ГЛАВА 27.1

«Без любви жить легче.

Но без нее нет смысла»

©Лев Толстой

ДЖОНАТАН

— Просыпайся, — знакомый голос промурлыкал мне на ухо, и ленивая улыбка сразу же возникла на моих губах, но веки не желали открываться. — Просыпайся, соня, — пухлые губы оставили несколько поцелуев на шее. — Уже практически полдень.

Пытаюсь вспомнить, когда в последний раз так долго спал. Хотя во сне я пробыл относительно недолго.

— Я даже не могу перевернуться, — ощущаю, как болит каждая косточка в теле. Особенно ребра, кажется, будто они все сломаны. — Плохая идея остаться спать на полу, когда в апартаментах много более подходящих мест для этого.

— А я удивительно выспалась и полна сил, — бодро проговаривает Эмилия, вскакивая с импровизированного спального ложе.

— Конечно, ты всю ночь проспала сверху на мне. Использовала, как матрас, — с трудом заваливаюсь на спину, протяжно закряхтев. — У этого ковра ужасный ворс: от него все тело чешется, — несколько раз недовольно хлопаю по нему.

— Хватит причитать, мистер Вуд. Я в душ, а ты вставай.

— Я бы мог сказать, что пойду с тобой...

Наблюдаю как ее фигура, укутанная в плед, быстро поднимается по лестнице. Пытаюсь подтянуться, чтобы хоть как-то снять напряжение с мышц, и успеть за порхающей по ступенькам девушкой.

— Кофе и завтрак, Джонатан, на столе. Вставай! — весело крикнула Эмилия со второго этажа перед тем, как закрыть за собой дверь в ванну.

Неужели я настолько стар, что уже не могу перенести несколько часов на полу? Раньше, во времена моей беззаботной юности, пол был одним из самых удобных мест для сна: его не штурмовали алкогольные вертолеты.

Скидываю плед и усаживаюсь на противном ковре, пропуская спутанные волосы через пальцы. Сегодня Сочельник, поэтому нужно взять себя в руки, но для начала по выработанной годами привычке проверить почту.

Нащупав детище Стива Джобса под диваном, выключаю «режим Полета». Словно соревнуясь друг с другом, на моем экране загораются уведомления. Пролистываю вниз, пропуская сообщения, содержимое которых можно предугадать, и обнаруживаю несколько пропущенных от Джареда Миллса. Пишу сообщение, что встречусь с ним сразу же после Рождества.

«Джон, куда ты пропал? Какие планы на Рождество? Мэлани предлагает встретиться после семейного ужина и отметить тесным кругом. Позвони мне, хорошо?

А, и твоя мать звонила... Ты перегибаешь, Джонатан. Ты же не бросишь беременную жену ради «этой»? В общем позвони. И не наломай дров», — пробасил серьезный голос Алана в динамике.

«Ради «этой» ... Вот как?», — тяжело вздохнув, я поднялся с места и подошел к окну. Яркое зимнее солнце освещает жизнь внизу. Несколько пар прогуливаются вдоль реки по витиеватым дорожкам, небольшие суда не спеша скользят по темной водной глади, а резво играющая детвора в парке, наверняка, радуется снегу...

Наша дружба с Аланом тянется со старшей школы. Я заступился за него на церемонии посвящения, которую проводили для всех новоприбывших. Что-то зацепило меня в нем. С тех пор Алан был в моем близком круге общения и всегда был на моей стороне. Или умело показывал это? Меня всегда интересовало: где его родители и почему о них нет никаких данных? Я никогда не копал под друга, не использовал свои каналы, чтобы хоть как-то узнать о его жизни до Нью-Йорка. Алан Браун часто вызывал во мне сомнения, но эти сомнения никогда не подтверждались фактами.

Мэлани. Еще одна фигура из моего окружения, которая вызывает вопросы. Отец Мэл связан с нефтяным бизнесом и часто в разъездах. Но, несмотря на пагубные пристрастия дочери, доверил ей управление одним из филиалов его небольшой, но весомой на рынке нефти, компании. Я никогда ранее не задумывался об этом...

