г л а в а 1.8

Трамвай остановился на нужной остановке, и Софи, поцеловав Рене в щеку, выбежала из него и скорее побежала вдоль улицы к дому, пару раз обернувшись, чтобы проводить отъезжающий транспорт.

На загоревшейся экране телефон высветилось цифры 23:34. Ей было страшно открывать дверь, поэтому она постояла у нее несколько минут, придумывая то, что отец мог ей сказать, или то, что могла ответить ему она. Теперь было уже в разы страшнее.

Пересилив себя, она медленно опустила ручку и потянула ее на себя, чтобы открыть дверь хотя бы на половину. Этого было достаточно, чтобы она смогла пролезть.

— Софи, наконец-то, — запыхавшийся голос матери раздался в темноте, и от испуга девушка уперлась в дверь, захлопывая ее. — Я так испугались, когда ты перестала брать трубку телефона, — Миссис Питерсон прижала к себе дочь, крепко обнимая. Софи слышала, как быстро билось ее сердце, и запереживала еще больше, но теперь не за себя, а за маму. — Где ты была? — Миссис Питерсон взяла лицо дочери в свои ладони и наклонилась, чтобы смотреть ей в глаза.

— Мама, я в порядке, — голос Софи дрожал. Она и не подумала, что могла так испугать маму. — Я осталась после игры с Рене. Мы были на его стадионе.

— Ну зачем вы заставляете меня так переживать? — она снова обняла дочь.

— "Вы"? — Софи заметила то, что она сказала и как изменилось выражение ее лица. — Что это значит?

— Папа до сих пор не вернулся с дежурства.

— Какое еще дежурство? Он должен был вернуться с работы в обед, — Софи знала это, ведь хотела, чтобы папа переживал за нее целый день, сидя дома. Получилось не так, как она планировала.

Миссис Питерсон поджала губы и отпустила Софи. Девушка напряглась.

— Ложись спать. Учебная неделя только началась, — затороторила женщина, скрываясь на кухне.

— Мама, что-то случилось у него на работе? — она обогнала ее чтобы спросить, видя ее лицо. Это было ей необходимо. — Мама.

— Софи, прошу, — Миссис Питерсон тяжело подняла голову, чтобы посмотреть на дочь. — Не нужно беспокоиться ни о чем. Спокойной ночи, — она поцеловала ее в лоб и попыталась улыбнуться. Затем женщина повернулась к плите и продолжила готовку. Софи удивилась еще больше. Ее мама никогда не готовила ночью. Но девушка решила послушаться и молча уйти в свою комнату.

_ _ _

— Пошло все к черту! — бубнила себе под нос, покидая теннисный клуб, Лукреция. Бриджитт начала раздражать ее с самого начала занятия. Все элементы игры во время разминки они были должны делать самостоятельно, помогая друг другу в их выполнении, но у Бриджитт получалось лишь выводить ее тем, что она специально набрасывала мяч Лукреции то выше, то ниже нормы, заставляя блондинку ошибаться раз за разом, пока корзина из-под мячей не опустела. Попытки были окончены так же быстро, как ее терпение, и она даже отпросилась на двадцать минут раньше конца тренировки под предлогом важного зачета в институте. Конечно же, вранье.

Ей вообще больше не хотелось заниматься теннисом. Бриджитт удалось лишить ее полностью желания заниматься этим спортом. Следующая тренировка должна была быть только в пятницу утром, и в ее голове этот день уже омрачен.

Почему именно ей посчастливилось попасть в пару с этой девушкой? Та должна была ликовать, что ей довелось сыграть с Лукрецией, но до партий дело так и не доходило, ведь девушка в ярости выбегала с корта каждый раз до их начала. Она не была согласна играть с тем, кто вовсе не не уважал, и тем более, кого не уважала она сама.

Морозный воздух, создаваемый кондиционерами, сменился на плотную духоту с запахом пионов. Впереди тянулась обрамленная крохотными зданиями широкая улица, по которой медленно тянулись автомобили. Это все, что напоминало город. Все остальное было усеяно зелеными красками деревьев. Лукреция впервые загляделась на природу вокруг нее. Так сильно ей не хотелось думать о прошедшем занятии.

