22. Качели баланса

Closer-Majik

Роджерс

Сколько бы ты не делала людям добра - рано или поздно они всё равно сделают что-то подлое и гнусное. Вот так получилось и у меня. Я лежу на холодном бетонном полу лицом вниз, даже не в силах перевернуться. Меня сюда принесли и бросили, с тех пор так и лежу.  Никогда бы не подумала, что моя жизнь закончится именно так. Я много думала о своей смерти, но я это представляла немного по другому. Например, автокатастрофа из-за столкновения на большой скорости, но уж точно не из-за сотни порезов и ушибов. Я думала, что что-то ужасное произойдёт на гонках, но никак не в этом подвале.

На кровати началась какая-то возня, видимо Стив оклимался. С трудом разворачиваю голову в его сторону и вижу, что он крехтя и ругаясь, пытается слезть с кровати, чтобы прийти ко мне на помощь. Пытаюсь сказать ему, что совсем необязательно мне помогать, но в итоге получается лишь какое-то шипение. Очередной вдох причиняет мне слишком много боли. Видимо эти уроды сломали мне ребро. Если всё-таки мы не помрем здесь, то я сама лично прострелю им huevos. За дверью начинается какая-то возня, но меня это не особо волнует.

Попытки Стива увенчались успехом, но долго простоять на ногах он не смог и, в итоге, вползь добрался ко мне. Он добрался настолько близко, что я отчетливо вижу его глаза, в которых отражается вся злость на происходящее и извинения передо мной. Я уверена, если бы мы были в «лучшем состоянии», то план побега был бы тщательно придуман, и началось бы его осуществление, но, к сожалению, мне не то что пошевелиться больно, даже мысли доставляют боль. Все нервные окончания дают о себе знать в один момент.

Как бы мне хотелось оказаться сейчас дома. Но я не про тот нелюдимый дом на берегу океана, где меня никто не ждёт. Я сейчас про тот дом, в котором я росла, про свою любимую кровать и огромное количество подушек, про свой мягкий коврик, гревший мои ноги холодными вечерами, про свои любимые качели, на которые я приходила в минуты грусти и отчаяния. Качели - единственное, что у меня осталось в напоминание о родном доме. Когда я катаюсь на них, я как будто ловлю равновесие в жизни, ищу в ней минусы и плюсы, думаю о том, что мне принесёт движение вперёд, а что назад. Ведь это всего лишь детское развлечение, но какой оно несёт смысл в моей жизни.

Качели - это вещь, сопровождающая меня на протяжении всей жизни. Они до сих пор заставляют меня задуматься и забыться одновременно. В этот момент время как будто останавливается, и остаёмся только мы втроём: я, качели, моё второе я. Ещё в детстве мне поставили диссоциативное расстройство идентичности или, проще говоря, раздвоение личности. Тогда мне сказали, что никакой особой угрозы психическому состоянию нет, и я могу жить спокойно, но вот мне уже двадцать один, я слышу какие-то голоса и разговариваю сама с собой, правда не особо часто, но всё же. Целый год я ходила к психологу, но мне это не помогло.

-Мы сможем выбраться отсюда, - глухо хрипит мне Стив. Даже не знаю, зачем он сказал мне это. Он задал вопрос или сказал утвердительное предложение? Я даже не знаю, смотрю ли на него сейчас или нет, потому что перед глазами всё плывёт. Нет, Роджерс, нельзя отключаться... но ведь глаза так и просят, чтобы я их закрыла. Нельзя...

Ну или всё-таки можно.

***

Эриксон

Мы все расселись по машинам и, как можно быстрее, поехали к нам с Элвином домой. Это место нельзя назвать домом - это настоящий склад оружия. Здесь можно найти всё, начиная с маленьких карманных пистолетов и ножей, заканчивая автоматами и винтовками. Ни в одном городе мы не появлялись без своего арсенала, ведь, как мы уже успели убедиться, произойти может всё, что угодно.

Спустя пятнадцать минут мы выходим из кладовки кто с чем: Ким и Челси с метательными ножами и парными пистолетами, а мы с Джеем несём вещи потяжелее, но я надеюсь, что такие «игрушки» нам не понадобятся. Если кто-то узнает о том, что мы всё это храним у себя дома, то никакие связи не помогут. Загрузив всё в машины, мы заходим в кухню, чтобы подкрепиться хоть чем-нибудь. Пока девушки колдуют над едой раздаётся звонок в дверь. Кого это могло принести сюда ещё и так вовремя.

