Глава 16. Джессика

Он не сводит глаз, и я чувствую себя не в своей тарелке. Неудобство преследует меня на каждом углу в этом мерцающем городе. Пробираясь по людным улицам, я урываю каждый кусочек Шанхая через опущенное стекло. Сейчас что-то поменялось. Будто огни имели другой подтон. Холодный. Прогоняющий. Отрезвляющий. Правильно ли я поступаю?

«Извините, мисс Кинг, он сейчас занят и не может вас принять».

Деловой тон, показывающий, что мне нужно было послушно положить трубку телефона на посту охраны и удалиться без шума. Я приняла его слова с вызовом, пока не вернулась в отель. Ощущение, будто, если я смирюсь и подчинюсь незнакомцу, то это, как минимум, будет нечестно по отношению к моим сбережениям, откуда я вырвала приличную сумму на билет и проживание в Шанхае.

Поэтому я вытащила ещё немного денег из своего кошелька и купила себе роскошное платье шоколадного цвета. Уложила волосы, которые вели себя не пойми как, реагируя на смену влажности. Нанесла чуть больше косметики, чем обычно делала это в Майами. Я хотела выглядеть безупречно.

Дани снова пишет. Я не могу сознаться, что соврала ей о своей несуществующей простуде, и вместо отдыха в постели оказалась на другом полушарии. Ей не нравится Гарри. Так что я не готова слушать нотации о том, как «всё обязательно плохо закончится». И никак иначе. Я нацелена получить результат, прикончить свои мучения и понять, что буду делать дальше со своей жизнью.

Таксист вновь пристально сканирует меня в зеркало заднего вида, и больше я не ёжусь. Поездка подошла к концу, о чём мне подсказывает открытая карта в телефоне.

Чувствуя себя Дюймовочкой среди небоскрёбов, я, оплатив поездку, вываливаюсь на тёплую улицу. Взбираться пешком на сороковой этаж я не намерена, поэтому послушно жду лифт. Надеюсь, чертова подъёмная машина не подведёт меня в этот раз.

Я игнорирую взгляды до самого входа. Сегодня тут проходит открытое мероприятие по нейробиологии одного исследовательского института. Это наверняка интересно, но моя голова сейчас забита другими планами и мыслями.

Гарри я нахожу сразу. Он окружен мужчинами в костюмах. Такой высокий и серьёзный. Удивительно, но за два года он только похорошел. И ко всему прочему, стал ещё более привлекательным, но не менее заносчивым.

Среди почётных гостей я нахожу её. Полураздетую Николь, которая стоит по левую руку от Гарри. Я вижу её самодовольное лицо. Кажется, даже на расстоянии она способна высосать уверенность из меня. Теперь мне кажется, что шоколадное платье жмёт. Оно не то. Оно больше не идеально. Ко всему прочему, я забыла поправить макияж и теперь не знаю, как выгляжу.

Почему я раньше не задумывалась, что мы с ней похожи? Блондинка. Голубые глаза. Стройно слажена.

Остатки самоуверенности тают на глазах, и я представляю собой лужицу, от которой пора избавиться. Но это было бы слишком легко и просто. Глаза Николь мажут по мне, и невербально она выдаёт наивысшее раздражение. Один её взгляд побуждает меня обдумать мысль побега. Ведь кажется, я не единственная блондинка, приглашённая в Шанхай. Уникальна лишь в своей наивности.

Николь подходит ко мне плавно, убежденная, что является хозяйкой мероприятия.

— Кажется, кто-то перепутал фамилию Джессики Честейн с Кинг, иначе я не могу объяснить, почему такой мусор, как ты, оказался здесь. — я не забыла, какой сукой она может быть.

Господи, мы разговаривали лишь пару раз в жизни, суммарно около получаса, но... Ох, эти тридцать минут моей жизни, каждую из которых я потратила на уговоры самой себя не портить ей модельное личико.

— Всё такая же злая.

— Всё такая же тупая. — парирует Николь. И вот снова. Непреодолимое желание стать последним, что она увидит прежде, чем с её опухших глаз спадёт отёк. — Но я сегодня в настроении, поэтому по-доброму провожу к выходу. — с отчаянной улыбкой она указывает на двери, через которые я буквально только что вошла.

— А ты вышибала? Я слышала про кризис в модельном бизнесе, но тот мир не может существовать без такой сучной личности, как ты.

— Дело в женской солидарности. Неужели ты хочешь позорить Гарри своим появлением? Затем позорить себя...

Я смотрю на Гарри, который оживленно беседует с кем-то.

«Извините, мисс Кинг, он сейчас занят и не может вас принять».

Я чувствую себя бедняком, который стоит у сияющих витрин и смотрит на вкусный торт с осознанием, что насладиться вкусом сможет только во снах.

