Глава 66, Болезнь?

Месяц прошёл в напряжении, тревожные вести, редкие вылазки, усталость, ночи без сна. Но в доме, где прятались члены Ордена, всё же нашлось место тихим радостям. Однажды вечером Лили и Джеймс остались наедине. В их доме царила тишина, только камин потрескивал, а за окном падал первый снег.

Джеймс долго крутил в руках маленькую коробочку, прежде чем осмелился заговорить.

— Я столько раз репетировал, — признался он, глядя на Лили, — но, кажется, всё равно забуду половину слов.

Лили улыбнулась.

— О чем ты говоришь, Джеймс?

Он усмехнулся, подошёл ближе и, чуть смущённо, опустился на одно колено.

— Лили Эванс, — тихо произнёс он, — выходи за меня.

Она не сразу смогла ответить, смех и слёзы переплелись, сердце колотилось.

— Конечно, выйду, глупый, — прошептала она, обнимая его.

На следующее утро сова принесла письмо. Эмилия, кутаясь в свитер, стояла у окна, когда Сириус подошёл к ней, сонный и лохматый.

— От кого? — спросил он, зевая.

— От Лили, — ответила Эмилия, уже улыбаясь.

Она вскрыла конверт, глаза быстро пробежали по строкам и через секунду она вскрикнула:

— Он сделал ей предложение! Лили согласилась!

Сириус мгновенно проснулся.

— Подожди, что? Клянись?

— Да! — Эмилия рассмеялась. — Он сделал ей предложение вчера вечером!

Сириус довольно хмыкнул, встал, подошёл ближе и заглянул в письмо.

— Ну, Поттер, наконец-то. Я уж думал, он доживёт до седых волос, прежде чем решится.

Эмилия улыбнулась, прижимая письмо к груди:

— Я так счастлива за них.

Уже на следующий день дверь штаба Ордена распахнулась, и в прихожей появилась сияющая Лили, за которой следом вошёл Джеймс.

— Эмилия! — закричала Лили, бросаясь к ней.

— Рассказывай всё! — Эмилия, смеясь, обняла подругу, чувствуя, как та дрожит от радости.

Лили говорила быстро, сбивчиво, смеясь и краснея

— Я так за вас рада!

Пока девушки смеялись и обнимались, Сириус подошёл к Джеймсу, хлопнул его по плечу и ухмыльнулся:

— Ну что, братец, ты теперь официально прирученный олень?

— Если это приручение, тогда я счастлив быть пленником, — ответил Джеймс с довольной улыбкой.

— Ха! Посмотрим, что ты скажешь через год — поддел его Сириус.

— Сириус! — окликнула Эмилия, закатив глаза. — Не порть момент!

— Я просто выражаю эмоции по-мужски, — отшутился он.

К ним подошли другие члены Ордена, кто-то из кухни, кто-то из комнат наверху. Атмосфера быстро наполнилась радостью.

Римус, стоявший чуть поодаль, подошёл ближе, обнял Лили и тихо сказал:

— Я рад за вас. Вы заслужили немного счастья.

И, не встретившись взглядом с Джеймсом, тихо отошёл в сторону.

Через смех и разговоры Лили вдруг добавила, чуть громче, чем собиралась:

— Ах да! Мы решили — свадьба будет весной.

— Весной? — переспросила Эмилия, сразу улыбнувшись. — Это идеально!

— Я не хочу, чтобы наш день был среди холода и тьмы, — сказала Лили. — Пусть вокруг всё цветёт, пусть будет светло.

— Тогда Орден сделает перерыв на один день, — заявил Сириус. — Ни одной миссии, ни одной тревоги.

— Согласен, — кивнул Джеймс.

Позже Лили получила письмо от Марлин, где она поздравляла Лили и Джеймса, и говорила что через неделю она вернется с миссии, и в живую поздравит еще раз.

И впервые за долгое время штаб Ордена наполнился не тревогой, а смехом. На один день они позволили себе забыть о войне и поверить, что впереди всё-таки может быть счастье.

Зима прошла, как долгий и тревожный выдох, то и дело с перехватом дыхания. Орден всё ещё держал оборону, искал связи, пытался понять, где скрывается Волан-де-Морт, и его последователи. Нападения не прекращались, но стали ещё бессмысленнее: никого не похищали, не выносил ничего ценного, не оставлял зацепок. Просто хаос, страх и разрушение. Казалось, будто Тёмный Лорд играет в игру, цель которой никто, кроме него, не понимает.

И в одну из этих холодных январских ночей Эмилия вновь увидела сон, то самое поместье, которое уже не раз мелькало в её видениях: высокие потолки, тёмные коридоры, запах пыли и чего-то старого, почти мёртвого. По коридору шла профессор Морвен, не уверенная и надменная, как в Хогвартсе, а измождённая, с потухшими глазами. За ней несколько Пожирателей, и среди них был Томас, шагавший чуть впереди. На его лице застыло странное выражение, не страх и не гнев, а холодная сосредоточенность, будто он давно выбрал сторону и теперь просто выполняет приказ.

Когда они вошли в большой зал, воздух стал ледяным. На другом конце длинного стола сидел Волан-де-Морт. Эмилия не видела его лица, только чувствовала присутствие, от которого хотелось спрятаться даже во сне.

— Ну что, — произнёс он тягуче, без эмоций, — как продвигаются поиски?

Морвен дрогнула, голос её был неровным:

— Мы стараемся, мой лорд... но девчонка... она умна, осторожна — женщина замялась — Когда я была при должности преподавателя, было проще подобраться к ней. Сейчас... сейчас не имею тех возможностей. Она закончила школу, я потеряла какой либо контакт с ней.

Волан-де-Морт резко перебил:

— Ты упустила уйму возможностей. У тебя было время, ресурсы, влияние. Ты могла подбираться к ней, наблюдать, внушать... но ты струсила. — Его голос стал тоньше и холоднее. — У тебя был неплохой план с внушением. И ты его провалила.

Морвен едва слышно прошептала:

— Это... это было сложнее, чем казалось. Она... защищена. Ее друзья всегда рядом.

