Глава 4. Я нуждаюсь в его помощи.

Изабелла «Мне немного неловко. Ещё вчера я не ощущала подобного чувства. Его движения, его красивые руки, плечи, его глаза, — всё это волнует меня».

Меня разбудило пение птиц и холод в комнате, от которого шли мурашки, стоило мне только выйти из-под тёплого одеяла.

Я встала на холодный паркет, который покрывала пелена холодного воздуха, подошла к окну и закрыла его. Немного съёжившись от холода, я направилась в ванну, чтобы согреться.

Выйдя из спальни, я увидела Савелия, спящего на диване. Он лежал на спине, с чуть расстёгнутой чёрной рубашкой, которую могли в один момент порвать его сильные мускулы на руках и груди. Две верхние пуговицы были расстёгнуты, а от рельефа его тела я буквально задыхалась. Передо мной лежал не человек, а цербер.

Не знаю сколько минут я разглядывала его могущественное тело, но стоило мне лишь сделать шаг, он проснулся.

— Доброе утро, милая, — я испугалась. Сильно испугалась, когда Савелий сказал это хриплым голосом. Я повернулась к нему, поглаживая концы своих волос.

— Да, доброе утро. — Мне было необходимо получить разрешение от хозяина этой квартиры на то, можно ли мне сходить в ванную комнату.— Савелий, — я слегка замялась и покраснела. Мне было без причины стыдно даже просто одолжить уборную на пол часа, чтобы помыться, — можно..

— Все что пожелаешь, ангелочек, — Савелий перебил меня. Я чуть смутилась и перестала улыбаться.

— Но я ведь не договорила. Можно сходить в ванную? — Я уточнила и ждала ответ.

Мне кажется, он только снаружи могущественный и страшный. Внутри он более добрый, мягкий и, возможно, нежный. Надеюсь, мне удастся узнать его поближе. Но всё-таки сейчас он немного жуткий.

Я боюсь мужчин. Абсолютно всех без исключения. Единственный мужчина с кем я общаюсь — мой отец, которого я ненавижу. Моя мама умерла, когда мне было двенадцать. Я до сих пор ее очень люблю и часто прихожу на кладбище, чтобы навестить. И каждый раз, когда я прихожу к ее могиле, видно только мои цветы с прошлого прихода.

Она всегда любила нежно-розовые гортензии. Неважна их цена, я всегда куплю десять самых красивых цветка с витрины, обмотаю их чёрной лентой и со словами: «Мамочка. Я так по тебе скучаю» положу их на могильный камень.

В особенно трудные времена, мама мне часто снится. Снится мне во снах и обнимает меня своими нежными, любящими руками, целует бархатными губами в лоб. Просто признаваясь в любви, выслушивает все мои проблемы, а позже искренне поддерживает и улыбается. Мама — единственный свет в моей как тьма жизни. Только ради нее я ещё жива. Мне хочется, чтобы мама гордилась мной, чтобы понимала, что не зря родила дочь и что она может постоять за себя.

Когда Савелий разрешил мне пойти в ванную, я именно туда и направилась с тяжёлым камнем на душе.

Я не хочу домой.

Там меня ждёт мой ненавистный отец, который вечно мне будет указывать и мешать мне жить.

А сейчас я просто хочу расслабиться в ванной, чтобы нежная пена ласкала мою кожу вместе с тёплой водой. Жаль, что у меня нет книги с собой, иначе пролежала бы тут до ночи.

Без понятия сколько прошло времени, но я уже стояла около зеркала в ванной и протирала мокрые волосы кремовым велюровыми полотенцем.

Мой желудок урчал от голода, поэтому нужно было поскорее попрощаться с Савелием и уехать домой.

Я оделась и направилась к выходу. Распахнув дверь, я ужаснулась. Уронила полотенце.

Что делать? Передо мной стоял Савелий, тяжело дыша. С красным, свирепым взглядом, сгорбившись, словно у него болит спина.

