Глава 16. Странный день

4 декабря, четверг

Не поверишь, дневничок, но я, загуглив в Интернете самые ближайшие музыкальные мероприятия, обнаружил, что близится Фестиваль живой музыки прямо в торговом центре. Абсолютно бесплатно! Абсолютно удачно! И что самое главное - совсем скоро. Завтра! Завтра я потащу Жукову на этот фестиваль, и пусть только попробует не вдохновиться.

А пока я топтался на остановке в ожидании своего автобуса и пытался отогреть окоченевшие ноги и руки. С самого детства я не носил ни перчатки, ни тем более варежки: не выношу, когда на руках что-то надето. Я уже и забыл, какого это, когда зимой на них нормальная кожа, а не покрасневшая и растрескавшаяся. Изо рта я выдыхал клубочки пара, шмыгал носом и пытался разглядеть в потоке машин приближающийся автобус с нужным мне номером. Рядом топталась, как и я окоченевшая девушка в коротенькой красной курточке и без шапки. Каштановые волосы поблёскивали от нетающих снежинок, прилипших к ним, а руки девушки, упакованные в чёрные перчатки, сжимали чёрную лакированную сумочку с брелоком в виде медвежонка. Снег наверняка хрустел под её сапожками на каблуках, как и под моими ботинками, но из-за гула машин я не мог этого слышать.

Через пару минут после того, как я перестал чувствовать кончик носа и пальцы на руках и ногах, подъехал мой автобус. Я радостью запрыгнул внутрь и уселся у входа ближе к окну. Девушка в красной куртке зашла следом и присела рядом со мной. Двум мужчинам пришлось стоять в проходе. Кондуктор быстро рассчитала их и подошла к нам. Пока я протягивал деньги, девушка рядом со мной сняла перчатки и дышала на озябшие руки, потом расплатилась за проезд и вытащила из кармана телефон.

Мне так и не удалось разглядеть её лица, когда мы оба клацали зубами на остановке, но теперь у меня появилась такая возможность. Стоило мне перевести взгляд с кондуктора на лицо девушки, как я сразу узнал свою милую попутчицу, с которой мы уже много раз встречались в метро. Я открыл рот, чтобы поздороваться, но она ещё раньше почувствовала на себе мой взгляд, подняла глаза и тоже открыла рот, видимо, чтобы попросить не пялиться на неё, потому что лицо у девушки было недовольное. В тот же момент складка между её бровей разгладилась, а губы растянулись в приветливой улыбке.

- Привет, - сказал я, тоже улыбаясь.

- Привет, - поздоровалась она.

- Далеко собралась?

- Из школы еду. Представляешь, почти целый час ждала автобуса! Это безобразие просто какое-то!

- Безобразие, - продолжал улыбаться я, разглядывая изгиб её носа и длинные ресницы.

- Мы с тобой давно не виделись, - заметила она.

- Я всё так же езжу на метро в то же время. Я не пропускаю, честно.

- Наверное, мы садились в разные вагоны, - она пожала плечами.

Перчатки совершали беспрестанные обороты в её руках. Я понял, что она нервничает, и мне почему-то стало очень приятно осознавать, что это, скорее всего, из-за меня.

- Или ты мог меня не заметить из-за этой куртки. Но я бы тебя узнала... ну в смысле, если бы увидела. Как у тебя дела?

- Помаленьку, - уклончиво ответил я. - Нашёл подработку. - (Подработку! Ветров, как тебе не стыдно?) - А так вообще-то ничего интересного не произошло. Как у тебя?

- Ну, я недавно была за городом. Там так классно, намного лучше, чем в Москве. Знаешь, даже холод не такой, как здесь. Приятный какой-то.- У нас за городом есть дача, но я не очень люблю туда ездить.- Почему? - спросила она, немного наклоняясь, чтобы лучше видеть моё лицо.

Её карие глаза участливо смотрели на меня. И почему, разговаривая с этой девушкой, мне всегда хочется выложить ей всю историю своей жизни?- Это...

