Глава 34 Письмо

Уроки тянулись бесконечно. Эмилия сидела за партой, уставившись в учебник, но едва ли могла сосредоточиться на словах. Каждое предложение расплывалось перед глазами, мысли то и дело ускользали прочь — снова и снова возвращаясь к Сириусу. Как он там? Всё ли в порядке? Болит ли у него что-то? Слушается ли он мадам Помфри и не строит ли из себя героя?

Она старалась не выдавать волнения, но её рассеянность была заметна. Даже профессор Макгонагалл пару раз кидала в её сторону пристальный взгляд, от которого Эмилия вздрагивала и поспешно делала вид, что делает записи.

Договор с Джеймсом был её спасением — после ее урока прорицания они собирались пойти вместе навестить Сириуса. Джеймс сам выглядел обеспокоенным, хоть и держался бодро, как всегда. Он знал, насколько его сестра привязана к Сириусу, и, хоть и подшучивал над этим, сейчас молчаливо поддерживал её.

Весь день возле Эмилии почти неотрывно крутился Томас. Он подкидывал шутки, пытался вовлечь её в разговор, даже предлагал ей помощь с домашкой. Но она реагировала рассеянно, вежливо отстраняясь. Сегодня в её мире был лишь один человек, и это точно был не Томас.

На уроке прорицания она вновь пыталась сосредоточиться — кристаллы, туманные образы, гипотетические предсказания... Но её собственные видения в последние дни казались куда реальнее, чем любая теория. Она делала вид, что слушает Трелони, но сердце её уже давно было в больничном крыле.

Когда урок подошёл к концу, она быстро собрала вещи, вышла из аудитории и направилась к Джеймсу, который уже ждал её в коридоре. Тот коротко кивнул, и они без лишних слов направились в сторону больничного крыла — туда, где лежал их друг.

***

Сириус лежал в больничной койке, полуразвалившись на подушках, с перевязанным плечом и ребрами. Несмотря на бледность, глаза у него были живые — особенно когда в дверях показались Джеймс и Эмилия.

— О, вы только посмотрите, — лениво протянул он, расплываясь в ухмылке. — Ко мне пожаловали двойняшки Поттеры. Один — чтобы ворчать, вторая — чтобы волноваться и быть прекрасной.

— Я тебя тоже рад видеть, Бродяга, — хмыкнул Джеймс.

Эмилия усмехнулась, подходя ближе и садясь на край его койки.

— Ты как? — тихо спросила она, изучая его лицо. — Правда в порядке?

— Жив, цел и почти невредим. Хотя не откажусь от твоей заботы. Даже если она сопровождается грозным взглядом, — ответил он, потянувшись к её руке.

Джеймс встал у изножья кровати, сложив руки на груди и с подозрением оглядывая Сириуса.

— Я серьёзно, Блэк. Если бы ты так же упрямо держался за метлу, как за попытки заигрывать с моей сестрой, ты бы не свалился.

— Это судьба, Джеймс. Я просто романтически падал... — ответил Сириус, не отрывая взгляда от Эмилии.

— Мерлин, пощадите, — простонал Джеймс и отвернулся, но в его голосе не было настоящего раздражения — только привычное, братское недовольство.

Эмилия слегка усмехнулась, но её голос стал мягче:

— Я правда испугалась. Ты мог сильно удариться. Почему ты не слушаешь, когда мы говорим, что с этой метлой что-то не так?

Сириус на мгновение стал серьёзнее.

— Привык к ней. Она как старая подруга. Понимаешь... — он усмехнулся. — На ней я тебя катала летом, помнишь? Когда ты орала, что убьешь мень как только мы приземлимся.

— Сириус! — вспыхнула Эмилия, кидая на него укоризненный взгляд. — Это был не смех, это был ужас!

— Я просто хотел показать тебе закат. Ты визжала, а потом смотрела, затаив дыхание. Не делай вид, что не понравилось, — прошептал он, всё так же держась за её руку.