— Мне не интересны оправдания, — отрезал Волан-де-Морт. — Сделку нельзя отменить только потому, что у тебя не получилось. Он слегка подался вперёд, и Эмилия почувствовала, как воздух в зале будто стал гуще. — Если ты хочешь вернуть своего сына целым и невредимым, ты будешь стараться лучше. И приведёшь мне эту девчонку.

Морвен побледнела. При упоминании сына она опустила голову, пальцы дрогнули, и она сделала шаг назад, будто хотела уйти, но не могла. В её глазах блеснул страх, смешанный с безысходностью.

Эмилия, наблюдая всё это, чувствовала, как внутри всё сжимается: слова «сделка», «сын», «приведёшь» будто били по вискам.

Волан-де-Морт медленно перевёл взгляд на Томаса, и тот выпрямился, словно его вызвали на допрос:

— А ты, Томас, что скажешь? Где результаты?

— Мы прочесали всё, что могли, — ответил тот спокойно. — Следы Ордена скрыты. После прошлого нападения они усилили защиту. Мы подозреваем, что новый штаб где-то рядом, но понять где именно невозможно.

— Мне всё равно, где они, — тихо произнёс Волан-де-Морт. — Мне нужен результат. Где девчонка? Почему она всё ещё не у меня?

— Она сильнее, — произнёс Томас ровно, как будто зачитывал страницу из досье. — Мы приложили все усилия. Ловушки, внушения, страхи и всё равно она все предсказывала. Её дар... он не схож ни с чем, что мы встречали.

Волан-де-Морт, слушая, не прятал маленькой, опасной улыбки. Одно его движение лица и в комнате вдруг стало ясно: для него это не проблема, а открывающаяся возможность.

— Именно поэтому я и хочу её, — тихо сказал он, с той самой ледяной ясностью, которая всегда делала его слова особенно острыми. — Представьте: знание, не просто власть, это целая армия предвидений. Кто предвидит, тот побеждает. Её дар, ключ к нашей победе. С ней у нас будет преимущество над Орденом, над всем миром.

Томас едва заметно скривился. В этом перекосе было всё и отвращение, и что-то вроде внутренней борьбы. Он как бы не хотел произносить эти слова, но мускулы на его лице быстро вновь приняли привычную невозмутимость.

— Терпение и разрушение, наши инструменты, — продолжил он, уже ровнее. — Мы заставляли хаос и панику, надеясь, что Орден, как обычно, придёт на помощь и мы сможем отследить, куда они ведут своих раненых, где собирают силы. Но они стали щепетильнее; штаб перемещён, следы заметены.

Волан-де-Морт кивнул, но в его взгляде мелькнул дымчатый план:

— Разрушение, это верная дорожка к открытию, но медленная и ненадёжная. Нам нужен ход точнее. У тебя было когда-то влияние на эту девчонку, Томас. Ты был ей близок. Ты говорил с ней. Ты знаешь, как говорить так, чтобы заставить доверять. Позови её под предлогом помощи, мол, ты хочешь уйти от... этого дела, ты боишься, хочешь рассказать правде. Пусть придёт одна.

Томас сжался, как будто услышал своё собственное признание: он не хотел устраивать обман, но голос, что шептал приказы, был холоден и непреклонен.

— Она аккуратна, — пробормотала Морвен, шевеля пальцами, — она не придёт, а если и придет, то уж точно не одна.

— Сомневаешься? — хмыкнул Волан-де-Морт. — Тогда вспомни, Томас: у неё есть те, кому она верит. Тот, кто мельком посоветует идти одной, сработает лучше всякой угрозы. Ты заставишь её поверить, что ты не хочешь быть с нами. Ты сыграешь роль изгнанника, страдающего от метки, и она придёт не потому, что слепа, а потому что довериться старому другу.

Морвен оторопело вздохнула; в её глазах промелькнул стыд, а ещё — страх за сына. При мысли о сыне она невольно опустила голову и отошла на шаг назад, как человек, которого внезапно настигли грустные воспоминания.

Томас, стиснув пальцы, ответил тихо, но твёрдо:

— Я это сделаю. Я попытаюсь.

Волан-де-Морт улыбнулся так, будто ему подарили самый ценный приз:

— Хорошо. Но помни: неудача, неприемлема.

Когда видение рассеялось, Эмилия проснулась с тихим, сдавленным вскриком, сердце бешено колотилось, будто кто-то пытался вырваться изнутри. Лоб был покрыт холодным потом, простыня спуталась, а грудь вздымалась, как после долгого бега. Она резко села, хватая ртом воздух, словно её только что душили.

Сириус, спавший рядом, сразу подскочил.

— Эми? — голос прозвучал хрипло, с тревогой. Он быстро сел, глядя на неё. — Эмилия, что случилось? Эми, посмотри на меня. Эй!

Она не ответила. Глаза её были широко раскрыты, зрачки расширены, дыхание сбивчивое. Она будто всё ещё находилась в том ужасе, который видела во сне.

Сириус метнулся к прикроватной тумбочке, схватил стакан воды и подал ей.

— Пей, — тихо сказал он, сдерживая панику.

Эмилия взяла стакан дрожащими руками и быстро осушила его до дна. Но дыхание не выровнялось — казалось, лёгкие не поспевают за телом. Тогда Сириус обнял её, аккуратно прижимая к себе, чувствуя, как она всё ещё вздрагивает.

— Всё хорошо, слышишь? Это был просто сон. Я здесь, — его голос звучал мягко, но в нём проскальзывала настороженность.

Он не знал, что делать. Такого с ней ещё не было. Ни разу за всё время, сколько он наблюдал за её видениями, она не просыпалась в таком состоянии.

— Хочешь, я позову кого-нибудь? — спросил он осторожно.

Эмилия лишь покачала головой, не в силах пока говорить. Она всё ещё тяжело дышала, но через пару минут, сидя у него на руках, постепенно начала успокаиваться. Её дыхание стало ровнее, пальцы перестали дрожать.

— Эми, — тихо сказал Сириус, не отпуская её. — Что ты видела?

Эмилия опустила взгляд. Голос её дрожал, едва различимый, почти шёпот:

— Я... видела пожирателей. И Волан-де-Морта. Он говорил с Томасом... и с профессором Морвен.

Сириус нахмурился.

— Томас?! — но тут его заинтересовало другое имя — Морвен? Профессор Морвен?

