Глава 54, Хогвартс-Экспресс

Лето стремительно катилось к концу, словно песок сквозь пальцы. Оставалось всего пару недель до начала последнего учебного года — седьмого, самого важного. И ребята это ощущали. Словно всё вокруг пахло прощанием, как будто каждый вечер был немного с привкусом «вот сейчас, ещё чуть-чуть, и всё изменится».

Но они старались жить этим временем. Каждый день был наполнен чем-то: магической практикой, ленивыми завтраками, визитами друзей, спонтанными походами в сад, смехом, который доносился из всех комнат.

Эмилия и Сириус не откладывали план, чтобы, наконец, подтолкнуть Лили и Джеймса. Они всё спланировали до мелочей: псевдослучайная просьба помочь Лолли в кладовке, одновременное появление Джеймса и Лили, и... бац — дверь захлопнулась с лёгким щелчком заклинания.

Полчаса ребята сидели, прислушиваясь у двери, стараясь уловить хоть что-то. Но изнутри доносились только спокойные голоса. Без криков. Без бурных признаний. Просто... разговор.

Когда через тридцать минут дверь всё же открылась, Лили и Джеймс вышли будто ни в чём не бывало. Улыбнулись. Поблагодарили. Джеймс пробурчал:

— Надеюсь, у вас там совесть осталась.

А Лили бросила на Эмилию взгляд, полный иронии и тепла, но ни слова не сказала.

Позже, когда они остались наедине, Эмилия снова попыталась уговорить Лили поговорить с Джеймсом напрямую:

— Просто скажи ему, что его чувства не в одни ворота. Он дурак, конечно, но он точно заслуживает знать.

Но Лили, поправляя волосы у зеркала, лишь покачала головой:

— Нет. Если он не чувствует, что пора, значит, ещё не время. Я сама справлюсь.

Эмилия вздохнула. Потом ворчала на Сириуса:

— Может, ты хоть ты поговоришь с этим идиотом?

Но Сириус отмахивался:

— Поттеры — порода гордая. Если начну, подумает, что я вмешиваюсь. Пусть сам догоняет. Главное, чтобы не упустил время.

И всё же между Джеймсом и Лили стало что-то меняться. Они всё чаще оставались вдвоём в саду. Иногда Лили сидела на крыльце с книгой, а Джеймс подходил с чашкой чая. Иногда она смеялась над его глупыми шутками, а он — старался держаться спокойно, хотя в глазах искрилась радость.

Тем временем остальные дни лета проходили очень насыщенно. Утром, все собирались на завтрак. Лолли, хлопотавшая на кухне, ворчала, что молодые волшебники совсем не умеют следить за порядком, но с любовью ставила перед каждым тарелку. Джеймс и Лили начинали день за разговорами. Сириус шутил. Эмилия записывала новые сны в блокнот.

Днём, тренировки. Защитные заклинания, трансфигурация, реакция на неожиданные атаки. Иногда приходил Римус, с книгами и идеями. Иногда — Марлин, которая сражалась с Джеймсом как равный. Мэри и Джек приезжали под вечер и рассказывали о магических ярмарках, о лавке с экспериментальной косметикой, где Мэри купила себе «тени цвета лунного серебра», — и потом мучила Эмилию с тестами.

Вечерами, они все сидели у камина. Иногда читали. Иногда болтали. Иногда просто молчали. Порой Эмилия засыпала на плече Сириуса, а Лили всё чаще оставалась рядом с Джеймсом дольше обычного.

Ночами Эмилия всё ещё страдала от снов. Но Сириус был рядом. Он знал, когда нужно просто быть рядом. А когда — разбудить. Утром он клал ладонь на её лоб и, шутя, проверял:

— Сонный пророк в порядке?

И вот, последние дни августа. Лилии, кажется, уже не хватало времени. Она стала тревожной.

— Как будто, если мы все вернёмся в школу — всё изменится, — прошептала она как-то ночью Эмилии.

— Потому что так и будет, — ответила та. — Но мы изменим это к лучшему. Вместе.

Дом Поттеров дышал жизнью. Хоть и под гнётом воспоминаний, он снова был живым. И хоть Эмилия каждый вечер мысленно считала дни до Хогвартса, она знала — это лето они запомнят навсегда.

Последний вечер лета Дом Поттеров был наполнен жизнью — не той беспокойной, что рождалась из тревожных новостей, не той, что приходила с кошмарами Эмилии, — а настоящей, светлой, лёгкой. Той, что возникает только тогда, когда рядом те, кого любишь.