— Лукреция-Алексис, — около двери девушку поджидал какой-то парень и позвал ее, как только увидел. — Прошу, не уходи, — она оглядела незнакомца. Она никогда его не видела.

— Ты кто такой? — возмутилась Лукреция. Ее настроение и так было ни к черту. Она осмотрела его лицо, скрытое капюшоном мешковатой бардовой толстовки.

— Я давно хотел побыть рядом с тобой хотя бы минуту, — незнакомец сделал крохотный шаг в ее сторону, и Лукреция, как ошпаренная, отлетела назад. Все ее тело завибрировал от мурашек, пронесшихся по коже.

— Не приближайся ко мне! — она увидела подъезжающую машину с ее водителем и облегченно выдохнула.

— Лукреция, ты же получила мой подарок? — ей не сразу стало понятно, о чем тот спросил.

— Так это была твоя коробка? — с отвращением спросила девушка. — Как ты вообще посмел отправлять мне этот мусор? — парень слегка поднял голову, показывая девушке свое лицо.

— Что?.. — машина засигнализировала, и парень скорее побежал прочь. Лукреция села в машину и скорее пристегнулась.

За одну минуту произошло что-то непонятное, и она сидела в каком-то оцепенении почти всю поездку. К ней так близко сумел подойти абсолютно незнакомый человек. Этот человек смог передать ей ту коробку. А что, если в той коробки могли быть прослушивающие устройства?

— Кто это был, Мисс Лонсестон?

— А я откуда знаю?! — после паузы задала встречный вопрос она. — Твоя была задача — выйти и разобраться с ним. А если бы он мне навредил?! Это мое первое и последнее предупреждение! — кричала девушка, ловя себя на мысли, что ее до сих пор трясло.

— Я все понял, Мисс Лонсестон, — покорно ответил он, не отводя глаз от дороги, — она испуганно посмотрела на свои руки. Ее сильно колотило. В висках стучало до сильной боли, но она знала, что этого было делать нельзя. Нельзя было давать эмоциям сколько воли. Даже если ее испугало неожиданное появление человека, ей категорически нельзя было реагировать на него со злостью или страхом. Это слабина, которую она не должна была давать.

Была среда, и Лукреция спешила в институт. Именно сегодня она хотела поговорить с Доминикой, чтобы воплотить в жизнь сделку с Делагарди. Но для начала Лукреции надо было найти свою подругу, но она знала, куда идти в таком случае.

У того самого подоконника, где они чаще всего пересекались, стояла Доминика, держа телефон на уровне головы.

— Знаю, что на меня не похоже, но, кажется, я реально скоро начну добровольно что-то читать, — девушка рассмеялась, смотря в экран своего смартфона. Но затем она увидела Лукрецию и слегка повернула телефон. — Смотри, кто пришел! — Лукреция помахала ладошкой перед телефоном. По видеосвзяи с ними говорила Софи.

— Вы вообще помните, когда мы последний раз говорили по видео втроем? — спросила Софи, удивляясь тому, что у них получилось сделать то, о чем она давно мечтала. Когда-то им бы все-таки удалось поговорить так и вот этот день настал.

— А мне кажется, что лучше видеться вживую, — сказала Лукреция. — У меня появилась одна идея на выходные. Очень хочу, чтобы вы ее поддержали, — Доминика нахмурилась. Прошлая идея Лукреции вышла ей боком, и она до сих пор не могла забыть событий последних выходных.

— Смогу ли я — это еще под вопросом, — стала объясняться Доминика. Это было не похоже на нее. Она никогда не отказывалась от предложений Лукреции. — Вчера я делала с одногруппником доклад про Ясперса. Я пообещала ему, что в конце недели мы возьмемся за проект по мировой литературе, — стала объяснять Доминика.

— Кому пообещала? Карлу Ясперсу? — Софи и Лукреция засмеялись. — Если не ему, то это не считается. Ты никому и ничего не должна.

— А что за идея, Лу? — спросила Софи.