Эмилия кивнула.

— Да. Она выглядела... не так, как раньше. Сломленной. Он заставлял её что-то делать. Он... — она сглотнула, — сказал, что если она хочет вернуть своего сына живым, то должна привести «девчонку». То есть меня.

Сириус нахмурился ещё сильнее.

— Сына?.. У Морвен есть сын?

— Да. И, кажется, он у них. Она не по своей воле с ними, я это чувствовала. Она боится.

Он медленно провёл ладонью по её плечу, сжимая чуть сильнее, словно пытаясь вернуть её к реальности.

— А Томас? Что с ним?

Эмилия глубоко вдохнула и рассказала всё, каждую деталь, каждое слово, которое успела запомнить. О том, как Томас говорил, что её дар сильнее, чем они думали. О том, как Волан-де-Морт хочет заполучить её, чтобы использовать способности для своих целей. О том, как они планируют заманить её, используя старую «дружбу».

Сириус слушал молча. Чем дальше она говорила, тем мрачнее становилось его лицо. Когда она закончила, он медленно выдохнул и опустил голову.

— Значит, все эти нападения... — проговорил он хрипло. — Все эти бессмысленные убийства и хаос... они делали всё это, чтобы добраться не до ордена, а до тебя.

Он резко поднялся, пройдясь по комнате, словно пытаясь выплеснуть злость.

— Проклятье... они используют людей, страх, чтобы выманить тебя!

Эмилия сидела всё ещё бледная, усталая, но уже более собранная.

— Они понимают, что пока я с орденом, они не смогут победить, — сказала она тихо. — Они не могут действовать внезапно, потому что я вижу их шаги заранее.

Сириус остановился напротив неё. В его глазах смешались страх, ярость и решимость.

— Тогда им придётся сперва пройти через меня, — сказал он твёрдо, почти рыча. — И я клянусь, Эми, если Томас хоть пальцем к тебе прикоснётся, я разорву его в клочья.

Эмилия лишь молча посмотрела на него, сжимая его ладонь в ответ.

— Он не придёт просто так, — прошептала она. — Но если придёт... я уже буду готова.

Он вновь обнял её, притянув к себе. Она закрыла глаза, чувствуя, как напряжение в теле медленно отпускает, хотя внутри всё ещё тянуло холодом. Видение было не просто предупреждением. Это была игра, начатая врагом.

Утром они сразу же отправились к Дамблдору. На совещании присутствовали почти все члены Ордена, и среди них были все из ее друзей, которые вступили в Орден Феникса: Джеймс, Лили, Марлин, Римус, Питер. Эмилия рассказывала всё подробно, не пропуская ни детали. Когда она закончила, в комнате воцарилась тишина.

— Это многое объясняет, — наконец произнёс Дамблдор, задумчиво проведя рукой по бороде. — Профессор Морвен, сильная ведьма. Очень сильная. Именно поэтому я и принял её на работу, когда она объявилась после исчезновения предыдущего преподавателя.

Джеймс нахмурился.

— То есть вы знали её раньше?

— Да, — кивнул Дамблдор. — Ещё с тех времён, когда она работала в Министерстве. Хорошая женщина. И если Тёмный Лорд действительно держит её сына, она способна на многое, лишь бы его спасти.

— Тогда выходит, — подал голос Джеймс, — предыдущего профессора похитили. А на его место пожиратели подсунули Морвен, чтобы через неё следить за Эмилией.

— Вполне возможно, — тихо согласился Дамблдор. — Хотя, боюсь, сама она может и не подозревать, насколько сильно её используют.

Сириус сжал кулаки.

— Так чего же мы ждём? Если Томас собирается предать Эмилию, мы должны что-то делать сейчас!

— Нужно подождать, — спокойно ответил Дамблдор.

— Подождать?! — Сириус резко встал. — Пока они сами не придут за ней?

— Мы не можем действовать без доказательств. Если среди нас действительно есть предатель — Дамблдор осмотрел всех присутствующих, никто не подал виду — он уже знает, что мы в курсе их плана.

— То есть вы собираетесь использовать мою жену как приманку?! — рявкнул Сириус.

— Нет, — ответил Дамблдор, глядя прямо ему в глаза. — Я собираюсь поймать того, кто хочет её предать. А для этого нам нужно терпение.

Сириус молчал, но челюсть у него напряглась. Он хотел возразить, но Эмилия положила руку на его ладонь.

— Сириус... — тихо. — Всё в порядке. Мы справимся.

Зима прошла незаметно. Томас так и не появился, и Эмилия впервые за долгое время чувствовала себя спокойнее. Она надеялась, что предатель передал Волан-де-Морту о провале плана, и теперь всё пойдёт иначе.

Наступил март. В штабе царила редкая атмосфера радости: шли приготовления к свадьбе Джеймса и Лили.

Поскольку Эмилии строго запретили выходить из защищённой территории без необходимости, церемонию решили провести рядом, в месте, где можно было расширить защитные чары.

Эмилия чувствовала себя немного виноватой, из-за неё приходилось менять планы.

— Эми, не смей даже думать об этом, — сказал Сириус, когда она обмолвилась об этом. — Если бы не ты, нас бы уже сто раз вычислили.

Она улыбнулась, но в глазах мелькнула усталость.

Подготовка шла полным ходом. Эмилия и Марлин помогали Лили с платьем, Мэри должна была приехать вместе с Джеком. Когда она узнала об этом, Эмилия чуть не подпрыгнула от радости. Она так скучала по подруге.

И вот настал день свадьбы.

Эмилия стояла рядом с Лили, помогая ей поправить фату.

— Ты выглядишь потрясающе, — сказала она с улыбкой. Лили взволнованно рассмеялась. — Только потому что вы помогли мне выбрать платье.

Марлин, стоявшая сбоку, хмыкнула:

— А Джеймс с утра ходит кругами и бормочет, что то себе под нос.

— Да ну, — засмеялась Лили. И девочки засмеялись в след за ней.

Тем временем Сириус, будучи шафером, успокаивал жениха.

— Успокойся, Сохатый, — хлопнул он Джеймса по плечу. — Она уже сказала "да", что может случиться.

— Я не нервничаю, — возразил Джеймс, натягивая мантию.

