Глава 4: Гроза над особняком

— Я говорю, как будет, — сухо произнёс он. — Ты можешь делать вид, что у тебя выбор.

Она вскинула подбородок, с трудом сдерживая усталость и злость.

— Какой же вы наглый человек! — сорвалось у неё. — Да как можно так обращаться с другим человеком?! Вам даже жизнь собственного брата, похоже, не важна. Где же ваша человечность, хоть капля доброты? Как вы можете вот так... удерживать меня, приказывать, угрожать... разве можно так поступать с живым человеком?!

Рафаэль не ответил. Он просто смотрел на неё, как будто её слова не касались его вовсе. Его лицо оставалось непроницаемым, взгляд — усталым, но острым.

Через несколько секунд он кивнул охраннику.

— Размести её в особняке. Убедись, что всё, что нужно — у неё есть.

— Вы слышали меня вообще?! — Мия шагнула к нему, но он уже отвернулся.

Охранник жестом указал, чтобы она следовала за ним.

Особняк был окружён тишиной и густыми кипарисами. Внутри — мрамор, темное дерево, лестницы и коридоры, которые, казалось, вели в никуда.

У дверей её встретила пожилая женщина в белом переднике.

— Добрый вечер, синьорина. Я Виола, — сдержанно поклонилась она. — Вам подготовлена комната. Следуйте за мной, пожалуйста.

Мия почти не слышала слов — всё плыло. Ноги подкашивались, в висках стучало.

Виола провела её на второй этаж. Комната оказалась просторной, но простой: деревянная мебель, кремовые шторы, приглушённый свет, чистая постель и ванная с мягкими полотенцами.

— Вы, должно быть, устали, — тихо произнесла Виола. — Я оставлю вас. Если нужно — на тумбочке есть чай и вода, а также вам приготовили одежду, можете переодеться.

Мия лишь кивнула, не в силах больше говорить.

Она зашла в ванную, включила горячую воду и просто стояла под ней, закрыв глаза. Вся грязь, кровь, напряжение — всё, будто стекало по коже.

Переодевшись в белую рубашку, она вышла, легла на кровать и впервые за двое суток позволила себе закрыть глаза.

Тридцать часов на ногах. Хирургия. Крики. Угроза. Незнакомый мужчина с холодными глазами и властным голосом.

Но сейчас было тихо. Впервые — безопасно. Или хотя бы не страшно.

Мия заснула, даже не поправив простыню.

Прошло около десяти часов.

В комнате царила полутьма. За окнами стремительно сгущались тучи, небо разрывали вспышки молний. Один особенно громкий удар грома сотряс здание — и Мия проснулась резко, с рывком, как будто кто-то выдернул её из сна.

Сердце бешено колотилось. Комната была чужой, тихой и слишком холодной. Она села на кровати, прижав руки к груди, и только сейчас поняла — она дрожит.

Следующий раскат грома заставил её всхлипнуть.

Мия сжалась в комок, обхватив себя за плечи. Её дыхание стало неровным. Паника подступала — та самая, которую она так хорошо знала с детства. Та, что приходит вместе с грозой.

Когда умер её брат, шёл ливень. Гроза была особенно сильной. С тех пор гром стал чем-то больше, чем просто звуком природы — он врезался в её память, как предвестник потерь.

В родном доме в такие моменты рядом всегда была мама. Или подруга, с которой она жила последние годы. Кто-то, кто обнимал, кто говорил, что всё в порядке, кто отвлекал её от разрывающего небо ужаса.

Но сейчас она была одна. В огромном, мрачном особняке, в чужой комнате, среди чужих людей.

Мия резко встала. Она не думала. Просто схватила пижамный халат, висевший на стуле, накинула его поверх пижамы и вышла в коридор.

Дом, освещённый лишь настенными бра, казался ещё более глухим. Каждый её шаг отдавался гулом.

Гроза вспыхнула вновь. Она инстинктивно зажмурилась и сжалась у стены, а потом быстро пошла вперёд — лишь бы куда-то, лишь бы не быть одной.

Она свернула за угол, обняв себя руками. Сердце било всё сильнее, слёзы выступили на глазах — такие же, как в те дни, когда всё рухнуло.

Очередная вспышка молнии озарила коридор.

Не думая, Мия толкнула первую попавшуюся дверь и зашла внутрь. Хотела закрыться хотя бы от шума, от грохота неба, от паники, сжимающей горло.

Она замерла на месте. В комнате пахло кожей и табаком. Было темно. Это была чья-то спальня. Мужская. Она ещё не поняла чья, пока не увидела на стуле знакомый чёрный пиджак.

Комната принадлежала Рафаэлю.

Но сейчас ей было всё равно. Она просто стояла, едва дыша, не в силах сдержать слёзы, и надеялась, что стены здесь хоть немного защитят её от ночного кошмара снаружи.

От лица Мии:

Комната была темна. Лишь узкий поток света пробивался из приоткрытой двери в ванной. Я стояла, будто приклеенная к полу, в этом полумраке, всё ещё не до конца осознавая, что сделала. Что зашла. Что это не просто спальня — это его спальня.

Гроза снаружи будто стихла на секунду, давая передышку. Я глубоко вдохнула, собираясь развернуться и сбежать, когда услышала мягкий, влажный звук открывающейся двери. Свет из ванной расползся по полу. Я застыла на месте, когда услышала, как открывается дверь.

Он вышел, обернув полотенце вокруг бёдер, с мокрыми тёмными волосами и каплями воды, стекающими по его груди и животу. Казался опасным даже в таком виде — или особенно в таком. Мы встретились глазами, и я не смогла даже отвести взгляд. Стояла молча, не в силах объяснить, почему я здесь.

Рафаэль остановился, посмотрел на меня внимательно. Он ничего не сказал сразу, лишь приподнял бровь, будто выжидая.

— Что-то тебя беспокоит, доктор Харон? — наконец тихо произнёс он, глядя прямо в меня.

И в этот момент небо за окном снова вспыхнуло, следом гром ударил так близко, что дрожь прошла по всему телу. Я вздрогнула. Слишком резко. Как будто меня ударили током. И тогда он всё понял.

— Ты боишься молнии?

Я ничего не ответила. Только крепче сжала руки, опустив взгляд. Казалось, страх парализовал меня. Я чувствовала себя глупо, уязвимо, по-детски.

Он подошёл ближе. И прежде чем я успела отступить, его пальцы мягко, но уверенно взяли меня за подбородок, заставляя поднять глаза.

— Посмотри на меня, Мия — тихо.

Я подняла взгляд. Его глаза были рядом. Близко. Слишком близко. И в них не было насмешки. Только внимание. Тепло. Сила. Что-то, от чего сердце вдруг забилось слишком быстро.

Мы смотрели друг на друга. Не двигаясь. Не дыша. Пространство между нами исчезало, как будто нас что-то тянуло навстречу. Я не понимала, что именно — страх, тепло, химия — но всё внутри отзывалось на его присутствие.

Он чуть склонился ближе. Моё дыхание сбилось. Я не знала, остановит ли он этот момент — или я.

И вдруг...

— Дон.

Мы резко обернулись.

В дверях стоял Энцо, не выказывая ни малейшего удивления. Его взгляд был сосредоточен, голос — деловой:

— Лука пришёл в себя.

Рафаэль медленно опустил руку. Я невольно отступила на шаг, сбитая с толку и эмоциями. Он посмотрел на меня в последний раз — и уже другим тоном, спокойным и собранным, сказал:

— Пойдём.