г л а в а 1.25

"Ты должен знать, что если бы я могла, я бы дышала тобой каждый день"

Небо хмурилось, и темнеть стало раньше обычного. Доминика сидела в своем автомобиле и ждала у института Софи. Она барабанила пальцами по рулю и следила за входом, чтобы случайно не пропустить подругу. Но в этом не было необходимости. Софи вышла из дверей и тут же глазами отыскала нужную ей машину.

Она села на соседнее сиденье и тяжело вздохнула. Софи оглядела машину, потом тех, кто проходил мимо парковки, и после только села прямо.

— Ну что? Получилось? Почему молчишь? — Доминика полностью к ней обернулась и склонила голову. — Ну скажи мне уже, Софи.

— Я кинула ему амфетамин в бренди, Ника, — покаялась девушка, пустыми глазами смотря на бордачок. Она ждала, что сейчас Доминика ужаснется и заохает, упав в такой же осадок, как и она.

— Так у тебя все получилось? — удивленно посмотрела девушка на Софи.

— Ты меня слышишь? Я положила эту таблетку в алкоголь. А это запрещено! — ее голос задрожал.

Ночью девушке снились кошмары, где она вернулась в тот ужасный день и снова стояла над балконом. Но на этот раз дом горел уже весь и войти в него было невозможно. Софи смотрела на Лоренцо и не могла до него докричаться, а огонь все ближе подбирался к нему. Не выдержав этого, девушка проснулась посреди ночи и долго после просидела на кухне с чашкой чая.

— Я до сих не могу прийти в себя. Он стал неадекватным после того, как выпил это, — могло ли быть в реальности то, что приснилось ночью? Она не могла найти между ними уже отличий. — Он поджег дом и хотел спрыгнуть с балкона.

Сон и реальность смешались. То, что она делилась произошедшим с Доминикой, не помогало разделить их.

— И это было на виду у всех?

Софи кивнула. Она вспомнила, как собравшиеся вокруг студенты смотрели на происходящие и снимали на телефон. Уже все об этом узнали, она была уверена.

— Значит, ты сделала все правильно.

— Что?

— Это то, чего я добивалась. Мне нужно было, чтобы его начали обсуждать и высмеивать, — нездоровая улыбка была на лице Доминики.

— Неправда. Ты сказала же мне, — заикаясь, говорила Софи, с надеждой смотря на подругу, — что так можно было спасти его жертву. Мы собирались испортить планы...

— Я говорила о мести, Софи. Мне не было дела до тех, кто велся на его фразочки и глотал неизвестные им таблетки, что он предлагал, — Доминика говорила спокойно.

— Но как же... Не говори, что ты знала о эффекте с алкоголем, — но увы в глазах Доминики она не нашла желанный ответ. — О нет. На что же ты меня заставила пойти?! — Софи прикрыла рот ладонью, будто приготовилась кричать так громко, как только умела.

Она сидела за барной стойкой, а парень наклонился, чтобы якобы найти легкий алкогольный напиток для нее. Он обманул ее, но и она тоже. Никакого алкоголя она не пьет, и другого выхода у нее не было. Она бросила таблетку в его стакан.

— Хотела ты ведь знать, что он сделал? Он помог распространиться лжи о том, что у меня было много парней на одну ночь и я — алкоголичка. Он натравил на меня студентов, что забросали меня при всех бутылками! — нервы у Доминики сдали. Ей не стоило возвращаться к такому далекому страшному воспоминанию. — А в конце на меня сбросили кучу грязной одежды, — завершила рассказ  Доминика, избавившись от остальных подробностей. — Так что моя причина мести была оправдана.

— Но не смертью! Не смертью нужно было решать конфликт, — Софи продолжала заикаться, не веря тому, что Доминика, действительно, рассуждала так.

— Ну он же жив? Жив. Почему тогда ты мне все это высказываешь? — напирэала Доминика.

— Но он мог погибнуть, не будь я рядом, — наконец-то, уверенно ответила Софи. — Может, его бы и спас Самюэль. Но там на балконе его не было, когда тот уже собирался прыгать, и я...

