значение, чем для других. И теперь каждый раз, когда он чувствовал, что что-то не так в жизни подруги, он отчаянно рвался залечивать ее раны, потому что понимал одну простую истину. Никто из окружения людей не был так предан ей, как он сам. А Дина, прекрасно это зная, полностью доверяла ему. Незнакомый некоторое время назад человек заполонил все пространство в ее жизни, потому что захотел, проявил уверенную и мощную инициативу самостоятельно. Не было надобности просить его остаться, не нужно было унижаться и отчитываться. Он и так все понимал, даже больше чем те, кто знал ее всю жизнь. Да пусть и так, он вовсе не нуждался в объяснениях. Рубинов отличался от остальных пониманием важной вещи: порой поступки, которые мы совершаем имеют незамысловатую причину – эмоции, ощущения, внутренний зов души и сердца, и это те вещи, которые никто не в праве подвергать осуждениям и критике.

«Это случилось, потому что внутри меня все пылало, рвалось наружу, и тогда было только несколько выборов, но я приняла тот, на который указало мое сердце, мое внутреннее Я».

И Дина почти всегда делала так, как велела ее внутренняя сила. Она была способна на многое, в большей степени справляться с препятствиями, созданными жизнью. Но, порой, стойкость и решительность оборачивались против нее, загоняя в угол всю свою уверенность в себе и в том, что она делает.

Карать за уже совершенное. Гнобить себя за слепые убеждения в собственных знаниях и возможностях – то, отчего Державина постоянно страдала. Сомнения после содеянного. Обвинение себя во всем.

Красный свет светофора. Дина достает из кармашка дверки таблетки. Кладет под язык и облокачивается на спинку сиденья.

– Тот врач не прав, – внезапно заговорил Миша. – Ты отлично справилась, спасла человека.

Блондинка раздраженно закатила глаза, закусив нижнюю губу, чтобы случайно грубо не ругнуться.

– А могла убить... – в раздумьях прошептала она, сразу же почувствовав, как сбивается дыхание.

– Не говори так.

– А как, Миша?! – прикрикнула девушка, гневно сжав руль. И, как только загорелся зеленый, резко вжала педаль газа почти до максимума. – Я понадеялась не на факты и истинные знания, а лишь предположения, за которые могла бы жутко поплатиться! Это ублюдская жизнь, которая постоянно преподносит сюрпризы!

– Ты знала! – в ответ проорал темноволосый. – Я видел твою уверенность в глазах, я чувствовал, что ты знаешь и веришь в свои силы! В противном случае, я бы не доверился тебе и не подпустил к его матери! Но я поверил, потому что ты жаждала оказать помощь! Не смей сомневаться в том, в чем раньше была уверена!

Резкая остановка, заставила ремни безопасности с силой затянуться на грудях обоих. Миша с неожиданным испугом удерживался за панель над бардачком, в то время, как Державина незамедлительно выскочила из машины.

Настолько быстро, насколько мог, парень выбежал за ней.

Беловолосую сильно трясло, злость на себя подступала к разгоряченному затылку, вынуждая вспухнуть вены на лбу, шее и висках от резкого скачка давления. Она готова была кричать, что есть мочи, рвать и метать все, что попадается ей на глаза. И как бы парню сейчас ни было волнительно и одновременно страшно, он допускал предположение, что такими темпами Дина угробит сама себя.

– Не иди за мной! – грубо бросила девушка. Но Миша не отступал. – Рубинов, иди к черту! – Дина упорно пыталась отпихнуть друга и запереть подъездную дверь, вот только еще не сталкивалась с его настоящей физической силой.

Мужские руки крепко обвили худощавое тело блондинки, что настойчиво вырывалась. Крики превратились в рычания и стоны, похожие на звуки дикого зверя.

– Державина, успокойся!

– А ты отпусти меня!

И только парень ослабил хватку, Дина сразу этим воспользовалась, несильно ударив парня в бок и рванув к лифтам. Миша с ноткой боли усмехнулся и последовал за ней. Однако, благодаря ноющей боли, парню пришлось замедлить темп и упустить излишне возбужденную подругу, чей разум сейчас характеризовался значительным помутнением.