— Как я и говорила, — Николь встаёт рядом, присоединяясь к клубу обозревателей прекрасного, — он побывал в твоей грустной антиутопии и вернулся в свою яркую сказку. К интересным людям и насыщенным событиям.

Может... Не могу поверить, что в действительности задумываюсь над тем, что Николь может быть права. Но я ведь скорее исключение из правил. Подошла по критериям внешности — и так сойдёт!

— Лучше уходи, Джессика. Найди себе хорошего парня и живи дальше. Понимаю, что Гарри, как солнце, согревает и притягивает, но, очевидно, не все температуроустойчивые.

Не думаю, что готова нарушить сейчас его момент, тем более, когда знаю, что Гарри сделал свой выбор. И этот выбор звучал так: «Извините, мисс Кинг, он сейчас занят и не может вас принять». Он дал понять, что не хочет видеть меня, возможно, дело в Николь, и между ними действительно что-то снова есть, раз она тут... Но я почувствовала себя обманутой и покинула мероприятие под воображаемые дифирамбы Николь.

Так значит, всё кончено?

Вопрос крутился у меня в голове по дороге до отеля, затем в номере, когда я собирала вещи, на пути в аэропорт, пока я не остановилась у стенда с газетами и журналами. Мне хотелось скрасить свой многочасовой перелёт с пересадкой каким-то искусным маркетингом, который сыграет на моих чувствах и желаниях. Журнал подходил отлично. Какой-нибудь Vogue или People, а может... Не успеваю решить, как мои глаза цепляются за обложку Time. Изначально внимание моё привлекла фирменная красная рамка, и только потом я заметила знакомое лицо.

«ГАРРИ СТАЙЛС,

Старше

Богаче

Успешней».

Что-то новенькое для моего туалета. Беру.

***

Оживающее сознание после глубокого сна решило напомнить о моём трусливом поражении в Шанхае. А реальность тыкнула меня носом во флешбэки вчерашней ночи. Оу! Густо покраснев от живописных и пикантных картинок, возникших перед глазами, я до сих пор не могла поверить в то, что произошло. Мы с Гарри ничего не обговорили и дали возможность телам провести все переговоры в горизонтальном и даже вертикальном положениях.

Честно, я не знаю, что это было, хотя, конечно, могу попробовать подобрать пару слов. Примирительный секс. Освобождение от тоски. Отпущение грехов. Кажется, это то, что я сделала, когда опустилась на колени. Конкретно помолилась.

Я открываю глаза, пристыдив себя достаточно, и не нахожу Гарри рядом. В номере тихо. Все шторы плотно закрыты. Лишь через крошечные щёлочки яркое солнце намекает, что пора вставать.

— Гарри? — зову босса, но ответ не поступает.

Морщусь и пытаюсь найти телефон. Укутавшись в белое тонкое одеяло, я подхожу к валяющейся рядом с платьем сумочке. Уже полдень! Какой ужас! Пролистываю вчерашние сообщения и не нахожу ничего от Гарри. Может, он вышел по делам? А меня оставил спать.

На поиски ответов на не озвученные вопросы я подхожу к гардеробной. Ни чемодана, ни личных вещей. В ванной нет его бритвы, которую я заприметила вчера. Теперь я чувствую себя странно. Точнее я ощущаю себя девушкой на одну ночь, с которой переспали, а затем поехали по своим делам.

Набравшись уверенности и немного злости, я нажимаю на имя Гарри и прикладываю телефон к уху. Меня перебрасывает на автоответчик. Теперь мне это всё не нравится. Я в поисках подводных камней опускаюсь на самое дно к своей неуверенности. Неужели из меня сделали наивную дурочку и просто трахнули? Опять?! В панике я вновь звоню Гарри. И меня опять перебрасывает на автоответчик.

Раздаётся стук в дверь.

Ну слава Богу! Он сбрасывал только потому, что ехал на лифте и уже был у двери. Сомнения настигают меня у двери, которую я открываю, когда понимаю одно: у Гарри карточка. Он бы не стучал. И тогда Фил видит меня, взъерошенную и стоящую перед ним в одном одеяле. Он сразу отводит глаза в сторону.

— Секунду! — хлопаю дверью чересчур громко и закрываю глаза. Боже, что происходит?!

Я натягиваю белый халат с вышивкой названия отеля и чувствую, как голова слегка кружится. Крепко завязываю узел на животе и возвращаюсь к двери в более подобающем виде. Надо похвалить Фила: он вида не подаёт, что произошедшее прибавило немного неловкости между нами.

— Мисс Кинг, самолёт до Майами готов отправиться в любое время. Как вы пожелаете. — непринужденно произносит.

— Сегодня? Но Гарри говорил, что командировка продлится несколько дней, — сегодня был второй.