Сад был украшен множеством лампочек, развешанных между деревьями. Они мягко мерцали в сгущающихся сумерках, напоминая звёзды, упавшие чуть ближе к земле. Воздух пах тёплой травой, яблоками и дымком от костра, который Сириус, Римус и Джеймс разожгли у дальней клумбы.

Мэри принесла маггловский проигрыватель, зачарованный Джеком так, чтобы работал без электричества. Из него доносилась тихая, тягучая музыка 70-х — немного блюза, немного соула (жанр популярной музыки афро-американского происхождения, возникший в южных штатах США в 1950-е годы на основе ритм-энд-блюза), местами что-то весёлое и глупое, что вызывало у всех смех.

Они сидели на пледах, расстеленных прямо на траве.

Эмилия устроилась у Сириуса на коленях, опершись спиной о его грудь. Он обнимал её за талию, и они то и дело обменивались шутками.

Мэри и Джек сидели рядом, болтая о чём-то своём, держа друг друга за руки. Время от времени Джек поднимался, чтобы налить лимонад или разжечь костёр. Мэри смеялась, рассказывала истории о детстве, и все замирали, слушая её невероятные, как всегда преувеличенные, байки.

Марлин сидела рядом с Римусом, опершись на его плечо. Она мирно слушала разговоры, изредка вставляя резкие, но меткие комментарии. Римус отвечал ей мягкими усмешками.

Питер был немного в стороне, но вовсе не в одиночестве. Он смеялся вместе со всеми, иногда отпускал колкие реплики, а иногда просто слушал, глядя в огонь. У него был задумчивый взгляд, как будто он тоже что-то обдумывал, но не решался озвучить.

Лили и Джеймс сидели на пледе рядом. Почти не касаясь. Почти. Джеймс всё ещё держался немного отчуждённо, будто боялся разрушить баланс. Лили — тихая, улыбающаяся, в тонком кардигане, закутанная в плед, — смотрела на него украдкой, как будто надеялась, что он подаст сигнал. Иногда их пальцы едва касались друг друга на ткани пледа. Но никто ничего не говорил.

Небо медленно темнело, и вскоре в саду разгорелись огоньки. Лампочки на деревьях, свечи на столике, языки костра. Мэри поставила немного более быструю музыку, и Сириус, конечно же, тут же поднялся и, сделав низкий поклон, потянул Эмилию за собой:

— Разрешите танец, мисс Поттер?

— Только если ты не будешь крутить меня, как метлу на квиддиче, — засмеялась она и встала.

Они начали двигаться под музыку, неуклюже, смеясь, дурачась. Потом к ним присоединились Джек с Мэри, а чуть позже — даже Марлин с Римусом. Лили смотрела на них и улыбалась, а Джеймс тихо спросил:

— Потанцуем?

Она, немного удивлённая, лишь кивнула.

Это был не танец. Это было что-то между прогулкой и объятием. Они медленно двигались под музыку, будто боялись сломать хрупкий момент. Лили положила голову ему на плечо. Джеймс не стал говорить ни слова. И этого было достаточно.

Ночь опустилась на сад Поттеров, как тёплое покрывало. Когда музыка стихла, они остались у костра, смотрели на звёзды, молчали. В такие моменты не хотелось ничего говорить. Просто быть.

Эмилия вздохнула, прижавшись к Сириусу.

А где-то внутри у каждого жила мысль: возможно, они прощаются не только с летом... а с самой юностью. И именно поэтому они старались прожить этот вечер в полную силу — как последний беззаботный глоток свободы перед тем, как наступит война.

Утро выдалось не по-летнему бодрым и немного грустным — в доме Поттеров царила особенная тишина, будто само время сделало паузу перед новым этапом. Солнце пробивалось сквозь окна, мягко освещая вещи, аккуратно уложенные у лестницы: чемоданы, совиные клетки, пакеты с шоколадными лягушками и запасы пирожков, собранные Лолли в дорогу.

На кухне пахло поджаренными тостами, свежим чаем и тыквенным джемом. Лолли хлопотала у плиты, металась между плитой и длинным столом, мурлыча себе под нос и время от времени одергивая кого-то, кто пытался утащить булочку ещё до того, как все сядут.

— Садитесь за стол, юные господа и дамы! Всё остынет! — грозно махала она полотенцем, но в глазах светилась нежность.