Я шевельнул губами, пытаясь улыбнуться и пробуя перевести всё в шутку, но ничего не вышло. По правде говоря, я не люблю нашу дачу. Там я чувствую себя одиноко. Просто дом слишком большой, мама чаще всего занята, а отец снова где-то на работе. Наша дача - ещё одно напоминание того, что я для него не больше и не важнее, чем какой-нибудь работник, обязанный лишь выполнять все его приказы и исчезать из виду, когда отцу так угодно. Разумеется, я уже не ребёнок, мне не следует ныть, что взрослые со мной не играют, но мне просто хоть раз хотелось бы не чувствовать себя одиноким даже в собственной квартире или на даче. Глупое желание. Родители уже давно разучились понимать меня. Как и я их. Наверное, мы даже не пытались выслушивать друг друга, а теперь поздно что-то менять.

- Это неприятная тема...

- Я понимаю, тебе тяжело об этом рассказывать. Не нужно, я ведь спросила чисто из любопытства. Извини.

- Ничего.

Я отвёл взгляд на телефон, делая вид, что мне срочно нужно узнать время. Ненавижу, когда кто-то так делает. Это выглядит так, будто человек, с которым ты беседуешь, тебе неприятен, и ты хочешь поскорее закончить разговор. Мне не хотелось её обижать, я сам себе стал противен из-за своей трусости. Как же глупо.

Она замолчала, и я понял, что теперь вопросы следует задавать мне, иначе она больше не захочет искать меня в толпе в метро. Казалось бы, ну и что? Но мне почему-то было не всё равно.

- М-мм... Послушай, а ты занята завтра после трёх?

- А что? - она совсем чуть-чуть улыбнулась, прищурив глаза.

Мне показалось, что мой мозг выдернул свой кабель питания из розетки, и я остался без аналитического центра.

- Завтра... - промямлил я, едва подбирая слова. - Что, если ты... Я хочу тебе сказать... может быть ты захочешь... ну, присоединиться ко мне и поехать на Фестиваль живой музыки в торговом центре? Я уже позвал друга, но, думаю, будет круто, если ты тоже поедешь. Просто я не знаю, как сказать.

- Я с удовольствием! - рассмеялась она, слегка толкнув меня в плечо, так же, как это делает Соня.

Я не очень хорошо подумал, когда решил пригласить свою попутчицу с нами, но я ни капли об этом не жалел. Хотя бы только потому, что у неё так блестели глаза.

- Хорошо, - тупо сказал я, продолжая таращиться на неё. - Ну, тебе ведь нужно будет мне позвонить, правильно? - спросила она. - Чтобы я знала, где мы встретимся, да?

- Да, конечно! - спохватился я. - Дай мне свой номер.

Она продиктовала, и тут я столкнулся с тем, что не знаю, как записать её в журнале контактов, потому что по своей рассеянности забыл даже спросить, как её зовут. Снова.

Только я открыл рот, как она сказала:

- Эльвира.

- Никита, - тут же выдал я.

- Приятно наконец-то познакомиться! - засмеялась она, а через секунду, когда автобус остановился, попрощалась и вышла на своей остановке.

Я остался сидеть с телефоном в руках, даже не обратив внимания на девушку, вошедшую в автобус и выразительно стрельнувшую глазками в мою сторону. Только теперь я вспомнил ту самую Нинэль, о которой мне говорил Лёха почти месяц назад на следующий день после школьной дискотеки. Высокая девушка, красивые волосы, карие глаза. В первый раз в вагоне метро я решил, что она не в моём вкусе, а во время дискотеки я просто не мешал Лёхе к ней клеиться. Я даже особо не рассматривал её лицо вплоть до сегодняшнего дня, но теперь понял, что только что мне дала свой номер та самая девушка из соседней школы. Знал бы об этом Ёлкин, ведь она ему понравилась. Наверное, стоило бы свести их вместе, вдруг она именно та его единственная, но мой внутренний эгоист воспротивился этому. Должно быть, я и правда просто ужасный друг.

Повернувшись к окну, я стал пялиться на мелькающие мимо здания, машины и прохожих. Мысли вернулись к неприятной теме. Если хорошо подумать, то и мама не так уж часто находится рядом, когда мне это нужно. Но она не унижает меня, иногда помогает, а ещё, что немаловажно, каждый день желает хорошего дня и часто говорит, что любит. Не помню ни одного раза, когда отец сказал бы мне что-нибудь подобное.