— Не меняй тему. Теперь ты отдыхаешь, понял? — сказала она твёрдо. — Спи.

— Ты тоже сговорилась с Джеймсом? Меня сегодня все убаюкать хотят, — проворчал Сириус.

— Нет, но если не поспишь, то... — она наклонилась ближе, с хитрой улыбкой. — Не получишь вознаграждение, когда тебя выпишут. Даже за ухом.

Сириус притворно ахнул:

— Это шантаж! Безжалостный, но... чёрт, он работает.

Джеймс, который в этот момент решил сделать вид, что разглядывает пол, фыркнул:

— Вы двое отвратительно милы. Я, пожалуй, пойду. Мне кажется, у меня от всего этого начался диабет.

— Спасибо, братец, — подмигнула ему Эмилия.

Джеймс усмехнулся, похлопал Сириуса по ноге:

— Спи, Блэк. И не вздумай снова свалиться. Я не готов тебе искать замену на ближайшем матче.

— Я постараюсь, Сохатый, — пробормотал Сириус, уже немного засыпая.

Эмилия осталась рядом. Её рука была в его, а взгляд — прикован к его лицу. Он задремал быстро, усталость взяла своё. Его дыхание стало ровным, спокойным. Она чуть придвинулась ближе, чтобы продолжать чувствовать тепло его руки, и тихо прошептала:

— Спи спокойно, Бродяга.

Когда Эмилия уже собиралась уходить, бросив последний тёплый взгляд на спокойно спящего Сириуса, её внимание привлекло тихое, но настойчивое постукивание. Она обернулась и заметила у окна крупную чёрную сову с блестящим, ухоженным оперением. Та выглядела чужой, словно вылетела не из совятника Хогвартса, а с холодных карнизов старинного особняка.

Подойдя ближе, Эмилия увидела в её клюве свёрнутое письмо с печатью. Когда она открыла окно, сова плавно влетела внутрь и уселась на подоконник. Девушка аккуратно взяла письмо — сразу узнала герб: тиснёный, строгий. Герб рода Блэк.

Она перевернула письмо и увидела, от кого оно.

Вальбурга Блэк. Эмилия почувствовала, как в груди неприятно потянуло. Несколько секунд она просто смотрела на конверт, потом — на Сириуса. Он спал крепко, его лицо, наконец, было спокойным. Без боли, без злости. И Эмилия не захотела рушить этот покой. Не сейчас.

Она подошла к тумбочке у его койки, опустилась на корточки и аккуратно положила письмо рядом с графином воды и свёрнутыми бинтами. Не прятала, но и не подчёркивала его присутствие.

— Если захочешь — прочтёшь, — тихо прошептала она. — А нет — выбросишь. Ты сам решишь.

Бросив последний взгляд на Сириуса, она поднялась, поправила плед, укрывавший его плечи, и вышла, оставляя за собой тишину и выбор, который он сделает сам.

***

Вечер в гостиной Гриффиндора тянулся неспешно. За окнами темнело, дождь стих, но в воздухе всё ещё чувствовалась тревожная влажность. Эмилия сидела в мягком кресле у камина, рядом расположились Лили, Марлин и Мэри. Девочки тихо переговаривались, то смеясь, то обсуждая что-то полушёпотом. Разговоры шли легко и непринуждённо — именно такой компании Эмилии не хватало после всего, что произошло.

Но в глубине души она всё равно чувствовала беспокойство. Полнолуние приближалось, и Эмилия знала, что Римус переносит это тяжело. Обычно в такие ночи с ним рядом были Сириус, Джеймс и Питер, но теперь всё было иначе — Сириус всё ещё в больничном крыле, и им, вероятно, придётся справляться втроём. Эмилия старалась не показывать, как она переживает, но это беспокойство словно клубилось где-то под рёбрами, не давая покоя.

И тут к ним, как по расписанию, подошёл Томас. С широкой улыбкой и привычной уверенностью он уселся на подлокотник кресла Эмилии, слегка наклонившись вперёд.

