ГЛАВА 26.3

«Каждую минуту, проведенную с кем-то,

вы берете часть его жизни и отдаете часть своей».

©Элли Каунди «Обрученные»

ЭМИЛИЯ

Выруливая на припорошенное снегом шоссе, Джонатан внимательно следит за дорогой. Напряженные скулы и сомкнутые в тонкую линию губы выдают оставшийся неприятный осадок в его душе после разговора с отцом. Кажется, что веселье и счастье не успели запрыгнуть на заднее сиденье его внедорожника, спешно покидающего ярмарку.

— Ты так и будешь молчать? — не выдерживаю первая, откидывая варежки на приборную панель, где навигатор указывает направление «домой».

— Что?

Джонатан не сразу оборачивается на мой голос. Бегло окинув взглядом, возвращает внимание на дорогу.

— Прости, задумался, — продолжил он, когда я, упершись лбом в стекло, смирилась так и проехать оставшиеся мили в раздражающей тишине. — Сегодня по плану ужин. Мы должны были навестить Куперов, но отец был тут, в Саутгемптоне. Думаю, вряд ли он успел бы прилететь из Вашингтона сразу после трапезы, — озвучил свои мысли Джонатан.

— Он был сильно зол?

Вуд старший буквально испепелил меня своим гневным зеленым взглядом и развеял где-то над Атлантикой. Каждая клетка тела пылала от стыда и уязвимости испытуемых рядом с недружелюбно настроенным Маршаллом Вудом.

— Он не всегда высокомерный кретин, если ты об этом, — Джонатан отпустил вымученный смешок. — Отец успокоится, когда найдут причастных к хищению и все более-менее утрясется.

— Я чувствую себя виновато. Мне казалось, что вот-вот и я сгорю от стыда перед твоим отцом, — пробую ладошками свои, наверняка, красные щеки.

— Ты ни в чем не виновата, Эмилия, — убедительным тоном заверил Джонатан, съезжая на обочину.

— Я умолчала о муже и дочери, предала Алекса и вмешалась в твою жизнь. Из-за меня у тебя проблемы, — чувство сожаления, словно пламенем, выжигает все внутри.

— Посмотри на меня, — поддев пальцами подбородок, Джонатан повернул мое лицо к себе. — Ты не виновата в моих проблемах или в проблемах компании. Сейчас действительно все очень запутано, и мы оказались перед тяжелым выбором, но думаю, через некоторое время взглянем на это спокойно.

Уткнувшись носом в его теплый белоснежный свитер, я невольно представила отвращение и боль в глазах Алекса после того, как он узнает о моей неверности. Последние несколько лет были тяжелым испытанием для нас обоих. Нет, у нас не было ссор, только леденящее душу молчание. Я сдалась первая. Не боролась за нас, не пыталась выяснить причину, а просто впустила в свое сердце Джонатана Вуда, без которого моя жизнь уже никогда не будет прежней.

***

— Когда ты успел? — удивленно осматриваю ванную комнату, умиленно улыбаясь.

— Все подготовил до отъезда, а свечи зажег, пока ты переодевалась, — пояснил Джонатан, с хитрым прищуром выливая в воду тягучую жидкость из баночки. Вода сразу же начала покрываться густой пеной, смешиваясь со струей воды, а в воздухе появился аромат кокоса.

— Нам нужно согреться, — невозмутимо сказал он и начал развязывать пижамные штанишки в серую клетку. Засмеявшись, я закрыла ладонями глаза, смущенно прячась от его возбужденно-романтичного вида, который будоражил все внутри.

Откидываю вещи на край серебристого пуфика и завязываю «в пучок» волосы. Джонатан уже залез в воду, по-хозяйски положив руки на борт ванны. Занимаю место напротив, погружаясь под слои пушистой пены и теплой воды.

Джонатан неожиданно потянул меня за лодыжку, и я проехалась по скользкому дну на пятой точке прямо в его крепкие объятия. Наши губы, будто магнитом, притянулись за считанные секунды. Боль, сомнения, страх – это так не важно, когда его поцелуй переполнен пьянящим чувством...