— Савелий? Вы в порядке? — Я слегка потрясла мужчину. Что мне делать в этой ситуации? Меня ещё этому не учили в моём вузе.

Я училась в медицинском вузе на первом курсе по специальности терапевт. Я очень хотела туда поступить, но так как мой отец  не хотел оплачивать моё обучение там, я поступила на бюджет. Я закончила школу с красным аттестатом и золотой медалью, а все экзамены написала выше восьмидесяти пяти баллов. Но это ещё не предел, я могу куда больше, чем это.

— Савелий, с вами все хорошо? — Я сказала это заикаясь, потому что сильно переживала и уже была готова похлопать по его щекам.

— Милая, ты нигде не ударилась? — Резко произнес Савелий, как будто на нём есть кнопка и на нее нажали, тем самым включив способность говорить. Он обхватил мои тонкие руки своими массивными. Спускаясь к пальцам, он поглаживал мою ладонь и фаланги, оглядывал всю меня. Его руки блуждали по моим. Хоть его кожа была немного грубовата, но дотрагивалась до моей с невероятной нежностью и трепетом.

Как будто прошла целая вечность. И пока мы стояли в такой позе, схватившись за руки, я чувствовала себя в безопасности. Но я не могла так долго так стоять, мне надо было идти.

— Нет,— я помотала головой и аккуратно высвободила свои руки из плена его, хоть это и было трудно сделать. — А что-то должно было случиться? — Я подняла полотенце с белой плитки и продолжила вытирать свои волосы.

— Милая, я приготовил тебе покушать. Надеюсь, ты любишь омлет? — Спросил Савелий и обхватил свою шею левой рукой, смотря в противоположную от меня сторону.

Когда он повернулся, то я несколько раз подряд кивнула и улыбнулась. Омлет — мой самый любимый завтрак. До сих пор помню его вкус во рту, приготовленный моей мамой.

— Спасибо вам большое. — Я улыбнулась и продолжила дело, смотря на его мускулы.

— Милая, знаешь, можешь обращаться ко мне на «ты». — Резко выдохнул Савелий и я подняла взгляд на него.

— Да? — Я очень удивлённо посмотрела на него, сжав сырое полотенце в своих руках. Как такая букашка, как я, могла позволить общаться с ним на «ты»? — Хорошо, Савелий. — Я согласилась, потому что он разрешил. А если Савелий разрешил — значит можно.

— Пойдешь всё-таки завтракать?

Я была уже ответить да, как резко Савелий выхватил из моих рук мокрую ткань и,чуть пройдясь по ванной, повесил его на полотенцесушитель. Я ждала, пока он закончит. Я ведь не пойду без него?

Когда он закончил, то я быстро кивнула и направилась с сторону кухни. Но не услышав шаги за моей спиной, я остановилась и повернулась к нему:

— Ты не идёшь?

— Иду, милая.

Я села на стул, рядом с блюдом, но тут не оказалось столового прибора.

— Где я могу взять вилку или ложку? — Спросила я у Савелия, только что вошедшего в комнату.

Мужчина ничего не сказал. Он только открыл ящик и передал мне вилку.

— Спасибо. — Я начала кушать этот омлет. Он был остывший, но и без тепла он очень вкусный. Точь-в-точь как готовила мама.

В уголках моих глаз начала скапливаться влага, но я протерла ее пальцами и старалась сдержаться, чтобы Савелий не задавал вопросы.

— Милая, что-то случилось? — Савелий все это время стоял напротив меня, облокотившись на кухонный гарнитур. Словно вчера, когда я ела блинчики, приготовленные ним.

— Нет, все в порядке. Не стоит волноваться. — Я слегка посмеялась и продолжила кушать. И в правду все в порядке. Мне наоборот радостно, что я могу вкусить ещё раз это блюдо, после смерти мамы.

После того, как я поела, я поблагодарила Савелия ещё несколько раз, на что он лишь улыбнулся.