— Джонатан, ты хотя бы халат накинул, — маленькие ладошки на моих плечах застали врасплох, отчего я слегка напрягся. — Вдруг твоя гувернантка снова придет в неподходящий момент, — взглядом указывает на мои обнаженные части тела.

— Детка, во-первых, с этой стороны я довольно-таки неплох, а во-вторых, домработница сегодня выходная, — весело разворачиваюсь на стуле, обнаруживая испепеляющий взгляд.

Скрещенные руки на груди Эмилии не предвещают ничего хорошего. Влажные золотистые волосы беспорядочными волнами перекинуты на плечо, а сводящее меня с ума тело, спрятано под шелковым коротким халатом. Белые пушистые тапочки на ногах, добавляют невинности ее образу.

— Хочу сказать, что ты чертовски аппетитная. А я в последнее время постоянно голоден, — подхожу к ней вплотную, чувствуя кокосовый аромат ее волос.

— Нет, Вуд, сделай шаг назад, — Эмилия пытается меня отодвинуть, но у нее не выходит. Тогда она пытается сделать шаг назад, но снова неудача: сзади кухонная тумба.

— Ты ревнуешь? — уж слишком весело замечаю я и делаю шаг, не оставляя даже дюйма между нами.

— С ума сошел? — Эмилия неумело скрывает это, пытаясь отвести карий взгляд.

— Ну, тогда завтра я встречу миссис Спрингс во всей красе, — расставляю руки в стороны, глупо улыбаясь.

— Только попробуй, Джонатан. Это будет последним твоим действием, — встает на носочки, чтобы поравняться взглядами.

— Примерно также я думал, когда на тебя смотрел Стивен, — подхватываю ее под бедра и усаживаю на отполированную столешницу.

— Твой водитель? — удивленно спрашивает Эмилия, закидывая руки мне на шею.

— У меня натянутые отношения с этой категорией прислуги. Детка, я твой с самой первой встречи, — серьезно говорю эти слова, на которые буквально месяц назад закатил бы глаза и громко цокнул.

Без стеснения забираюсь ладошками под халат, подвигая за бедра на себя. Эти карие глаза с заметной болью и ярко выраженной любовью ко мне одновременно дарят надежду и раздирают все внутри на куски.

— Джонатан, каждый раз в такие моменты я боюсь, что все лопнет, как мыльный пузырь.

— Мы всегда можем надуть новый, — улыбаюсь, скрывая свое беспокойство. — Помнишь, мы договорились? Не говорить, не думать, оставить это время только нам?

Очерчиваю ее ключицу, и зарываюсь пальцами в волосы, не разрывая взгляд. Без слов, Эмилия утвердительно кивает, соединяя наши губы в требовательном поцелуе...

***

Поправляю бабочку, наверное, уже в сотый раз, как и запонки на рубашке. Снова расстегиваю пуговицу на пиджаке, но сразу же возвращаю ее в исходное положение. Похоже, я волнуюсь. Последний раз я испытывал это чувство, когда подписывал первый контракт в должности президента «HW Company». Это, к слову, тоже было в канун Рождества. Но чувства, которые я испытал за последние несколько часов, не стоят ни одного шестизначного счета...

Все планы на этот день были нарушены сразу же, как только мы покинули апартаменты. На улице кружил снег, а столбик термометра опустился ниже обычного. Укутанные в шарфы и пуховики, мы спустились на подземную парковку и обнаружили, что автомобиля нет. Джеймс по ошибке отогнал его на Манхэттен. Чертыхаясь, я еле сдерживал себя, чтобы не сорваться на водителя при хихикающей Эмилии. Мне не было смешно, зная, что ее подарок укатил на Парк-авеню и может не вернуться к назначенному времени из-за пробок. Возвращаться домой было нельзя, иначе бы и «этот» сюрприз сорвался. Нужно срочно придумать запасной план, но без машины и практически не зная окрестности, варианты не появлялись в моей голове.

— Пойдем, Джонатан, просто прогуляемся, — все также хихикая, Эмилия взяла меня за руку, направляя в сторону выхода.

— Детка, ты же видела сугробы? Там, как минимум, нужны лыжи!