За завтраком девять человек — Джеймс, Сириус, Эмилия, Римус, Питер, Джек, Мэри, Марлин и Лили — сидели плотной компанией, обсуждая планы, споря, кто получит лучшие оценки по Зельям и Заклинаниям. Все старались говорить весело, но в каждом взгляде сквозила неуловимая мысль: последний раз начинается учебный год.

После еды началась суета. Чемоданы — в прихожую, сов — в клетки, перчатки — найти, палочки — не забыть. Сириус, как всегда, не мог найти свой галстук, и Эмилия, закатив глаза, взмахнула палочкой, призывая его с верхнего этажа. Джеймс помогал Лили нести её вещи, хотя она говорила, что справится, а Мэри уже дважды перепроверила, взяла ли она зеркало из лавки мадам Малкин. Питер чуть не забыл свою сову, и только Римус был, как всегда, собран и тих.

Дамблдор заранее прислал разрешение использовать Порт ключ, чтобы вся компания безопасно добралась до Лондона. Они выстроились в круг на заднем дворе, положив ладони на старую потрёпанную чайную коробку — пыльную и ничем не примечательную, но она мягко засветилась, стоило часам пробить девять.

Мир на секунду сжался. В ушах зашумело, ветер подхватил одежды, и в следующий миг они все стояли у входа в вокзал Кингс-Кросс — слегка потрёпанные, но целые и невредимые.

Они двигались стройной группой, тележки катились перед ними. Эмилия шла между Джеймсом и Сириусом, всё оглядываясь на остальных. Она впервые с весны чувствовала настоящую уверенность — рядом те, кто стал ей настоящей семьёй.

У колонны между девятой и десятой платформой они стали по двое.

— По старинке? — усмехнулся Сириус, беря Эмилию за руку.

— Как всегда, — кивнула она.

Они один за другим исчезали в кирпичной стене, скользя в магический проход.

И вот она — Платформа 9 ¾. Толпа вокруг кипела: родители провожали детей, младшие братья держались за юбки матерей, тележки скрипели по плитке. Тут и там мелькали совы, торчащие из клеток, и коты, которым явно не нравился весь этот шум. Гудящий пар, алая громада Хогвартс-экспресса, суета, гомон, и всё это — как в прежние годы. Почти.

Но каждый из них теперь чувствовал: началась новая глава. Впереди — последний год в Хогвартсе. Год, который изменит всё.

Поезд в Хогвартс уже стоял, алый и величественный, будто в этом году он был особенно серьёзным — ведь многих из тех, кто садился в него, ждал не просто учебный год, а последний шаг перед взрослой жизнью.

Эмилия, сжимая ручку чемодана, обернулась на остальных. Джеймс разговаривал с Лили, та что-то улыбаясь отвечала, Марлин поправляла ворот мантии Римусу, Питер суетливо оглядывался, будто боялся потеряться, а Мэри и Джек держались за руки, перебрасываясь короткими шутками.

— Ну что, выдвигаемся? — спросил Сириус, подходя ближе к Эмилии и мягко касаясь её локтя. Она повернулась к нему с улыбкой, и, не говоря ни слова, они двинулись к поезду.

Внутри Хогвартс-экспресс был, как всегда, шумным, полным жизни и запахов шоколадных лягушек. Но, как только ребята начали искать свободное купе, реальность тут же дала о себе знать.

— Всё занято, — разочарованно констатировала Марлин, выглядывая из очередного купе.

— Нас просто много, — пояснил Джек, — если и есть место, то максимум на двоих-троих.

— Ладно, — пожала плечами Мэри, — делимся, как обычно. Девочки — с девочками, мальчики — к кому-то втиснутся.

Ребята не стали спорить. Эмилия на прощание коснулась ладони Сириуса — коротко, почти незаметно. Девушки быстро нашли полу-пустое купе, где уже сидели две однокурсницы — Алиса Фортескью и Селеста Рейвен. Они с радостью приняли компанию, и разговор завязался легко: обсуждали одежду, каникулы, семейные курьёзы. Темы войны и слухов обходили молча. Никто не хотел портить момент. Все старались зацепиться за нормальность.

Парни же втиснулись в купе, где уже сидели два мальчика с пятого курса. Сначала те чуть нахмурились, увидев пятерых старших, но, узнав в них Джеймса Поттера и Сириуса Блэка, оживились. Разговор быстро скатился к квиддичу и байкам из предыдущих лет, и атмосфера разрядилась.

