Семья?

— Поезд прибывает на станцию Казань через 15 минут. — Заспанный голос проводницы послышался через весь вагон, пробуждая всех разом.

Поднявшись с испугом, я чуть не свалилась с койки. Голова трещала по швам, а по телу сразу пронесся табун мурашек. Попутчики со смешком пожелали доброго утра и уже давным-давно подготовились к выходу. Озноб от пробуждения медленно сошел и выглянув в окно, стало ясно, что я вымоталась настолько, что проспала всю дорогу и действительно скоро прибываю в город-феномен. Кое-как скомкав постельное белье, мой взгляд остановился на шокированных пассажирах с испугом отодвигающихся от меня. Скользнув по себе, была найдена и причина, подсохшая кровь на костяшками и штанах. — Вчера поскользнулась на луже и поцеловала ступеньку, нос разбила. Женщина сразу же расслабилась и протянула мне салфетку, но тактично отказавшись, я вытащила сумку и заперлась в туалете, судорожно пытаясь отмыться. Не хватало ещё попасться сразу же милиции и объяснять им что-то.

Холодная вода в умывальнике забрызгала все вокруг, образовывая на вязанной кофте огромное мокрое пятно, сразу же стремящееся прилипнуть к коже. Я невольно поморщилась и почувствовала, как поезд начинает сбрасывать скорость, приближаясь к станции. Быстро сменив вещи, настало время выходить. В тамбуре толпились люди с потрепанными чемоданами, пытаясь протолкнуться как можно ближе к выходу. Суровая женщина в возрасте и в весе с недовольным лицом отгоняла их подальше, что-то басисто крича. Я юркнула вперед, обходя двух мужчин в толстых дубленках и под возмущения позади, прошла еще чуть дальше. Проводница продолжала возникать, попутно открывая дверь. Не дожидаясь спуска скрипучей лестницы, я перепрыгнула на перрон и чуть не свалилась от наледи.

Нос сразу же защипало от более холодного воздуха, который тут же обжог легкие. Но даже здесь уже стоял другой запах, запах чего-то родного и ещё непорочного. — Встречай, Казань. — Улыбка сама вырвалась на лицо.Вздохнув полной грудью через боль, я счастливо зашагала в сторону красного здания вокзала.

Сразу почувствовался запах остывающих перемячиков от которого сводило мышцы желудка. Я, конечно, имела возможность купить хоть всю корзинку, но это не в моих интересах. Дождавшись покупателя, я дернулась между ним и схватив полупустой ящик, побежала как можно быстрее. В спину кричали, пытались догнать, но возможно ли вообще остановить человека, спиздившего еду?

Казань встретила удивительно солнечной погодой, что в такой сезон, бывает довольно редко. Красиво поблескивал снег, давно лежавший и чирикали не мигрирующие птицы, а душа радовалась воссоединению со своим местом силы. У входа скапливались желтые машины с характерными шашечкам на крыше, и проходя мимо каждой, создавалось впечатление, что их просто клонировали, заменяя лишь цифры на номерах. Приходилось выбирать по водителю, и возможно зря. По вкусу пришлась неприметный ВАЗ, не особо красивого голубо-грязного цвета, но почему, я без раздумий села именно туда.

— Как доехали? Не мешали соседи? Морщинистый мужчина с прокуренный голосом, но явной добротой сразу начал привычный допрос. Я назвала адрес и поделившись мясной выпечкой, перешла к обсуждению. — Из Ленинграда к нам приехала? — А как вы угадали? — Да такая джинса только там пока есть, сын хвастался.

Протянув купюру и несколько монет, из рта вырвалась благодарность. Я спешно вылезла из машины, а тело невольно поежилось от страха неизвестности. Сама все решила и даже не подумала о том, как все отнесутся, ладно братья, но отец? Он явно будет переживать, если конечно мама ещё не сообщила о пропаже. Быстро миновав открытый настежь подъезд, поднялась на нужный этаж и заметно замялась в раздумьях. В груди поселилась настоящая паника, в гулкой тишине отчетливо было слышно тревожное сердцебиение, но сделав несколько коротких вдохов, рука едва стукнула по оббитой тканью двери.

— Оболтус, снова ключи потерял? — По ту сторону появился родной и недовольный комментарий мужчины.Помедлив пару секунд, дверь распахнулась и хозяин готовился сурово напасть на меня, но остановился. Глаза мгновенное расширились до монеты 5 копеек, а тело покачнулось назад в немом шоке. Я застыла в новом страхе.

— Кыз..Минем кызым..( Доченька...Моя девочка..) — Ласково произнес мужчина средних лет и резким движением затянул меня в квартиру, попутно закрывая дверь. Темноволосый прильнул с цепкими объятиями, будто не видел всю жизнь. — Белочка моя.. Амелия, доченька.. — С каждым словом, его голос дрожал все больше и больше. — Ты..Ты как тут?— Пап, я теперь буду с вами. — Из уголка глаза вырвалась наружу одинокая слеза, которую смахнул теплый палец отца.