— И ты, что? — Доминика приготовилась услышать то самое слово, которое было равно для нее предательству.

— Я спасла его, — Софи сказала это как-то двояко. В предложении этом не было гордости, но были боязливость и непокорность. Она до конца не была уверена, что делала правильно. Сделала ли она вчера хоть что-то правильно? Теперь она во много раз больше уверена, что нет. Было то, что изначально не нужно было делать...

Маска гнева у Доминики сменилась на маску презрения. И тут не играло роли — была права в этой ситуации Доминика или нет. С ее точки зрения, Софи поступила неправильно, как подруга. Судьей была она, Софи — лишь исполнителем.

— Ты должна была положить наркотик в его стакан! — сказала Доминика, добавляя громкоголосости каждому последующему слову. — После уйти. В нашем плане не было ни слова о спасении этого ублюдка! — выругалась Доминика, оставляя всю свою злость в этом слове.

Софи оглянулась, как и в самом начале, когда только села в эту машину. Было ощущение, что все, кто был снаружи, слышали Доминику.

— План не наш, — сказала честно Софи, и это Доминике не понравилось. Ее выражение лица стало еще презреннее.

— Вот так, значит? — одна бровь ее поднялась, а подбородок вздернулся. Софи смотрела на нее молча, ожидая что подруга скоро продолжит говорить. — Ну, думать ты можешь, как хочешь... — ее тон уже не был похож на прежний. Он стал безразличным, будто далеко не Софи сидела в ее машине. — Но это ты положила амфетамин в его бокал.

Холодок пробежал по спине Софи. Слова подруги были страшными, и она не могла поверить, что слышала их прямо сейчас от нее.

— Это ты дала ему наркотик в алкогольном напитке. Это ты подвергла его жизнь опасности. И это только из-за тебя, Софи, он мог умереть.

Сколько холодности было в ее взгляде! В гипсовых скульптурах философов античных времен было больше эмоций, чем в этот момент на ее лице. И в ее сердце был такой же кусок льда, что нельзя было расплавить.

Прежнюю Доминику Софи больше не видела. Неизвестная личность сидела перед ней, чьи принципы и поступки были чужды Софи. Она была готова бежать от нее сломя ноги...

Софи открыла дверь машины и вышла из нее, не сказав подруге ни слова. Та на нее больше не посмотрела, словно дверца ее машины открылась и закрылась сама по себе.

Софи отдалялась от машины, а машина — от нее, и тонкая нить, связывавшая хоть как-то двух подруг, оборвалась...

Доминика стала зла, как никогда до этого. Эта эмоция стала ей роднее, чем любые другие. Она была зла, что план хоть и сработал, но Софи приложила к этому руку, изменив ход событий. Месть так сильно завладела ею, что рассуждала она нерационально. Она чувствовала, что все было против нее. Она чувствовала, что все поступили с ней нечестно. Доверие давно раскрошилось — слишком много людей над этим постарались.

Габриэль сделала первый удар. Это было незадолго до выпускного, к которому Доминика, как и другие самые обычные девушки, окончившие школу, готовилась. Она задолго до того, как начались подготовки к финальным речам и концерту, купила платье и подобрала к нему макияж, хотя он ничего экстравагантного в себе не имел.

Вечером понедельника и четверга они заучивали движения танца, и Габриэль был инициатором этой идеи и одним из тех, кто его помогал ставить. Неудивительно, что к моменту первой тренировки они с Доминикой уже прекрасно знали движения и были парой, которую ставили в пример.

Однажды к Габриэлю во время обеденного перерыва подошла их одноклассница Аврора. И нет, не та Аврора, что была старостой в ее группе позже в институте. Но отчасти ненависть к старосте была из-за имени, и на то у Доминики имелась причина.

Она подошла к Габриэлю и спросила, что Аврора хотела от него. Он ответил: "Ей нужна помощь в основных движениях финального танца. Она пропустила вчерашнюю тренировку". И Доминика спросила не было ли ее, на самом деле, но ни он, ни она не были уверены. Но причин сомневаться не было, хотя позже девушке пришлось пожалеть об этом.