Время шло. Поезд мягко покачивался, за окном мелькали луга и реки, а в купе девочек звучал смех. Эмилия сидела рядом с Лили, время от времени закусывая шоколадку и вслушиваясь в очередную историю от Мэри. Всё было спокойно... пока она не открыла свой чемодан, собираясь переодеться в школьную форму.

— ...Он издевается, — медленно произнесла Эмилия, разглядывая содержимое. — Это не мой чемодан.

— Что? — переспросила Лили, наклоняясь посмотреть.

— Это... — Эмилия вытащила белоснежную рубашку с нашивкой «Дж.П.» — Я надеюсь, это не новый прикол моего брата, потому что иначе...

— Ну да, одинаковые, как две капли, — подтвердила Марлин, заглянув через плечо. — Вы с ним ещё с третьего курса с этими чемоданами ходите. Кто бы мог подумать, что они внезапно перепутаются.

— Я его убью, — отрезала Эмилия. — Реально. Он мне обещал, что повесит бирку. Ага, только не сделал.

Она резко захлопнула крышку и поднялась.

— Я сейчас. Пойду найду этого олуха и заберу свои вещи, пока не оказалась в школе в его носках и галстуке.

— Было бы интересно посмотреть на Джеймса в твоих вещах, — усмехнулась Мэри.

— Не переживай, — бросила Эмилия, уходя, — если он уже в моей юбке, я это исправлю.

С этими словами Эмилия покинула купе, оставив за собой девичий смех, а где-то в другом конце поезда Сириуса, Джеймса и остальных уже ждал неожиданный визит.

Хогвартс-экспресс продолжал гудеть, набирая скорость, когда Эмилия шла по проходу, заглядывая в открытые купе. В одном мальчишки из Когтеврана смеясь что-то обсуждали, в другом девочка-первокурсница пыталась аккуратно натянуть на себя мантию, а дальше уже сидели старшекурсники в школьной форме, с серьёзными лицами — кто-то перечитывал учебники, кто-то просто молчал, глядя в окно.

Эмилия прижимала к себе чемодан брата, морщась от досады.

- Ну как можно было перепутать... — думала она. Но чем дальше она шла, тем больше оглядывалась.

И вот наконец услышала знакомый смех. Голос Сириуса — лёгкий, слегка насмешливый, как всегда. Он доносился из закрытого купе чуть дальше по коридору. Эмилия уже хотела было открыть дверь... но в тот момент раздался голос Джеймса.

— ...дело не в том, что я боюсь признаться ей. Я знаю, что она больше не смотрит на меня, как раньше. Просто... — голос был тихим, даже немного грустным. — Я боюсь не спугнуть её, я боюсь за неё. Понимаете?

Эмилия замерла, её рука опустилась с дверной ручки. Она даже не дышала, вслушиваясь. В купе были ещё двое — судя по голосам, те самые мальчишки-пятикурсники, к которым они сели в самом начале поездки.

— Что ты имеешь в виду, Поттер? — с любопытством спросил один из них.

— Я... — Джеймс помолчал. — После школы я вступлю в Орден Феникса. Это решено. Я не могу стоять в стороне, когда творится всё это. Когда убивают невинных, когда страдают семьи. Я уже потерял родителей. У меня осталась только Эмилия... и... Лили. И если я сейчас позволю себе любить Лили по-настоящему, а потом... — в голосе дрогнули нотки. — А потом с ней что-то случится из-за меня?.. Я себе этого никогда не прощу.

Наступила тишина. Только гул поезда и стук колёс.

Сириус, наконец, заговорил:

— Ты идиот, конечно... но благородный идиот. Хотел бы я не понимать, о чём ты говоришь. Но если ты думаешь, что сделаешь Лили счастливее, держа её на расстоянии, — ты ошибаешься, Джеймс.

Эмилия слушала, прижавшись к двери. Её грудь сжалась. Это был уже не тот мальчишка, который гонялся за Лили по коридорам, не зная, что делать с чувствами. Перед ней — мужчина, который осознанно принял тяжёлое решение. И от этого становилось горько. Лили не знала... а ведь, он делал это ради неё.

И вдруг — лёгкое касание к плечу.

Эмилия вздрогнула, резко обернулась, инстинктивно потянувшись к карману за палочкой. Но тут же остановилась — перед ней стоял Томас Макадам.

— Эмилия, — с мягкой улыбкой начал он. — Ты случайно... не подслушиваешь?

— Что? Нет! — Эмилия тут же подняла подбородок и сделала уверенное лицо. — Я... ищу Джеймса. У нас с чемоданами путаница вышла.