— Добрый вечер, дамы, — весело протянул он. — Как же так, что я сижу один, а вы тут все такие красивые собрались?

Эмилия быстро выпрямилась, скрестив руки на груди и стараясь удержать вежливую улыбку.

— Томас, я как раз рассказывала девочкам одну очень личную историю, — сказала она с лёгкой укоризной в голосе. — Думаю, тебе будет не очень интересно слышать наши девчачье сплетни

Тот фыркнул, но не сдался.

— Ну знаешь, я неплохо слушаю. Обещаю — я молчок.

— Проблема в том, что ты не только слушаешь, но и комментируешь, — с усмешкой отрезала Марлин, метнув на него взгляд.

Мэри тихо хихикнула, а Лили вежливо добавила:

— Томас, может, ты подождёшь чуть позже? Мы, правда, хотим немного побыть вчетвером... — сказала она, кивнув на Эмилию.

Томас на мгновение задумался, но снова повернулся к Эмилии.

— Тогда, может, после этого поболтаем? Погуляем немного? Похоже, ты не в лучшем настроении.

— Спасибо, Томас, но я сегодня с девочками, — спокойно, но твёрдо ответила Эмилия. — Может, завтра.

Он снова попытался состроить очаровательную улыбку, но понял, что от неё отскакивает, как от стены. Не желая устраивать сцену, Томас пожал плечами и со словами:

— Ладно-ладно, не буду мешать, — встал и направился к противоположной стороне гостиной.

Когда он скрылся за креслами у окна, Мэри тихо заметила

— Упёртый, как слизняк в тёплой траве.

— Особенно когда не надо, — добавила Лили, фыркнув.

— Я просто хотела немного тишины... и тепла, — пробормотала Эмилия, глядя в пламя камина.

— И мы это устроим, — улыбнулась Марлин, накрывая ладонь подруги своей. — Без всяких "особых гостей".

И в этот момент Эмилия почувствовала, что, несмотря на тревожные мысли, она не одна. В этом хаосе были люди, с которыми можно просто быть.

На следующий день Эмилия проснулась с чуть более лёгким сердцем. Несмотря на тревожные сны и усталость, было ощущение, будто тучи над головой начали понемногу рассеиваться. После того как Джеймс с Питером отводили Римуса в больничное крыло — тот был бледным, с тенью под глазами, но, как всегда, пытался всех успокоить — брат обронил фразу, которая моментально приковала внимание Эмилии.

— Помфри сказала, что Сириусу уже лучше, — сообщил Джеймс, потирая затёкшее плечо и озираясь по сторонам. — Если всё пойдёт хорошо, через день-два его выпишут.

— Правда? — в голосе Эмилии зазвучала надежда.

— Правда, — кивнул Джеймс. — Но... он странный был. Не как обычно. Мрачный. Почти не шутил. Даже на мою гениальную шутку про слизеринцев в бинтах только хмыкнул. Это вообще-то тревожный знак.

Эмилия нахмурилась.

— Ему вчера принесли письмо. От матери.

— От миссис Блэк? — Джеймс сразу посерьёзнел. — Чёрт. Он его прочитал?

— Я не знаю, — тихо ответила Эмилия. — Я не была у него после этого. Просто оставила его на тумбочке... если захочет — прочтёт. Но, похоже, захотел.

Джеймс нахмурился, будто мысленно ругался с кем-то. — Не люблю, когда она лезет в его жизнь. Всегда только хуже делает.

Эмилия сжала ремешок своей сумки, чувствуя, как её сердце невольно сжимается.

— Я поговорю с ним сегодня, — твёрдо сказала она. — Если он захочет говорить.

— А он захочет, если это будешь ты, — усмехнулся Джеймс, стараясь не показать, как волнуется. — Ты на него так действуешь, что я даже немного ревную.

