Глава Двадцать Шестая

Оливер Тэйт побледнел. И, пожалуй, это были все изменения, которые произошли с его лицом. Услышав это, он даже не дрогнул. Его темные глаза были прикованы к сыну, не замечая никого вокруг. Сомневаюсь, что он представлял, кто сидел напротив него. Его дочь. И, похоже, на Доминика он тоже перестал обращать внимание.

Я была удивлена спокойствием Джастина. Нет, не спокойствием.

Хладнокровием.

Мистер Тэйт открыл рот, чтобы что-то сказать, но Джастин выставил вперед палец, призывая его к молчанию.

– Давай я тебе расскажу, как все было, – продолжил он. – Прошло двадцать лет. Ты наверняка уже многое подзабыл. Конечно, если не забыл совсем.

– Я не забыл, – заявил Оливер Тэйт.

– Отлично. Тогда я начну, а ты исправь меня, если вдруг будут какие-то неточности, – Джастин прокашлялся. – Двадцать лет назад, на благотворительном вечере в Новом Орлеане, ты встретил женщину по имени Кассандра. Провел с ней некоторое время. И она забеременела от тебя. Я прав?

Мистер Тэйт сжал руки в кулаки.

– Как ты узнал об этом? – прошипел он.

– Я отвечу на твои вопросы после того, как ты ответишь на мои, – заверил его Джастин. – Это правда, что ты настоял на том, чтобы она оставила ребенка?

Я думала, что Оливер Тэйт не ответит, но через некоторое время он сдержанно кивнул.

Джастин так крепко стиснул зубы, что на его скулах заходили желваки.

– Зачем?

– Я хотел наследника.

– У тебя уже было двое детей! – выпалил Джастин.

– Я хотел еще.

– У тебя была жена. Моя мать.

– Ты ничего не знаешь, – Оливер Тэйт чуть наклонился вперед. – После рождения Арии твоя мать была больше не способна родить ребенка. Врачи сказали, что это очень рискованно.

Джастин фыркнул.

– И ты решил, что нужно завести ребенка на стороне?

– Нет, – мистер Тэйт покачал головой. – Беременность Кассандры была случайностью. Я этого не планировал. Но я не был расстроен, когда узнал. Мне нужно было больше наследников.

Меня затошнило. Оливер Тэйт говорил о своих наследниках так, как будто ими были не живые люди, а вещи, которые он собирался купить в магазине.

– Тогда почему ты отказался от своего ребенка еще до того, как он родился? – когда Джастин задал это вопрос, мое сердце забилось с сумасшедшей скоростью. Мне казалось, все посетители ресторана слышали, как оно бьется о мою грудную клетку.

Это был вопрос, ответ на который я хотела знать всю свою жизнь. Почему он бросил нас? Почему он бросил меня?

Оливер Тэйт наградил сына пренебрежительным взглядом.

– Ты еще слишком юн, чтобы это понять.

– А вот и нет, – Джастин, казалось, был в шаге от того, чтобы броситься на отца с кулаками. – У меня есть жена и ребенок, если ты не забыл. Я стал отцом в чертовы девятнадцать лет! Но я проявил ответственность. Я женился на своей девушке и воспитываю вместе с ней ребенка. Я никогда бы в жизни не отказался от Лоррейн, я... я поступил как мужчина. А ты просто жалок, – последние слова Джастин почти что выплюнул.

– Ты поймешь мой поступок, когда твоя дочь подрастет, – спокойно ответил мистер Тэйт. – Может, к тому времени Камила родит тебе сына. Тогда ты поймешь, какая большая разница между сыновьями и дочерями.

Я опешила. Неужели он...

– Ты отказался от своего ребенка, потому что она была девочкой? – Джастин произнес то, что крутилось в моих мыслях.

Я уже рассматривала этот вариант, но я... я никогда не задумывалась об этом всерьез. Я не думала, что это может быть правдой.

