Глава 3. Мой наркотик.

Савелий «Среди множества чудес, существующих на свете, есть и такое — наблюдать за спящим возлюбленным: пока он не видит, как вы на него смотрите, можно какое-то мгновение держать в руках его сердце».

Я посмотрел на часы и было уже четыре утра.

Все эти четыре часа я смотрел на Изабеллу. Просто смотрел и больше ничего не делал. Меня умиляло то, как она сладко сопит, иногда ворочаясь во сне и откидывая одеяло, которое я, конечно же, обратно поправлял. Как ее голова лежала на ее крохотных ладонях, а из пухлых губ доносилось легкое, едва слышное сопение.

Когда мои глаза уже окончательно слиплись от того, что я хотел спать, я пошёл вздремнуть на диван.

Меня разбудил едва слышный скрип пола, по которому топали чьи-то босые ноги тихим шагом. Голова чертовки болела и кружилась. Я приподнялся на локти и постарался открыть слипшиеся глаза, схватив волосы в плен ладони. Блядь, да эта голова скоро взорвётся. Я с трудом открыл глаза и увидел, как Изабелла тихим шагом прокрадывается сквозь солнечные лучи в сторону ванной комнаты.

— Доброе утро, милая. — Ангелочек чуть вздрогнула, когда из моих уст вышло предложение очень охрипшим голосом. Я сел на диван, поставив ноги на холодный паркет. Цветочек посмотрела по сторонам своими нефритовыми глазами. Замявшись, она хватила кончики русых волос и начала их переплетать сквозь короткие пальчики.

— Да, доброе утро. — Изабелла слегка улыбнулась и направилась в мою сторону.

Остановившись в пару метрах от меня, она, образовав замок ладонями перед собой и глядя то на меня, то по сторонам, тихонько закачалась то вперёд, то назад.

— Савелий, — Изабелла заправила за ухо непослушную золотую прядь и продолжила покачиваться. — Можно..

— Все что пожелаешь, ангелочек, — перебил Изабеллу. Она в оцепенении взглянула на меня и встала прямо, убрав руки за спину.

— Но я ведь не договорила, — улыбка испарилась с коралловых губ, — можно я схожу в ванную? — Уточнила Изабелла, дожидаясь моего ответа.

Черт, как она могла только думать о том, что я не разрешу ей воспользоваться душем. Единственный, кто должен спрашивать разрешения здесь — я. Рядом с этим ангелом я лишь жалкий пес, который не заслуживает даже права на жизнь.

— Конечно, милая, — я искренне улыбнулся и, сложив ладони друг на друга, облегченно выдохнул. — Милая, есть предложения, что тебе приготовить на завтрак?

Изабелла задумалась, разместив указательный палец около пухлых губ.

— А можно?

Мне кажется, или она слишком скромничает. Она и без того очень стройная, чтобы отказываться от завтрака. Теперь в моих целях появилась новая — откормить эту девушку.

— Ты не голодна? — Изабелла покачала головой из стороны в сторону, тем самым отрицая ответ на вопрос. Но в ту же минуту я услышал надоедливые симфонии ее желудка.

Она схватилась за живот, перед этим ее лицо покраснело на несколько оттенков, и убежала в ванную, тихо захлопнув дверь.

Мне стало смешно и я слегка посмеялся, расплываясь в улыбке. Надо было все же спросить подробнее о том, что она желает видеть на первый прием пищи сегодня.

Я уже не стал докучать ее стуком в ванную и дальнейшими расспросами, а просто пошёл на кухню, в поисках идей для готовки. Я вновь заглянул в холодильник, полный еды и вновь не нашел ничего в своей голове, кроме как приготовить омлет на завтрак.

Готовить я умел и довольно неплохо. В моём арсенале есть около пяти блюд, которые не в моём исполнении не настолько вкусные, как которые были бы приготовлены мной. Жанна любила есть ту еду, которую приготовил я. Что удивительно, ведь она — гуру кухни и правильного питания.

Прошло примерно полчаса и омлет Изабеллы уже давно остывал на столешнице, на розовой тарелочке в наборе с чашечкой зеленого чая с жасмином.

Ещё через десять минут мой разум стал почти затуманенным. Я переживал за девушку, которая сейчас беззащитно умывалась в комнате неподалёку. Я же никак не мог зайти в ванную? Она явно испугается итак такого страшного мужчину, как я.

Я никак не мог заткнуть мои мысли. Все исходы, от хороших до самых ужасных, пробирались в мою голову. Я уже сделал дыру в паркете, за счёт дергающейся ноги от нервов.

Вдруг она поскользнулась?

Упала в обморок?

Или ей просто стало дурно?

Почему она так долго в ванной?

Моя тревожность лакомилась моим разумом и я не мог не о чем думать ином, как эти чёртовы переживания. Моё терпение кончалось и кажется рассудок достиг абсолютного нуля. Я словно в таком густом тумане, разрушая серые дымы, с трудом добираюсь до двери в ванную комнату. Рука тянется вверх, чтобы постучать, но в ту же секунду Изабелла открыла дверь, протирая потемневшие от влаги волосы кремовым полотенцем. Ее лицо остыло в ужасе, а влажная ткань упала на плитку.

— Савелий? Вы в порядке? — Изабелла в спешке потрясла мое тело и уже была готова похлопать по щекам. Я бы тоже заволновался за человека, который с отдышкой, сгорбившись и со странными, затуманенным взглядом ждет тебя за дверью. — Савелий? С вами всё хорошо?

Когда я осознал, что ангел стоит перед моим телом, то инстинктивно взял ее руки в свои.

— Милая, ты нигде не ударилась? — Я осмотрел это крохотное тело с кончиков волос и до самых пят. Все было в порядке.

— Нет..— Изабелла помотала головой и медленно освобождала свои руки от плена моих, — а что-то должно было случиться? — Она наклонилась за полотенцем и продолжила вытирать мокрые волосы.

Я выдохнул.

Я молился Богу за то, что мой ангел в порядке.

— Милая, я всё-таки приготовил тебе покушать. Надеюсь, ты любишь омлет? В глазах Изабеллы вспыхнуло пламя и она активно закачала головой вверх и вниз, предварительно улыбнувшись до самых ушей.

— Спасибо вам большое.

— Милая, знаешь. Можешь обращаться ко мне на «ты».

— Да? — Изабелла удивлённо похлопала ресницами, схватив полотенце в обе руки, — хорошо, Савелий.

— Пойдешь всё-таки завтракать? — Я взял мокрую ткань из ее крохотных рук и повесил его на полотенцесушитель. Изабелла почему-то ждала, пока я повешу полотенце, а потом кивнула и пошла в сторону кухни, но заметив, что я не иду, остановилась и повернулась ко мне.

— Ты не идёшь? — Она стояла полубоком, в моей большой толстовке и носках, прикрывающие половину ее икр. Волосы были закалены мягкой заколкой, а ее ладони были не видны из-за длинных рукавов. Фигура Изабеллы была очень миниатюрная. В моей голове не укладывалось, как в настолько маленьком существе может быть столько нежности, чуткости и мягкости. Ее голос я готов был слушать часами. Тембр настолько приятный и мягкий, что лишь стоит ей начать читать сказку, я сразу провалюсь в сладкий сон. Никакие наркотики и рядом не стояли.

Она — мой наркотик, от которого ломка настолько сильная и независимая, что легче попасть на тот свет, чем пережить разлуку с ней.