Девичье сердце почувствовала что-то неладное и, пойдя на поводу у ревности, она присоединилась к ним, поставив индивидуальную тренировку для Авроры таким образом, чтоб у нее не было и шанса на практику с Габриэлем, ведь это место было занято только ей самой.

Ее душа успокоилась, тренировки продолжились. Но наступил день последней тренировки, который ребята захотели позже отпраздновать. Что-то явно пошло не так, когда пробка от шампанского взлетела к потолку еще в три часа дня, за три часа до последней репетиции.

Со временем все разбрелись по школе, и спустя час найти Габриэля девушке уже не удалось. Исходя из логики, он мог быть только в концертном зале, где через полтора часа должна была начаться общая тренировка ,потому что это осталось последнее место, где она еще не была сегодня. Им осталось отработать все движения до автомата, чтобы все выглядело не хуже выступлений на больших сценах с профессионалами. И Доминика чувствовала, что ей до них не далеко...

Зал был пустой, и из-за толстых непроницаемых штор, закрывающих панорамные окна, вокруг было темно, и только тонкая полоска света под дверью гардеробной была увидена ею. На ступеньке за сценой стояла допитая бутылка бурбона.

Она подошла ближе, и ее щеки запылали от того, что ей пришлось услышать. Доминика стояла пол дверью до последнего, прекрасно понимая ,что ща нею была Аврора. Вот только, кто там был с ней? Кто приносил ей удовольствия, от звука которого Доминику корежило, как от звука мела по доске. Тогда она и не знала, что подумала на Габриэля и до последнего уверяла себя, что там был именно он. И все та же надежда осталась ей верна, потому она стояла до последнего, не решившись на то, чтобы войти.

Все стихло, и через несколько минут, сопровождающихся шуршанием и звоном пряжки, дверь открылась. И первым вышел именно он, столкнувшись с ней и опаляя дыханием нетрезвого человека. Тогда-то все и разбилось. Он уничтожил все, что между ними было на протяжении двух умопомрачительных лет. Тогда слово "доверие" перестало существовать в ее жизни.

И лишь одному человеку она позволила оставить это слово для себя. Только Хитклиффу. Ей повезло с ним. Он помог оставить любовь в прошлом, дать надежду мигу, что был всегда с ней и сохранить веру в счастливый завтрашний день. Его кофты впитывали ее слезы, стены его дома слышали ее истерики. Он один спасал ее, не давая прыгнуть в пропасть. Габриэль отказался бороться за нее, а Хитклифф отказался  отдавать ее ему. Его любовь была настолько сильна.

Почему же она была так слепа к его чувствам? Поступил бы он так, не чувствуя к ней ничего приближенного к любви? С ним она всегда чувствовала себя счастливей, женственней, любимей. И только с ним она забывала о других проблемах. Мама, приезжая домой, не замечала ее? Не проблема, ей было достаточно пообщаться немного с Хитклиффом, чтобы и вовсе забыть о том, что мама вообще оставалась ночевать дома. Сестра приходила поздно? Отлично, сегодня вечер кино с Хитклиффом. И так проходили день за днем.

Хитклифф все еще нужен был ей. Тот парень, что смотрел на нее одну в толпе других девушек. Тот парень, что не уставал удивлять и смешить ее. Тот парень, что защищал ее от всего и от всех.

Она была готова закрыть на все глаза, забыть обиды, удалить все обидные слова из памяти. Лишь бы он пришел...

Девушка припарковала машину у бордюра и набрала его номер. Раздались гудки, и ее сердце упало к ногам. Такие длинные и вибрирующие гудки доводили ее до ужаса, что они скоро заменятся на его удивленный голос. Как же она хотела его услышать...

— Алло, Доминика? — но голос был совсем не его, и Доминику бросило в жар.

Она отстранила телефон от уха и проверила, тому ли она звонила. Но никакой ошибки не было. На звонок ответил не Хитклифф. Трубку поднял кто-то другой, а точнее, подняла.

— Да, я бы хотела, — она сглотнула, поджав губы и закрыв при этом глаза, — чтобы со мной поговорил Хитклифф...

