27. Расскажи мне

Щелчки перед глазами вывели меня из мучительного воспоминания. Мозг пытался вспомнить ещё что-то, но где-то в глубине существовал барьер, который не давал мне вспомнить. Стена, которую я выстроила когда-то, сейчас рушит меня изнутри, и я ничего не могу поделать, ведь не знаю, как сломать её.

- Есть идеи, чем займёмся сегодня? - Спросил Джейк. Этот парень особо-то и не меняется с возрастом: только становился выше.

- Нам нужно съездить за Неоном, и совсем скоро должны приехать близняшки, поэтому мы с тобой поедем за собакой, а девушки останутся тут, - ответил Эриксон, разглядывая что-то в окно. Я проследила за его взглядом, но там ничего не было. Просто обычный вид.

Время летело слишком быстро, и очень уже близилась к своему окончанию. Пока я была в отключке, успел выпасть первый снег. Каждый год я следила за этим событием, ведь зима - это мое любимое время года. Первый снег означает скорое наступление Рождество, а оно, в свою очередь, привносило в нашу жизнь какую-то еле ощутимую магию, поднимающую настроение.

Когда я была маленькая, я обожала в морозные зимние вечера, сидя у окна, замотавшись в тёплый плед с кружкой горячего шоколада, наблюдать за тем, как снежинки вытанцовывают самый прекрасный вальс в этой жизни. Они кружились, склеивались друг с другом, а затем расставались и в одиночку падали на землю, укрывая ее своими собственными тельцами и создавая белый покров, который согревал всю планету зимой.

На планете происходили какие-то катаклизмы. Казалось бы, начало зимы, а на улице ни облачка, ни одной лужи, ни солнца, ни дождя. Даже от недавне выпавшего снега ничего не осталось. Просто серые будни стояли за окном. Этому состоянию нельзя было присвоить никакой сезон, никакой месяц. Складывалось такое впечатление, что наша планета - человек без эмоций. С Земли просто всё выкачали, забыв забрать недоумевающих людей, которые пытались бороться с заморозками, сидя по домам или прячась в торговых центрах.

Час за часом, день за днём, неделя на неделей. Мои мысли постепенно приходили в порядок, и я свыкалась с тем, что живу у Эриксона. Память так до конца и не вернулась ко мне, но как водить машину отложилось где-то в костном мозге, поэтому мои конечности сами знали, что делать.

Когда никого не было дома, я запрыгивала в машину и уезжала далеко по шоссе, стараясь выжать максимум, и, наверное, надеялась разбиться, ведь мое подсознание всё ещё вело диалоги само с собой, а я... ну что я. Я просто существовала.

В тот день мне привезли Неона, и вроде бы мне стало не так одиноко. Пёс при любом удобном случае начинал поддерживать меня, нигде не оставлял одну: даже когда я была в ванной, он приходил и ложился рядом с унитазом. Каждый раз я сажала его на соседнее сиденье автомобиля и уезжала как можно дальше.

Время убивало меня. Когда-то мне сказали, что боль делает нас сильнее.

Да ничерта подобного, хочу я вам сказать. Она разрывает на куски ваш организм, пытаясь освободить от этой ненужной оболочки. Она постепенно перерастает в ярость - человек перестаёт контролировать себя. Ярость в отчаянии за содеянное, а отчаянии в печаль.

И так по кругу.

Это чертов круг Ада, через который я прохожу снова и снова. Почему кто-то живет в выдуманной розовой сказке с лошадками, а кто-то вынужден бороться с реальностью и её проблемами?

С того момента я окончательно поняла - нельзя верить людям.

В тот вечер, когда ребята привезли Нео, мы собрались все вместе около камина. На заднем фоне что-то рассказывала девушка из телевизора, очередные новости. Такое ощущение, что в этой стране кроме новостей ничего не показывают. Поставив чашку на стол и выключив телевизор одной кнопкой на пульте, я вышла из гостиной и направилась в прихожую.

Куртка уже была на мне, оставалось только натянуть кроссовки, взять ключи и можно ехать. Мне хотелось побыть, наконец-таки, одной. В дверях появилась рожа Эриксона, говорящая о том, что он едет со мной. На все мои пререкания ему было плевать, поэтому он проследовал со мной до машины, при этом сев за руль. Надеюсь, у него была веская причина сесть именно на место водителя моей машины.