— Конечно-конечно, — усмехнулся Сириус. — А то, что ты уже скоро дыру в земле проделаешь, это просто традиция, да?

Церемония была скромной, но тёплой. Родные Лили приехали, её родители были искренне рады, познакомившись с Эмилией, новой «сестрой» их дочери. Только Петунья, стоявшая в стороне, выглядела напряжённой.

— Очень рада за тебя, Лили, — натянуто сказала она. — Правда.

— Спасибо, Тунья, — мягко ответила Лили, хотя в глазах мелькнула грусть.

Когда молодожёны обменялись кольцами, Эмилия не смогла сдержать слёз. Сириус стоял рядом, глядя на неё с нежной улыбкой, сжимая её пальцы.

После церемонии Джеймс подошёл к ним, сияя.

—Мили, — обнял сестру. — Спасибо, что была рядом.

— А куда бы я делась, — усмехнулась она. — И теперь я официально передаю присмотр за тобой Лили Эванс.

— Поттер, — поправил Джеймс, подмигнув жене.

Все засмеялись. И на какой-то миг, среди этой весны, цветов и смеха, казалось, что война осталась где-то далеко.

Теперь жизнь каждого из них изменилась. Эмилия почти не выходила из штаба, орден держал её под постоянным присмотром. Слишком многое зависело от её дара. Но даже в этом новом ритме было место тихому счастью: ведь она была женой Сириуса Блэка.

Лили и Джеймс тоже наконец стали семьёй. Их дом всегда наполнялся светом, даже в самые мрачные времена. Марлин с редкой гордостью рассказывала, что смогла отомстить тому самому Пожирателю, который отнял у неё брата. А Мэри теперь жила с Джеком, и в каждом письме к подругам шутила, что уже начинает «по-доброму завидовать» Эмилии и Лили:

«Сначала я думала, что первой выйду замуж, а теперь, видимо, последней — зато самой красивой невестой буду!»

С возрастом всё перевернулось: Эмилия, которая когда-то говорила, что для нее важнее карьера чем семья, вышла замуж первой. Теперь, кроме Мэри, только Римус и Марлин оставались неженатыми, хотя и там отношения становились всё напряжённее. Римуса подозревали в предательстве, и как бы Марлин ни старалась не верить слухам, она видела, что он уходит на миссии всё чаще, а возвращается, с опозданиями и всё мрачнее. Каждый раз с глазами, в которых отражались чужие тайны. Она пыталась говорить с ним, обещала помочь, но Римус только мягко отстранялся, повторяя:

— Не вмешивайся, Марлин. Так безопаснее для всех.

Питер тоже отдалился. Появлялся редко, будто что-то тяготило его изнутри. Он стал чаще просить поручения у Дамблдора, простые, незаметные, но всё-таки подальше от остальных.

В один из тихих вечеров, когда за окнами уже сгущались сумерки, Эмилия сидела рядом с Сириусом у камина. Пламя отбрасывало на стены мягкий свет, а в комнате пахло травами, которые Лили оставила утром.

— Забавно, — тихо сказала Эмилия, облокотившись на колени мужа. — Мы мечтали, что после школы всё станет проще... а стало наоборот.

— Не говори, — усмехнулся Сириус. — В детстве я думал, что взрослая жизнь, это свобода. А теперь, кажется, мы свободны только внутри этих стен.

Он на секунду замолчал, смотря в огонь, а потом добавил, чуть хрипловато:

— Но, знаешь, я не хочу говорить о грустном.

— А о чём хочешь? — с лёгкой улыбкой спросила она, чуть приподняв голову.

Сириус усмехнулся, его взгляд стал мягким, но в нём промелькнула знакомая, озорная искра.

— Есть темы, которые я предпочитаю обсуждать без слов, — его голос стал ниже, — и, возможно, без одежды.

Эмилия фыркнула, но смех растаял на губах, когда он приблизился. Она видела в его взгляде всё: и озорство, и нежность, и ту самую безрассудную страсть, что всегда жила в нём.

— Ты неисправим, — прошептала она.

— Я и не хочу исправляться, — ответил он, касаясь её щеки.

Она потянулась к нему, и мир будто растворился. Их поцелуи были мягкими, но в них чувствовалась сила, накопленная за долгие месяцы тревог и ожиданий. Сириус притянул её ближе, осторожно, но настойчиво, как будто боялся отпустить даже на секунду.

Пальцы Эмилии скользнули по его шее, по линии плеч. Всё вокруг исчезло: остались только дыхание, тепло и тихие слова, сказанные между поцелуями, почти неслышные.

Когда они перебрались ближе к кровати, движения стали плавнее, дыхание глубже. Между ними не было спешки: только уверенность в том, что за дверями бушует война, а здесь покой.

Он шептал её имя, будто заклинание, она отвечала ему лёгким смехом и прикосновением пальцев к его лицу. И всё остальное перестало иметь значение.

На следующее утро в дверь их комнаты кто-то настойчиво постучал. Эмилия, ещё не до конца проснувшись, укуталась в одеяло, чтобы скрыть обнажённое тело, и приподняла голову, не понимая, этот стук ей снится или нет. Но когда он повторился, она, зажмурившись, протянула руку и ткнула Сириуса в бок.

— Встань... открой, — сонно пробормотала она, снова зарываясь под одеяло.

Сириус что-то невнятно буркнул, не открывая глаз. Но стук раздался в третий раз, громче и требовательнее.

— Сириус, — донёсся из-за двери спокойный, но очень узнаваемый голос. — Надеюсь, я вас не разбудил.

Теперь Сириус подскочил.

— Мерлин меня побери, — выдохнул он, судорожно ища штаны.

Он натянул их на бегу, одной рукой застёгивая ремень, другой приглаживая свои непослушные волосы, которые только сильнее торчали после каждой попытки. Эмилия, наблюдая из-под одеяла, уже тихо смеялась, а потом, когда он споткнулся об собственную ногу и едва не упал, засмеялась в голос, пряча лицо в подушку.

Он нашёл свою ночную рубашку, накинул её на плечи, застегнул на одну пуговицу, другие искать времени уже не было, и приоткрыл дверь.

На пороге стоял Дамблдор в своей неизменной мантии и с добродушной улыбкой, но с очень внимательным взглядом.

