Глава 6

Глеб

— Где он? – взревел голос за дверью. Парни озабоченно уставились на меня, понимая, что мне никак не избежать последствия того поцелуя.

Я рывком кинул сумку на скамейку и вышел из раздевалки, встречая разъяренного Андрея. Его глаза горели злостью, выглядел он совершенно озабоченным. Я выдохнул и приготовился к тому, что, вероятно, когда-нибудь это должно было случиться.

— Ублюдок! – Он схватил меня за ворот футболки и с силой прижал к холодной стене. Меня обдало горячим дыханием, но я лишь коротко усмехнулся про себя.

Я не стану оправдываться перед ним. Мне хотелось снова почувствовать ее вкус на своих губах, дотронуться до мягкой кожи и прижать маленькое тело к себе. С одной стороны, я поступил, как должен был, потому что другой парень собирался целовать девушку, в которую я был влюблен. Я бы не позволил этому случиться.

И все-таки я испортил единственные нормальные отношения.

— Она же моя сестра! – завопил Андрей, пихая мне все сильнее. Я часто видел его злость, но она никогда не была направлена в мою сторону.

— Ты будешь бить каждого парня, попытавшегося поцеловать твою сестру? Она не ребенок и не станет спрашивать твоего разрешения, – спокойно ответил я. Его кулак в мгновение ока отпечатался на моей скуле. Я выгнулся в сторону, едва удержав равновесие.

— Именно так я буду поступать с каждым, кто не будет достоин ее, ты меня понял? Залезай в трусы к другим девкам, но только не к моей сестре. Лучший друг не станет поступать со мной таким образом. – Он толкнул меня в стену, пока я держался за разбитую губу. Мне хотелось смеяться, только и всего.

— У тебя отличный удар, – сказал я, тяжело дыша. Он смерил меня смертоносным взглядом и собирался вновь пойти в атаку, но я выставил перед собой руку и покачал головой. — Ты исчерпал свой лимит, больше меня не ударишь.

Он отпихнул мою руку и с рыком отвернулся от меня.

— Не могу поверить. Зачем ты это сделал?

Я вытер кровь с подбородка и выпрямился. Боль привела меня в ясность. Я широко раскрыл глаза, ощутив нестерпимо ноющую боль где-то внутри сердца, и теперь хотел кричать. В голове безумный рой мыслей, но все они возвращались к той ночи.

— Ты бы предпочел набивать морду Никите? Полагаю, он не самый лучший вариант, – проговорил я, подходя к нему. Я похлопал его по плечу. — Мне жаль. Я не хотел, это было обычное задание.

— Ты хотел сказать «тупое» задание, потому что я нашел свою сестру плачущей в одиннадцать часов вечера в машине. Она смотрела вперед пустым взглядом, а когда я спросил, что с ней не так, Ариана просто сказала про ваш поцелуй. Не думаю, что ей хотелось говорить об этом.

Я не стал отвечать. Вместо этого я сжал пальцы в кулак и замахнулся в стену. Нервы натягивались подобно струнам и готовы были разорваться в любую минуту. Я сам был струной в течение всех этих месяцев. Ничто не причиняло мне столько тягостной боли, как мысли, смешивающиеся между собой.

— Почему она плакала? Это интересует меня больше всего, понимаешь?

— Я бы никогда не обидел ее...

— Ей пришлось тяжело. Последний год был ужасным для всех нас и ты, блин, это знаешь. Какого черта ты пытаешься усложнить ей жизнь?

— Андрей, я...мне жаль. Я не хотел сделать ей больно.

— Черт, я верю тебе, но из головы не выходят ее слезы. Она так много плачет.

Я кивнул. От улыбчивой Арины практически ничего не осталась. Она закрылась от всех на несколько ключей и не позволяла нам входить в ее мир. Ей нравилось быть одной, нравилось молчать и лишь изредка смеяться над папиными шутками. Она любила свою семью и своих друзей, но теперь не давала нам никакого чувства спокойствия. Андрей и Николь давали ей право быть той, кем она хочет быть. А я знал, что она закрылась не только из-за сердца. Ариана пыталась отчего-то убежать.

