Глава Четвертая

Сегодня опубликую две главы, вторую вечером. Приятного прочтения!

Мы вдвоем знали ответ на его вопрос.

Я вздохнула.

– Мне нужны деньги.

Джастин посмотрел в окно. Дождь немного приутих, но капли все так же стекали по стеклу. Где-то там, у ворот его дома была припаркована моя «пчелка» и, возможно, была насквозь мокрой – как снаружи, так и внутри.

– Я и не сомневался, – ответил он подозрительно спокойно.

Я все еще не могла понять, как он относился ко мне – с враждебностью, с сочувствием или даже равнодушием. Я не чувствовала себя комфортно, пусть все пока шло... относительно хорошо. Я продолжала сидеть на стуле в кабинете сына Оливера Тэйта и рассказывала свою историю.

Впрочем, я могла понять и Джастина. Сомневаюсь, что на его месте у меня бы проснулись сестринские чувства к абсолютно незнакомому человеку, постучавшему в мою дверь и заявившему, что ему нужны деньги.

– Прежде чем вы что-нибудь скажите, я хочу добавить, что претендую на определенную сумму не только потому, что Оливер Тэйт обошелся с моей матерью подобным образом, но и потому, что он должен мне их на законодательском уровне. Оливер Тэйт – мой биологический отец, и за все годы моей жизни он ни разу не заплатил моей матери алименты.

Моей маме не нужны были миллионы. Ей нужна была минимальная материальная помощь. Ребенок создается двумя людьми, и два его родителя обязаны нести ответственность за его благополучие.

Джастин кивнул.

– Я понимаю, – он потянулся к карандашу на краю стола и положил его передо мной вместе с маленьким листиком бумаги. – Сколько тебе нужно?

Он хотел, чтобы я написала сумму? Я не видела проблемы в том, чтобы озвучить ее. Или так в этих кругах было не принято?

Вместо того чтобы написать ее, я потянулась к своей папке и достала заранее подготовленный лист. Он лежал там на случай, если из-за нервов все нужные цифры вылетят из моей головы. Убедившись, что там написано именно столько, сколько мне нужно, я протянула его Джастину.

Прошла минута, затем вторая.

– Это шутка какая-то? – он резко кинул лист на стол, как будто тот мог укусить его. – Сто восемьдесят тысяч? – Джастин поднял глаза на меня.

Разве было похоже, что я шутила?

– Нет, – я указала пальцем на лист бумаги. – Сто восемьдесят три тысячи. Там ведь написано. И еще двести сорок долларов на учебники.

Джастин нахмурился.

– Я ничего не понимаю. Учебники?

– Я хочу поступить в колледж. Хочу получить образование.

Открыв папку, я достала из папки еще один лист.

– Я все подсчитала. Это, – я указала на первое число, написанное сверху списка, – цена за один семестр. Кентвудский колледж архитектура и дизайна, который я выбрала, предлагает только четырехгодичные программы, поэтому мне придется оплатить восемь таких семестров, – мой палец двинулся к следующему числу. – Вот это цена за проживание в общежитии на территории кампуса. Снимать жилье на окраине городка было бы дешевле, но тогда бы мне пришлось тратиться на транспорт на протяжении четырех лет, и по моим подсчетам это будет еще дороже, – палец переместился дальше. – Эта сумма – обязательный взнос при вступлении. Плюс двести сорок долларов, которые мне придется потратить на учебные материалы. А, и еще я накинула пару сотен на питание за первый месяц, пока не смогу устроиться на работу. Итого – сто восемьдесят три тысячи и двести сорок долларов.

Лицо Джастина не выражало никаких эмоций.

– Я никогда не слышал про Кентвудский колледж, – только и сказал он после длительной паузы.

– Это в Луизиане. Недалеко от дома. Так я смогу навещать маму каждые выходные.

Дождь снова забарабанил в окно.

