Глава Третья

Пальцы, постукивающие по поверхности деревянного стола, замерли.

– Мой отец знает о тебе?

Я кивнула.

– Конечно, он знает, – я достала из папки лист бумаги, но не спешила протягивать его Джастину. – Как только моя мама узнала о беременности, она смогла связаться с Оливером и сообщила ему обо мне. На самом деле... моя мама не планировала беременность. Она училась на втором курсе колледжа и была полностью погружена в учебу. Моя мама никогда не говорила мне этого, потому что она по-настоящему любит меня, но я знаю, что я не стала для нее приятной неожиданностью в те годы, – я не винила свою маму за это, поскольку осознавала, в какой сложной ситуации она оказалась. – И если бы не ваш отец, она бы сделала аборт.

Джастин прикрыл глаза, шумно вдохнул воздух и медленно выдохнул. Я не знала, как воспринимать эту реакцию. Он злился на мою мать? Злился на своего отца? Был он готов выслушивать меня и дальше, или был в шаге от того, чтобы выставить меня за дверь?

– Что сделал мой отец?

Я протянула ему распечатку квитанции о переводе денежных средств.

– Он попросил мою маму оставить ребенка. Он рассказал моей матери, что у него есть семья и дети, но сказал ей, что его брак разваливается. Он сказал, что очень хочет стать отцом снова, и вряд ли ему выпадет такая возможность еще хоть раз в жизни.

Джастин фыркнул, как будто мои слова его рассмешили, и что-то пробормотал себе под нос.

– Что? – переспросила я.

– Ничего, продолжай. Он согласился обеспечивать вас? – Джастин опустил взгляд на квитанцию в своих руках.

– Да, согласился. Таковыми были условия. Мама оставляет ребенка, а взамен он обеспечивает меня до моего совершеннолетия. Оливер Тэйт пообещал моей матери, что мы с ней ни в чем не будем нуждаться.

Многие наверняка бы посчитали мою мать меркантильной, но я... я так не считала. Да, мама согласилась родить меня, лишь когда узнала, что будет получать на меня денежные средства, но это имело смысл. Деньги в этом мире решали все. И при их наличии она могла вырастить меня счастливым ребенком: дать мне возможность получить хорошее образование и реализоваться в жизни. И она хотела привести в этот мир ребенка, у которого будет все.

– И сколько тебе лет? – Джастин нахмурился. – Двадцать?

– Девятнадцать, – поправила я. – Исполнилось этой весной.

Джастин хмыкнул.

– И что, закончилось финансирование от дорогого папочки, и ты пришла сюда разбалтывать его грязные секретики, чтобы получить еще?

Услышав это, мне почему-то тут же захотелось плакать. Ничто меня не пугало больше, чем подобное отношение. Я замерла, не в силах придумать, что ответить на это. Это было ложью, но лишь отчасти, ведь я действительно пришла разбалтывать грязный секрет нашего отца, чтобы получить кое-что взамен.

Собравшись, я проглотила ком в горле и опустила глаза на распечатку.

– Сумма, указанная в этой квитанции, была перечислена моей матери от Оливера Тэйта более девятнадцати лет назад, – и только боги знают, каким чудом она сохранилась в одной из коробок в подсобке. – Моя мама тогда была на восемнадцатой неделе беременности, и Оливер Тэйт отправил ей деньги, чтобы она прошла очередное обследование. До этого срока он был очень озабочен нашим здоровьем.

Джастин все так же смотрел на меня с неприкрытым пренебрежением.

– Ну и?

От нервов я крепко сжала папку на своих коленях.

– Это были последние деньги, которые моя мать когда-либо получала от него. Он не отправил нам ни цента за последние девятнадцать лет.

После этих слов в комнате стало так тихо, что мы слышали, как цокают настенные часы. Даже дождь прекратил стучаться в окно, резко утихнув, словно кто-то нажал кнопку «стоп».

От удивления глаза Джастина стали круглыми. Мне казалось, он даже забыл, как моргать. Неужели эта информация шокировала его больше, чем все, что я сказала ранее? Я буквально сообщила ему, что его родной отец изменял своей жене, матери Джастина, зачал ребенка с другой женщиной и скрывал это девятнадцать лет!