— Чувак, если потребуется, я буду бить тебя каждый день. Я не собираюсь смотреть на то, как ты бессовестно пользуешься моей сестрой.

— Я не пользуюсь твоей сестрой! – воскликнул я в ярости. — Ты сомневаешься во мне, раз решил озвучить такое. Да пошел ты на хрен!

Он последний раз строго глянул на меня.

— Я тебя предупредил. Держись подальше от моей сестры, если в твоей голове несусветный сумбур. Твое дерьмо погубит ее.

И был совершенно прав. Андрей быстро спустился по лестнице, а я со стоном потер лицо, пытаясь замкнуть этот круг. Спрятать «дерьмо» куда-нибудь подальше и никогда к этому не возвращаться.

Захватив сумку из раздевалки, я не обратил никакого внимания на любопытные взгляды парней и поспешил к своей машине. Разваленный автомобиль ждал меня на заполненной парковке. Она была такой же дряхлой и одинокой, как и вся моя жизнь. Я уселся за руль и устало облокотился на нее, вспоминая прекрасный момент вчерашнего вечера. Ее губы на моих, слышные только мне короткие стоны и мягкие прикосновения ее пальцев к моей шее. И это то единственное, что я мог назвать идеальным в своей жизни. То, что дарило надежду на будущее. То, что помогало мне бороться с темнотой.

В последний раз, когда мама гладила меня по волосам, она сказала:

— Береги Ариану, милый. Она только делает вид, что может пережить все бури, но на самом деле никто не может. Ей приходится бороться за жизнь, Глебушек. За каждый момент. Просто не дай солнцу погаснуть.

Я лежал на ее коленях. От нее пахло ее любимыми розами, и я наслаждался маминой любовью, наполняясь ею и ликуя. Моя семья жила одним днем и научила меня ценить каждый новый день, который приносил нам события, навсегда отпечатывающиеся в памяти. Кто-то скажет, что неправильно так жить, но разве есть что-то правильное в нашем мире?

Я пообещал маме быть ее героем всю жизнь. Она засмеялась, хотя наверняка понимала значение моих слов. Тогда, три года назад, мама уже знала о моей перевернувшей жизнь любви. Даже когда я сам еще до конца не мог это осознать.

— Мам, что мне делать? – спросил я сквозь темноту.

Руки сильно сжимали руль. Я готов был заплакать от тоски по любимым родителям. Где бы они ни находились, рядом со мной их не было уже три года. Но я отчаянно нуждался в них и пускай глупо произносить это вслух, я надеялся когда-нибудь снова их увидеть.

— Мам? – прошептал я еще раз. Перед глазами вспыхивали разноцветные огни. Они были предвестниками моей боли. Моей пустоты. — Как мне все исправить?

Тишина. Это все, что у меня теперь было.

Твое дерьмо погубит ее.

Андрей не знал, что именно его сестра помогла мне бороться с проблемами. Пока куча психотерапевтов пытались вкрутить мои мозги обратно, одной только Ариане удалось сделать это быстро. Поэтому она и была невероятной девушкой. Она умела общаться с людьми, умела найти к ним подход, умела окутать других своей любовью и поддержкой. Ее сердце хранило в себе слишком много хорошего, и оно же собиралось убить все прекрасное.

Я несколько раз ударил по рулю, после чего завел машину и выехал на трассу. Благополучно добравшись до дома, я кинул ключи на кухонный стол и достал из холодильника пиво. Усевшись на диван в гостиной, молча открыл бутылку и провел это время наедине со своими мыслями в полной тишине.