— Простите за настойчивость, — сказал он мягко. — И за то, что нарушил ваш с миссис Блэк покой.

Сириус, ещё не совсем очнувшийся и краснеющий как гриффиндорский шарф, только кивнул, бормоча что-то вроде:

— Да-да... конечно... миссис Блэк спит.

— Хорошо — с лёгкой иронией сказал Дамблдор. — А сейчас, Сириус, мне нужно, чтобы вы и Джеймс спустились в гостиную. Есть дело, требующее вашей смелости и скорости.

Сириус снова кивнул, пожал плечами, пробормотав:

— Через пару минут буду.

Когда дверь закрылась, из-под одеяла послышался тихий смешок.

— Никогда не видела, чтобы ты собирался так быстро, — поддразнила Эмилия, высовывая голову и отбрасывая одеяло чуть ниже плеч.

— А я никогда не видел, чтобы кто-то так нагло наслаждался моими мучениями, — фыркнул Сириус, ухмыляясь и кидая в неё подушкой с кресла.

Эмилия успела вновь укутаться, хохоча и глядя, как он натягивает рубашку, застёгивая пуговицы не в том порядке.

— Интересно, — сказала она мягче, — что за «важное задание» у Дамблдора.

— Без понятия, — ответил Сириус, натягивая ботинки. — Но ты не переживай.

Эмилия посмотрела на него чуть серьёзнее:

— Пусть оно будет неопасным. И ты вернёшься ко мне целый и невредимый.

Сириус подошёл ближе, наклонился, поцеловал её в макушку и прошептал у самого уха:

— Я вернусь, клянусь.

Он уже собирался отойти, но вдруг усмехнулся и добавил с тем самым знакомым блеском в глазах:

— Когда вернусь, мы, пожалуй, продолжим разговор о «темах, которые лучше обсуждать без слов... и без одежды».

Эмилия, едва сдерживая улыбку, швырнула в него подушкой, но Сириус ловко увернулся, подмигнул и выскользнул за дверь, оставив после себя лёгкий запах его духов.

Через некоторое время Эмилия тоже собралась и вышла из комнаты. В гостиной царило оживление: разговоры, шелест карт, короткие реплики. Сириус и Джеймс стояли над развернутой картой, обсуждая что-то с полной концентрацией.

Около лестницы Эмилия заметила Лили. Та стояла, облокотившись на стену, и, судя по выражению лица, выглядела явно обеспокоенной.

— Что случилось? — спросила Эмилия, спускаясь к ней.

Лили нахмурилась.

— Похоже, они уходят. И надолго.

— Как надолго? — Эмилия сразу напряглась. — Что у них за миссия?

— Дамблдор сказал, что кто-то из разведчиков заметил Морвен и Томаса где-то на севере, — тихо ответила Лили. — Никто не знает, что они там делают. Но он решил отправить Джеймса и Сириуса.

Эмилия нахмурилась сильнее.

— Почему именно их?

— Потому что это приказ Дамблдора, — с лёгкой горечью ответила Лили. — Он считает, что они справятся. Вроде бы с ними пойдут ещё двое из мракоборцев.

Эмилия посмотрела в сторону мужа и брата. Они о чём-то горячо спорили с двумя другими членами Ордена. В этот момент Сириус почувствовал на себе её взгляд и, повернувшись, подмигнул. Эмилия натянуто улыбнулась, лишь уголками губ.

Спустя час Сириус и Джеймс освободились. Они нашли Лили и Эмилию в комнате Джеймса и Лили: девушки сидели на кровати, тихо разговаривая, но при их появлении поднялись.

Сириус вопросительно посмотрел на жену. Джеймс, на Лили и сестру, и тут же понял, что попал в немилость: обе смотрели на них с одинаково строгими лицами.

— Вы хоть понимаете, что это безумие? — первой заговорила Лили. — Вы уходите неизвестно куда!

— А если это ловушка? — добавила Эмилия. — Если там Томас и Морвен — значит, это явно опасно.

— Дамблдор считает, что мы с Сириусом знаем Томаса лучше остальных, — начал объяснять Джеймс, стараясь говорить спокойно. — Его повадки, привычки... Мы сможем быстрее вычислить, где он может скрываться.

— И не переживайте, — вставил Сириус. — Мы будем не одни. С нами идут два опытных мракоборца.

Эмилия прищурилась.

— Отлично. Тогда почему не позвали меня? Я знаю Томаса куда лучше вас двоих вместе взятых.

— Потому что это глупо, — резко ответил Сириус. — Ты их цель, Эми. Им только и нужно, чтобы ты сама пришла в ловушку.

— И притащила им дар на блюдечке, — добавил Джеймс. — Ни за что.

Эмилия раздражённо закатила глаза.

— Всё это... — она выдохнула. — Мне просто надоело. Каждый раз одно и то же. Риски, тревоги, страх... Мы живём так, будто каждый день последний.

Сириус подошёл ближе, пытаясь обнять её, но Эмилия отстранилась.

— Я здесь бесполезна, — тихо сказала она.

— Ты не права, — вмешался Джеймс. — Если бы не ты, нас бы уже давно не было. Твои видения спасали нас больше раз, чем я могу сосчитать.

— Да уж, — горько усмехнулась Эмилия. — А меня этот дар с ума сводит.

Она глубоко вдохнула и вышла из комнаты, не оборачиваясь.

Сириус и Джеймс переглянулись.

— Удачи, — тихо сказал Сириус, кивнув в сторону Лили, чей взгляд явно обещал Джеймсу бурю после его возвращения. И, не дожидаясь, вышел за Эмилией.

Она стояла у окна в их комнате, глядя на серое небо. Сириус тихо зашёл, стараясь не шуметь.

— Эми... — произнёс он мягко. — Послушай...

Она не ответила. Тогда он подошёл ближе, обнял сзади, прижимая к себе, уткнувшись носом в её волосы.

— Всё это закончится, — тихо сказал он. — Скоро. Я чувствую.

— Ты всегда так говоришь, — отозвалась она устало. — А потом кто-то не возвращается. Я устала, Сириус. От войны, от страха, от того, что каждый раз, когда кто-то выходит за дверь, я не знаю, увижу ли его снова.