– Как я уже сказал, я нуждался в наследниках, – Оливер Тэйт вздохнул. – В сыновьях, которые смогли бы управлять компанией. Женские умы для этого не предназначены.

– Не смей говорить такое.

– Я не говорю, что женщины бесполезны. Есть множество мест, где им можно найти отличное применение, – на лице мужчины застыла такая улыбка, что я сразу поняла, о каком «применении» шла речь. От отвращения моя кожа покрылась мурашками. – Но это место – не во главе мультимиллиардной компании, Джастин. Ты скоро сам это поймешь.

Я очень сомневалась, что Джастин когда-либо разделит эти взгляды. Судя по его лицу, он испытывал к сказанному нашим отцом такое же отвращение.

– Ладно, – кивнул он в конце концов. – Твой план провалился. Это не объясняет, почему ты отказался обеспечивать свою дочь. Может, ты и не мог использовать ее в целях, в которых планировал, но это не отменяет факта, что она приходится тебе биологической дочерью. И, ради бога, только не говори мне, что ты пожалел денег.

– Не пожалел, – согласился Оливер Тэйт. – Я задумался о проблемах, которые сможет доставить мне этот ребенок. Я обсудил это со своим юристом, и он посоветовал мне прекратить переводить денежные средства. Все очень просто: не плачу деньги – значит, не признаю отцовство.

Джастин нахмурился.

– Ты собирался оспорить отцовство?

– Если бы в один день этот ребенок явился на мой порог и стал претендовать на долю в моей компании, я бы смог доказать, что не имею с ним ничего общего, – я не сомневалась, что для Оливера Тэйта не составило бы труда подделать результаты теста на родство и выставить меня обманщицей. – Продолжай я обеспечивать эту девочку и ее мать, у них было бы неоспоримое доказательство того, что я имею к ним отношение. Я не мог рисковать своим бизнесом.

Я почувствовала, как ладонь Доминика крепко сжала мою под столом. Я была благодарна ему за поддержку, но это не помогало мне переварить то, что я услышала.

Оливер Тэйт бросил нас на произвол судьбы лишь потому, что пекся о своей компании и был не готов делиться своими деньгами с дочерью. Будь я мальчишкой, я бы, наверное, росла под его строгим контролем, как комнатное растение. Он бы поливал меня, внедряя в меня свои мысли и взгляды, чтобы я смогла стать достойным приемником в будущем.

Но я родилась девочкой, испортив ему все планы. Я не знала, стоило мне радоваться или плакать.

Я ненадолго прикрыла глаза и приказала себе успокоиться. Оливер Тэйт был настолько сконцентрирован на своем сыне, что, казалось, абсолютно забыл о присутствии Доминика и меня. Он не знал, что главная героиня их разговора сидела напротив него, и почему-то у меня не было никакого желания сообщать ему об этом. Его злость была направлена на Джастина, и меня пугало, что она может так внезапно перепрыгнуть на меня. Я просто позволила себе следить за их диалогом дальше.

Подошел официант, разместив на столе тарелки и столовые приборы. Никто из нас не проронил ни слова. Доминик кивнул ему в знак благодарности, и когда мы снова остались одни, Джастин спросил:

– Ты вообще знаешь, как ее зовут? Знаешь, как зовут твою дочь?

Я точно знала, что Оливер Тэйт не имел ни малейшего понятия, как я выгляжу, ведь мы никогда с ним не встречались. Эта абсурдная ситуация, когда я сидела в метре от него, это подтверждала. Но я никогда не задумывалась, что он обо мне знал.

– Я наводил справки через несколько месяцев после того, как Кассандра родила.

– И как же она назвала вашу дочь? – не унимался Джастин.

Оливер Тэйт покачал головой.

– Это было около двадцати лет назад. Я уже не помню.

Мое сердце остановилось.

Он не удосужился запомнить мое имя. Он не запомнил имя собственной дочери. Он не запомнил мое имя...

– Ее зовут Дейзи, – тихо сказал Джастин.

А затем он приковал свой пристальный взгляд ко мне.