— Не начинай, — хмыкнула Эмилия, но уголки её губ всё же дрогнули.

— Ладно, идём, а то опоздаем, — сказал Джеймс и, не дожидаясь, бросил через плечо — Сегодня у тебя прорицание, да? Интересно, что там звёзды напророчат...

— Надеюсь, ничего про мокрые метлы и письма от родителей, — буркнула Эмилия, следуя за братом.

После уроков Эмилия поднялась в спальню, намереваясь быстро переодеться и отправиться в больничное крыло — проверить, как там Сириус. Мысли о нём не отпускали её весь день: даже в самых скучных лекциях, даже когда Томас в очередной раз пытался завести разговор. Ей нужно было убедиться, что он в порядке — не только физически, но и морально, после того злосчастного письма.

Открыв дверь в спальню, она машинально подошла к своей кровати — и замерла. Поверх аккуратно заправленного покрывала лежал кремовый конверт с характерной витиеватой вязью. Она сразу узнала этот почерк. Медленно подняв письмо, Эмилия убедилась: всё верно. Приглашение от профессора Слизнорта.

Она вздохнула. Сколько уже раз он пытался заманить её в свой клуб? Ещё с четвёртого курса. Каждый раз она находила способ отказаться: то якобы занята, то нездорова, то «забыла». Но это приглашение отличалось. Оно было составлено с особым усердием — дата, время, были выбраны с явной хитростью. Всё подстроено так, чтобы Эмилия не могла сослаться ни на одно из своих обычных оправданий.

«Буду очень рад видеть Вас в пятницу в 18:30 в моем кабинете, где всегда проходят ужины у клуба Слизней. У нас соберётся весьма интересная компания...» — гласил текст.

Интересная — для него, подумала Эмилия, раздражённо смяв край письма. Она прекрасно знала, зачем Слизнорт собирает вокруг себя «талантливых» учеников: одарённых, родовитых, амбициозных. Тех, кто мог бы принести пользу в будущем — в политике, науке, искусстве. Он называл это «вдохновляющей атмосферой», но по сути это был тщательно отобранный клуб перспективных знакомств. Эмилия не хотела быть чьим-то «потенциалом».

Не раздумывая долго, она подошла к своему комоду, открыла верхний ящик и убрала конверт внутрь, словно пытаясь спрятать не только письмо, но и сам факт этого навязчивого внимания. Затем скинула школьную мантию, переоделась в более удобную одежду и, не задерживаясь больше ни на секунду, вышла из спальни.

Сейчас её ждало куда более важное дело — человек, которому она действительно была небезразлична.

***

Эмилия вошла в больничное крыло, тихо прикрывая за собой дверь. В дальнем углу спал Римус — усталый, измотанный, готовящийся к предстоящей ночи. Эмилия не стала его будить. Она сразу направилась к знакомой койке, где лежал Сириус.

Он, кажется, дремал, но, услышав её шаги, приоткрыл глаза. Его губы сразу тронула усталая, но по-настоящему тёплая улыбка.

— А вот и моя личная причина выздоравливать, — пробормотал он, — Поттер, ты знаешь, как появляться эффектно.

— Если бы я знала, что ты ждёшь меня с такой поэтичностью, пришла бы раньше, — усмехнулась Эмилия, присаживаясь на край кровати.

— Не сомневаюсь, — хрипло проговорил он и с улыбкой добавил: — Ты, кстати, чудесно выглядишь. Даже слишком чудесно для человека, у которого вечно бессонница. Это ты ради меня постаралась?

— Это я ради себя постаралась. Чтобы ты не начал ворчать, что я пришла с растрёпанными волосами. — Она склонила голову набок. — Как ты себя чувствуешь?

— Лучше. Хотя мадам Помфри всё равно смотрит на меня так, будто я вообще не иду на поправку.

— Смотрит — значит, выздоравливаешь, — пожала плечами Эмилия. — Я же говорила, что ты крепкий. Хотя бы внешне.