Автобус остановился, и я вышел на Сониной остановке. Что я вообще тут делаю? Ах да, блуждаю по городу. Ну ничего, пригласить Жукову на Фестиваль живой музыки лично, а не по телефону даже лучше. Но я сначала позвонил Лёхе и оповестил его о своих планах. Ёлкин радостно подтвердил гениальность моей идеи и заявил, что пока мы шляемся по торговому центру, поищет нам барабанщика, если таковые вообще имеются в нашей школе.

Сунув телефон в карман, я поплёлся к Жужиному дому. Снег поскрипывал под ногами, а я попыхивал паром изо рта. Набрав нужные цифры на домофоне, я стал ждать, пока Соня подойдёт к двери у себя в квартире.

- Кто это? - донёсся из динамика искажённый Жужин голос.

- Никита. Открывай.

- О, заходи!

Домофон пискнул, и дверь подъезда открылась. Поднявшись на жуковский этаж, я встретился с самой Соней на лестничной площадке. Она стояла и улыбалась, закутавшись в тёплый плед, и попивала горячий шоколад.

- Шевели поршнями, - сказала она, вальяжно вплывая в свою квартиру. - Сейчас я тебя накормлю. Ты дома хоть был?

- Нет. Я собирался поехать на метро, а потом передумал и почесал на остановку.

- А почему? - удивилась Соня. - Не знаю, - я пожал плечами. - Захотелось разнообразия.

- Хм, понятно.

Пока я раздевался в прихожей, она возилась на кухне, разогревая обед в микроволновке и наливая мне кружку горячего шоколада. Я сразу учуял запах сосисок. Как же я по ним соскучился. Мама обычно ест что-нибудь диетическое, а отец, как истинный сноб, вообще не признаёт дешёвой еды. А мне все эти стейки, лососи и овощные салаты надоели. Жаль, денег нет, а то я зашёл бы в Макдональдс.

- Твои на работе? - крикнул я, стягивая джемпер.

- Да, - ответила Соня.

Тут из её комнаты выскочил Брат и запрыгнул мне на руки, впиваясь когтями в рубашку. Я даже ощутил некое злорадство, потому что это была отцовская рубашка, которую он всучил мне сегодня утром. Погладив растолстевшего кота, я опустил его на пол и поплёлся на кухню. Жужа уже нарезала сыр и терла его на горячие макароны и сосиски. Рядом стояли кружки, бутылка кетчупа и вторая тарелка с макаронами, сосисками и сыром.

- Ты ещё не ела?

- Нет. Я тоже только что пришла.

Скрипнув табуреткой, я уселся за стол и потянулся к вилке.

- Стоять, - скомандовала Жужа. - Сначала руки мой, а потом ешь.

Я повиновался и направился в ванную, по пути обернувшись и показав ей язык. Жукова ответила тем же.

- Ну так что? - спросила подруга, когда мы уже приступили к еде. - Чего ты там собирался рассказать?

Я округлил глаза.

- В смысле? Я же ничего не говорил об этом. С чего ты взяла?

- Ой, а по тебе как будто не видно.

- Я настолько предсказуем? - сделал я обиженную физиономию.

- Глаза выдают.

- Как?

- Они у тебя как будто внутрь смотрят.

- Это как? - засмеялся я.

- А вот так. Трудно объяснить, но... знаешь, когда ты о чём-то задумываешься, они как небо вечером становятся. Яркие, глубокие такие...

- Ты шутишь!

- Нет, правда.

- Ну ладно. Ты права, я реально хотел тебе кое-что сказать...

- Ну и? - Жужа выжидающе смотрела на меня.

- Завтра будет Фестиваль живой музыки в торговом центре. Я подумал, что, может быть, ты захочешь пойти. В общем-то, отказы не принимаются, так что...

- Подожди, подожди! - перебила она. - Ты хочешь пойти туда по какой причине?- В смысле?

- В прямом.

Я подумал, что она, вероятно, догадалась о моих намерениях вдохновить её на выступление.

- Соня, ты что имеешь ввиду? Я не понимаю, - прикинулся я дурачком. - Я просто приглашаю тебя повеселиться со мной на крутом мероприятии.

- А это не имеет ничего общего с Лёхиной идеей насчёт Нового года? - прищурилась Жужа.

- Нет.