— Мистер Стайлс уже на пути в Майами. Должен приземлиться... — Фил смотрит на свои наручные часы, спрятанные под манжетами рубашки и пиджака, — через два часа.

Я удивлена, что Гарри улетел... без меня. Оставил одну в Нью-Йорке, ничего не сказал перед этим. А теперь я узнаю всё от его телохранителя-слэш-водителя.

— У него что-то срочное?

— О своём отъезде он сообщил поздней ночью.

— Спасибо, Фил. — я переваривала услышанное и не знала, как реагировать. Пока всё, что я могла делать, это злиться.

— Завтрак подадут в номер. И как только вы будете готовы отправиться в аэропорт, дайте знать. — Фил говорил вежливо, и это наводило меня на мысль, что я не первая, кого он провожает из постели своего босса.

— Я буду готова сразу после завтрака.

Мне незачем оставаться в Нью-Йорке. Кажется, составленный Гарри уникальный тур по городу подошёл к концу. Конечная станция — постель босса. И мы добрались до неё быстрее, чем он задумывал.

С некой наивностью я поискала хотя бы записку на тумбочках, в кровати и даже на столе. Но он оставил меня со своими мыслями, наверное, надеясь, что я пойму всё без слов. Просто секс. Просто развлечение.

Не оглядываясь, я закрываю двери номера и опускаюсь к себе на этаж. Быстро собираю толком нетронутый чемодан, переодеваюсь в юбку и лонгслив.

Поздняя осень в Нью-Йорке по-лондонски приветствует меня, когда я покидаю отель и исчезаю на заднем сидении автомобиля. Абсолютно всё мне кажется сейчас таким до боли знакомым. Особенно знакомо разочарование, когда Гарри сделал так, как я не ожидала. Дело в отсутствии манер у мистера Стайлса? Или причина кроется в моих завышенных требованиях?

Наверное, мой мозг был настроен на серьёзнейшую рефлексию, иначе я никак не могла объяснить тот факт, как быстро я приступила к просмотру калейдоскопа воспоминаний. Они светились перед моими глазами. Грустно-голубые. Тоскливо-серые.

Полгода назад, заняв место 10С рядом с милейшей пожилой дамой, хитрая улыбка которой напомнила мне Аду Квонсетт из романа Артура Хейли. Милый одуван, за личиком которой кроется целый план, как обмануть авиакомпанию. Она не беспокоила меня, когда я открыла журнал на интересующей меня странице и опустилась с головой в изучение статьи.

У Гарри стандартно спросили о секретах успеха, о цене богатой жизни и мудростях, которыми он готов поделиться с начинающими предпринимателями. Я улыбалась над его колкостями и давила смех во рту, когда дело касалось его несравненного сарказма.

«Успешный в бизнесе, успешный в личной жизни?», — спросил его интервьюер и дополнил дальше, что вопрос вызвал первую минуту тишины с момента, как они уединились в кабинете Гарри Стайлса.

«Не все методы предпринимательства работают на людях. Оказывается, нужен иной подход».

Полгода назад, сидя в самолёте, сокрушенная своими же опрометчивыми ошибками, я ожидала увидеть намёк на то, что, может быть, он всё же счастлив без меня. С кем-то другим. Другой. Николь.

«Любовные сделки — самые сложные?», — продолжил интересоваться мужчина, поджигая моё любопытство, в первую очередь, как читателя.

«Я бы сказал, они иррациональны. В отличие от бизнеса, там всё держится на доверии, поэтому кажется мне таким хрупким. Нельзя обхитрить или ловко надавить, как на конкурента, например».

«Вы их тех, кто давит?».

Ответ на поверхности. О, да. Я знаю его. Гарри тоже.

«Я из тех, кто раздавливает».

Сейчас в самолёте мои мысли больше не касались той статьи. Я металась между блаженными воспоминаниями прошлой ночи, когда думала, что держу его в руках и больше не потеряю, а затем вспоминала, как уже потеряла.

— Я хочу быть только с тобой. Навсегда. До самой старости. Но я не знаю, что ты ожидаешь от меня, каким видишь мужем, отцом детей. Я теряюсь в догадках.

Я слышала его настоящий искренний тон в своей голове. Он сказал это тогда, когда мы уже потеряли друг друга. И несмотря на то, что стояли рядом и дышали одним воздухом, было поздно.

Но вчера мне впервые за последний месяц показалось, что крышка гроба наших отношений дрогнула. Возможно, то, что, кажется мертво, не мертво до конца. Понятно, одна ночь не даёт гарантии, тем более, когда Гарри исчезает. Это придавливает сдвинувшуюся крышку пятью булыжниками, и мне одной не справиться.