Он крепче обнял её.

— У нас всех есть выбор.

— У всех, кроме меня, — повернулась она к нему. — Даже если я уйду из Ордена, всё равно останусь целью. Волан-де-Морт не остановится. Он хочет мой дар, и пока я жива, будет идти по следу.

Сириус посмотрел на неё с той самой нежностью, от которой у неё всегда сжималось сердце.

— И я не позволяю ему добраться до тебя.

Он обнял её ещё крепче, и они долго стояли молча. Когда она чуть отстранилась, Сириус провёл ладонью по её щеке.

— Сегодня вечером мы уходим, — сказал он мягко. — Я постараюсь вернуться как можно скорее. И, клянусь, буду писать тебе каждый день.

Эмилия обняла его, уткнувшись лбом в его грудь.

— Просто вернись, — прошептала она.

Целый день Сириус, Джеймс и остальные готовились к отправлению на север Лондона. Когда всё было готово и участники миссии начали по очереди трансгрессировать, Эмилия подошла к Сириусу. Он взял её ладони в свои, глядя прямо в глаза.

— Я вернусь, — тихо сказал он.

Она кивнула и, прежде чем отпустить, поцеловала его, долгим, тёплым, чуть дрожащим от тревоги поцелуем.

— Возвращайся скорее, — прошептала она ему на ухо.

И стояла, пока он не исчез во вспышке света, глядя в то место, где секунду назад стоял человек.

Апрель расстелил за окнами мокрую, тусклую серость, а в доме, где сегодня временно обосновался Орден, повисло тревожное молчание: Сириус и Джеймс всё ещё не возвращались. Письма приходили, редкие, тёплые, но одинаково осторожные по тону. «Мы в порядке. Скоро вернёмся», повторялась фраза, которой Эмилия уже не верила так легко. Она слышала в ней и попытку успокоить, и нежелание выдавать подробности, и, возможно, страх, скрытый между строк.

В последнюю неделю состояние Эмилии стало беспокоить всех сильнее. Казалось, она таяла на глазах: постоянная слабость, необычная утомляемость, внезапные порывы тошноты, особенно когда по дому плыли запахи еды; будь то аромат выпечки или просто бульон. Иногда от запахов ей становилось так плохо, что она торопливо выбегала на воздух и бедным, пустым глотком вдыхала холодный воздух, пытаясь вернуть контроль над телом.

— Что с тобой, Мили? Я не успеваю уследить за твоими перепадами настроения— спросила как-то вечером Лили, когда они сидели вместе в спальне и молча перебирали старые фотографии. Лили взяла подругу за руку: её беспокойство выглядело прямо на лице, без прикрас.

Эмилия покачала головой и попробовала пошутить, но смех застрял в горле.

— Наверное, стресс. Мы все выжаты как тряпки, — ответила она, но в её голосе слышался неуверенный дрожащий оттенок.

Дни в штабе протекали однообразно: кто-то приходил, кто-то уходил, проводились совещания. Она стала реже видеть видения, и это раздражало её больше всего: ощущение беспомощности, что едва ли можно что-то предсказать и предотвратить, мучило не хуже боли.

Близнецы Прюэтты, вечно балующиеся чем-то, ухмылялись и приговаривали:

—Может, ты от этой смеси вредной пищи тебя и тошнит? — но это было только попыткой поднять кому-то настроение.

Когда Эмилия в порыве раздражения чуть не бросила в них ложкой, угроза была смешной и грустной одновременно.

Дамблдор, который заметил ухудшение состояния, не стал откладывать решение. Он понимал: видения Эмилии инструмент, от которого сейчас зависело слишком многое. Если видения блокированы болезнью, Орден теряет ценнейшее преимущество. Поздно вечером он пришёл в их гостиную с важным видом и тихим, ровным тоном.

— Альбус? — Лили сразу поднялась, встревоженная. — Что случилось?

— Я думаю, — сказал он, мягко улыбаясь, — что нам стоит пригласить Целителя. Ничего не откладывать. Если это что-то серьезное, лучше знать наверняка.

Целительница из Святого Мунго пришла ближе к вечеру. В штабе Феникса все уже знали, зачем она здесь, и когда Дамблдор провёл женщину в спальню Эмилии, никто не стал задавать лишних вопросов. Лили и Марлин молча отошли, оставив подругу наедине со специалистом.

Эмилия сидела на кровати, укрывшись одеялом до пояса. На ней был лёгкий халат, а глаза выдавали усталость.

— Добрый вечер, миссис Блэк, — мягко произнесла целительница, садясь рядом. — Дамблдор сказал, вы чувствуете слабость, тошноту и упадок сил?

— Уже пару недель, — тихо ответила Эмилия, отводя взгляд. — Сначала думала отравление, потом... просто смахивала все на усталость. Это не прекращается.

Целительница кивнула, достала палочку и начала водить ею вдоль тела Эмилии, шепча короткие диагностические чары. В комнате было так тихо, что слышно было, как стрелки часов мерно отсчитывают секунды.

Иногда целительница останавливалась, будто что-то проверяла, а потом вновь шептала заклинание. Она несколько раз положила ладонь на живот Эмилии, потом отстранилась и вновь провела палочкой.

Эмилия наблюдала за ней, чувствуя, как сердце бьётся всё быстрее.

— Что-то не так? — не выдержала она.

Целительница не ответила сразу. Закончив, она опустилась на край кровати и посмотрела на Эмилию чуть внимательнее.

— Миссис Блэк, — сказала она тихо, — скажите, ваш муж... он сейчас далеко?

Эмилия нахмурилась.

— Да. Но при чём здесь Сириус? Как это связанно с болезнью?

Целительница улыбнулась едва заметно, как будто заранее знала, что вызовет этим вопросом растерянность.

— Всё дело в том, — сказала она, подбирая слова, — что вы... не больны.

Эмилия замерла.

— Что?..

— Болезни нет, — повторила целительница мягко. — Просто... вы ждёте ребёнка.

Мир, будто замер. Слова повисли в воздухе, будто и не долетели сразу до сознания. Эмилия моргнула, раз, другой, но выражение лица не менялось: удивление, неверие, растерянность.

— Ребёнка?.. — едва прошептала она.

Целительница кивнула.