Довольно устроившись между его бедер, я комфортно расположилась на широкой груди. Отчетливо ощутимое мужское напряжение, которое уперлось в поясницу, не дает полностью расслабиться в этой довольно уютной атмосфере: потрескивание пламени свеч, витающий аромат экзотического фрукта и до дрожи необходимое тело Джонатана.

— Теперь, ты молчишь, Эмилия, — расслабленным голосом сказал он, плавными движениями руки поглаживая мой живот.

— Даже не знаю, какие светские беседы вести в этой обстановке, — поерзав, я дала понять, что ощущаю его волнующую часть.

— Расскажи что-то о себе, — размеренный бархатный тембр заставил на секунду лениво закрыть глаза, не спеша с ответом.

— Ты же видел анкету. Она, наверное, с десяток страниц.

— Расскажи то, чего там нет. Или можем сыграть вопрос-ответ...

Я хотела обернуться, но Джонатан не позволил, удерживая ладонями на животе в исходном положении. Несколько торжествующих ударов сердца сменились томительным ожиданием следующих действий. Но целомудренные поглаживания и касания Джонатана в разрез расходятся с моими далеко неприличными мыслями.

— Все в порядке? Ты напряжена, — крепкие ладони переместились на плечи и начали осторожно массировать натянутые мышцы. Шумно втянув воздух, Джонатан надрывно, но уверенно, прошептал на ухо: — Я не сдамся, Эмилия.

Слова дрожью пробегают по нервным сплетениям, оставляя где-то волнение, где-то легкий трепет, а где-то сжигая дотла оставшееся самообладание. Сердце судорожно барабанит под ребрами. Низкий тембр уже проник в сознание, заставляя тело податливо отзываться на властные прикосновения.

— Мистер Вуд, — прощебетал чей-то неуверенный голосок за дверью. Дернувшись от неожиданности, я резко развернулась назад и уставилась на Джонатана.

— Ты можешь быть свободна, — громко ответил он, и его слова эхом прозвучали в просторной мраморной комнате. — А нас ждет следующая часть вечера, детка, — прижав к себе ближе, он чмокнул в щеку, на что я разочаровано вздохнула.

***

Миллионы светящихся точек с противоположного берега мерцают вместе со срывающимся снегом, который, похоже, превращался в метель. Затянув полы мягкого халата сильнее, я сделала несколько глотков ароматного кофе и наблюдала за мелькающими фарами проезжающих автомобилей по мосту. В духовке разогревалась приготовленная домработницей еда, а Джонатан перебирал коробку с дисками, не уставая спрашивать мое мнение по каждому кинофильму.

С улыбкой взглянув на мужчину, я разложила на тарелки салат и что-то похожее на жаркое. И, кажется, что так может быть всегда: я и он... Словно чан с ледяной водой окатил меня с головы до пят, напоминая, что дома меня ждут. Ева. Каждый раз, вспоминая ее полные печали карие глаза при расставании, сердце судорожно сжимается в болевых спазмах. Делаю несколько вдохов и стираю тыльной стороной ладони скатывающуюся слезу, пока не заметил Джонатан.

— А этот? «Один дома»? — с надеждой в глазах Джонатан поднял диск.

— Я буду стараться не говорить репликами героев, — хмыкнув в ответ, расставляю тарелки на журнальном столике возле телевизора и устраиваюсь на ковре. — Я из другой страны, но не из другой планеты, Джонни, — сладко протягиваю его имя, на что он громко цокает.

— Тогда можно включать любой из этих фильмов, — Джонатан слегка встряхнул коробку. — И ты и я видели их по несколько десятков раз.

— Давай «Один дома». Может, твой диск отличается от моего?

— Не смешно, Эмилия. Ты даже не представляешь, сколько я искал эту коробку. Пришлось даже просить Аделаиду, — с упреком сказал он, вызвав на моем лице ироническую усмешку, которую я с трудом пыталась скрыть.

