Пролог.

В тени каждый долг — это верёвка, и кто-то уже затягивает узел.

Штат Огайо, США

Тусклый свет фонаря над заброшенным складом на окраине города дрожал, как будто сам боялся того, что творилось внутри. Огайо, глубокая ночь. Холодный ветер гнал по асфальту обрывки пивных банок и окурков, а издалека доносились приглушённые басы с какой-то студенческой тусовки. Внутри склада пахло сыростью, ржавым металлом и чем-то едким — то ли химия, то ли страх. Эммет Эверхарт стоял в центре, окружённый тремя тенями, и его тощее тело дрожало, хотя он изо всех сил старался держать себя в руках. Его тёмные волосы, слипшиеся от пота, падали на лоб, закрывая впалые щёки и глаза, в которых метался дикий, загнанный взгляд. Когда-то он был звездой футбольной команды — высокий, поджарый, с лёгкой улыбкой, от которой девчонки в школе млели. Теперь от того Эммета осталась тень: кожа серая, под глазами тёмные круги, а пальцы, сжимавшие ремень старых джинсов, тряслись, как у старика.

— Ну, что, герой, — голос парня разрезал тишину, как лезвие. — Думал, мы не заметим, что ты нас кинул?

Обладатель голоса шагнул из тени, и свет фонаря выхватил его фигуру. Это был Даниэль Торрес. Массивный, с широкими плечами и спиной, которые, казалось, могли снести стену, он выглядел как человек, созданный для того, чтобы ломать кости. Его тёмно-каштановые волосы, чуть растрёпанные, падали на лоб, а шрам на скуле, пересекающий правую бровь, придавал лицу хищное выражение. Он был одет в чёрную кожаную куртку, потёртую, но дорогую, и тёмные джинсы, обтягивающие его спортивное тело. Татуировка орла на предплечье выглядывала из-под рукава, а в его тёмных глазах, почти чёрных в этом свете, горела холодная ярость. Он был не просто главарём банды — он был её воплощением: харизматичный, пугающий, с ухмылкой, от которой кровь стыла в жилах.

Эммет сглотнул, его кадык дёрнулся. Он попытался выпрямиться, но колени предательски подрагивали. Рядом с Даниэлем стоял Райан Гонсалес, его правая рука, с татуировкой змеи, обвивающей шею. Райан был ниже, но шире в плечах, с выбритыми висками и лицом, которое будто вырезали из грубого камня. Его кулаки сжимались, и он смотрел на Эммета, как на добычу, с садистской усмешкой: "Ты реально думал, что можешь спиздить пятнадцать штук и свалить, а?"

Третий, молчаливый парень, которого звали просто Танк, стоял у двери, скрестив руки. Его лысая голова блестела под светом, а бицепсы натягивали ткань футболки. Он не говорил, но его присутствие давило, как бетонная плита.

Эммет открыл рот, но голос сорвался. Он кашлянул, сплюнул на пол что-то тёмное — может, кровь, может, просто грязь. Амфетамин, который он нюхал последние месяцы, выжигал его изнутри. Его лёгкие горели, горло саднило, но он всё равно пытался держать лицо.

— Я... я верну бабки, Дэн, — выдавил он. — Клянусь, я не хотел вас наебать. Просто... мне надо было, понимаешь?

Даниэль наклонился ближе, его лицо оказалось в паре сантиметров от Эммета. Запах его одеколона — резкий, с нотами кедра — смешался с вонью пота и страха, исходящей от Эммета.

— Надо было? — Даниэль прищурился, его голос стал ниже, почти шёпот. — Ты подменил нашу партию какой-то хернёй, продал её, а бабки зажал. И теперь, сука, говоришь, что тебе надо было?

Эммет дёрнулся назад, но наткнулся на Райана, который схватил его за воротник и швырнул к стене. Голова Эммета ударилась о бетон, и он зашипел от боли, хватаясь за затылок. Его пальцы, тонкие, почти костлявые, оставляли грязные следы на джинсах.

— Я достану деньги! — выкрикнул он, его голос дрожал. — У меня есть сестра, она... она поможет, клянусь!

Даниэль замер. Его бровь медленно поползла вверх, а губы растянулись в холодной, почти звериной ухмылке. Он повернулся к Райану, который всё ещё держал Эммета за шкирку, как щенка.

— Сестра, говоришь? — Даниэль выпрямился, сунул руки в карманы куртки. — Интересно. Кто она, этот твой ангел-спаситель?

Эммет закусил губу, его глаза забегали. Он понял, что ляпнул лишнее, но пути назад не было. Его мозг, затуманенный ломкой, выдавал только обрывки мыслей. Эллин. Его сестра-близнец. Та, что всегда его вытаскивала. Та, что сейчас, наверное, сидит в своей общаге, зубрит свои юридические книжки и даже не знает, в какое дерьмо он вляпался.

— Эллин... Эллин Эверхарт, — пробормотал он, и голос его сорвался. — Она на юрфаке, второй курс. Она... она найдёт способ.

Райан хохотнул, его смех был как скрежет металла. Он отпустил Эммета, и тот сполз по стене, хватаясь за колени.

— Юрфак? — Райан сплюнул на пол. — Охренеть, Дэн, у этого лоха сестра-умница. Может, навестим её, а?

Даниэль не ответил сразу. Он смотрел на Эммета, как на насекомое, которое ещё не решил раздавить или отпустить. Его пальцы постукивали по рукояти ножа, спрятанного в кармане. Он знал, что Эммет — конченый, но сестра... Это могло быть интересным. Новый рычаг. Новая игра.

— Две недели, Эммет, — сказал он наконец, его голос был спокойным, но от этого ещё страшнее. — Достанешь бабки, или твоя сестрёнка узнает, что бывает, когда кто-то кидает Даниэля Торреса. Понял, сука?

Эммет кивнул, его лицо было мокрым от пота и слёз. Он не смотрел на Даниэля, не смотрел на Райана. Он смотрел в пол, где в пыли валялся смятый окурок, и думал только об одном: как достать следующую дозу. И как, чёрт возьми, объяснить всё Эллин.

Даниэль повернулся к выходу, его шаги гулко отдавались в пустом складе. Райан и Танк двинулись за ним, но перед тем, как дверь захлопнулась, Даниэль бросил через плечо:

— И не вздумай бежать. Мы найдём тебя. И её.

Дверь хлопнула, и склад погрузился в темноту. Эммет остался один, его дыхание было хриплым, а сердце колотилось так, будто хотело вырваться из груди. Он знал, что втянул Эллин в дерьмо, из которого не выбраться. И где-то в глубине души он ненавидел себя за это. Но только где-то. Потому что сейчас всё, о чём он мог думать, — это белый порошок, который обещал забрать его боль.