С этими мыслями (а ещё с гневом) спустя три часа я гляжу на аэропорт Майами, до сих пор находясь на трапе. Влажный воздух. Морской запах. Я успела соскучиться, но по Лондону я тосковала всем сердцем.

— Фил, ты знаешь, где я могу найти Гарри? Или эта информация конфиденциальна в целях его безопасности?

Я готова была искать Гарри, чтобы... поставить все точки на i, и ответ Фила ускорил бы этот процесс.

— Насколько мне известно, мисс, он отправился в офис, как только приземлился.

— Отвези меня туда, пожалуйста.

Ох, я знала, что скажу! Речь, конечно, не подготовила, но эмоциональная подоплёка во всеоружии. Разъярённая Медуза Горгона. Изощрённая в отмщении Круэлла. Хитрая Виктория из Сумерек, знающая, как быстро вырвать сердце.

Почти страдающая от диссоциативного расстройства идентичности, я вхожу на этаж и миную всех, кто никак не похож на высокого шатена с умопомрачительными зелёными глазами, пока не оказываюсь у двери с табличкой. Генеральный директор.

Набрав побольше воздуха в лёгкие, я врываюсь в его кабинет, и изумруды моментально ловят моё появление, отвлекаясь от планшета. Как прекрасно, что искать его больше не надо, иначе я бы не выдержала и взорвалась бы где-нибудь в коридоре!

— Как тебе вообще в голову пришло, что оставить меня совершенно одну в Нью-Йорке после вчерашней ночи — отличная идея?! — хлопаю за собой дверью так громко, что стены от удара вибрируют. — Я ведь думала об этом всём, пока летела в самолёте в грустном одиночестве! И не нашла объяснения лучше, чем то, что ты не хочешь ничего обсуждать. Ни секс! Ни наши отношения! Ни-че-го!

Он смотрит на меня молча. Это злит меня сильнее, и я двигаюсь к его столу. Бросаю сумку и пальто на диван.

— У тебя на языке мозоль после вчерашнего? — вскидываю руками.

— Коллеги, прошу простить, у меня важная встреча с одним... деловым партнёром. — он смотрит на экран планшета, несколько раз тычет и вынимает беспроводные наушники.

Ощущение, будто я влетела в бетонную стену на скорости света и расщепилась на атомы. Оказывается, такое возможно. И оставшимся атомам моего мозга становится стыдно до красна.

Гарри откидывается на спинку своего кресла и, наклонив голову вбок, с впечатляющей улыбкой смотрит на меня. Наверное, ждёт извинений за сорванное совещание, или что там было?

— Как много людей это слышало? — потеряв всю злость и уверенность, подхожу к краю стола. Гарри усмехается.

— Я выключил микрофон, как только услышал знакомый ритм твоих каблуков.

Впервые я радуюсь этому странному таланту Гарри и с облегчением выдыхаю.

— Слава Богу!

Гарри снова усмехается и отъезжает назад на своём кресле от стола. Вытянув руку, он указывает на место перед собой.

— Прошу. Я весь во внимании твоего выступления.

Неуверенно я встаю на указанное место и понимаю, что сказать больше-то и нечего. Спесь была сбита. Контрнаступление провалено в зачатках.

— Ну? Мисс Кинг. — дёргает бровями и пытливо ждёт чего-то, что я уже не могу дать.

— Ты оставил меня в Нью-Йорке.

— Я не хотел тебя будить ради раннего рейса. Тем более в твоём распоряжении остался мой самолёт.

Как он сам добирался до Майами, я почему-то даже не задумывалась.

— Ты не оставил записку. Не позвонил.

— Чтобы объяснить всё произошедшее, кажется, нужно написать книгу, а то и две. И я звонил, но ты уже вылетела из Нью-Йорка.

Снова промах.

— Я почувствовала себя девушкой на одну ночь. — это было неприятно ощутить в отеле Нью-Йорка, проснувшись в одиночестве, это было неприятно озвучивать сейчас.

Вот теперь я заставила Гарри Стайлса нахмуриться. Он встаёт и подходит ко мне. Близко. Носа касается запах геля для душа, которым я сама воспользовалась утром. Его пальцы ловят мой подбородок и приподнимают голову выше. От смущения я уже хотела спрятать взгляд и броситься на изучение белой рубашки. Не тут-то было.

— У меня только два вопроса. Почему на одну? И почему только на ночь?

Кажется, вопросы были риторическими, потому что ответить на них мне не дали его губы. Слегка высушенные после вчерашних поцелуев. Я притягиваю его к себе обеими руками и ликую.

Наши языки переплетаются. Его руки уже ползут под мою юбку. Пальцы сжимают бёдра с обеих сторон. Я даже не заметила, как приземлилась пятой точкой на стол своего босса, но мои ноги уже широко раздвинуты. Он встаёт между ними и разрывает поцелуй.