Мы поехали в совершенно непривычное для направление, но что-то мне подсказывало, что именно туда-то нам и нужно. Что-то звало меня, словно это был вопрос жизни и смерти. Пару поворотов и мы уже едем вдоль океана, на горизонте сливавшимся с темным небом усыпанным звёздами. Именно в такие моменты я жалела, что у меня не панорамная крыша.

Путь был не длинным, а место назначения каким-то непонятным. Передо мной предстал двухэтажный дом. Что-то мне подсказывало, что в нем никто не живет. Шторы были завешены, поэтому рассмотреть, что внутри, у меня не было возможности. Он находился на каком-то пустыре, с одной стороны которого был пляж и океан, а с другой - дорога.

Джастин молча вышел из машины. Я проследовала его примеру. Выключив машину, я развернулась в сторону одинокой постройки и увидела ухоженный газончик и кустики, которые смогли пережить заморозки. Красивый деревянный дом с большим количеством окон находился на возвышенности.

- Врач сказал, что если привести тебя в место, с которым у тебя что-то связано, то есть шанс вспомнить что-нибудь из прошлого, - с такими словами он достал ключи из кармана и переступил порог шикарного особняка.

- А если я не хочу вспоминать? - Ответа не последовало.

Мы прошли внутрь, и я увидела знакомую тумбочку. В голове возникло виденье, как я забираю с этой тумбочки ключи и вылетаю из дома. Слева была кухня, в которой находился огромный холодильник. Открыв его, я нашла кучу бутылок минералки, и моя рука сама потянулась за одной из них, хотя я даже не хотела. Затем я прошла в гостиную, в которой висел огромный телевизор, и валялись игрушки собаки. Далее моим пунктом назначения стал второй этаж.

Всё это время Эриксон стоял в проходе и не мешал мне бегать из стороны в сторону, судорожно рассматривая предметы. Когда я шла вверх по лестнице, мне было все равно, как я выгляжу. Я пыталась понять, зачем мы здесь, и сосредоточивала на это все свои силы. На втором этаже я машинально пошла в самую дальнюю комнату. Именно ей заканчивался коридор.

Окна комнаты выходили в две стороны, так, чтобы было видно и океан, и дорогу, по которой мы ехали. С одной стороны был стол и книжный шкаф с кучей полочек, среди которых выделялась одна. На ней были какие-то узоры, и они привлекли мое внимание. Я открыла ящичек и увидела старые, уже пожелтевшие от старости письма. Они все были отправлены на один и тот же адрес, одному и тому же человеку.

От кого: Миранда Роджерс

Кому: Виктория Роджерс

Красиво выведенные буквы породили воспоминания, а они, в свою очередь, как пули, пронзали меня. Мой мозг был не в состоянии противостоят им, а уж тем более понять их. Я чувствовала, как мои ноги подкашивались, а кисти слабели, из-за чего письма начинают падать, но я была в полном шоке, без шанса держать себя в руках. Эриксон, как будто почувствовав, подлетел ко мне и сразу понял, что произошло. Я ощутила холодную иголку, а затем какая-то жидкость разлилась внутри моей руки. От неё определенно становилось лучше.

Когда я уже была в состоянии держать сама себя на ногах, мы отправились на пляж. Казалось бы, обычное побережье, но тут под деревьями стояли одинокие белые качели, которые казались мне чем-то родным. С каждым шагом мысли всё больнее отдавались в голове.

Я села на качели и уставилась на воду. Я не замечала Джастина, не смотрела по сторонам: мне было абсолютно всё равно. Воспоминания накрывали меня, как очередная волна на пляже, менявшая положение камушков в песке. Я же ворошила в своей голове всё целиков и полностью. Ни одна извилина не осталась нетронутой.

Вот передо мной появляется Джеймс, говорящий о чём-то, но я не могу разобрать его слов. Вот уже я одна, но с парой привлекательных бутылок. Я бы не отказалась от из компании сейчас. Телефонный звонок матери... Именно здесь я слышала её в последний раз. Мне не хочется верить в это, но, видимо, такова реальность.