— Ох, девочки, — вздохнула Лукреция, поднимая глаза наверх. — Третьекурсник пригласил на свою вечеринку. Можно ли от такого отказываться, Ника? Второго шанса, я уверена, у вас уже не будет, — продолжала уговаривать подругу Лукреция, но та опустила голову, не желая принимать приглашение. — Ника, не пугай меня, — Лукреция насторожилась, испугавшись того, что собиралась сказать подруга. Но девушка лишь покачала головой, не смотря на блондинку. — Так, Софи. Тогда скажи хоть ты что-то, — отчаилась Лукреция, заглядывая в экран телефона.

— Не знаю, — прошептала Софи, выдержав большую паузу. — Я не хочу больше обманывать маму и Рене.

— Обман во благо — не вранье, — заявила Лукреция, поднимая вверх указательный палец. 

— Какое благо? — возмутилась Доминика.

— Софи соглашайся, — Лукреция не обратила внимание на слова Доминики.

— Ну, может быть, — полный неуверенности голос послышался из динамиков телефона, но этого было достаточно, чтобы Лукреция перешла ко второму пункту плана. Нужна была Доминика.

— Ну уж если Софи готова пойти туда, не обдумывая, то ты точно обязана согласиться с нами, — сказала Лукреция. — Так что ждите, когда я скину вам время. Пока, — Лукреция помахала в камеру и своей фирменной походкой пошла по коридору и свернула у лифта. Через пару у Доминики и Лукреции была философия, на которой им все равно пришлось бы поднять еще раз тему вечеринки, на которую идти девушка не стремилась.

— Я тоже пойду, пока, — сказала Софи, и Доминика, криво улыбнувшись, завершила видеозвонок.

_ _ _

— Мисс Ясперс, — томным голосом обратился к девушке Мистер Гатти. — Я давал Вам индивидуальное задание. Вы справились с ним? — он поднял глаза от журнала, в котором были отмечены все оценки предыдушего преподавателя по философии. Конечно же, он скептически отнесся к хорошим отметкам Доминики по этому предмету. В свою очередь, Доминика скептически отнеслась к тому, что Мистеру Гатти дали право вести занятия по такой дисциплине, как философия. Казалось, что рядом Мистер Гатти и философия стоять не должны, но законы природы оказались бессильны здесь.

— Да, и я могу ответить, — уверенно ответила она.

— Прошу, — он указал в сторону доски, чтобы услышать подготовленный доклад, и Доминика, прежде чем выйти, посмотрела на Томмаса. Вчера они, как и договаривались, встретились в библиотеке. Большая часть доклада — это только благодарность, адресованная Томмасу. Задание не оказалось бы ей под силу, и она это хорошо понимала. Но с Томмасом все оказаось в разы проще.

Она вспомнила, как выходил с публичным выступлением Томмас, когда рассказывал про "Человека-невидимку". Была ли у нее хоть малейшая возможность на такое выступеление, после которого ее могли бы даже похвалить? Она не спросила его о том, страшно ли ему было выступать и как он подавлял эмоции? Пока эти вопросы крутились в ее голове, она успела дойти до доски и несколько раз просмотреть свой доклад.

— Очень надеюсь, что это стоит потраченного времени от нашего занятия, — колко съязвил Мистер Гатти, и Доминика закрыла глаза, чтобы успокоиться, но у нее не вышло. Тогда она посмотрела вперед и нашла глазами Томмаса. Он был ей нужен сейчас. К счастью, он смотрел на нее, и сразу понял, что та нуждалась в поддержке. Уголки его губ приподнялись, и это придало ей немного сил. Ей нужно было лишь предствить, я что никакого препожавателя за столом не было. Она теперь точно была готова...

— Сегодня я бы хотела рассказать о своем однофамильце Карле Ясперсе, философе, известном в XX веке...

Видела бы она со стороны удивление Мистера Гатти! Поначалу мужчина смотрел устало куда-то в вглубь аудитории, не интересуясь тем, о чем говорила Доминика, но по ее интонации он понял, что девушкой была проведена большая работа над материалом. Он прислушался.

Ему было все известно о Ясперсе, но это не мешало ему внимательно слушать студентку. Непроизвольные кивки головой выходили у него сами по себе, и тогда по итогу он вообще забыл о цели, с которой задавал это задание и вызывал сейчас к доске.

Девушка была невероятно точна в своих суждениях, и мужчина слушал ее с огромнейшим интересом. Но доклад окончился, и в аудитории стало тихо. Мистер Гатти еще долго молчал, постукивая пальцами по столу.