— Да. Всё выглядит вполне благополучно. Срок небольшой. Вам нужно больше отдыхать, меньше нервничать. Пить поддерживающие зелья, витамины, укрепляющие эликсиры. И, пожалуйста, никаких стрессов. На ранних сроках они очень опасны.

— Опасны... — эхом повторила Эмилия, словно пробуя слово на вкус.

Целительница встала, собрала свои вещи и добавила, глядя на Эмилию:

— Просто заботьтесь о себе.

Она пожелала удачи и вышла, оставив за собой тишину, которую можно было потрогать руками.

Эмилия долго сидела неподвижно. Мысли одна за другой налетали и путались, как птицы в метель. Беременна. Она провела ладонью по животу, едва-едва касаясь, словно боялась спугнуть.

Сердце стучало неровно. Ребёнок. Их ребёнок. Её и Сириуса. Тёплая волна радости поднялась где-то внутри, но тут же столкнулась с холодом страха.

Война. Смерти. Каждый день, опасность. Она сама, цель Волан-де-Морта. Теперь она отвечает не только за себя, но и за крошечную жизнь внутри.

Она не заметила, как по щеке скатилась слеза. Дверь распахнулась, Лили буквально влетела в комнату. Глаза её сияли, губы приоткрыты от удивления. За ней вошла Марлин, спокойнее, но с лёгкой, тёплой улыбкой.

— Мили! Это правда? — выпалила Лили, едва переводя дыхание. — Целительница сказала...

Эмилия кивнула. Едва заметно.

— О, Мерлин... — Лили бросилась к ней, обняла крепко-крепко. — Это чудесно!

Марлин подошла ближе, села на край кровати.

— Но ты не выглядишь... счастливой, — мягко сказала она, вглядываясь в подругу.

Эмилия вздохнула, обхватив руками живот.

— Я... не знаю, что чувствую, — призналась она. — Если бы не война... если бы всё было по-другому... я бы радовалась. Но сейчас... сейчас это страшно. Я каждый день рискую просто тем, что живу. А теперь во мне жизнь, которую я должна защитить. И если Волан-де-Морт узнает...

Лили сжала её руку.

— Не говори так. Мы все рядом. Мы справимся, слышишь? И Сириус, и Джеймс, они вернутся.

Эмилия слабо улыбнулась.

— Надеюсь. Ради нас. Ради него.

Марлин тихо добавила:

— Это не наказание, Мили. Это напоминание, что даже во тьме есть жизнь. И надежда.

Эмилия посмотрела на подруг. И впервые за последние недели позволила себе по-настоящему заплакать, не от боли, не от страха, а от переполненности. Слёзы текли, а на губах появлялась слабая, но настоящая улыбка.

Прошло полчаса. Эмилия сидела всё там же на кровати, поджав под себя ноги, глядя в окно. Снаружи моросил мелкий дождь, и капли стекали по стеклу, будто время само пыталось замедлиться.

Раздался тихий стук.

— Войдите, — сказала она устало, не отрывая взгляда от окна.

Дверь приоткрылась, в комнату вошёл Дамблдор. В руках он держал чашку с дымящимся чаем.

— Добрый вечер, миссис Блэк, — произнёс он мягко, с лёгкой улыбкой в бороде.

Лили и Марлин, сидевшие рядом с Эмилией, тут же поднялись.

— Профессор, мы... — начала Лили, но он жестом остановил её.

— Не волнуйтесь, мисс Эванс, — добродушно сказал он. — Я лишь ненадолго.

Марлин наклонилась к Эмилии, коснулась её руки и тепло улыбнулась:

— Мы рядом. Позови, если что.

Эмилия ответила ей слабой улыбкой, и подруги тихо вышли, прикрыв за собой дверь.

Дамблдор поставил чашку на прикроватный столик, отодвинул стул и сел напротив. Несколько мгновений он просто молчал, будто подбирая слова.

— Целительница всё мне рассказала, — наконец произнёс он спокойно.

Эмилия опустила взгляд.

— Простите... — тихо сказала она. — Всё это явно не к месту. Сейчас, когда столько всего происходит, а я...

— Вы не должны извиняться, Эмилия, — мягко перебил он. — Война или нет, жизнь продолжается. И в этой жизни должно быть место для радости.

Эмилия вздохнула и прижала ладони к животу.

— Это огромная ответственность. Я не боюсь её... но боюсь за него. Он ведь так же под прицелом, как и я.

Дамблдор кивнул, в его взгляде отразилось сочувствие и твёрдость.

— Мы будем продолжать защищать вас, как и прежде. И вашего ребёнка. Ничего не изменится, кроме одного: теперь вы должны заботиться о себе куда больше. Ваш дар вернётся, когда вы немного окрепнете.

Она кивнула, но на лице всё ещё оставалась тревога.

— Скажите, профессор... Сириусу стоит узнать?

Он ненадолго задумался, потом заговорил тем же спокойным, уверенным голосом:

— Пока, нет. Пусть его мысли останутся сосредоточенными на задании. Узнав сейчас, он будет думать только о вас и ребёнке. Это может помешать.

Эмилия подняла глаза на директора.

— Вы правы, — прошептала она. — Лучше, чтобы его голова была чистой. Он узнает, когда вернётся.

Дамблдор мягко улыбнулся.

— Именно так. И я уверен, когда он вернётся, он будет счастлив, узнав эту новость.

Он поднялся, поправил мантию.

— А пока отдыхайте, пейте чай. Мир не станет светлее, если вы будете терзать себя тревогами.

Эмилия лишь кивнула, глядя, как он выходит. Когда дверь за ним закрылась, в комнате вновь воцарилась тишина. Она провела рукой по животу, будто давая себе обещание, защищать.

Сириус с Джеймсом и двумя мракоборцами вернулись в начале мая. Их не было чуть больше месяца, но для всех в штабе это время растянулось словно на вечность. Когда они, уставшие и запылённые, появились на пороге, в доме сразу поднялся шум, радостные восклицания, смех, облегчение.