- Уверен?

Одна её бровь насмешливо изогнулась. Знак того, что меня рассекретили. Ах, мой Шерлок Холмс. Какой же я дурак, Соню вот так просто обдурить не получится.

- Конечно. Я не стану тебе врать. Честно-честно.

Я скрестил под столом пальцы.

- Ветров, тебе когда-нибудь говорили, что ты совсем не умеешь врать? - фыркнула подруга.

- Соня! - простонал я.

- Никита! - передразнила она.

- Ну ладно, ладно! Ёлкин меня переубедил. Может ты всё-таки согласишься?

- Я уже сказала - нет, - отрезала она и, запихнув себе в рот еду, принялась жевать.

- Ну послушай, даже если ты не решишься петь, то почему бы тебе просто не сходить на фестиваль? Поразвлечься, отдохнуть. Ты ведь любишь музыку, Жуж. Ну пожалуйста, я уже купил билеты!

Это было враньё, ведь вход бесплатный. Но надо же её как-то уговорить.

- Билеты? - возмутилась Жукова. - Ты идиот? У тебя что, появились лишние деньги?

- Жужа, ну пожалуйста! - взмолился я. - Не пропадать же им теперь. Будет круто, ты не пожалеешь.

- Билеты вернуть нельзя? - нахмурилась она.

- Нет, - покачал я головой.

Жукова вздохнула.

- Ладно, так уж и быть.

- Есть! - я победно вскинул вилку.

Она закатила глаза.

- Эх ты, идиотина, что ж мне с тобой делать-то, а?

- Люби, корми и никогда не бросай! - я сделал грустные глазки.

Соня засмеялась и пульнула в меня салфеткой.

- Ты хитрый! - воскликнула она.

- Находчивый! - парировал я.

- Наглый!

- Смелый!

- Изворотливый! - она зарычала.

- Удачливый, - ухмыльнулся я.

- Беспринципный!

- Практичный.

- Хитрый!

- Было!

- Тогда... тогда псих!

- Гений!

- Самовлюблённый!

- Великолепный!

- Ненормальный!

- Оригинальный! Ты можешь пытаться сколько угодно.

- Ах так?! - Жужа уже вся раскраснелась. - Ты самый безответственный и заносчивый придурок в мире!- Ну ты ведь всё равно меня любишь, правда?

Я улыбался, перегнувшись через стол и заглядывая ей в глаза. Я даже не заметил, как её лицо оказалось так близко. Она посмотрела на меня, будто бы увидела впервые и не знала, что сказать. Открыла рот и закрыла, а потом уткнулась в тарелку и тихо произнесла:

- Ешь. Еда остывает, а второй раз греть тебе её я не намерена.- Я могу и сам, - хмыкнул я, садясь ровно и отхлёбывая из кружки.

- Вот ещё! - Жукова оскалилась и засунула в рот макароны.

Она буравила меня взглядом, пока я сам не отвёл глаза. Через пару минут она заговорила:

- Ну допустим, я согласна пойти на фестиваль. И что дальше?

- В смысле?

- Ты обещаешь мне, что не будешь намекать на то, чтобы я спела в торговом центре или, например, на ёлке?

- Я же сказал: поразвлечься. Всё по-честному.

- Обещаешь? - настаивала Жукова.

Не понимаю, чего она так прицепилась к этим обещаниям? Уже не первый раз меня заставляет. Но вслух я сказал:

- Обещаю.

- Вот и замечательно! - она довольно оскалилась и принялась доедать свои макароны.

Я лишь вздохнул. Если бы ты знала, Соня, как "добросовестно" я выполняю свои обещания...

Вечером мне позвонил Беззубый и отчитал за халатность в работе и неуважение к суровой воительнице Анастасии (так вот, как зовут эту фурию). Я заявил, что мы с Лёхой тут совершенно не при чём, но он и слушать меня не стал. Лишь назвал адрес и приказал выслеживать красную "Ауди", записывать время приезда и место парковки. Оказывается, данные о владельцах и их адресах угонщики получали от своего человека в автосалоне, где жертвы покупали свои автомобили. Очень удобно.