Янне.

На пороге стоит именно он. Тоже с оружием. Кровь в моих венах начинает закипать, и я готов похоронить его прямо здесь. Мы стоим как два петуха, готовые наброситься друг на друга в любую минуту. Этот парень морочил ЕЙ голову, а потом и вовсе предал. Он не заслуживает своего нахождения среди нас.

-Можно войти? - Наконец спрашивает парень, которому она так доверяла.

-Предателям здесь не место, - из кухни высовываются головы остальных. Челси явно зла на него и не хочет видеть, поэтому и ответила за меня. А я всё стою и смотрю на него. Прямо в глаза. Его душа закрыта мраком, а сердце как будто и не бьется.

-Я пришёл помочь. Можно всё-таки пройти? - Я отхожу в сторону, тем самым пропуская его в мой дом. Он быстро осматривается и идёт в сторону гостиной. Я прохожу следом.

Начинаются неловкие секунды молчания. Если так дальше продолжится, то в воздухе между нами начнут бить молнии из-за напряжения и неприязни. Он подставил всех - это факт.

-Я знаю, что должен попросить прощения, но...

-Но! То есть у тебя ещё и есть какое-то но! - Крича на весь дом негодует Челси. Девушка краснеет от злости, а Янне белеет от страха. Даже я на его месте в штаны бы наложил. - Да ты совсем страх потерял что ли, братец! - Ким пытается её успокоить, но мне кажется, что это бесполезно. Она либо сделает из него харакири, либо я не знаю: другого варианта нет.

-Слушай, подруга, перестань орать, - встревает в разговор Джей, и тут же испепеляющий взгляд переносится на него, - пожалуйста, дай ему рассказать причину его появления после того, что он сделал. Как расскажет, мы отвезём его к крокодилам и скормим им. Согласись, план ведь неплохой, - он обнимает Челси за плечи, и та вроде бы успокаивается настолько, насколько позволяют обстоятельства.

-Спасибо за помощь, друг, - совершенно спокойно говорит Янне. Я вижу, как Элвин буквально закипает внутри, но не показывает этого, чтобы на этого cretino не кинулась его разъяренная сестра. - Короче, я знаю, что много накосячил и виноват во всем том, что сейчас происходит, и я вроде бы как должен попросить прощения...

-Оставь свои лирические отступления и переходи ближе к делу, - тут уже мои нервы не выдерживают, и я его перебиваю. Мой кулак уже хочет заехать по его самодовольной роже, но пока что рано.

-Ладно, если кратко, то я пришёл помочь. Я знаю, где находится дом Эльке и где из могут держать, так что я буду полезен.

-А ну ка пойдём поговорим, - он меня слушается и следует за мной на задний двор. Взглядом я даю понять остальным, что всё в порядке, и мы скрываемся за дверью.

-Какого чёрта ты творишь? - Когда мы уже ступили на всё ещё зелёный газон, я решил, что всё-таки это нужно спросить.

-В смысле какого черта?

-А я тебе сейчас объясню про какой смысл я говорю, - резко разворачиваюсь и приближаюсь к его лицу, тем самым уменьшив расстояние между нами. - Ты подставил нашу лучшую подругу, которая сейчас, не дай бог, висит на волосок от смерти, и сейчас заявляешься ко мне в дом, чтобы якобы помочь. Ничего не смущает?

-Я согласен, звучит тупо, но я правда хочу помочь.

-Ты считаешь, мы поверим тебе после всего, что произошло? - От злости и сомнения мои глаза прищуриваются, и сейчас, наверное, я выгляжу ещё страшнее, чем есть.

-Не кажись таким классным. Я знаю про тебя больше, чем ты думаешь. Уверен, если она узнает, что ты всё ещё в банде, то Демон не будет к тебе так благосклонна, поэтому подумай хорошенько. Я хочу сделать как можно лучше для всех, - удивил. Больше мне нечего сказать. - Вам привет от Гектора.

-Иди в дом, готовься. Как начнёт темнеть, выезжаем.

Янне уходит, а я остаюсь во дворе и присаживаюсь на единственную лавочку, находящуюся под деревом. Издалека меня вряд ли кто увидит, поэтому можно спокойно посидеть и подумать.