Я судорожно перебирал в голове альтернативу.

— Может, найдем ресторан или кафе? — предложил я.

— Да ладно тебе, дорожки расчистили – я видела из окна еще утром, — убедительно сказала она и натянула варежки.

Деваться было некуда, да и до конца испортить намеченное не хотелось. Заключив девушку в объятиях, я прижал ее крепче к себе, насколько позволяла зимняя одежда.

— Если я заболею, тебе придется варить мне бульон, — хитро заявляю, целуя в прохладную щеку Эмилии.

— Это не самые большие трудности, мистер Вуд. Моя бабушка знала много действенных способов, чтобы побороть простуду и с радостью применяла их ко всем. Эти уроки я запомнила и, поверь, ты не захочешь больше болеть, — коварно сказала она на ухо.

— Твои угрозы действуют на меня также, как и твой запах, как и касания, голос, смех, глаза...

Ее раскрасневшиеся щеки и выразительные карие глаза заставляют без стеснения найти мягкие губы. Падающие снежинки сразу же таят от горячего дыхания между нами и, если бы не присвистнувший прохожий, нам бы пришлось вернуться в апартаменты, по дороге разбрасывая одежду.

Спешно перебежав улицу, мы оказываемся практически под Манхэттенским мостом, что завораживает своей железной конструкцией.

— А это Бруклинский мост? — кивнув головой, Эмилия посмотрела в другую сторону.

Обернувшись через плечо, я пробежался взглядом по грандиозному сооружению. Я много раз проезжал по нему, но только сейчас увидел, насколько он невероятен.

— Итак, Кларк, — шуточно обратился к Эмилии, — какую часть Бруклина исследуем?

***

Наша экспедиция по заснеженным окрестностям длилась несколько часов, мы успели пройтись по всем ближайшим дорожкам и прогуляться в небольшом парке в квартале от дома. Буквально с каждой минутой снега становилось больше, и мои переживания также увеличивались в объеме, как и сугробы.

Щеки Эмилии раскраснелись от промозглого ветра, доносящегося со стороны Ист-Ривер, но она не переставала улыбаться, посматривая на меня из-под пушистых ресниц. Нужно было согреться и я, взяв девушку за руку, потянул ее в сторону первого попавшегося магазина.

В носу сразу защекотало от пыли, что скопилась на многочисленных полках, забитых предметами интерьера, украшениями, книгами. Казалось, здесь нет свободного места, только небольшие проходы между шкафами-витринами. Эмилия принялась рассматривать небольшие статуэтки, внимательно изучая каждую из них.

­— Будь здоров, Джонатан, — прощебетала Эмилия, не отрывая взгляда от потрепанного временем тома «Война и мир».

— Чертова пыль, — проворчал я, потерев нос салфеткой, ощущая, как закладывает нос. — Нужно поискать другое место для обогрева, — предложил я, но Эмилия, кажется, не обратила на это внимания.

— Дай мне несколько минут.

Прикрыв нос салфеткой, я последовал за ней, безучастно осматривая предложенный товар. Но одна вещица меня заинтересовала, и я потянулся к ней, чтобы убедиться в своей правоте. Подхватив пальцами небольшой медальон на тонкой цепочке, я перевернул его, чтобы рассмотреть надпись.

— Это Картье, — заключил я, вскидывая брови от удивления. Наверное, владелец этого магазинчика не догадывается, что на его полке храниться небольшое богатство.

— Да. Это изделие даже старше, чем я. Можно? — проговорил совсем рядом хриплый голос, устало засмеявшись. От неожиданности я за малым не уронил винтажное украшение на пол.

Женщина протянула руку ладошкой верх, и я отдал медальон ей.

— Давно я тебя не видела, — обратилась она явно не ко мне.

— Джонатан, я нашла интересные книги. — Эмилия вернулась с несколькими потрепанными печатными изданиями в руках. — Ой, простите, — неловко сказала она и остановилась в полуметре от меня, удивленно осматривая пожилую женщину.

— Я хозяйка лавки Стефания, — представилась пожилая женщина, перебирая пальцами находку.

— Тогда вы должны знать, что этот медальон стоит почти, как эта недвижимость, и его запросто могут украсть.