Тем не менее, намного оторваться от темноволосого, Державина не смогла. И, едва послышался скрежет ключа в замочной скважине, как Рубинов появился рядом.

Уловив боковым зрением, как двери соседнего лифта отворились, девушка начала паниковать сильнее. Пальцы потеряли контроль, не давая возможности нормально воспользоваться ключами. Ощущение того, насколько жалко она выглядит сейчас, отразилось в глазах, что заслезились пуще прежнего. Дина ненавидела себя за подобное поведение в данный момент, но и не могла быстро заглушить приступ истерики. Ни голова, ни тело не слушались её, ей приходилось просто следовать указаниям неведомой власти, что отдавала приказы и наталкивала блондинку на неадекватные вещи.

— Дина, пожалуйста, остановись.

Но она продолжила ковыряться в замке, что долго не поддавался ослабленной махинации рук. После тихого щелчка, Державина влетела внутрь, тут же заперевшись в ванной комнате, бросив входную дверь нараспашку. Рубинова одолел дикий страх, похожий на тот, что был буквально часом раннее, когда он держал дергающееся тело женщины, чтобы Дина смогла вколоть лекарство. Только если тогда он верил Державиной, и это доверие сбавляло натиск ужаса, то теперь он не был уверен ни в чем. Перед глазами мелькали ужасные картинки возможных ситуаций, когда он отчаянно дёргал ручку двери и просил подругу выйти.

— Миша, пожалуйста, уйди! Мне надо побыть одной.

— Не неси чепухи, я тебя не оставлю одну в таком состоянии!

И в ту же секунду шум стих, послышались лишь тихие всхлипы. Дина села на пол облокотившись о деревянную панель двери, прижала колени к груди, обняла их и склонила голову. Почувствовав это, парень опустился чуть ниже, ближе к источнику звука, и в конце концов также опустился на серый ламинат.

— Прости, что тебе приходится это видеть. Я никогда и никому не хотела показывать мрачную сторону своей жизни. И я ненавижу себя за то, что сейчас происходит. Ты не должен быть здесь. Ты вообще не должен быть со мной...

— Ты говорила это уже много раз...

— И буду постоянно повторять, — сказала Дина и вытянула ноги вперёд, смахнув руками слезы с глаз и щёк, затем глубоко вздохнула.

— Так вот и я буду тебе все время повторять, что не оставлю тебя. И теперь, понимаю, что если когда-нибудь отступлю, то буду винить себя весь остаток жизни, —он сделал небольшую паузу. — Я знал такого человека, как ты...

— Правда? — удивленно прошептала девушка. — Что с ним стало?

— Его больше нет, — Миша тяжело сглотнул, печально прикрыв глаза. Беловолосая сжала одну ладонь в кулак и неуверенно спросила:

— Он убил себя?

— Да, и я не допущу, чтобы это случилось с тобой.

И вот Дина собиралась ответить, но почему-то не нашла слов. Она плотно поджала губы, с болью зажмурилась и встала с места, встретившись со своими глазами в отражении напротив. Не передать словами насколько измученно и пугающе она выглядела. Так, словно эмоции высосали из неё все остатки энергии, в том числе и агрессии.

Учащенно дыша, Державина включила воду и оперлась на раковину. Тишина пронзала уши неприятным писком. Давление росло, как и высота звука. Слух адски зарезало, и кареглазая начала судорожно умывать свое лицо, шею и ушные раковины холодной водой. Но становилось хуже и уши начало закладывать, как в самолёте при взлете и посадке. Казалось, что барабанные перепонки к черту лопнут, и Дина навсегда лишится слуха.

Один протяжный стон, один мимолетный взгляд, и зеркало со страшным шумом срывается с петель и летит в ванную, разлетевшись на миллион мелких осколков.

Дина застыла. Голова сильно болела, писк по прежнему звенел в ушах, а в глазах картинка раздвоилась. Дверь распахнулась, Миша зашел внутрь, так же застывая на пороге от увиденного. Перед ним Державина, что растерянно смотрела на испорченное зеркало, её оголенные ноги, что покрылись красными пятнами от порезов и чувство страха, витающее в воздухе.