Твою же мать, откуда он мог узнать столь старую, но такую достоверную информацию. Да, я всё ещё вхожу в «BloodS», ну, или попросту в «Кровь». Я вступил в неё ещё в школьные годы, когда мне нужна была вторая «семья». Именно там я и познакомился с Элвином. Мы ходили в красных банданах, выполняли поручения ПГ и рисковали своими шкурами, ради безопасной жизни в том месте, где безопасность стояла на последнем месте в списке. Все мужчины в моей семье состояли в банде, и я с братьями не являюсь исключением. С того времени многое изменилось, включая и мое место жительства, но прошлое так просто не отпускает никого.

Он упомянул Гектора - человека, который управлял всем: он раздавал задания и следил за твоей верностью банде. Все боялись его, как чумы. Мы хотели казаться смелыми и серьёзными, но перед этим человеком были готовы упасть в обморок от страха или же кланяться ему в ноги, если он прикажет. Ведь этот парень мог, не раздумывая, вынести тебе мозг из головы. Как-то раз ему рассказали о моих близких отношениях с Тори. После этого я сильно пересрался за её жизнь: случись что с ней, никто из нас бы не выдержал. Иметь отношения, когда ты являешься членом банды, очень опасно для здоровья. Именно поэтому мы и расстались. Я хотел уберечь её и на прощанье даже подарил пистолет. Было невыносимо видеть её глаза, которые в любой момент могли поплыть от слёз, но всё-таки я сделал решающий всё на тот момент шаг.

***

С каждым днём солнце всё быстрее заходило за горизонт. Для него оно зашло особенно быстро. Парень сидел, скрывшись за ветвями деревьев, и размышлял об ошибках, которые он совершил ещё в далёком прошлом. Но в чем смысл думать о том, чего уже не исправить? Если ты не совершишь ни одной ошибки в своей жизни, то вряд ли научишься чему-то стоящему.

Оглядевшись, он убедился в том, что его никто не ищет, что он сейчас в полном одиночестве. Джастин нанёс удар по железной части забора, которая находилась напротив него, и оставил на ней вмятину. Парень упал на колени, вновь ощутив боль, которая топила его, тянула на дно самой глубокой бездны ненависти к самому себе.

Во всех ошибках жизни он винил только себя, ещё со средней школы перетягивая всю ответственность за действия на себя. Он хотел защитить и помочь всем, но возраст и прежние возможности не позволяли сделать этого. А потом, в один момент, что-то в нем переломилось. И не в том смысле, что он уже давно сломлен - это не тот человек. Он не сломается, даже если наступит очередная война.

Там, где-то глубже сознания, или, как это говорят романтики, в глубине души, на секунду происходит щелчок, больше похожий на короткое замыкание или перезагрузку компьютера. Он смотрел на неё совершенно другим взглядом, улавливая каждую перемну эмоций на её лице. Морщинки на её лбу разглаживались при его виде. Она постепенно успокаивалась в его объятиях, заставляя мозг запомнить этот момент как один из самых лучших за последнее время его существования. От неё всегда исходили свет и тепло, способные воскресить в нём самые лучшие черты характера, скрытые за маской под названием «Реальная жизнь», вытащить из каменной души другого Джастина, способного на хорошие поступки по доброй воле.

Но, к сожалению, выход его «светлой стороны» всегда порождал их уязвимость. Вокруг него было слишком много врагов, чтобы позволить себе такую слабость под названием привязанность. Кроме врагов над ним нависал Гектор, который как хищный орёл, всегда охранявший свою добычу. Он знал о каждом его шаге, неправильном вздохе и взгляде. В его банде всегда всё было под контролем, даже если происходили экстренные ситуации.

Мужчина хотел, чтобы Артисс вскоре мог заменить его, ведь они родня, и мальчишка являлся идеальным вариантом на роль нового «руководителя». До поры до времени он был неуязвим и силён характером, всегда стоял на своём и быстро решал «проблемы».

Но ничто не вечно в этой жизни, особенно характер человека. Каждый год мы переосознаем какие-либо мысли и делаем выводы. Ты никогда не сможешь узнать человека на все сто процентов, ведь каждый не знает, что ожидать от самого себя.

Люди достигли Луны и вернулись, но с трудом переходят улицу и знакомятся с новыми соседями. Покоряют космические пространства, но не душевные. Делают большие, но не лучшие дела. Очищают воздух, но загрязняют душу. Подчиняют себе атомы, но не свои предрассудки. Пишут больше, но узнают меньше. Планируют больше, но добиваются лишь малой части. Научились спешить, но не ждать. Создают новые компьютеры, которые хранят больше информации и извергают потоки копий, чем раньше, но общаются всё меньше.