Я пошла в спальню, где спала. Моё сухое платье было аккуратно сложено на сиденье стула, а рядом были колготы. Совершенно новые. Когда Савелий их успел купить?

Я мигом переоделась в свою одежду. Нужно было поблагодарить Савелия и я пошла его искать по этой роскошной квартире.

Я нашла его в одной из комнат. Полагаю, его кабинет.

Через щель, образованную с помощью двери, я видела как он в очках сидел перед ноутбуком и читал какую-то статью.

Не знаю, сколько я смотрела на него, но когда Савелий заметил меня, я сразу скрылась за дверью.

— Что-то хочешь, милая? — Спросил мужчина из соседней комнаты.

Сказать, что я испугалась — не сказать ничего. Застукать девушку за таким делом — высший стыд для нее. Надеюсь, он ничего не заподозрил.

— Я просто хотела кое-что спросить, — я схватилась пальцами за ручку двери и выглянула глазами за ее пределы. Савелий положил свою голову на ладонь и с ухмылкой ждал мой ответ. Страшное зрелище.

— Когда ты успел купить новые колготки. И спасибо тебе за них. 

— Я попросил одну из уборщиц купить их. Не за что, ангелочек. Для тебя я куплю все, что пожелает твоя светлая душа.

Я ещё раз поблагодарила и, замявшись, не знала как сказать о том, что мне пора идти.

— Савелий. Мне пора идти домой, поэтому я пойду? — Я не знала как себя вести. Просто стояла в оцепенении, в ожидании его действий.

— Конечно, милая. Мы вчера ещё с тобой договорились. Давай я тебя отвезу?

— Спасибо, но не стоит. Ты итак для меня сделал неимоверно много, мне будет стыдно, поэтому не стоит, правда. — Я улыбнулась и направилась к порогу. Но услышала скрип кресла сзади меня и тяжелые, быстрые шаги.

Я повернулась в сторону Савелия. Он только взял мои руки в свои, нежно поглаживая и смотря в мои глаза. Его зеницы были необычайно красивы и прекрасны, как будто закат летним вечером. Он продолжал поглаживать мои руки и, отпустив одну руку, заправил мою непослушную прядь за ухо.

— Позволь взять мне твой номер.

Я позвонила и мы обменялись номерами.

Я надела наспех свои туфли и уже хотела открыть дверь, как Савелий, немного приобняв меня, повернул к себе. Я отстранилась. Прижалась ближе к двери. Он напугал меня, это можно было заметить по моему взгляду и дрожанию тела.

— Ангелочек, что такое? — Савелий слегка дотронулся до моего плеча. — Я всего лишь хотел проводить тебя до выхода из парадной. Извини, если напугал.

— Ничего страшного, я могу дойти сама. Не волнуйся. — Уверяла я Савелия. Я уже не маленькая девочка и в состоянии дойти сама до остановки или вызвать такси.

На что он лишь ответил «хорошо».

Он взял меня за руку, и пока я не закрыла дверь его квартиры, Савелий так и не отпускал мою ладонь.

Это выглядело, словно надежда, ускользающая из моих рук на постоянную нежность. Мне тоже не хотелось отпускать его ладонь. Но я не могла. Мне нужно идти домой.

Пока я шла до остановки, я все размышляла о том, что значит для меня человек под именем Савелий. Неужели я влюблена в него? Я не знаю, совершенно запуталась. Я и боюсь его, и в то же время моё сердце делает по миллиону ударов в минуту, когда он дотрагивается до меня или смотрим своими миндальными глазами в мои.

Полагаю, невозможно влюбиться в человека настолько сильно, меньше чем за сутки.

Я дошла до остановки и ждала автобус, доезжающий до моего района. На телефоне было семь процентов, и я молилась, чтобы он не разрядился.

Я все также продолжала думать о Савелии. Было трудно признать, но, похоже, я влюбилась в него по уши.