Я созвонился с Ёлкиным и через сорок минут мы уже были на месте. С самого момента нашей встречи в метро друг показался мне каким-то мрачным. Даже его шутки превратились в злые насмешки над окружающими, а правая рука то и дело сжималась в кулак. Мне оставалось лишь гадать, кого он мысленно ею душит. На мои вопросы Лёха только отмахивался и советовал не зацикливаться на том, что мне всего лишь показалось. Ну конечно, а бурчащий и нервный Ёлкин мне тоже кажется?

Когда мы сели на бабуличью скамейку во дворе у дома следующей жертвы, он рассказал всё сам.

- Сегодня маман пришла домой с каменным лицом, - сказал друг, теребя в руках свою ушанку. - Я спросил, в чём, собственно, дело. А она начала плакать. Понимаешь? Ты когда-нибудь видел, как плачет моя маман?

- Нет, - покачал я головой.

- Я тоже. По крайней мере не помню, - в голосе Лёхи сквозила не только злость, но и боль. - Я успокаивал её минут пятнадцать, но она лишь сказала, что у неё проблемы с этой работой, и она увольняется. Дошло?

Его брови съехались на переносице, а руки, сжатые в кулаки, ударили по коленкам.

- Я был прав! Чёрт подери, я был прав! Этот урод приставал к ней уже во второй раз, но теперь я это так не оставлю. Он получит от меня по первое число, я устрою ему сладкую жизнь! Я обломаю его загребущие лапы, чтобы больше их не распускал!- Ну и каким образом ты собираешься это сделать? - с сомнением произнёс я. - Набить ему морду? По-моему, этот план смахивает на идиотский.

- Нет. Я придумал кое-что получше? - коварно улыбнулся Ёлкин. - Мы угоним его машину.

Мои глаза полезли из орбит.

- Ты рехнулся?! Одно дело тырить тачки во дворах, другое дело - из гаража этой сволочи! Нас посадят!

- Не хочешь помогать - не надо, - отмахнулся друг. - Я всё равно это сделаю.- Когда я предлагал тебе подзаработать, я не рассчитывал, что ты захочешь быть настоящим преступником.

- Ветров, очнись! - завопил Ёлкин, но вдруг сообразил, где мы находимся и чем занимаемся, и заговорил тише. - Мы уже преступники! А мне нужно поставить эту мразь на место, понимаешь? Он обидел мою маман! Я. Никому. Не. Позволю. Трогать. Мою. Семью, - сказал он, чеканя каждое слово и при этом ударяя ребром одной ладони по другой. - Так что, ты мне поможешь или нет?Ёлкин вздёрнул брови, ожидая моего ответа. Он был прав. Мы уже стали преступниками, когда только связались с командой Тимохи. А я, как настоящий друг, должен помочь. У Ёлкиных всегда были проблемы самого разного характера. Сначала Лёхин отец бросил их с тётей Васей одних, когда Лёхе было всего два года. Даже фамилию Ёлкины оставили девичью Лёхиной мамы, чтобы не иметь с этим человеком ничего общего. Тётя Вася долго искала работу. Была и официанткой, и посудомойкой, и уборщицей, и горничной. В итоге, когда я перешёл в новую школу и стал общаться с Лёхой, мой отец помог ей устроиться на работу в фирму своего приятеля, а тот, как я уже говорил, оказался очередным уродом. А всё дело в том, что тётя Вася очень красивая. Сейчас ей всего тридцать шесть, при этом выглядит она на тридцать, если не младше. Высокая, стройная, шикарные волосы, миловидное лицо. Но при этом она ещё и очень сильная женщина. Настолько сильная, что даже Лёха не помнит, когда она в последний раз плакала.

Он давным-давно привык ей помогать, защищать и быть единственным мужчиной в доме, на которого тётя Вася может всегда положиться, зная, что Ёлкин сделает всё как надо. За это я его безгранично уважаю. Может быть, я бы так не смог. Даже когда Лёха ещё учился в пятом классе, он делал почти всю работу по дому, готовил еду, а позже, уже классе в седьмом, каждый вечер встречал маман с работы.

Так что я сказал:

- Помогу.

Ёлкин кивнул.

- Хорошо, - он надел шапку и задумчиво уставился на парковку. Думаю, он даже глядел не на машины, а сквозь них. - Если уж существует в мире то, за что стоит рвать глотки, то это семья.