Неопределенный отряд

Время спать. Ночной город открывает свои тяжелые веки и устремляет фосфоресцирующие глаза в пустоту улиц. Последние загулявшиеся парочки спешат вернуться в свои квартиры, наполненные ароматом любви и тепла.

Книжка в руках. Свечи на столе. Муж, крепко спит в соседней комнате. Из окна веет влюбленностями и свободой. Когда-то и я так парила на крыльях гормонов и падала потом в бездну тоски от расставаний. Не спится. Строки в книге постепенно начинают терять смысл. И вдруг — тихий скрип. Кто-то тихонько открывает дверь детской.

Моя малышка на цыпочках, крадётся к дивану и неожиданно набрасывается мне на спину. Мы обе стараясь не рассмеяться, окутываем друг друга теплом родственных объятий.

- Крокодильчик, ты чего не спишь?

- А ты чего, мам?

- Я первая спросила.

- Ну знаешь... – протянула задумчиво Ребекка. - Бывают такие ночи, когда мысли, как неугомонные маленькие воробушки носятся в голове. Успокаивай их – не успокаивай, а пока они сами не захотят полететь дальше по свету, тебе с ними не справиться.

- Ах, они шалунишки. Крокодильчик, а есть какой-нибудь способ, который поможет твоих незваных гостей в голове уложить спать?

- Мамочка, ну даже если я скажу, то ты всё равно не поможешь.

- Почему ты так думаешь? Душа моя, я очень постараюсь сделать все, что возможно.

- Ну ты будешь бубубукаться на меня.

- Не буду. Обещаю.

- И обещаешь мне помочь?

- Ну, ты сначала расскажи, какая помощь нужна, а я подумаю, что можно сделать.

- Нет, уж. Ты сначала пообещай, а потом я расскажу.

- Ах ты хитрюшка. Ладно. Обещаю.

Ребекка вздохнула и выпалила на одном дыхании: - Самое лучшее снотворное для моих мыслишек-шалунишек – это чтобы ты рассказала про свою первую любовь.

Я улыбнулась.

- Ребекка, но ты же знаешь, что моей первой настоящей любовью был и остается твой папа и мой муж. А про эту любовь ты и так всё знаешь, потому что ты её частичка.

- Нет, ты не поняла! Про самую-самую первую любовь. Помнишь, ты говорила, что в лагере ты влюбилась первый раз...

- Ах, ту? Так ведь это не любовь-то была вовсе, крокодильчик. А самая обыкновенная влюбленность. Самая обыкновенная.

- Ну всё равно. Расскажи, расскажи, расскажи. Мне хочется услышать всё в подробностях! - зашептала она мне на ушко.

- Ладно. Но будь готова, что это рассказ не на один вечер. И с тебя - какао и мороженое.

Как безумная искорка она помчалась на кухню на цыпочках. Моя радость. Когда-нибудь и у тебя будет первая влюбленность. Насладись этим временем. Не жалей ни о чем. Просто будь. Живи. И...

Раздался аромат какао с молоком. И искорка на цыпочках, еле касаясь пола, пролетела обратно на диван с подносом лакомства и напитков. Жар от горячего какао поднимался струйкой вверх и жадно обжигал язык, касаясь его.

- Итак, ты устроилась удобно?

- Да, да, давай уже начинай, - уплетая большой ложкой мороженое, пробубнила она, сгорая от нетерпения.

Я кивнула и начала рассказ.

- Ты же знаешь, моя хорошая, как я отношусь к летним лагерям. Это особые места. Там жизнь сверкает всеми цветами радуги. Там всё по-настоящему. Раскрываются сердца, ломаются стереотипы, создаются легенды. Детский лагерь можно сравнить с муравейником под стеклом, изолированным от всего мира, но при этом полным движения. Там почти нет взрослых, зато есть море свободы. А значит — возможно всё.

Я обожала лагеря. Эти изолированные от всего мира муравейники, где можно быть любой. Творить, фантазировать, быть яркой и шумной. Сходить с ума, танцевать до упада, смеяться до слёз, дружить так, чтобы хрустели ребра от объятий, и любить до бабочек в животе.Там каждый шаг был частью большого приключения. А каждый взгляд мог стать началом чего-то важного. 14 июня, в первый день этого приключения в мир эмоций и веселья шёл дождь. Родители проводили меня до автобуса, который вёз нас в аэропорт. Мы помахали друг другу на прощание. «Доброй дороги, Василиса», - прочитала я по губам папы. Я сгорала от волнения и предвкушения.

Это была уже не первая моя поездка в лагерь. Я знала, как всё устроено. Задача номер один – найти подруг. Моя активность и творческий запал помогут занять достойное место в отряде.

Со мной ехала Лина - подруга со двора. Мне было почти тринадцать, а ей только девять. Дома у неё был целый зоопарк животных. Хомячки, две кошки, собака, попугайчики и даже тарантул. Но список этим не оканчивался, ведь Лина постоянно приносила с улицы каких-нибудь тварей: бабочек, кузнечиков, лягушек, майских жуков, котят и выпавших из гнезда птенцов. А потом выходила с ними гулять, с кем-то в банке, а с кем-то на поводке.

Музыка в наушниках навивала мечты и рождала планы на эту смену. Во-первых, я собиралась окраситься и стать голубоглазой и рыжеволосой красоткой. Тоника рыжего цвета ждала в чемодане своего звездного часа. Надеюсь, новые подружки не откажутся мне помочь. Главное – чтобы вожатые не спалили.