— Доминика, это ты, — повторила девушка, не слушая Доминику. — Мне надо было подойти к тебе... Нет ,мне надо было сделать это еще тогда... Меня зовут Джулия.

В ее голове это имя и голос тут же сопоставились с лицом девушки. Она видела Джулию сегодня в институте. Та стояла с Хитклиффом. И сейчас эта девушка до сих пор с ним. Боли уже нельзя было избежать. Но Доминика была готова идти до конца, и ей нужен был Хитклифф.

— Я знаю о тебе, Джулия. Но я хочу поговорить с ним.

— Выслушай меня, — взмолила девушка, торопливо. — Я не собираюсь и дальше молчать об этом. Мне нужно, чтобы ты дала мне слово, что посмотришь видео до конца.

— О чем молчать? Какое видео?

— Мне жаль за все это, Доминика. Как и ты, даже и подумать не могла, что он на такое способен... — настала недолгая пауза. — Дай слово, скорее.

— На что?

— Я отправлю через свой телефон видео. Досмотри его, чтобы все понять. Дай слово, что...

— Даю, даю слово, — заверила она Джулию. А в жизни та говорила намного проще и мягче, чем казалось всегда Доминике со стороны. На линии что-то зашумело.

— Тогда жди. И заранее, Доминика... — девушка вздохнула и тихо сказала: — Прости.

И разговор был окончен. Пошли короткие гудки. Трясущаяся рука отстранилась от уха, и на экране телефона загорелось уведомление о новом сообщении с неизвестного номера. Доминика открыла его с опаской. Именно видео и было прислано ей. Яркими вспышками ослепили ее воспоминания в ту же секунду, когда видел началось. Тот коридор, толпа и она в ее эпицентре. Видео было снято сверху, и она видела, как выглядело это со стороны. Но она и так в красках запомнила этот день.

— Что ты себе позволяешь? - она стряхнула ее руку с себя и подняла выше голову. — Кто ты такой, чтобы ко мне даже прикасаться? — решила она поставить парня на место.

— Ну раз половине университета можно, то и нам тоже! — крикнул кто-то еще из толпы, и многие засмеялись.

— Шлюха!

Эти же слова повторяло видео, и ее нижняя губа задрожала. Она слышала отчетливо каждую их фразу, и глаза наполнились слезами. Камера зашевелилась, и она услышала голос:

— Мне пришла чертовски клевая идея! — камера повернулась, и Доминика увидела того, кто все это снимал, но не узнала.

— Подержи, я кое за чем сбегаю, — парень, державший камеру, ухмыльнулся и протянул ее кому-то. Нет, не кому-то. Это был Хитклифф. Ее сердце замерло.

В полнейшей тишине ей показался его голос, который смеялся. Но смеялся парень не злобно. Он смеялся вместе с ней. Его ясная улыбка и сияющие глаза и темно-серые, почти черные, волосы. В кадре не мог быть он... 

— Наведи камеру на нее, — сказал тот, кто держал камеру изначально.

Она увидела, что сидела на полу, и вокруг творился хаос. Крики. Бутылки.

— Снимай меня, Хит, — сказал голос за кадром, и ее руки крепче вцепились в гаджет. Это не мог быть он... — Доминика. Твои бывшие тут кое-что забыли. Передай им, — коробка наклонилась над ограждением, и содержимое полетело вниз.

Хитклифф все это снимал на том мостике. Там был Хитклифф... Ее глаза застыли, смотря куда-то в одну точку, и по щеке проскользила одинокая слеза.

_ _ _

Тем временем Софи уже успела доехать до дома на трамвае, но только ее нога сошла с пассажирского транспорта на телефон пришло сообщение, звякнув трижды.Она почувствовала мелкие капли на коже и вбежала под крышу остановки, чтобы достать телефон из кармана куртки.

Сердцебиение участилось. Высветилось имя отправителя, и это был "Самюэль Делагарди". Будто бы боясь, что сообщение исчезнет, если его испугать, она очень осторожно открыла его и медленно прочитала верхнее, где было приглашение на его день рождения.