Утягивая на кухню, сразу раздался тихий свист чайника, а все дверцы шкафчиков захлопотали. Он искал все что можно предложить к чаю, а я с улыбкой отказывалась и поставив украденный ящичек с перемячами, остановила мужчину. Сама достала чашки с верхней полки и помогла заварить согревающий, усаживая за стол, чтобы перевести дух. — Рассказывай, что, как, как в Казани оказалась? С мамой приехала? — Пап, давай позже поговорим об этом, дождемся братьев и все обсудим. — Отхлебнув горячий чай, я улыбнулась и тихо продолжила. — Я соскучилась.

Отец придвинул мой стул ближе и обняв в полубок, сложил голову к себе на плечо, начиная по-детски поглаживать рыжие волосы. — Тоже скучал, безумно скучал, хоть все ещё и обижаюсь на письма без ответа. — Какие письма? — Я письма вам с мамой писал, по отдельности, что люблю и жду когда приедете.Скорчив расстроенный вид, я потянулась за булочкой и с почти жадностью стала откусывать большие кусочки, сразу глотая. Желудок прилипал к позвонкам, цитируя песни китов. Папа любовно наблюдал за каждым действием, слегка улыбался и подливал новую заварку.

Послышался щелчок замка снаружи и дверь открылась. Выглянув в коридор вместе с отцом, перед нами красовался нагловатый парень с только зажившей ссадиной на щеке. — Маратка! — А..Ам..меля. — Неразборчиво пискнул вошедший брат и почти молниеносно дернулся с места, налетая с объятиями. За пару лет моего отсутствия, самый младший заметно вырос, повзрослел и лицом и силой. Теперь мне не удавалось так просто выскользнуть. — Настоящая. — С облегчением выпалил младший и ещё крепче сжал меня в своих руках.

Вернувшись на кухню, мы достали ещё одну чашку. Мужчины терпеливо ждали пока я начну свою повесть, но все ещё не хватало последнего члена семьи. — А Вова?Брат ютился как можно ближе ко мне, ещё чуть-чуть и просто сядет на меня, лишь бы насладиться встречей. — Мель, Вова же в Афганистане..долг отдает родине. — С ноткой сожаления и одновременно гордости произнес Марат — Тогда ему придется последним узнать о моем прибытии.

Чашки снова и снова наполнялись чаем. Я подробно рассказывала семье о недавно произошедшем, о криках,о пощечинах, прочих ударах и заскоков матери. С каждым новым предложением,  отец невольно вздыхал, ругался и грустил, что не смог оставить свою девочку с собой. Ему действительно было горько думать, что он стал причиной такого поведения к беззащитной дочери. Но заверив, что все в порядке, мы покончили с обсуждением причин моего побега.

— Школу закончила, большего мне не нужно для жизни, поэтому теперь мне незачем столицы и большие города. Я останусь здесь, среди родных. — С гордо поднятой головой, объявила я и чокнулась заваркой.

Брат настойчиво пытался утянуть меня в комнату, желая обсудить более интересные вещи. Например поговорить о том, что пришлось ему переживать одному, когда и старший брат и сестра совершенно на противоположных уголках, или о том, какой вкусный суп он ел на обед. Вообщем, нехотя отходить от отца, я согласилась на авантюру Марата. Он почти силой запихнул меня в мальчишескую комнату, тщательно сохраняющую застоялый запах старых вещей. Тонкий слой пыли на всех поверхностях и отдаленный запах Вовы, такой ещё родной, но уже заметно изменившийся с годами.

Я устроилась на кровати и приютив младшего на коленях, позволила выплеснуть все желание поговорить. — Вова короче, он в Универсаме, я вот тоже пришился уже. — Где-где? — Еле сдерживая смешок, переспросила и собрала волосы в хвостик, чтобы легче слышать. — Универсамовские. Группировка такая, есть ещё Разъезд, ДомБыт, но они все чушпаны. Говори всем, что сестра Адидасов, сразу отстанут. Тихо хихикнув, я ничего не ответила, но продолжала слушать все, что желал рассказать брат. Он погрузил меня полностью во все свои познания про законы и понятия на улицах, напоминая несколько раз про то, с кем я должна ходить, а с кем категорически нельзя. Обещал лично познакомить со всеми, гордо славясь, кто его сестра.

За окном опускался вечер, радующий выпадающим снегом. Голос брата становился все тише, а вскоре и вообще постоянно прерывался зеванием. Я покорно гладила его по голове и наблюдала, как улица медленно отправляется спать. В домах гас свет, становилось тише, а в груди поднималась тревога, что мне тоже стоит рассказать что-то, но кажется ещё не время.

Марат отлучился в туалет, оставляя наедине с приятной атмосферой родного дома. Я рассматривала фоторамки на стене и с теплотой вспоминала каждое запечатленное событие.