Томас медленно кивнул, не сводя с неё взгляда. Он явно не поверил. Или поверил, но решил сыграть в эту игру.

— А... по поводу письма... — продолжил он. — Я так и не получил ответа. Ты ведь получила его?

Эмилия нахмурилась, но тут же включила актёрский талант. Легко, почти равнодушно она спросила:

— Письмо? От тебя? Хм... Может, Джеймс его выкинул, не показав мне. Мы постоянно спорим из-за почты. Что там было?

— Пустяки, — чуть прищурившись, ответил Томас. — Я просто хотел погулять, обсудить кое-что о наших... дополнительных уроках. И о твоих видениях - он чуть подался вперёд. — Или ты теперь обсуждаешь это с другими?

В его голосе скользнуло что-то неприятное — почти вызов.

Эмилия холодно улыбнулась:

— Томас, это лето было тяжёлым. Мне правда не до прогулок. И, честно говоря, мне не очень приятно, что ты следишь за тем, с кем я делюсь своими мыслями. Ты ведь не ревнуешь?

Томас усмехнулся, и в его глазах мелькнуло что-то тревожное.

— Нет. Конечно, нет. Просто... мы же друзья. Или были?

Эмилия выдержала паузу, смотря ему прямо в глаза.

— Может быть, были. Когда я тебе доверяла.

И, не добавляя больше ни слова, повернулась и постучала в купе Джеймса, прерывая разговор, который теперь казался ей ещё более хрупким и важным.

Дверь купе скользнула в сторону, и на пороге появился Римус. Его взгляд сразу смягчился, как только он увидел Эмилию.

— Привет, — сказал он с тёплой, почти родственной улыбкой.

Но она тут же исчезла, когда взгляд Римуса скользнул за её плечо и встретился с Томасом Макадамом. Его черты стали собранными, глаза сузились. Без слов, он чуть наклонился вперёд, перекрывая собой проход, словно защищая вход в купе.

— Всё в порядке? — тихо спросил он, не сводя взгляда с Томаса.

Изнутри купе послышались голоса. Сириус, лениво развалившийся на сиденье, обернулся:

— Кто там, Луни? — спросил он, не видя пока кто именно стоит у двери.

Джеймс тоже потянулся, выглядывая из-за Римуса:

— Мили? Это ты? Что случи...

Он не успел договорить, потому что в следующую секунду оба заметили Томаса.

Сначала на лицах вспыхнуло удивление, но оно быстро сменилось раздражением. Джеймс резко встал, но Сириус опередил его — расправив плечи, он уже шел к выходу. Глаза сверкают холодом, губы сжаты в тонкую линию.

— Ну-ка, освободил проход, Макадам, — бросил он, не повышая голос, но в тоне звенела сталь. — У тебя, кажется, не та компания, чтобы к ней вот так... «прилипать».

— Сириус, стой! — Эмилия перехватила его за руку. — Не надо сцены. Всё нормально.

Но он не отступил. Он повернулся к ней вполоборота, глядя в глаза серьёзно, без насмешки:

— Я просто поговорю, Эми. Не бойся.

Он коснулся её руки мягко, почти нежно, и вышел. Томас, кажется, хотел что-то сказать, но Сириус уже наклонился к нему и завёл в сторону — куда-то, где не будет лишних ушей.

Римус мягко подтолкнул Эмилию в купе и сам захлопнул дверь, отчего в вагоне стало ощутимо тише.

Внутри все уставились на неё. Джек чуть нахмурился, Питер быстро отвёл взгляд, а два пятикурсника смотрели с любопытством, но уже делали вид, что интересуются пейзажами за окном.

— Ты что, совсем? — вспылил Джеймс, опускаясь обратно на сиденье, но не отрывая взгляда от сестры. — Эмилия, ты хоть представляешь, что бы было, если бы ты осталась с ним одна? И что за привычка шататься по поезду одной?

— Ой, да перестань, — буркнула Эмилия, скрестив руки на груди. — Я пришла тебе чемодан отдать, если ты не заметил. Это твои мантии и штаны, если что. Ты, как всегда, перепутал чемоданы. Сколько лет прошло, а бирку так и не повесил!

— Ну, это... — Джеймс запнулся. — Это не оправдывает, что ты...

— Он сам за мной увязался! — вспыхнула она. — Я просто проходила, ищу тебя, а он вдруг появляется за спиной. А ты меня отчитываешь, как будто я сама к нему пошла на чай!