Вечер наступил незаметно. Я не стал включать свет. Укрывшись маминым любимым пледом, вытянулся на диване и подпер подушку под голову. Чтобы сохранить здесь родительский уют, я никогда не устраивал тусовок и предпочитал гулять за пределами своего дома и района. Это было моим местом, и я старался оставить все как было раньше.

Мама продолжала молчать, хотя за этот вечер я задал ей уже сотню вопросов. Впрочем, как и в сотню других вечеров. Завтра утром я снова подниму задницу и поплетусь на папиной машине на стадион, чтобы заработать денег на еду. Боль будет сжирать меня изнутри, как делала это последние три года, но я буду сражаться с ней, потому что этому меня научила Ариана. Одна из причин моих страданий.

Папа учил меня быть храбрым. Мама учила меня быть храбрым. Ариана умоляла меня быть тем мальчиком, который фотографировал ее на поле с ромашками.

Но сколько бы они не просили меня быть таким, я до сих пор не понимал, к чему иду. Кем я собираюсь стать?

— Сколько еще пройдет времени, мам?

***

— Глеб.

Кто-то тряс меня за плечо. Я отмахнулся и повернулся на другую сторону, вдохнув аромат роз, исходивший от пледа. Человек не унимался и продолжался будить меня.

— Глеб, не мог бы ты?..

Я кое-как открыл глаза. В темноте сложно было увидеть знакомое лицо, но по голосу я сразу узнал Наташу. Протянув руку наверх, я включил тусклый светильник и посмотрел на женщину.

— Я сначала постучала, а потом дверь сама открылась. Надеюсь, ты не против...

— Разумеется, нет. Что случилось? – Я посмотрел на телефон. — Время час ночи.

— Знаю-знаю, прости. Мне очень жаль, но моя сестра вместе со своим молодым человеком попала в аварию и нам срочно нужно поехать к ним. Неудобно просить тебя о таком, но не мог бы ты переночевать у нас? Я не хочу оставлять Ариану одну.

Я встрепенулся. Поднявшись, я скинул с себя плед и потер сонные глаза. Наташу слегка потряхивало. Я посмотрел в ее глаза, заметив слезы и тотчас проснулся.

Авария. Это слово будет вечно гнаться за мной. Видимо, она заметила, как изменилось выражение моего лица.

— Не хотела напоминать тебе, просто нет выбора. Ты сможешь побыть эту ночь у нас?

Я тяжело сглотнул.

— С сестрой все в порядке?

— Д-да, они сейчас в больнице. Дима поедет к ним, а я – к детям. Мы должны помочь им. Я буду благодарна, если ты побудешь в нашем доме.

Она никогда не просила меня о таком, поэтому я нахмурился. Ариана была слишком взрослой, чтобы присматривать за ней и мне не понятна была причина ее взволнованности. Однако я кивнул, и мы вместе пошли к ним домой. Меня накрыло странным ощущением тревожности и беспокойства.

— Она спит. Мы не стали будить ее.

— Ариана в порядке?

Наташа ничего не ответила. Она просто смотрела на меня, стоя возле машины. Дима быстро вышел из дома и похлопал меня по плечу.

— Спасибо, приятель. Ты очень выручишь нас, если присмотришь за ней!

Я продолжал следить за Наташей, но она почему-то грустно пожала плечами, тем самым отвечая на мой вопрос. Все еще сонный, я поплелся в дом, закрыл все двери и прошел к комнате Арианы. Было тихо, она спала на спине, подложив за спину много подушек. Ровное дыхание нарушало тишину. В углу горел ночник – прямо как в детстве. Она никогда не любила спать в темноте. Ее потолок был усыпан звездочками, которые ночью становились бледно-желтыми. Что-то все-таки остается прежним.

На кухне я выпил стакан холодной воды и расположился на диване. Сначала у меня не получалось заснуть. Тревога душила меня, но, когда ты глубоко погружаешься в какие-то думы, не замечаешь, как проваливаешься в сон.

Вот и я провалился, надеясь проснуться в другом мире.