- Какой она была, - голос немного хрипит от долгого молчания, но это не мешает мне начать диалог. - Ты видел её не так давно. Расскажи мне всё, что помнишь, - я встречаюсь с самыми выразительными глазами на свете. Он единственное, что связывает меня с ней. Сейчас именно этот парень мог напомнить мне о ней, о том, какой она стала, после того как я ушла, громко хлопнув дверью.

- Это была весна прошлого года, - именно с этих слов начался его рассказ.

***

Я шёл по улицам знакомого города. Так давно я сюда не возвращался. На каждый закоулок находилось одно воспоминание, на каждую асфальтированную дорожку - своя история.

Обычно по этой улице я проходил лишь тогда, когда мне нужен был совет. Я приходил теда без цели, но именно сегодня она появилась. Это была чуть ли не необходимость. Добравшись до знакомого трехэтажного дома, я ещё три минуты постоял перед дверью, обдумывая правильность своего поступка. Букет цветов в моей руке подсказывал мне, что сейчас самое время, что я правильно поступаю. Но разумно ли это, верить цветам?

Звонок, топот за стенкой, а затем распахнутая дверь. Передо мной появился мужчина в самом расцвете сил в белой рубашке и брюках. Немая сцена длилась недолго: он заключил меня в свои объятья, приговаривая то, как он рад меня видеть. Мистер Роджерс всегда был таким: он умел радоваться и огорчаться.

Я не понимал, что эта девчонка сделала со мной. Почему она не может быть для меня как все остальные? Она была для меня наркотиком, который невозможно бросить. Именно из-за неё мне пришлось вернуться в этот город, прийти к этим людям и переступить через порог их дома. А все для того, чтобы найти её.

Она ушла, не оставив даже записки на прощание. Она ушла, не объяснив никому причины. Она ушла, просто потому что захотела. Она ушла, оставив всех с разбитым сердцем. Отправилась в беспросветную тьму. Отправилась в новую историю своей жизни. Надеюсь, ей не было так одиноко, как мне в первые дни, недели, месяцы.

Мой кофе оказался идеально крепким и сладким, в прочем как и всегда. Мисс Роджерс была прекрасной хозяйкой этого дома, не смотря на его размеры. Эта женщина всегда была рада любому гостю, даже такому как я: человеку, который сильнее всех напоминал ей о дочери. Изо дня в день я приходил на крыльцо и ждал Вик, чтобы вместе пойти в школу. Я делаю очередной большой глоток, стараясь вместе с напитком проглотить ком в горле. За окном постепенно наступает весна. На моем лице играют блики солнца и пятна тени, пробравшиеся на кухню через окно. От очередного такого лучика я начинаю жмуриться, что заставляет Миранду улыбаться.

Ещё чуть-чуть и её глаза наполнятся слезами, то ли из-за меня, то ли из-за воспоминаний, окутавших весь первый этаж, а может из-за всего вместе взятого. Обстоятельства привели меня сюда. Именно они заставили меня ворошить ту часть души, которая связана с чем-то запретным, невозможным к воспоминанию. Именно такой темой и была их дочь.

После тяжелого диалога мы вышли на задний двор, где находилось небольшое озеро и тропинка в маленький лесочек, через который можно выйти к дороге. Мы присаживаемся на одну из скамеек. Мой взгляд привлекает это озеро. Солнце стоит высоко, и лучи отражаются от легкой ряби на воде. Темно-синяя вода заманчиво плещет всего в шаге от моих ног. Она намного заманчивей, чем вся эта история. Озеро обладает спокойствием, которого мне порой так не хватает.

Она шла мимо этого озера, через калитку, ведущую в лесочек. Она не могла просто уехать по той дороге: тогда мы бы отследили машину. Но мы не нашли ничего. Вообще ничего. Её машина до сих пор стоит в гараже родителей, покорно ожидая возвращения хозяйки. Ей явно кто-то помог, кто-то подвёз её, кто-то подчистил следы, при чем так умело, что даже авиабилета на её имя не было найдено.

Моя голова была занята мыслями только о её поиске. Сначала я совершенно не обратил внимания на состояние Миранды, но потом посмотрел ей в глаза. Там не было абсолютно ничего. Они были стеклянными. Словно из них вышло уже всё, что можно. Все слёзы были выплаканы, а грусть поселилась глубоко в её сердце.