— Присаживайтесь, Мисс Ясперс, — все, что сказал он, и девушка вернулась на свое место.

— На кого ты постоянно смотришь? — шепнула Лукреция подруге.

— Томмасу Мойеру, — сказала она очень тихо, прикрывая рот ладонью. — Это он мне помог с этим докладом.

— Ууууу... — Лукреция заулыбалась. — Чувствую, сейчас кто-то покраснеет, — и Динамика толкнула ее коленкой под столом. Она даже не стала оправдываться после слов подруги. Она не поворачивала головы, зная, что он сидит на соседнем ряду справа, но точно знала, что он смотрел на нее прямо сейчас.

Он был достаточно далеко от нее, но все равно ощущался тот разряд тока, который передавался одним лишь его взглядом на нее. Дышать стало сложнее, но она подняла голову на преподавателя, который уже начал читать лекцию, и это помогло ей отвлечься от мысли о Томмасе.

У выхода из аудитории Лукреция попрощалась с подругой, вновь напомнив о планах, которые были ею пока засекречены. А самым первым из аудитории вышел Хитклифф, чтобы точно не упустить из виду подругу, с которой после разговора в понедельник они так и не видились.

— Ника, позвал он ее, — и она посмотрела на него так, будто знала, что увидит его здесь.

— Ника, — из аудитории вышел, улыбаясь, Томмас, и Доминика не могла не улыбнуться ему в ответ. — Ты такая молодец! — он обнял ее, и девушка вздрогнула, но не от испуга, а от трепета перед таким желанным прикосновением именно с ним.

— Нет, Том. Молодец здесь ты. Этого доклада бы вообще не было, если бы ты мне не помог, — он стеснительно опустил голову. — После твоих цитат мне захотелось прочесть "Большие надежды".

— Правда? — радостно удивился он. — Так это же прекрасно. Я и сам давно не перечитывал Диккенса. А знаешь, как интересно читать вместе?

— Вместе? — парню удалось ее заинтриговать идеей. Она даже позабыла, что Хитклифф все еще стоял и ждал ее в коридоре.

— Именно. Идем, — Хитклифф не стал подходить к ней, поняв, что она и дальше продолжит его игнорировать. Раз за разом он делал большие шаги к ней, но она его отталкивала, так и не поддавшись его желанию, чтобы они были вместе. Теперь, когда она стала общаться с каким-то другим парнем, его шансы уменьшились еще в нескрлько раз, если вообще не исчезли.

_ _ _

— Ты так и будешь молчать? — спросила Доминика. Настала долгожданное воскресенье, и они втроем уже ехали в машине Лукреции, а девушка продолжала молчать, загадочно улыбаясь. — Мы можем знать, куда ты нас везешь?

— Почему бы не засекретить имя этого человека? — Лукреция заиграла бровями, нагоняя все больше интриги. Доминика закатила глаза, не видя в этом ничего веселого. — Спешу тебя расстроить, — Лукреция достала из клатча помаду и зеркальце, чтобы сделать завершающий штрих в макияже. — Это не Мойер?

— Еще одна шуточка, и твой макияж придется переделывать, — заугрожала Доминика.

— Кто такой Мойер? — заинтересовалась Софи.

— Не важно. Лу просто бредит, — отказалась от ответа девушка, молясь о том, чтобы машина скорее приехала на место.

Спустя минут десять автомобиль остановился у въезда на участок, и водитель лично открыл им дверь, чтобы подать им троим руку в помощь. Впереди была белая брусчатка, ведущая к черным чугунным воротам, которые были открыты. Глаза Софи разбегались. Она увидела перед собой пентхаус в серых тонах и необычной формы черную крышу с виднеющейся террасой наверху. Там висели включенные гирлянды, и были видны люди, танцующие под музыку, которую она не слышала.

— Добро пожаловать в дом по факту врага моей семьи, — Лукреция засмеялась. Ни Софи, ни Доминика не поняли, о ком говорила подруга. Двери перед ними распахнулись, и они оказались внутри.

— Забудьте обо всем и просто выключитесь, — Софи все вокруг напомнило день рождения Габриэля — также много студентов и громкие звуки музыки. Отличие было лишь в том, что дом внутри оказался гигантским, даже больше, чем виделся снаружи.