— Раз ты бестактно ворвалась в мой кабинет и обвинила меня в отсутствии желания обсуждать секс и наши отношения, предлагаю... — я наблюдаю, как Гарри избавляет сначала одну мою ногу от сапога, затем вторую и уже принимается за колготки, запустив уверенно руки под юбку, — оставить все обсуждения нашим телам. По крайней мере, они говорят на одном языке.

Я вся дрожу, когда Гарри полностью стягивает с меня колготки и отбрасывает их. Несите Библию, ведь я готова поклясться, что никогда не возбуждалась настолько быстро. Ещё один талант босса в мою копилку. Лоно покалывает. Я тянусь к его ремню, потому что готова отдаться своему всё ещё боссу на этом несчастном столе.

Гарри помогает мне с замком на брюках, и наши губы сталкиваются в поцелуе, как ускоренные частицы в большом адронном коллайдере. Происходит микровзрыв. Химическая реакция. Горение. И я рассыпаюсь в его руках. Они удерживают меня на месте, но я еложу на столе и не могу терпеть ничтожную ткань нижнего белья. Его пальцы — спички. Моё тело — керосин. Он не отрывает своих рук, играя с огнём.

Мозг уплывает в туман. Мы с Гарри наедине с похотливыми мыслишками. Я тяну его брюки вниз вместе с боксёрами, пока его пальцы путаются в моих непослушных волосах.

— А если кто войдёт, Гарри? Я не закрыла дверь. — прервав поцелуй, шепчу в его губы. Шатен вновь ныряет под юбку пальцами и усердно трёт влажную ткань трусиков.

— Думаю, у них есть уши, и они нас не прервут.

Я густо краснею, представляя, что кто-то в действительности может нас услышать. Но мне моментально становится фиолетово, когда Гарри оттягивает трусики и убирает их в сторону. Я опускаю взгляд и краснею сильнее, видя, как он погружается в меня до конца. Теряя голову от ощущения наполненности, я крепко обхватываю его бёдра своими ногами и ловлю дьявольскую улыбку на губах Гарри. Ему нравится, что мне нравится.

— Джесс, а теперь ты сделаешь то, что я прошу. — мой властолюбивый босс командует строго. — Расстегни свою блузку и...

— Показать тебе грудь? — я догадываюсь быстрее, чем он успевает договорить.

— Я хочу видеть тебя целиком.

Он дразнит меня, делая едва заметный толчок, и я, как послушная подчиненная, расстёгиваю перед боссом свою блузку. Гарри опережает меня, когда тянется к чашечке лифчика и опускает её вниз.

— Гарри! — громко стону, как только Гарри наклоняется и целует нежно сосок. Под тяжестью его веса у меня не было выбора, кроме как лечь на бумажки и ручки. Растянуться перед ним. Занять его время. Отвлечь от совещания.

— Мне нравилось твоё богохульное: «Боже».

От его неуместных комментариев, в первую очередь, пульсируют соски, а дальше волна возбуждения проносится по всему телу. Она не минует лоно, и я громко стону, когда Гарри, обхватив мои непослушные бёдра, входит глубоко и выходит ненадолго.

Меня пугала мысль, что кто-то может войти и увидеть, как мы по-животному предаемся страсти. Но больше я боялась, что кто-то в силах это прервать. Я будто на иголках, пока Гарри удивительно спокоен и сфокусирован на мне. Изумруды бесстыдно опускаются туда почти каждые две секунды, будто он не может оторвать себя от самой сути проникновения. Мне нравится, что ему нравится. Я вижу эйфорию в его затуманенных глазах.

— Я не могу, Гарри.

Оказалось, прошлая ночь нисколько не сбавила наши обороты. Кажется, я жажду его больше, чем вчера, и меньше, чем сегодня утром.

— А я хочу тебя наполнить, — его слова действуют на меня необычно.

Вытянувшись на столе и обрушив что-то на пол, я с упоеньем наслаждаюсь тем, как он блуждает рукой по моей груди, спускается к животу и чувствует ладонью, как член проникает глубоко внутрь — я способна принять его полностью. А затем он начинает пытливо кружить по скованному, готовому к разрядке клитору, как делал это вчера.

Он знает моё тело, кажется, лучше меня, ведь даже, оставаясь наедине с собой и, возможно, вибратором, я не могла делать так. Так правильно. Так хаотично. Так чувственно. И так взволнованно.

Принимая оргазм всем телом, я прикрываю рот рукой, потому что стоны неумолимо лезут с моих губ. Ничто не в силах их сдержать, только рука. И я дрожу, когда чувствую сильную пульсацию твёрдого, напряженного члена, извергающегося глубоко внутри.

— Боже! — богохульно стону и слышу краткую усмешку Гарри, который, кажется, еле стоит на ногах.