Ее глаза спустились ниже к только что отправленному смс. "Это очень важно, Софи. Ты нужна мне, приезжай".

Участившееся сердцебиение сошло на нет. Она прочитала сообщение вновь. Ошибок не было. Не думая больше ни о чем, Софи села в следующий трамвай, прибывший на остановку и поехала в сторону его поместья.

Самюэль написал ей. Почему это так много значило для нее. Она даже не стала ему отвечать на сообщение, что будет уже совсем скоро. И вопросы все у нее остались на потом. Если это было очень важным, то почему именно Софи он доверился все рассказать? Почему написал, что ему она нужна? Слова так сладко подкупили ее, и вот теперь она бежала под дождем к воротам его дома.

Она так же легко прошла на территорию, как и вчера. На крыльце она перевела дух, убрав кудряшки, прилипшие к лицу. Дверь была открыта, и она оказалась в теплом доме, вовсе не напоминавшем о вчерашнем празднике. Сквозняком дверь захлопнулась, и это испугалась ало девушку, но после она вновь улыбнулась, ведь не могла убрать глупой улыбки с лица с момента, как села в трамвай.

Вдалеке послышалась музыка и, походу, там горел свет, поэтому она с уверенностью, что именно там ее ждал Самюэлль, пошла прямо по коридору. Было непривычно теперь разглядывать дом, в котором каждый угол пустовал. Это касалось не только отсутствия людей, но и минималистичности интерьера. В комнате, в которой все ранее танцевали, стояли два серых дивана напротив больших окон, покрывшихся капельками воды. Все было безжизненным, будто бы вакуумным.

В следующей комнате лежал телефон, и в нем как раз и играла музыка, которую она спутала с живой игрой на рояле. Неподалеку была брошена мужская футболка, и Софи знала, что она принадлежала именно ему.

— Самюэль? — тихо спросила Софи, оглядываясь.

В комнате справа была приоткрыта дверь, и она медленно к ней подошла, потянувшись пальчиками, чтобы открыть ее побольше. До ее ушей долетел женский стон, и она встала, как вкопанная.

Он был с кем-то прямо сейчас? Что она вообще тут забыла? Чувство стыда  накрыло ее с головой и она пошатнулась назад, ощущая, как земля под ногами вздрагивала волнами. В висках запульсировало.

Лишившись рассудка, Софи все же потянулась к двери и открыла ее, задержав дыхание. В комнате горел приглашенно свет, и она смогла разглядеть стол, на который Самюэль усадил девушку. Это была Лейла. Парень целовал ее, совсем не видя в углу подглядывающую Софи. Неконтролируемый приступ тошноты подступил к горлу.

Голова девушки повернулась, а ее глаза открылись. Лейла увидела ее. Она еще сильнее вонзила свои ногти к его спину, и парень рыкнул. Софи прикрыла лицо рукой, боясь того, что парень ее услышит. Лейла закинула за его спину полностью оголенные ноги и приподняла голову, подпуская парня к своей шее и груди, и тот с удовольствием прильнул к ней, чтобы оставить засос. 

— Сэми, — Лейла, не отрывая глаз от Софи и ухмыляясь ей, застонала.

Софи хватило с полна увиденного, и на шатки ватных ногах она вышла оттуда. Затем девушка пустилась в бег до входной двери, как от чудовища. Он вышла на улицу и подставила свое лицо под проливной дождь. Ею всю трясло. Чувства были спутаны. Ей было стыдно за то, что она увидела. Самюэль был с другой девушкой, и ею оказалась Лейла.

Она не понимала, зачем тот написал ей сообщение. Почему он хотел, чтобы она пришла, если был в этот момент с другой? Сделал ли он специально? Чего он добивался?

Софи сделала несколько вдохов и ощутила сильную давящую боль в груди. Он добился ее боли. Ей было больно. Она не могла это объяснить, но он заставил ее это чувствовать. Странные чувства возникли у нее, и она, возненавидев себя за них, заплакала...

_ _ _Порочные_ _ _

Конец Первой Части Книги

"Порочные помышления"_ _ _

Nataly Main