Девушки просто шли медленным шагом из одной комнаты в другую, наблюдая за происходящим. Лукреция видела скучающую публику, требующую разрядки и скорейшего веселья. А вот Софи видела лишь кучу не контролируемых парней и девушек. Она боялась, что они могли ей что-то сделать в пьяном состоянии, поэтому она шла осторожно, чтобы никого не касаться, хотя это было невозможно из-за плотности людей в комнатах.

— Кто же пожаловал? — с дивана, к которому подруг подвела Лукреция, встал Самюэль, и Софи задержала дыхание от неожиданности, лишь увидев его. — Сама Лукреция-Алексис появилась в этом доме, — он подошел к девушке и поцеловал тыльную сторону ее ладони. Он был одет в черные джинсы и серую футболку. Самая невзрачная одежда, но даже в ней он был неотразим, и он прекрасно знал это.

— Мероприятие моей мамы окончилось, можешь больше не играть паиньку, Делагарди, — заулыбалась Лукреция Самюэлю, чье внимание было уже приковано к Софи.

— Познакомишь со своими обворожительными подругами?

— Доминика и Софи, — Лукреция указала на подруг, но Доминика сделала вид, что вовсе не видела перед собой Самюэля. Она посмотрела ему за спину, и в одно мгновенье ее сердце забилось чаще. Она снова увидела его.

Габриэль стоял и разговаривал с кем-то в другой комнате. Ее тянуло в его сторону невидимой нитью, и стоять спокойно было невозможно. Доминика проигнорировала жест Самюэля, чтобы взять ее руку, и парень не стал настаивать или озвучивать просьбу. Он повернулся к Софи и протянул руку к ней.

На секунду Софи обрадовалась этому. Никогда бы в жизни ей не пришлось получать подобное внимание от парня. Но в момент она осеклась, вспомнив о Рене. И когда Самюэль потянулся за ее ладонью, она резко спрятала руки за спину, немного отстраняясь. За спиной парня послышались смешки, и одного из сидящих там Софи узнала. Это был громила, Рикки Эймс. Второй парень имел светло-сиреневые волосы, и он мило улыбнулся Софи. Неловкие ситуации случались с каждым, но жизнь Софи казалась рассадником подобных проблем, ведь она была одной из них. Она немного подняла голову и обратила внимание, что около дивана, на котором сидели эти парни, почти никого не было в радиусе трех метров. Лукреция вышла из положения, начав разговор с Самюэлем:

— Готов к шоу? — спросила Лукреция, оглядывая зал.

— Уже? — он засмеялся, будто и не было неловкой паузы секунду назад.

— А чего ждать? — уверенной походкой она вошла в главный зал. На одном из кресел сидел в меру пьяный парень и держал на плече переносную белую колонку. Его не беспокоило, что громкие басы были так близко к его уху. Последствия его ждали завтра. Именно он отвечал за музыку на первом этаже, но так решил он один.

Лукреция наклонилась к нему, и выражение лица парня изменилась, сначала на слегка напуганное, но затем появилась улыбка. Выслушав ее, он понизил громкость, из-за чего все стали возмущаться, оборачиваясь в их сторону.

— Господа! — закричал парень. — У меня есть предложение для всех парней в этом зале! Уверен, что среди девушек, есть та, которую вы хотели бы поцеловать. Что если я вам скажу, что сегодня будет реально это сделать? — кто-то присвистнул, и на лице Лукреции появилась сияющая улыбка, ведь она была полностью довольна собой.

Все стали осматриваться по сторонам, вдумываясь в слова парня. И если девушки удивленно посмеивались, то на лицах молодых ребят были двусмысленные взгляды и серьезные лица. Ожидалось снова что-то очень горячее.

— Правила просты. Мы даем задание — вы выполняете. И не одна девушка после этого не имеет право отказать вам в поцелуе! — парень пошло улыбнулся, осматривая всех в зале.

— Я уверена, что желающих море, — продолжила говорить теперь Лукреция. — Но есть одно условие. Девушка может выбрать только одного парня, которому подарит свой поцелуй.