Он держится рукой за стол и не открывает глаз, принимая своё удовольствием в полной мере. Это было быстро. Неудержимо. Страстно. Красиво. Мне хочется большего, как человеку, дорвавшемуся до воды после недельных скитаний по пустыне. Я снова у источника.

— Кажется, я нашёл идеальную причину своего отсутствия на планёрках. Секунду, — Гарри открывает выдвижной ящик и достаёт оттуда несколько салфеток. Заботливо он, покинув меня, вытирает всё то, что осталось после его присутствия. Я же собираю себя по кусочкам, лежа перед ним на столе и чувствуя лёгкое головокружение.

Упавший стационарный телефон отвлекает Гарри своим звонком. Он поднимает его и нажимает на кнопку так, что голос какой-то молодой девушки заполняет кабинет.

— Мистер Стайлс, здесь мистер Ривера... Просит встречи с вами. Что мне ему сказать? — услышав сказанное, я перестаю гадать над совпадением таймингов окончания секса и её звонка.

Что она сказала? Мистер Ривера? Старший или младший? Хотя какая разница!

Гарри хмурится, но на меня не смотрит. Он быстро натягивает боксёры и заправляет рубашку в брюки. Обстоятельства намекают мне, что и моё время наслаждаться подошло к концу.

— Пропусти через минуту. — теперь он смотрит на меня, оценивающе. — Лучше две.

Он жмёт на кнопку, и звонок обрывается.

— Ты с ума сошёл?! Я ведь тут! — паника охватывает меня.

Со скоростью света я поправляю лифчик и непослушными пальцами застёгиваю пуговицы, быстро путаясь. Лучше уж косо-криво, чем оставить так, как есть.

— Он на этаже. Тебе некуда идти! — также резко отвечает Гарри. Он проверяет свой воротничок и, удостоверившись, что с одеждой всё в норме, приводит в порядок тот хаос на столе, что мы устроили.

Шатен перехватывает мой взгляд, брошенный на окно.

— Во-первых, нет! В-третьих, окна не открываются.

Я удивлена, что могу смеяться в этой ситуации, когда подхватываю с пола свои сапоги и колготки.

— По-моему, ты пропустил «во-вторых».

— Во-вторых, я не позволю буквально единственной девушке в мире, которую еле-как нашёл и смог полюбить, броситься в окно. Тем более, из-за какой-то мелочи по имени Нейтон Ривера.

Он сказал это мимоходом. Мимолётно. Так же, как однажды сделал мне предложение во время секса. И, наверное, мне не стоит акцентировать на этом внимание, как я сделала тогда и совершила ошибку. Гарри сам скажет, что всё было в порыве эмоций и несерьезно. Так ведь?

— В шкаф, Джессика, в шкаф. — Гарри ведёт меня, обхватив крепко за плечи, к шкафу, идеально прячущемуся за тёмно-серыми панелями. Невидимка!

Он лукаво подмигивает, когда закрывает дверцу, оставляя мне маленькую щель. Наверное, чтобы я тут, как собака, оставленная в машине, не задохнулась. Я держу свои вещи, когда дверь в кабинет открывается. Голос Нейтона отрезвляет. Господи, не могу поверить, что прячусь от своего жениха в шкафу босса, с которым сплю. М-м-м, ностальгия!

— Затворнический образ жизни вы ведёте, мистер Стайлс. Найти вас можно только в офисе! — и да, мой жених звучит оптимистично. Я вспоминаю о кольце, которое осталось валяться в номере Нью-Йорка. Там, куда его выбросил мистер Стайлс.

— Утром вернулся из командировки.

— И как? Прошла плодотворно?

Я гляжу в единственный просвет между дверцами и наконец вижу Нейтона в белом костюме. Чёрт, даже не припомню, когда в последний раз мы виделись или разговаривали. Неужели ему нравится подобный расклад со своей невестой?

— Весьма! — Гарри широко улыбается, и я знаю, откуда это ликование на его лице. — Даже лучше, чем я ожидал.

— Слышал, там сейчас по-зимнему холодно. Не то что в Майами. Знаю, британцев напрягают пальмы в Рождество.

— Наверное так же, как вас — снег? — шатен указывает на диванчик, минуя стол, на котором мы только что отдавались друг другу.

Я удивлена хладнокровию Гарри. Будь я на его месте, моё лицо было бы залито пунцовой краской. Нас бы рассекретили за пару секунд.

Расположившись на диванчиках, они продолжили разговор:

— Снегом нас не напугать, впрочем... Я люблю тепло и жару. И к счастью, моя невеста тоже.

Неправда. Гарри усмехается. Он знает меня хорошо.