Эмилия и Лили оказались первыми, кто подбежал к ним. Щетина, усталость, следы бессонных ночей, всё это сразу бросалось в глаза. Эмилия, не сказав ни слова, просто шагнула к Сириусу и крепко его обняла. Он прижал её к себе, не желая отпускать. Несколько минут они стояли так, словно всё остальное перестало существовать. Лишь потом Сириус слегка отстранился и поцеловал её, а Джеймс в это время держал Лили за руку, тихо что-то ей шепча.

— Мистер Поттер, мистер Блэк, — раздался за спиной знакомый голос Дамблдора. — Как только освободитесь, зайдите ко мне.

Он стоял у лестницы, устало, но внимательно глядя на них поверх очков. Джеймс, Сириус и мракоборцы кивнули и направились в комнату, которая теперь служила директору чем-то вроде кабинета.

Эмилия и Лили остались ждать внизу, в гостиной. В комнате царила оживлённость, все обсуждали новости, переговаривались, но девушки сидели рядом, тихо переглядываясь.

Марлин подошла с подносом, на котором стояли кружки.

— Держи, — сказала она, протягивая Эмилии сок. — Холодный.

Эмилия улыбнулась.

— Спасибо, ты просто ангел.

— Ну а когда ты собираешься рассказать ему? — спросила Лили, хитро прищурившись.

— Думаю, сегодня, — ответила Эмилия. — Как только будет подходящий момент. Не хочу кидать ему это в лоб сразу, он и так устал.

— Правильно, — кивнула Марлин. — А то, зная Сириуса, он, услышав новость, может упасть в обморок... или начать прыгать по дому, — она усмехнулась.

Эмилия рассмеялась.

— Второй вариант куда вероятнее.

Марлин, как и прежде, заботилась о подруге: приносила еду, воду, следила, чтобы та отдыхала. Эмилия иногда чувствовала себя неловко от этого внимания, но всё же была благодарна. Пару раз приезжала и Мэри, каждый раз с пакетом чего-то вкусного.

— В журнале читала, что беременные любят это, — говорила она серьёзным тоном, выкладывая на стол пирожные, солёные огурцы и лимоны.

Прошёл почти час, прежде чем дверь кабинета Дамблдора открылась. Из неё вышли Сириус, Джеймс и мракоборцы. Лица у всех были уставшие, но спокойные.

— Всё в порядке, — бросил Джеймс сестре. — Мы нашли то, что искали.

Через несколько минут Поттеры собрались уходить.

— Мы скоро заглянем, — сказала Лили, обнимая Эмилию.

Эмилия улыбнулась, и Джеймс, кивнув сестре и другу, ушёл следом за женой.

Когда в гостиной стало тише, Эмилия и Сириус поднялись в свою комнату.

Сириус разбирал вещи, вытаскивал из сумки какие-то бумаги и карту, а Эмилия сидела на кровати, наблюдая за ним.

— Нам нужно поговорить, — тихо сказала она.

Сириус, не поднимая глаз, ответил:

— Обязательно. Но сначала я, пожалуй, приму душ, иначе ты выгонишь меня обратно.

Он подмигнул, и Эмилия только вздохнула. Пока он был в ванной, она сидела, не зная, куда девать руки. Сердце колотилось.

Когда Сириус вернулся, уже в чистой рубашке, он буквально рухнул на кровать рядом с ней.

— Мерлин, как же я скучал по этой кровати, — простонал он, глядя в потолок.

Эмилия легла рядом, повернувшись к нему.

— Так вот, о разговоре...

— Подожди, — он повернулся к ней, опершись на локоть. — Я сначала расскажу. Мы вычислили Томаса и Морвен. Они долго прятались, таскали нас по лесам, как идиотов. Томас чуть не попался, я, клянусь, готов был придушить этого ублюдка...

— Сириус, — перебила его Эмилия, прикрыв ему рот рукой. — Замолчи.

Он моргнул, недоумённо глядя на неё.

— Что? Я думал, ты хочешь знать, как всё прошло.

— Хочу, — кивнула она. — Но это займёт минут тридцать, а у меня есть новости поважнее.

Он приподнялся, нахмурившись.

— Поважнее, чем Томас? Что-то случилось? Римус приходил и опять всех обвинял в предательстве?

— Нет, — ответила Эмилия, раздражённо выдохнув. — Просто помолчи минуту, ладно?

Сириус поднял руки в притворной сдаче:

— Ладно-ладно, молчу.

Эмилия глубоко вдохнула.

— Первые недели после твоего отъезда я чувствовала себя странно. Постоянная усталость, тошнота, запахи раздражали...

Сириус нахмурился.

— Ты заболела? Почему мне никто не написал?

— Потому что это не болезнь, — тихо сказала она. — Ко мне приходила целительница.

Он сел ровно.

— Целительница? На обычную простуду целителей не зовут... Эмилия, что случилось?

Эмилия посмотрела ему прямо в глаза.

— Когда она меня осмотрела, то сказала... что у нас скоро будет прибавление.

Несколько секунд Сириус просто молчал. Потом приподнял брови.

— Прибавление... Это то, о чём я думаю?

Эмилия кивнула.

— Да, Сириус. Я беременна.

Молчание длилось долю секунды и Сириус буквально взорвался от переполнявших его эмоций. Он резко встал, засмеялся, подхватил Эмилию в объятия, кружил её по комнате.

— Я стану отцом? Мерлин, я стану отцом!

Он осыпал её поцелуями, что-то бормотал. Эмилия смеялась сквозь слёзы.

— Осторожнее, — сказала она, прижимаясь к нему.

Он наконец опустил её на кровать, сел рядом, всё ещё улыбаясь, будто не веря своим ушам.

— Кто-нибудь ещё знает?

— Весь орден, — ответила Эмилия. — Кроме тех, кто только что вернулся из миссии.

Сириус провёл рукой по волосам, всё ещё ошарашенный.

— Вот значит о чём намекал Дамблдор, — сказал он. — Тогда, в кабинете. Он что-то сказал про то что меня ждет хорошая новость. Я тогда ничего не понял... а теперь понимаю.

Эмилия тихо засмеялась, прижимаясь к нему.

— Теперь понимаешь.

Он обнял её крепче, поцеловал в висок.

— Я не позволю, чтобы вам что-то угрожало. Ни тебе, ни нашему малышу.

Эмилия кивнула, чувствуя, как в груди впервые за долгое время становится по-настоящему спокойно.