А Джастин воспринял это куда спокойнее, чем тот факт, что Оливер Тэйт предпочел забыть о своем обещании «безоблачного» будущего для малышки Дейзи.

Я решила не торопить Джастина, ведь я понимала, сколько всего ему предстояло обдумать. Прошло несколько минут, прежде чем он, наконец, заговорил.

– Что выяснилось после того обследования? – поинтересовался он, нахмурив брови. – Ты чем-то больна?

Джастин решил, что Оливер Тэйт «бросил» нас, потому что узнал, что я чем-то больна? По его мнению, это была уважительная причина, чтобы сделать подобное?

– Нет, – я замотала головой из стороны в сторону и вдруг начала говорить все подряд: – У меня аллергия на цитрусы. Легко заболеваю, когда промокают ноги. Много родинок на теле. У меня нет ни одного хронического заболевания. Никогда себе ничего не ломала. Я родилась абсолютно здоровым ребенком, клянусь.

– Тогда почему он сделал это?

Я пожала плечами.

– Я хотела бы это знать.

Я взглянула на книжную полку слева от меня и заметила, что среди деловой литературы встречались так же корешки с названием детских сказок. Этот кабинет выглядел очень серьезным местом, но маленькие детали в нем выдавали тот факт, что в доме жил ребенок. Ведь Джастин тоже был отцом. Возможно, благодаря этому он мог взглянуть на мою ситуацию не только как сын Оливера Тэйта, но и как и человек, у которого тоже есть ребенок и который знает, какой ответственности роль родителя требует.

– Хотя, – вдруг вспомнила я, вернувшись к голубым глазам Джастина. У меня тоже были голубые глаза, но мой оттенок мне достался от матери – светло-голубой, как аквамарин. – Моя мама сообщила ему пол ребенка. Но я не думаю, что это как-то связано. По крайней мере, не хочу в это верить.

Джастин тяжело вздохнул и закрыл лицо руками. Он устало потер глаза, а затем откинулся на спинку своего кожаного стула. Я терпеливо ждала, пока он заговорит. Мой рассказ подходил к концу, и это был решающий момент для меня. Я все еще рассматривала вариант, что Джастин встанет и выставит меня за двери, заявив, что его отец – прекрасный человек, и он не способен на подобные поступки. Поэтому, прежде чем добраться до сути моего прихода, я должна была быть уверена, что Джастин не считает меня сумасшедшей.

– Прости, Дейзи, у меня нет слов. Я не знаю, что тебе сказать. В это очень сложно поверить...

Я была благодарна, что он говорил это спокойно, а не накидывался на меня с обвинениями во лжи. Вполне возможно, что мои слова только что перевернули жизнь Джастина вверх ногами, я осознавала это. Да, в это было сложно поверить, но это была правда, и от нее никак нельзя было спрятаться.

– Послушайте, у меня есть еще несколько доказательств, – я положила на стол свою черную папку. – Прочтите. Здесь есть еще несколько фотографий и квитанций. Если этого будет недостаточно, чтобы поверить мне, я могу сдать тест ДНК. Я могу сделать что угодно! Только я прошу не впутывать в это мою маму....

– Подожди, подожди, Дейзи, – Джастин перебил меня, останавливая мой поток болтовни. Я была готова умолять и дальше. Я была дочерью Оливера Тэйта, хотя это было вовсе не тем, чем я гордилась. – Я верю тебе. Верю, потому что я знаю своего... нашего отца, и я знаю, что он способен на измену. Нужен ли такому человеку, как он, еще один ребенок – сомнительно, но я допускаю такую возможность. Мне сложно поверить в это, но я верю.

Я слушала это, затаив дыхание. Джастин верил мне. Неужели все могло сложиться именно так, как мне хотелось?

– Конечно, есть некоторые пробелы в твоей истории, – добавил он, и я снова напряглась. – Я думаю, тебе и моему отцу придется их заполнить.

– Спрашивайте, что хотите.

Джастин некоторое время помолчал, раздумывая.

– Я хочу знать, – начал он, и мое сердце пробило удар, – что тебе нужно. Потому что я догадываюсь, что ты пришла сюда вовсе не для того, чтобы воссоединиться с потерянной родней.