— Когда свадьба? — позволяет себе поинтересоваться, и я хочу его ударить. Он издевается. Ликует. Упивается. Потому что чувствует превосходство. Я использовала Нейтона, чтобы добраться до него. Это ли не высшая лесть его эго?

— В следующем году. Джесси полностью поглощена приготовлениями. Цветы. Платье. Фотограф. И дальше по нескончаемому списку дел.

Нейтон продолжает врать. Я слушаю внимательно.

— Наверное, и сейчас выбирает цвет салфеток для банкета! — поддакивает Гарри, — А затем показывает две на выбор и спрашивает: «Какой тебе больше нравится: амарантово-розовый или блестящий пурпурно-розовый?». При том выглядят они одинаково.

Они смеются. Я закатываю глаза и подумываю купить Гарри амарантово-розовую рубашку, чтобы носил до скончания своих дней. Идиот!

— Ты ведь не салфетки приехал обсуждать, да? — Гарри переходит к делу. И хорошо! Иначе если я услышу хоть одну сексисткую шутку, то вывалюсь из этого тесного шкафа и отчитаю обоих.

— Да, — качает головой Нейтон, — я знаю, что не должен давить на тебя, пока ты решаешь вопрос дальнейшего сотрудничества, просто не могу понять, стоит ли вообще ждать?

Мой босс вздыхает. Я не хочу, чтобы он принял неправильное решение только потому, что должен мне что-то. Если Нейтон проворачивал какие-то дела за его спиной, то, возможно, это должно быть непростительно. Я скажу ему об этом, если только прямо сейчас он не совершит ошибку и не согласится.

— Я не могу принять это решение единолично, помимо меня есть учредители, которые будут голосовать.

— Но у тебя самый большой пакет акций. — Нейтон в действительности хочет надавить в свою пользу.

— Решение будет принято на следующей неделе.

Потому что наш с Гарри договор утратит силу. Как быстро пролетел месяц!

— И думаю, оно будет положительным. Не о чем беспокоиться. Собрание — маленькая формальность для протоколирования.

И что будет дальше? Нейтон продолжит отмывать деньги, использовать сомнительные связи на стороне. Это плохо для Гарри. Он генеральный директор.

Тем временем они прощаются. Нейтон доволен, потому что сделка у него в кармане, пока карманы Гарри пустеют.

Он раздвигает дверцы и оглядывает меня мучительно внимательно.

— Хорошо, что ты не задохнулась. — его шутка не веселит меня. Я смотрю на него исподлобья, и, наверное, мой хмурый вид заставляет Гарри стереть свою ухмылку.

Я выхожу из шкафа и сажусь на спинку дивана. Теперь он смотрит встревоженно.

— Ты ведь соврал? Нейтон не получит эту сделку, так ведь?

— У нас с тобой был уговор.

— К чёрту его! — отмахиваюсь и, натягивая колготки, продолжаю: — Я думала, ты не хочешь сотрудничать с Нейтоном из-за наших отношений, из-за обид, но Мэйбл мне всё рассказала. — напоминаю ему. — Так что не надо... Забудь об уговоре.

Зелёные глаза выжидающе смотрят. Я обуваю сапоги и теперь не выгляжу так, будто бы у нас был секс недавно.

— Я пообещал тебе, Джесс. Не заставляй меня нарушать своё слово.

Закатываю глаза и подхожу к нему, чтобы взять его голову в свои руки и сказать:

— Хорошо. Тогда я напишу заявление сегодня и нарушу наш договор первая.

Он недовольно вздыхает. Теперь его очередь закатывать глаза. Голова опять идёт кругом.

— Я увольняюсь, мистер Стайлс. — шутливо с официозом произношу и чувствую тёплые ладони Гарри на своей талии. Он не хочет отпускать. — Согласовано?

— Нет. — бескомпромиссно отвечает.

— Трудовое законодательство на моей стороне.

Его взгляд становится мрачным, пока руки согревают меня в своих объятьях.

— Кажется, я всё-таки ударилась вчера головой. — не могу скрывать головокружение и закрываю глаза. Сон сделал всё только хуже. Не стоило мне спать.

— Болит? — обеспокоено спрашивает. Я чувствую его губы на своём лбу.

— Кружится. Со вчерашнего вечера.

— И ты молчала?!

Он вправе злиться, ведь наверняка я поступила инфантильно, раз не поехала в больницу сразу. Просто было не до этого. И я нисколько не жалею.

— Мы едем в больницу. И даже не возникай по этому поводу. А вдруг что-то серьезное?

Есть такая вероятность. Но я стукнулась вроде не сильно, когда машину тряхануло при выезде в кювет.

Гарри помогает с пальто и, крепко держа меня за руку, ведёт к лифту. Головокружение вновь прошло, но, кажется, до следующего приступа.