— Тихо, — вмешался Римус, положив ладонь на плечо Джеймса. — Здесь не место обсуждать это, — взгляд его на секунду метнулся к пятикурсникам, которые, хоть и притворялись занятыми, явно всё слышали.

Джеймс шумно выдохнул, проглатывая раздражение. Он посмотрел на сестру, уже не с гневом, а с тревогой:

— Ты же знаешь, что он подозрительный. Мы все это знаем. Пожалуйста, просто будь осторожнее. Не провоцируй.

Эмилия не ответила. Она молча поставила чемодан перед братом и села рядом с Римусом. Джек бросил на неё сочувствующий взгляд, а Питер шепнул что-то Джеймсу. Купе снова наполнилось гулом голосов — но теперь напряжение висело в воздухе, словно электричество перед грозой.

А за дверью поезда, где-то между купе, Сириус Блэк в упор смотрел на Томаса Макадама.

— Ещё раз подойдёшь к ней без причины — поговорим иначе, — тихо, почти дружелюбно сказал он. Но улыбка в его глазах говорила одно: ты перешёл границу.

***

Когда Сириус вернулся в купе, его волосы были немного растрепаны от быстрого шага, но взгляд — спокойный и сосредоточенный. Эмилия сидела рядом с Римусом, положив руку на свой — уже настоящий — чемодан. Джеймс бросил на него короткий взгляд, кивнув, мол, всё в порядке. Никто не стал задавать вопросов.

— Пойду провожу тебя, — негромко сказал Сириус, подойдя к Эмилии и слегка наклонившись к ней.

Эмилия только кивнула и встала. На прощание бросила остальным:

— До скорого. Не скучайте без меня.

Сириус приоткрыл ей дверь, пропуская первой, и они вышли в коридор. Поначалу шли в молчании. Где-то в соседнем вагоне кто-то смеялся, другие двери купе хлопали, создавая привычную, почти уютную суету дороги в Хогвартс. Поезд мерно покачивался, и Эмилия, идя рядом с Сириусом, сжимала ручку чемодана чуть крепче, чем нужно.

Она всё же решила нарушить тишину.

— Ты с ним говорил. О чём?

Сириус бросил на неё взгляд сбоку. Его голос был спокойным, но в нём чувствовалось напряжение, которое он пытался скрыть.

— Просто... объяснил ему. Чтобы больше не лез. Особенно к тебе. Прямо. Без кружев.

Эмилия шла молча ещё несколько шагов. Потом приостановилась, повернувшись к нему лицом. Они уже дошли до её купе.

— Спасибо, — сказала она негромко. И, не давая себе передумать, потянулась, чтобы поцеловать его в щёку. — Правда. Я... рада, что ты рядом.

Он на секунду замер, потом слегка улыбнулся. Его глаза блеснули знакомым озорством, и он, как всегда, не упустил случая пошутить:

— Ну, если каждый раз за защиту будет полагаться поцелуй... то, пожалуй, мне придётся начать чаще устраивать дуэли за твою честь.

Эмилия фыркнула, прикрыв рот рукой, чтобы не расхохотаться прямо в коридоре.

— Дворняга, — сказала она сквозь смех. — Типичный ты.

— А ты типично очаровательна, когда злишься, — подмигнул он.

Она уже собиралась открыть дверь в купе, но обернулась, прежде чем зайти:

— Спасибо, Сириус. Серьёзно.

— Всегда, Эми.

Он остался стоять у двери, пока она не скрылась внутри.

В купе подруги уже были почти готовы: Лили натягивала мантию, Марлин расчесывала волосы, а Мэри смеялась над какой-то шуткой. Две их однокурсницы из Гриффиндора — Алиса и Селеста — уже были в форме и наводили порядок в вещах.

— Эмилия, где тебя носило? — Лили обернулась с лёгкой укоризной, но в голосе звучало облегчение. — Мы уж думали идти искать тебя по всему поезду.

— Долгая история, — с улыбкой ответила Эмилия, ставя чемодан на сиденье. — Расскажу, когда будем в спальне. Без лишних ушей.

— Значит, очень интересная история, — подмигнула Марлин, а Мэри хихикнула.

— Возможно, даже с участием одного пса, — вставила Мэри.

— Всё возможно, — многозначительно сказала Эмилия, доставая мантию.

А в голове у неё всё ещё звучал голос Сириуса: "Просто объяснил. Чтобы больше не лез."

И с каждым таким моментом она всё сильнее ощущала, насколько он рядом — не только физически, но по-настоящему рядом.