Во-вторых, в планах было расстаться с Мишей – парнем из города, найти нового симпатичного мальчика и встречаться с ним, что делать я начала уже сейчас, присматриваясь по дороге к попутчикам. В-третьих, одержать победу в песенном конкурсе. Ну и, конечно же, танцевать до потери пульса!

В аэропорту нашу группу объединили с другими. И тут я увидела Его...

Парень чуть выше меня ростом, в синей кепке, с растрепанными русыми волосами и озорными глазами, катался вдоль сидений на чемодане. Во взгляде читались безбашенность и шаловливость. Вожатые сразу обратили на него внимание — и велели быть рядом. Я подошла к нему поближе.

- Меня бомбит! Меня бомбит! – повторял он без остановки: вожатой, мне, моим подругам, незнакомым детям, взрослым и всем, кто попадался ему на пути. Он - это точная копия меня, только в мужском обличии.

— Вот бы он сидел подальше от нас, — прошептала Лина. Я кивнула... хотя в глубине души надеялась на обратное.

В самолете я сидела у прохода. Так было даже лучше, чем у окна, потому что удобнее было наблюдать за моим возлюбленным. Он сидел на 3 ряда впереди.

Двигатели загудели, колёса мягко заскользили по взлётной полосе. Еще пару минут. И вот уже адреналин разливается по венам от скорости и тряски. Взлетели.

Полет казался чем-то сказочным, как будто сон наяву. Для кого-то этот сон приятен, а для кого-то сущий кошмар. И все испытывали совершенно разные эмоции. Кто-то впивался в подлокотники, боясь высоты, кто-то смеялся от восторга, словно на каруселях. А кто-то пребывал в пустоте. Как я сейчас. Ощущая полное отрешение от происходящего. Уши закладывало, словно мир не хотел, чтобы его слышали.

Он сидел с какими-то двумя девчонками! Ревность заклокотала раскаленным угольком у сердца, будто это уже был мой парень. Желание быть с ним рядом лавиной накрыло меня с ног до головы. Хоть бы мы были в одном отряде. А еще жили бы в соседних комнатах. И были бы вместе. Прилетели мы поздно. На часах было уже девять, а до лагеря оставалось ещё два часа на автобусе. Многие уснули. Кто-то тихонько перебирал струны гитары в конце автобуса. Но в его начале – царил настоящий хаос. Дети сходили с ума. В том числе и я! И во всем виноват водитель и его орущий телевизор с записью Новогоднего огонька. Серьезно, блин? Чувак, на дворе лето, а у тебя новый год крутиться на экране? Поэтому, не сдерживая своих эмоций, мы кутили, орали песни, жевали чипсы и заливались колой. Надо же было до битка наполнить живот этой гадостью, а то потом ещё жить без них двадцать один день.

В автобусе я сидела с Наташей – кудрявой и кареглазой шатенкой. На щиколотке у неё красовалась впечатляющих размеров татуировка в виде красно-зеленого дракона. Сразу видно, оторва и дикарка. Таких девчонок обычно называют пацанками. Что-то опасное лежало в уголках этого слова. Неизведанное и тайное для меня. Ни платьев тебе, ни косметики, ни крашеных волос. А натуральная природная буйная красота, отзывающаяся перезвонами водопадов и эхом шаловливого мальчишеского смеха, сверкающих пяток на солнце и летней грозой. Когда мы добрались до лагеря, нас накормили чем-то похожим на еду. В столовой пахло супом и усталостью.

После ужина всех повели в Купол — огромное крытое пространство с лавками и сценой для выступлений. Там под жёлтым шатром нас начали распределять по отрядам.

Спать совсем не хотелось. Время тянулось так долго, что я успела познакомиться и произвести впечатление на всех девочек, сидевших рядом.Это делать я умела всегда, рассказывая самые невероятные и запоминающиеся события из жизни. Про крышу пятиэтажки, на которой мы с подружками встречали рассвет. Про парня из города, который подарил мне цветы и мягкого мишку на 8 марта. Про поездку за границу. Про НЛО, которое я видела своими глазами. Про то, как впервые покрасила волосы в восемь лет. Про грудь, которая «почти выросла», и волосы под мышками. Про деревню, электронные сигареты и поездки на мотоцикле с братом.

Парни, сидевшие поблизости, начали приставать:- Привет, красотка...

- Или лесом, Ромео, - отрезала я даже не повернув головы.

Девочки, хихикая, шептали, что на первой дискотеке меня обязательно пригласят на медляк. Я в тайне мечтала об этом, но не обнадеживалась и сказала им не фантазировать. Зная мальчишек и их нерешительность, а иногда и глупость, ожидать ничего не стоило.

Тот самый парень, незаметно подошел ко мне сзади и зажал рост и нос каким-то полиэтиленовым пакетом. Не успела я обернуться и дать ответный удар, как его уже и след простыл. И только дикий смех раздался издалека. На этом его знаки внимания не закончились. Потом были обстрелы попкорном, соком, резинками. В ответ на каждый новый прилетающий предмет раздавался взрыв девчачьего хохота.

В томительном ожидании я легла на скамейку, продолжая параллельно общаться с новыми подругами. К этому моменту всех младших уже распределили по отрядам и стали разбираться со старшими. В итоге остались только дети моего года рождения и Лина, потому что её мама настояла на том, чтобы мы с ней были с ней вместе.

Оставшихся под куполом назвали «Неопределенный отряд». И да. Тот самый был со мной в отряде.