Он хотел пошутить в ответ, но вместо этого на мгновение замолчал. Его взгляд стал чуть серьёзнее.

— Знаешь, Джеймс заходил утром, и... рассказал одну вещь.

— Какую? — Эмилия нахмурилась.

Сириус приподнялся на локтях, глядя ей прямо в глаза:

— Он сказал, что с тех пор как меня сюда положили, некий Томас буквально прицепился к тебе. Вечно рядом. Болтает, задаёт вопросы, хватает за локоть, если можно. Я, конечно, немного приукрашиваю, но, судя по тону Джеймса, он был так же доволен этим, как жаба — засухой.

Эмилия прикрыла глаза на секунду и вздохнула:

— Да, он... действительно слишком навязчивый. Слишком вежливый, слишком правильный. Слишком всё. Я уже устала увиливать — то с подругами ухожу, то ссылаюсь на дела, но он всё равно находит способ оказаться рядом.

— И ты это терпишь?

— А что мне делать? Кричать в коридоре? Я не хочу грубить. Но поверь — это последнее, что мне сейчас нужно. Мне не до Томаса. Мне...

Она чуть замялась, опуская взгляд, а потом подняла глаза на Сириуса.

— Мне только бы ты был в порядке.

Он медленно потянулся к её руке и накрыл её своей.

— Я в порядке. Потому что ты здесь.

— Не надо преувеличивать.

— А я и не преувеличиваю. Эми... — он чуть сжал её пальцы. — Я люблю тебя. Что бы ни говорили, кто бы ни писал.

Эмилия на мгновение замолчала, будто что-то обдумывая. Её взгляд скользнул по тумбочке у кровати — письмо, которое она накануне оставила для Сириуса, исчезло.

— Ты прочитал письмо от матери? — спросила она мягко, стараясь не давить, но ей нужно было знать.

Сириус чуть нахмурился, его рука всё ещё лежала в её ладони.

— Прочитал, — коротко ответил он и на мгновение замолчал. — Я знал, что она не сможет удержаться. Не промолчать.

Эмилия кивнула, молча подбадривая его взглядом.

— Она написала, что "эта связь" с тобой делает меня слабым. Что любовь отвлекает, путает мысли. Что чувства — это слабость. И что я в больничном крыле из-за тебя. Не из-за метлы, не из-за падения, а потому что позволил себе... быть живым, настоящим.

Губы Эмилии дрогнули. Она хотела что-то сказать, но Сириус продолжил:

— Она знает всё. Регулус рассказал ей. Написал ей письмо. Мол, я в больничном крыле из-за того, что потерял голову из-за Поттеров. Его любимое словосочетание, кстати.

— Прости, — прошептала Эмилия. — Мне жаль, что она так пишет... что она считает, будто ты стал хуже рядом со мной.

Сириус резко покачал головой:

— Нет. Я стал лучше. Я стал собой. С тобой я впервые не боюсь, что меня бросят за то, какой я есть. Ты — не слабость, Эмилия. Ты — всё, что у меня есть настоящего.

Эмилия наклонилась и приложила лоб к его.

— И ты у меня. Я не дам никому разрушить это. Ни письмам, ни Регулусу, ни твоей матери. Я не уйду.

— Не уходи, — прошептал он, закрывая глаза от её прикосновения. — Только не ты.

В этот момент мадам Помфри появилась в проёме между рядами коек. Она строго посмотрела на часы.

— Мисс Поттер, вам пора. Отдых нужен не только мистеру Блэку, но и вам.

Эмилия с неохотой поднялась с кровати, её пальцы всё ещё задерживались в его руке.

— Я вернусь завтра, — пообещала она, наклоняясь к нему ближе.

Она хихикнула, оставив лёгкий поцелуй на его щеке, прежде чем направиться к выходу.

Сириус провожал её взглядом, пока та не скрылась за дверью. И, несмотря на боль в теле, на сердце у него было спокойно. Потому что она всё ещё была рядом.