Джастин потер лоб и вздохнул.

– Ты собираешься работать?

– Конечно. Я ведь должна буду оплачивать расходы на еду.

– Ты могла включить их в сумму, которую просишь.

Я почесала бровь.

– Зачем? Я могу сама заработать на личные расходы. Я прекрасно справляюсь с этим. Но я не могу оплатить обучение в колледже самостоятельно. Послушайте, моя мама... она всегда очень много работала. Из-за меня ей пришлось бросить медицинский колледж и идти зарабатывать деньги. Она так и не смогла получить образование, поэтому ей никогда не удавалось устроиться на высокооплачиваемую работу. Мои бабушка и дедушка умерли, еще когда моя мама была ребенком, поэтому у нее не было никакой поддержи. Она из кожи вон лезла, чтобы оплатить аренду, мои походы к дантисту, купить мне одежду и даже умудрилась подарить мне велосипед на мой тринадцатый день рождения. Она очень старалась, ясно? Но все, что она зарабатывала, уходило на проживание и на то, чтобы погасить долги. У нее не было ни одного лишнего цента, который она могла бы отложить мне на образование. И когда я начала работать, я поняла, как сложно насобирать сто восемьдесят три тысячи долларов для того, чтобы исполнить свою мечту.

Я сомневалась, что Джастин понимал. О таких, как он, говорят, что они родились с золотой ложкой во рту. Он родился в богатой семье, окончил частную школу, затем один из лучших университетов страны, а теперь работал в компании собственного отца. Вряд ли он имел понятие, каково это, когда твоя мама вытряхивает карманы в поисках мелочи и сомневается, сможет ли оплатить электричество в этом месяце. Моя мама делала ради меня все, чтобы я была счастливым ребенком, каким мечтала меня вырастить еще до моего рождения. И я никогда не винила ее за то, что она была неспособна дать мне большее. Я знала, как ценить то, что имеешь.

Но вместе с этим я всегда стремилась достичь большего. Я начала работать, как только мне исполнилось шестнадцать. Мне хотелось помочь своей матери всем, чем могла. И я мечтала получить образование, чтобы зарабатывать больше. Имел ли Джастин представление, через что доводилось проходить обычным людям?

– Как я уже говорила, Оливер Тэйт не дал моей маме ни цента с того дня. И я подумала, что будет справедливо, если я попрошу оплатить мою учебу. Взамен за то, что он никогда не платил моей матери алименты.

Джастин смотрел на меня так долго и так пристально, что у меня побежали по телу мурашки. Я почувствовала себя максимально неуютно. Промокшая блузка и джинсы напомнили о себе, и мне стало очень холодно. Я уже не могла дождаться, когда вернусь в номер гостиницы, где остановилась, скину эту одежду и залезу под пуховое одеяло.

– Отец никогда не общался с тобой?

Я замотала головой из стороны в сторону.

– Не думаю, что он даже имеет представление, как я выгляжу.

– И твоя мама никогда не пыталась восстановить с ним связь? Подать на него в суд?

Я фыркнула, скрестив на груди руки.

– Думаете, это так легко – достучаться до Оливера Тэйта и подать на человека вроде него в суд?

Джастин кивнул. Да, думаю, он понимал, какими способами люди из его круга избавлялись от подобных проблем – с помощью денег и связей.

Затем Джастин резко встал. Это произошло так неожиданно, что я дернулась на месте и прижалась к спинке стула. Он обошел стол, прошел мимо меня и направился к двери. Он уходил? Означало ли это, что мне пора? Но разве мы закончили разговор? Я так и не получила ответ на свой главный вопрос.

– Вы дадите мне эту сумму? – быстро спросила я, пока Джастин не скрылся за дверью.

Он замер в проходе и повернул ко мне голову.

– Я вернусь через несколько минут. Мне нужно все обдумать.

А затем дверь захлопнулась, и я осталась в кабинете одна.