— Джонатан, мне нравится любой из этих фильмов, особенно если мы будем смотреть вместе.

— Хотя с одной стороны хорошо, нам не обязательно досматривать до конца, — он игриво вздернул бровями и уселся рядом, подхватывая свою тарелку.

— Джонни... — снова протянула я.

— С твоих уст это звучит сексуально, Эмилия, — перестав жевать, Джонатан посмотрел на меня. — И я давно не слышал твоих стонов.

— Фильм, мистер Вуд, уже начался, — указываю невинным взглядом на телевизор и накалываю салат.

— Да кому нужен этот чертов фильм? — с этими словами Джонатан спешно отставляет тарелку и наваливается на меня сверху.

ДЖОНАТАН

Заваливаю Эмилию на ковер, одной рукой удерживая вес своего тела, а другой развязываю узел халата. Девушка смеется и пытается сопротивляться, но я вижу, что азарт и страсть в ее глазах уже слились в едином танце. К моему разочарованию под плюшевой тканью обнаруживаю пижаму. Тонкая ткань, которая возбуждающе прилегает к ее изгибам. Накрываю Эмилию своим телом, плотнее придвигаясь, и внимательно изучаю утонченные черты лица и карий взгляд. Я бы мог смотреть на нее вечно. Однако, есть ли это «вечно» у нас?

— Завтра Рождество, — говорю я, а Эмилия удивленно вскидывает брови.

— Знаю, — уже более настороженно отвечает она.

— Ты знаешь, что в Рождество принято загадывать желания? — стараюсь сделать как можно более серьезный вид.

— Я прочитала много литературы об американских традициях, но об этом было ни слова, — парирую Эмилия.

— Такую информацию не найти просто так, она слишком секретна, — подхватывает ее настрой.

— Джонатан, — улыбаясь, Эмилия обнимает меня за шею. — Что ты придумал?

— Это не выдумки, мисс Шварц, — оставляю быстрый поцелуй на розовых губах. — Тебе нужно хорошо обдумать свое желание, а лучше обсудить его со мной и тогда оно точно сбудется.

Перехватываю ее слова глубоким поцелуем, жадно сминая бархатные уста. Не в силах больше сдерживать себя, освобождаю пленительное тело Эмилии от раздражающих слоев одежды, оставив лишь короткие шортики. Тихие срывающиеся стоны еще больше разжигают возбуждение во мне, и я готов разорвать оставшуюся ткань на ней.

— Джонатан! — Эмилия успевает лишь вскрикнуть, когда шелковая материя с треском разрывается на части. — Мне нравилась эта пижама, — с наигранной обидой прикусывает губу.

— А мне нравится, когда на тебе ничего нет.

Рядом с ней я чувствую себя по другу, ощущаю этот мир по-новому. Рядом с ней ничто не имеет вес для меня. Я влюбился и мне плевать, кто и что на это скажет. Я готов рискнуть – оставить все. Полностью начать жизнь с нуля. Но только с ней... Мысли, которые не давали мне спать и тысячи раз прокручивались в голове, рассеиваются в тишине, нарушаемой нашим прерывистым дыханием. Протяжные стоны срываются раз за разом, когда я мучительно медленно вхожу в Эмилию. Ее ноготки впиваются в спину, а я нежно прикусываю кожу на шее, спускаясь беглыми поцелуями ниже к груди. Она хочет увеличить темп, приподнимая бедра на каждом толчке. Я не дам ей этого. Я буду наслаждаться каждым дюймом ее тела, перехватывающими дыхание стонами и мягкими губами на моей коже.

Эмилия с силой подтягивает ближе, запуская тонкие пальчики в волосы на затылке, и прикусывает мою губу. Знаю, что она находится на грани, поэтому резко и настойчиво проникаю внутрь, страстно сминая пересохшие губы девушки. Я готов отдать все, что у меня есть за нашу свободу, лишь бы так и дальше оставаться единым целым...

 Подписывайтесь, чтобы не пропустить выход новых глав. Мой телеграм-канал  Юлия Тан СЛР