Осторожно и медленно блондинка опускает голову, почувствовав жжение на коже. Но лёгкая боль была мелочью, по сравнению с видом окровавленных ног.

Спустя секунды, громко крича и ругаясь, Рубинов подхватывает немую Державину на руки и несёт на кухню. Опускает на пол, для того, чтобы девушка могла вытянуть ноги и начинает рыскать по шкафчикам.

— Дина, где аптечка?!

Она шокировано глядит сначала на Мишу, потом на свои ноги, а после оглядывает помещение целиком, не понимая, когда они успели переместиться на кухню. Из памяти выпало несколько кусков произошедшего, в том числе и то, как она сама сорвала со стены огромное зеркало. Теперь ничего не было ясно, и не было уверенности в том, что это реальность, а не сон.

— Дина, пожалуйста, посмотри на меня, — парень опустился перед ней, обнял её лицо и повернул к себе. — Приди в себя. Все будет хорошо, — карие глаза плавно начали опускаться вниз на нижнюю часть корпуса, но Рубинов не позволил им добраться до желаемого. — Не смотри вниз. Скажи мне где аптечка.

— В-в-верхняя полка в углу, — с дрожью, тихо проговорила она, кивнув в нужном направлении.

— Умница, — налету он чмокнул её в лоб и ринулся за медикаментами для обработки ран. Дина внимательно следила за его действиями, не отрывая взгляда ни на секунду.

— Я не понимаю, как это произошло.

— И не думай, все позади.

Мужская ладонь скользнула по оголенной лодыжке, остановившись на середине и немного её сжав. Вторая рука взяла смоченную перекисью ватку и прикоснулась к кровоточащему порезу. Реакция от боли последовала незамедлительно. Девушка громкой зашипела.

— Придётся потерпеть, ран обрабатывать немало.

— Тогда достать из нижнего шкафчика виски и бокал, — Миша кинул на неё недовольный взгляд. — Мне нужно обезболивающее, — усмехнулась Дина.

— Шутишь. Признак хороший.

— Не радуйся особо, это нервный смех.

С лёгкой усмешкой он продолжил буквально заштопывать её ноги. Время от времени Дина не могла сдержаться от болезненных стонов, хоть и достаточно быстро глотала янтарную жидкость из бокала. В любом случае, потяжелевшая голова вселила лёгкость в тело и позволила девушке расслабиться. Молчание друзей сопровождалось одномоментными взглядами, с целью отследить состояния друг друга, и похожими мыслями после произошедшего. Однако долгое время никто не решался заговорить. Беловолосая не хотела давить на своего спасателя, а он предполагал, что теперь Дину будет интересовать только одно — кто тот самый человек?

Кроме этого, Рубинов размышлял ещё над более серьёзной и важной вещью. Ходила ли Дина к психологу? Психотерапевту? Неврологу? Или же, как она отнесется к подобному вопросу? В конце концов, то, что случилось являлось тревожным звоночком.

Хоть Миша и держался стойко, он отчётливо осознавал, что в такой мере высокий уровень стресса ему доводилось переживать всего лишь несколько раз в жизни. И сегодняшняя ночь получила звание самой отвратительной за последнее время. Однозначно, она оставила за собой мощный осадок у каждого.

— Как ты? — неуверенно спросила Дина, на что Миша удивлённо приподнял свое лицо к ней.

— Как я? Даже не спрашивай. Сама ведь понимаешь, что ночь оказалась кошмарной, — блондинка согласно размеренно кивнула и сделала очередной глоток алкоголя. — Ну, вроде все. Хотя, стоило бы вызвать скорую, — парень встал с пола, собрав все остатки мусора и лекарств.

— На сегодня достаточно скорой помощи. Ты справился гораздо лучше, — впервые за ночь Дина мило ему улыбнулась, а затем подозвала к себе и попросила взять ещё один стакан. — Сегодня можно себе позволить.