Доминика не стала больше слушать. Она вышла оттуда и пошла в противоположную сторону. В этот раз она собиралась выпить. И никто не имел достаточной власти, чтобы остановить ее. Неделя выдалась для нее сложной. Она поругалась с Хитклиффом, и больше не общалась с ним с понедельника. Кажется, она даже перестала замечать его в институте. К счастью, после доклада ей не приходилось из-за этого переживать благодаря Томмасу. Именно этот парень помог ей справить с проблемой, связанной с Мистером Гатти. Преподаватель заставил ее о многом вспомнить, в особенности об отце. Томмас же вошел в ее положение, не оставив ее тогда одну. Это стало ей важнее тысячи слов. А ведь она даже и не рассказывала ему о семье. Ему, наверное, это было и не нужно для того, чтобы просто ей помочь.

— Стоило мне догадаться, что и здесь я тебя встречу, — сказала Доминика, когда увидела передсобой Габриэля. Он стоял у стола с пустыми упаковками из-под пиццы, открывая одну за другой. Но застыл на месте, когда увидел перед собой ее. — Но почему-то я все равно пришла? — он стоял и ничего не говорил, зная, что его следующие слова дадутся ему с трудом.

— Значит, не так больно меня видеть, — все было хорошо до того, как она появилась на кухне. А теперь она снова стояла перед ней, и все его тело сковало.

— Не правда. Все также кружится голова.

— Возможно, от вина, — легкая улыбка появилась на обоих губах, и внутри приятно сжало до дрожи.

— Возможно, — было сложно даже стоять рядом, хотя они держали приличную дистанцию. Она повернулась к двери, но его вопрос прекратил все ее действия, отобрав землю под ее ногами:

— Почему ты не дала мне и шанса на прощение? — его голос был таким знакомым, ведь был очень хриплым. Точно такой же у него был голос, когда она послений раз говорила с ним по телефону. Он просил тогда поговорить, она знала, что он держался из последних сил, чтобы не заплакать. Она тогда слышала его в последний раз. А затем гудки, ведь Хитклифф забрал телефон, не дав ей ответить Габриэлю.

— А должна была?..

— Должна была, — ответил он тут же. — Я молился, стоя у дверей, но ты решила тогда окончательно остаться с ним. А не прошло же и недели, Ника, — голова и в правду у нее закружилась. Он говорил быстро, и она перестала понимать все то, что слышала. Она не знала, о чем он.

— У каких дверей, Габриэль? — она повернулась к нему, чтобы увидеть в его глазах хоть намек на какую-то шутку или розыгрыш, ведь слова его совсем не вязались с событиями. Может, она что-то забыла? — О чем ты? — он тяжело выдохнул, будто переживая все вновь, но намного быстрее.

— После нашего последнего звонка я поехал к тебе домой, — он помнил про их разговор по телефону, и ее сердце екнуло. — Тебя там не оказалось. Сильвия сказала, что ты осталась у Хита, — он сделал паузу. Холод пробежался по ее спине, и она задрожала от страха чего-то неизвестного. — Я стоял у порога в его дом. Он сказал, что ты не выйдешь. Что ты все уже решила. Он тогда все мне дал понять и без слов, — он опустил глаза, не найдя сил смотреть на девушку. Было слишком больно даже спустя месяца. — Ты выбрала его.

— Что? — она не сдержалась, хватаясь за столешницу, чтобы не упасть. Она неровно задышала от шока, накрывшего ее с головой, будто бы кто-то только что ударил ее чем-то тяжелым по спине, лишая движений. — Что значит выбрала? При чем тут Хитклифф?

— Ты же теперь с ним? — спросил неуверенно Габриэль, хотя еще недавно знал, что это правда. В голове все смешалось.Она пыталась разобраться, но не выходило. Она ведь и не знала о приезде Габриэля.

День ее телефонного разговора с ним пролетел вновь в голове. Пошли гудки, и затем слезы полетели градом с ее щек. Она плакала еще долго, пока не уснула в объятиях Хитклиффа. И на утро Хитклифф честно признался, что Габриэль больше не звонил, не писал...