Это было глупо. Я не знала его. Вдруг он жестокий человек, любящий влюблять в себя юных девушек и делать с ними все, что его душа пожелает! Между моим разумом и сердцем образовался спор. Он мне нравился, но и в то же время я не знала его истинное лицо.

Мои рассуждения прервал подъезжающий автобус нужного номера. Я зашла в него и ,оплатив за проезд, села на свободное место. Разглядывая проносящиеся дома и деревья в окне, я продолжила свои раздумья на счёт мужчины, из дома которого я вышла пятнадцать минут назад.

Все остальные тридцать минут в моей голове был образ Савелия и рассуждения на счёт его нутра. Я действительно не знала его, абсолютно. Лишь то, что у него есть жена. И что странно, ее не было вчера в квартире. И как я могу влюбиться в замужнего мужчину? Это вверх эгоизма.

Я вышла из автобуса на нужной остановке и направилась к дому. На мобильнике осталось три процента.

На моём телефоне часто включен режим "не беспокоить" , особенно когда я на парах или на работе.                                                                                                                                           

Я забыла вчера его выключить.

Я посмотрела на пропущенные звонки. Семнадцать пропущенных от отца. Одним словом, дома меня ждет как минимум ор на несколько часов. Но мне больше некуда идти. Друзей у меня нет, так же как и денег для квартиры или номера — все эти гроши забирал отец и тратил все на злосчастный алкоголь. А ещё раз обращаться к Савелию — вверх эгоизма. Мне разве три года?

С камнем на душе я зашла в квартиру, где меня встретил отец в грязной майке и шортах, с ужаснейшем перегаром от дешёвого алкоголя и сигарет.

— Ты где шлялась всю ночь, малолетняя вертихвостка? — Проорал отец, грубо взяв и потянув меня за запястье, что я упала. — Отвечай на вопрос. — Он был огромен и силён. Между моим  и его ростом добрых двадцать пять сантиметров разницы.

— Я была у подруги в гостях. — Ответила я, поднявшись на локти и попытавшись встать.

— У подруги значит. — Отец своей ногой пнул меня в плечо, от чего я громко закричала. Было безумно больно. Боль распространилась рябью по руке и спускалась по позвоночнику, не забыв задеть душу.

Порой зависть, словно острый кусок стекла, гуляла остриём по недавно зажившим шрамам, когда я видела искренне любящих своих дочерей отцов.

Через боль я попыталась встать ещё раз, но теперь он ударил меня ногой меня в другое плечо. От чего теперь ныло абсолютно все тело.

Меня отбросило на пару метров от него, когда я в попытках встать, повернулась к нему спиной и получила удар в позвоночник.

Я не думала ни о чем. Ни о чем, кроме того, когда этот ад закончится. Мне захотелось вновь вернуться к Савелию. Даже несмотря на то, что я встретила его только вчера. Несмотря на то, что он такой грозный и страшный. Но даже такой мужчина, который знаком со мной сутки, относился ко мне добрее, чем мой родной отец.

Отец куда-то ушёл. У меня не было другого выбора, как позвонить Савелию. Я впопыхах нашла его номер и позвонила. Спустя пару гудков я услышала его спокойный голос.

— Да, милая?

— Савелий, прошу, помоги мне. — Я произнесла это шепотом, в надежде, что отец не услышит этого, но за моей спиной уже слышались массивные шаги.

Я повернулась и ужаснулась от картины. Он взял нож. Большой кухонный нож для разделки мяса или рыбы.

— Милая, чем тебе помочь? Ты в порядке? — Я слышала взволнованный голос Савелия. — Сейчас, ангелочек. Сейчас я приеду.

Как он приедет, если он не знает моего адреса?

В уголках моих глаз появлялись слезы. Вскоре они уже скатывались по моим щекам.

— Хочешь жить — умей вертеться, — проговорил отец, подходя все ближе и ближе ко мне.

Савелий ничего не говорил, я просто слышала его дыхание. Громкое дыхание.

— Милая, подожди пару минут. Скоро все закончится. Обещаю.