— Ты права, — на выдохе произнёс темноволосый и присел рядом. — Вряд ли в ближайшее время можно ожидать спокойный сон, — беловолосая вновь положительно кивнула, прослеживая тот момент, когда друг решается сделать глоток чистого виски. Едва жидкость коснулась его языка, парень смешно скорчил лицо и затем за раз осушил бокал. — Как ты такое пьёшь с каменным лицом?!

— Привыкла, — пожала плечами Дина.

— Не самая лучшая привычка.

Оба обессиленно облокотись на бетонную стену, слегка запрокинув головы назад. Недолгая тишина сменилась очередной неприятной темой.

— Сегодня я увидела его... — вдруг хрипло начала девушка. Миша, не понимая о чем речь, нахмурился. — Своего отца.

— О чем ты?

— Когда мать Жени лежала на его руках, а из её рта текла пена, я вспомнила его. Среди ночи меня со страшным криком и паникой разбудила мать. Я выбежала из комнаты и увидела, как папа лежит на кресле, как овощ. Из его рта также текла густая слюна... И мне показалось, что это конец. И всего лишь за секунду я прокрутила в голове предполагаемое будущее после его смерти. Мама бегала по квартире, собирала документы и вызывала скорую, а я кричала  и просила их приехать быстрее, — на этой части истории Дина заплакала, будто бы находясь сейчас в том страшном моменте. — Я помню, как сидела рядом с ним, держала его за руку с осознанием, что никогда в жизни не говорила ему о том, что люблю. Мы оба избегали этой фразы. Три простых слова, но, как же порой сложно их произносить... И знаешь, что? — блондинка перевела печальный взгляд на Мишу. — Он отпихнул мою ладонь, потому что не узнал. Потерял рассудок и витал в галлюцинациях.

— Что было потом?

— Потом приехали врачи, когда закончился приступ. Затем ему прописали препараты, и все стихло, но очевидно, что ненадолго.

— А те «три слова» вы сказали друг другу?

Рубинов внимательно всмотрелся в ее выражение лица и достаточно быстро все понял. Дина стёрла с лица слезы, а затем более стойко ответила:

— Нет. И теперь не уверена, что скажем. Впрочем, это уже другая история, о чем я расскажу в следующий раз, — Миша громко вздохнул, ощутив большую тяжесть на сердце после разговора и яро понадеялся на его окончание. Но Державина не могла остановится. — Раз уж у нас очередной вечер откровений, то... Кем был тот человек?

Медовые глаза посмотрели на неё с такой пронзающей болью, что девушка сразу пожалела о том, что спросила.

— Мой брат близнец, — ответ застыл в пространстве, и на миг показалось, что время остановилось. Глаза Дины увеличились вдвое и потемнели до бездонной черноты. В горле у обоих застыл ком, уничтоживший возможность нормально членораздельно говорить.

— Что? — единственное, что смогла произнести она. — Когда это произошло?

— Около семи лет назад, — наконец смог вымолвить Миша после затяжной паузы. — И ты мне очень напоминаешь его. Такая же творческая, талантливая, умная, глубокая, но заточенная в ловушку вечной самокритики и острой ненависти к себе, что проявляется в любой мелочи. Ты не прощаешь ошибки ни других людей, ни свои. И как раз это его погубило.

Не надо было слов, да и не было сил больше говорить. Потому Дина молча схватила его ладонь и сжала в своей.

— Раз ты пережил это, то ты безумно силен, — через минуту все же решилась сказать блондинка.

— Так же как и ты, Ди. И если мы пережили этот кошмар, то сможем прорваться и дальше.

Искры в глазах, затмевающие все вокруг. Учащенное глубокое биение сердца, заполоняющее все пространство. Тепло рук, обволакивающее тело. Всё это натолкнуло душу на желаемые действия. Протянутая тонкая женская ручка к покрытой небольшой щетиной щеке. Приятные нежные поглаживания по мужскому лицу. И в ответ такая же милая, животрепещущая отдача в виде ответных невесомых касаний к предплечью.

— Только теперь вместе, — продолжила кареглазая, аккуратно и трепетно примкнув к его миниатюрным губам своими.