Что же произошло на самом деле? Слезы стали затуманивать глаза, ведь ей уже стало ясно, кто ее обманывал. Столько боли было в ее груди, когда после звонка Габриэль полностью исчез из ее жизни. А теперь оказалось, что руку к этому приложил тот, на кого она меньше всего могла подумать. Как такое вообще могло произойти? Габриэль пропал, и она возненавидела его. А кто же теперь виноват в ее ненависти? Как на самом деле должно было быть? Сколько событий между ней и Габриэлем Хитклиффу удалось уничтожить?

— Ты все это время думал о том, что я с ним встречаюсь? — Доминика улыбнулась, но почувстовала, боль во всем лице.

— Но разве это не так? — в его голосе больше не было напряжения. Он говорил спокойно, и она вновь заметила презрение. Но слова не могли вырваться из ее рта, будто кто-то надавил ей на горло рукой, и она попыталась помотать головой, чтобы хоть как-то ответить. Она невыдержала и выбежала из комнаты.

Она ничего не видела перед собой. Море света от разных светодиодов мелькали перед глазами. Отовсюду шел дым от вейпа. Голова шла кругом, и все, о чем она сейчас мечтала, это выйти поскорее на улицу. 

Все внутри кровоточило и жгло. Перед глазами пролетали все те моменты прошедшего полугода. Где еще Хитклиффу удалось ее обмануть? Теперь ей казалось, что каждое слово, которое он произносил, было ложью. В тот самый момент, она потеряла парня. Габриэль приехал, чтобы извиниться. Хитклифф решил за нее, прогнав ее. Что он сказал ему еще? 

"Как он мог?" — шептала Доминика, прикрывая рот ладонью, ведь слезы были готовы вырваться наружу в любой момент. 

Хитклифф Вуд. Он же был всегда ее лучшим другом с самого детства. Столько всего ей удалось преодолеть только с помощью его поддержки. Столько истерик ему удалось погасить в себе, благодяря ее поддержки. В какой тогда момент все пошло крахом? Когда все самоуничтожилось? В какой момент дружбы не стало? Неужели в этот самый? 

И наконец-таки она сделала первый глоток свежего ночного воздуха. Хотя на улице было также шумно. Но зато теперь Доминика смогла протереть глаза и увидеть хоть что-то перед собой. Это был задний двор пентхауса. Она видела впереди беседку, усеянную фонарями. Там было больше всего народа.

Но ей хотелось уединиться. Ей не нужны были все эти шумные компании и пьяные до потери сознания студенты. Ее не интересовали конкурсы от Лукреции. К черту всех. Ей нужен был алкоголь и как можно скорее. Она дошла до беседки, но ребятва даже не обратили на нее внимания, что было ей на руку. Она увидела около стола целый ящий бутылок со спиртым и взяла себе одну из них.

Вдоль дома она шла по дорожке, чтобы уйти в самую глубь гигантского участка. Открутив крышку, она сделала первый глоток. Бренди. Тепло разошлось по всему телу моментально, и она закрыла глаза, чтобы лучше прочувствовать его. Ком в горле пропал. Она легко выдохнула. Эффект был сумасшедший, и она поспешила сделать еще два глотка.

Ноги довели ее до крохотного мостика через искуственно сделанное озеро. Она засмеялась, как маленькая, подумывая о том, что, если бы имела столько же денег, то приказала бы сделать ей искуственное море. Глупее мыслей и не было никогда в ее голове, и она продолжила смеяться над собственной шуткой в своей голове. 

Доминика была в юбке, что приживала сильно ее бедра друг к другу, лишая каких-то резких двиджений. Было принято решения остановиться на этом мосту. Она опустила ноги с края мостика и поставила бутылку у края доски. Голоса из беседки еле доходили до нее, и потому место было самым подходящим для нее. Ее приятно обдувал теплый ветер, который уносил с собой все ее мысли. В одно мгновенье в голове не осталось никаких мыслей. Все внутри опустело. Доминика закрыла глаза, выдыхая. Сейчас она собиралась открыть медленно глаза и забыть о боли. Сейчас она могла открыть глаза, и все бы закончилось. Сейчас она просто будто бы очнулась в кровати, и не переживая этого дня. Она вслепую дотянулась до бутылки, скинула с нее крышку, которая после упала в воду, и приложила горлышко к губам. Один большой глоток.