Удивительно, но всё это время Фил сидел в припаркованном автомобиле напротив входа в здание. Неужели ожидал меня? Или у него просто не было других дел? Задумавшись, я оказываюсь рядом с Гарри на заднем сидении в крепких объятьях. Шатен выглядит обеспокоенный, когда говорит везти меня в клинику.

— Там будет дорого, Гарри!

— Джесс, мы не будем начинать обсуждение моего достаточного финансового состояния, чтобы оплатить тебе приём у врача. На сегодня обсуждений хватит.

Я почти краснею, но успеваю сдержать пошлые мыслишки, пряча лицо у него на плече. Пальто слегка колючее, и я терплю.

— Впрочем мы кое-что не обсудили.

«...единственной девушке в мире, которую еле-как нашёл и смог полюбить».

Я слышу его язвительный тон, которым он облачил душераздирающие слова. Моё молчание заставляет босса продолжить:

— Не кое-что, а всё. — поправляет сам себя. — Ты и я, Джесс. Нам нужно что-то с этим сделать.

Качнув головой, я прошу одни взглядом развить эту мысль дальше.

— Очевидно, только пребывание на разных полушариях может прекратить то, что происходит между нами... — он оставляет мимолётный лёгкий поцелуй на моих приоткрытых губах. — Так что ответь на вопрос, дорогая Джесс. Мне остаться в Майами навсегда? Или ты вернёшься в Лондон со мной?

— Слишком рано, Гарри. — я целую его в ответ также непринужденно. Кажется, я слышу порхание бабочек вокруг нас.

— По-моему, мы упустили дедлайн полгода назад, — парирует шатен весомым аргументом.

— Нам нужно провести работу над ошибками. Они привели нас к расставанию.

— Что будем делать с Нейтоном? — кажется, впервые он не злится и не говорит с пренебрежением при упоминании моего фиктивного жениха.

— Я не знаю, что ему сказать.

— Правду? — подтрунивает Гарри. — Найдена первая ошибка, работа проведена.

Он веселится. А я серьёзно задумываюсь. Правда ранит Нейтона. И это моя вина. Я привела нас почти к алтарю, преследуя корыстные цели. Только почему-то я не радуюсь, что план осуществился, и вроде как с гениальной идеальностью.

— Я могу поговорить с ним. Мне несложно. Сначала скажу, что не видать ему места в совете директоров, а затем отберу у него невесту. Большой Монстр. Гарри Стайлс.

— Незачем. В этой истории злодейка целиком и полностью я.

Фил останавливается у клиники. Гарри сопровождает меня внутрь, где нас встречает вежливая администратор. Она протягивает нам несколько страниц бланков для заполнения, и их забирает Гарри со словами:

— Не беспокойся, я знаю о тебе всё.

И я нисколько не сомневаюсь. Хотя меня немного пугает, что мои паспортные данные он смотрит в телефоне. Кажется, он даже знает номер моей страховки, хотя свою забыл, когда полетел в Лондон. Я расплываюсь в улыбке, когда он указывает, что у меня нет аллергий.

— Удивительно, что меня это совсем не пугает. — негромко произношу и ловлю мимолётный взгляд босса. Для него здесь нет ничего удивительного. — У тебя в телефоне данные всех твоих работников или только... единственной девушки, которую ты еле нашёл и смог полюбить? — я не удержалась. Это было выше моих сил.

Заполняя последние строчки, Гарри улыбается уголками губ. Такая лёгкая, колючая усмешка. Он ничего не говорит. По всей видимости, я смутила его!

— Или хочешь взять свои слова обратно?

— Кажется, у тебя помутился рассудок на фоне травмы.

Гарри встаёт с кресла и отдаёт администратору бланк.

— Через несколько минут врач вас позовёт.

Как только он садится обратно, я произношу:

— Будешь делать вид, что мне показалось? И твои слова — это плод моего воображения? — он смотрит на меня внимательно, но я вижу на дне изумрудов снисхождение. Будто я отхожу от наркоза и несу какой-то бред.

— Плод твоего воображение — это ожидание того, что я возьму свои слова обратно, дорогая.

Мягкое «дорогая», слетевшее с его вишнёвых уст, побуждает меня сильнее сжать бёдра. Одно чёртово слово, и я хочу его.

— Значит, не возьмёшь? — прищурившись, я изучаю его ехидное лицо.

— Ни за какие деньги.

То ли дело действительно было в моём воображении, то ли в лёгком сотрясении (врач поставил мне диагноз чуть позже и, ко всему прочему, сделал МРТ. Гарри упорно настаивал ещё на парочке анализов — я еле-как отбилась), но... я знала, что больше не отпущу его. Цена разлуки уже бескомпромиссно высока, так что повышать её сильнее я не намерена.

Подписывайся на мой телеграм-канал: https://t.me/vasha_vikusha