1: Запись от 14 отктября 2047 года

Я рухнула на колени, слёзы хлынули из глаз.  Понимать, на каком этапе я задыхаюсь, было невозможно — воздух исчез, словно его и не было вовсе.  Рот раскрывался в тихих, отчаянных попытках глотнуть хоть кусочек жизни .Я подняла взгляд, наполненный слезами, и  столкнулась с холодным, отстранённым взглядом Иного.  Его лицо сохраняло полное безразличие — ни радость, ни удивление не проблескивали в нём. Он просто наблюдал, как медленно и мучительно убывают мои силы.

14.10.2047 Чикаго.

Сегодня случилось что-то странное, пугающее и одновременно вселяющее надежду. Но начнём с самого начала.

Я сидела в гостиной, изучая материалы по последним исследованиям, проводящимся в нашей лаборатории. Из соседней комнаты доносился кашель. Мой брат Калеб заразился пару месяцев назад, с тех пор мы храним эту тайну.

Я знала, что должна была отвести Калеба в лазарет. Там его бы удерживали пару дней, а затем прислали холодное письмо с соболезнованиями, даже не дав шанса на прощание, как это происходило с миллионами других семей.Наверняка общество осудило бы меня, сказав, что я совершаю преступление, оставляя зараженного вне изоляции. Но я изучаю вирус с самого начала его распространения, и, несмотря на то что нам вещают с экранов телевизоров, могу с уверенностью сказать: источником заражения инфицированные не являются.Как вирус проникает в организм человека, до сих пор остается загадкой.

Раздался дверной звонок, и у меня не возникло никаких подозрений — обычно в это время приходил мой друг Ник. Он был единственным, с кем я разделила свой секрет, с кем меня связывали годы доверия и детской дружбы.Но когда я открыла дверь, сердце моё ушло в пятки: Ник пришёл не один. Меня охватила волна страха и разочарования. Я бросила взгляд на него, и он отрицательно закачал головой, будто в попытке оправдаться.Не произнеся ни слова, я попыталась закрыть дверь, но нога друга уже проскользнула внутрь.

— Брук, позволь объяснить, — сказал он.

Я поняла, что если Ник действительно меня предал, моя попытка не впустить их ничего не изменит. Плата за такие тайны была слишком велика.— Входите, — произнесла я, открывая дверь снова.