— За пятьдесят лет — это еще никому не приходило в голову, молодой человек, — женщина взглянула на меня так, словно я произнес самую большую глупость в своей жизни.

— Я Джонатан, а это Эмилия, — сухо представил нас, решив, что наших имен ей достаточно.

— Когда-то и я была также хороша, как твоя жена.

Эмилия лишь печально улыбнулась на ее слова.

— И носила вот это, — Стефания подняла с ладошки украшение, удерживая за цепочку. Несколько синих камней блеснули в воздухе, преломляя свет.

— Это принадлежало вам? — спросила Эмилия, опершись плечом о шкаф.

— Да, его подарил мне первый муж, когда я жила по ту сторону реки.

— Вы раньше жили на Манхэттене? — теперь отчего-то стало интересно мне.

— Это было так давно... Мои окна из спальни выходили на Юнион-сквер. Я была одета в костюм, как у Джеки, с такими же белыми перчатками, и так спешила прогуляться по парку с подругами, — Стефания все еще глядела на медальон, слегка покручивая за цепочку.

— Это престижный район, — недоверчиво хмыкнул я, за что Эмилия незаметно стукнула меня по ноге.

— Мой бывший муж мог себе это позволить, как и отец, — Стефания засмеялась, но сразу же закашлялась. — Он любил, когда я была в таких вот побрякушках. Я и сама любила и была так рада каждой из них! — женщина улыбнулась, но печально добавила: — Пока не встретила его.

Я машинально перевел взгляд на Эмилию, которая как завороженная смотрела в карие глаза Стефании, вокруг которых давно были морщины. Мне кажется, что я чувствую, как каждая ее мышца натягивается, а сердце бешено колотится в груди.

— Он только что вернулся из армии... В этой своей форме он выглядел, как кинозвезда, очаровывая своей белоснежной улыбкой прохожих. Я все еще помню все до малейших деталей, — Стефания закрыла глаза, болезненно поморщившись. — Каждый его уверенный шаг, блеск голубых глаз, что так удерживали мой взгляд, пока расстояние между нами сокращалось с каждым шагом. Понимаете, хватило одного лишь взгляда!

— А что было потом? — тихий голос Эмилии заставил сердце болезненно сжаться. Неужели она восприняла бредни старухи всерьез?

— Потом? Потом были несколько лет ада, которые мы проживали круг за кругом... Я сбежала от мужа в одной сорочке среди ночи после того, как он нашел письма от Ника. Оставила все, кроме этого кулона, который попросту не успела снять. От меня отвернулись все: отец, мать, сестра, подруги... Я больше полувека не была на острове и не жалею об этом, — Стефания скрестила руки на груди, спрятав медальон в кулаке, и победно приподняла подбородок.

— Что было не так с Ником, что от вас отказалась семья? — спросила Эмилия.

Я знаю, что она делает: примеряет эти россказни на себя.

— У него была убогая комнатушка с видом на рыбный склад и несколько баксов в кармане. Мой отец быстрее бы пристрелил его в подворотне, что к слову пытался сделать, чем благословил нас.

— Вы бы могли продать кулон и переехать, — холодно заметил я, обнимая Эмилию за талию. Еще пара минут и я ее отсюда вынесу.

— Могли, но не сделали этого. Это деньги Фаулера иначинать новую жизнь на средства этого подонка было самым последним, чтобы мыпредприняли. Было трудно, но мы справились. Даже купили этот магазинчик, апозже открыли небольшое кафе, — Стефания указала на дверь между стеллажей,которую мы сначала не заметили. — У каждой вещи своя цена, но стоит тебесделать выбор, и вся ее ценность теряется, приобретая новый смысл, Джонатан, —тепло сказала Стефания, проигнорировав мой холодный взгляд.

Экспеди́ция Лью́иса и Кла́рка (1804—1806) — первая сухопутная экспедиция через территорию США из Сент—Луиса к тихоокеанскому побережью и обратно.

Джеки Кеннеди — жена 35—ого президента США Джона Фицджеральда Кеннеди, первая леди США с 1961 по 1963 год.