Ее глаза медленно открылись, и щеку разрезала одна лишь слеза, оказавшаяся последней. Что-то внутри еще догорало, но она этого не чувствовала. Все исчезло в голове увместе с ней. Все было растоптано, но не ею...

Дощечки рядом с ней совсем немного прогнулись, и до нее дошло тепло чьего-то присутствия.

— Не пей эту гадость, — до жути прокуренный голос сказал ей эти слова, и она поежилась от того, что кто-то нарушил ее тишину.

— Я что, у тебя разрешение буду спрашивать, как у папочки?

— Я имел ввиду, возьми лучше водку, — она повернула осторожно голову, увидев протянутую к себе бутылку с прозрачным напитком. Она подняла глаза выше и увидела бледное в свете луны лицо парня, чьи взъерошенные волосы прятали почти глаза. Но он улыбался, и ей это точно нравилось, ведь она была безобидна. — После нее меньше голова будет болеть. Тем более, что эта очень качественная. А это выкинь, — он скинул бренди рукой и бутылка упала в воду, отчего Доминика ахнула, немного испугавшись, и парень, сидящий рядом, засмеялся. 

Он поднял свою другую руку и поднес к губам небольших размеров сигарету. Он отвел он нее свой взгляд, облокотившись немного назад, но Доминика продолжила за ним наблюдать, пока не вспомнила о ледяном стекле с водкой внутри в своих руках. Она поднесла ее к носу и встрепенулась от резкого запаха.

— Кто же так пьет? — возмутился парень. — Просто резко выдохни и немного отпей, чтобы она осталась на губах, — проинструктировал ее парень. Доминика сосредоточилась, а затем резко выдохнула и отпила но много выпить ей не удалось, ведь весь рот больно стало жечь, как от кислоты. — Замри, — сказал он, догадываясь, что девушка собралась выплюнуть выпитое. — Закрой глаза и проглоти, представив, что это вода, — сказал он тихо. Доминика пересилила себя, и все-таки выпила водку. Запах спирта исчез, и по телу вновь потекло тепло, но присутствовала какая-то необычная дрожь, что на цыпочках бежала по ее шее и обогнула весь позвоночник, заставив ее встрепенуться. 

— Это что-то сумасшедшее, — все, что сказала она, распахивая глаза от странных чувств, которые ей принес один глоток этого алкоголя. Она снова услышала смех незнакомца. — Ты уже мне нравишься, — теперь засмеялась она. Что неимоверное ей пришлось ощутить только что. И голова опустела взаправду. Голова слегка покруживалась, но это приносило наслаждение. Ей не было холодно, стало очень жарко, и во всем теле пропала тяжесть. 

Парень снова поднес к губам что-то наподобии сигареты и заметил ее глаза, наблюдавшие за ним. Он не стал предлагать, а просто протянул этот косяк ей. Его рука медленно дотянулась до ее губ и помогла прикоснуться к косяку, чтобы сделать затяжку, но он не дал ей сделать большую.

— Она легкая. Ничего не будет, но больше я тебе не дам, — он указал на ксяк в своих руках и убрал его подальше от нее. Девушка выдохнула втянутый дым и проводила его глазами. Она не понимала, что делала, но и не видела причин, чтобы не делать этого. Ничего ведь уже не имело смысла. — Меня зовут Александер, — представился парень.

— Я Ника, — прошептала девушка, не понимая, зачем незнакомцу ее имя. Она вряд ли бы встретила его где-то после этой ночи. Эти представления друг другу были бесполезны.

Нужно было лишь насладиться моментом. Хотя бы сейчас она не осталась одна. Этому парню удалось окончательно избавить ее голову от дурных мыслей и отвратительных воспоминаний. С его приходом все окончательно испарилось, позволив на ее лице появиться улыбке. Самое настоящее сумасшествие, но оно ее устраивало.

Женский крик разрезал воздух, заставив обоих посмотретьв сторону пентхауса. Музыка стихла, и послышались громкие мужские голоса. Александер приподнялся, думая, что что-то происходило у беседки, но из нее все вышли и забежали в дом, ведь происходило неизвестное именно там. Затем снова раздался женский крик, и тогда уже подскочила Доминика, ведь поняла, что кричала Софи.

Nataly Main