Глава 11. Квартирный потоп

29 ноября, суббота

Беззубый показал, куда они с Капюшоном швырнули мой рюкзак, и я выловил его из небольшой лужицы подтаявшего снега. Я весь с ног до головы был мокрый и грязный и уже начинал замерзать. Беззубый сказал, что в понедельник вечером будет ждать меня и Леху на месте нашей первой встречи, а потом мы вместе обсудим все условия нашего соглашения. 

Все получилось просто великолепно, если не считать того факта, что Елкин понятия не имеет ни о моем шантаже, ни о том, что я записал его в угонщики без его же согласия. Но мне плевать. Я в кои-то веки помог ему, хотя обычно это он помогает мне.

До дома я брел, словно погруженный в транс. Подтаявший снег хлюпал под ногами, а рюкзак мокрой тушей висел на плече. Должно быть, выглядел я отвратительно. А еще мне было дико холодно. Но не глядя на весь ужас, случившийся со мной несколько минут назад, я праздновал заслуженную победу. Ликование распространялось от живота до кончиков пальцев электрическими импульсами и не давало мне думать о том, как я буду рассказывать обо всем Елкину.

30 ноября, воскресенье

– Что ты сейчас сказал, Ветров? – Леха прищурился и напрягся, словно готовясь к броску, как какой-нибудь дикий кот. Ему лишь не хватало вздыбленной на загривке шерсти. – Ты сошел с ума?!

– Лех, ты же понимаешь...

– Я. Не. Понимаю, – прорычал он, чеканя каждое слово. – Ты сдурел – вот, что мне ясно!

– Да ладно тебе! – возразил я. – Это ведь отличный способ заработать!

– Это отличный способ попасть за решетку! Ты ведь даже не поинтересовался, что я думаю по этому поводу!

– И что ты думаешь по этому поводу? – спросил я, невинно хлопая ресницами.

– Да пошел ты! – от возмущения у Лехи задергался глаз. – Ты...

Дальше последовал поток самых отборных ругательств в исполнении разъяренного Елкина, размахивающего руками, закатывающего глаза и скрипящего зубами. Я просто смотрел на него и слушал, ведь кроме этого я и сделать-то ничего не мог. К тому же он был абсолютно прав.

– Ты закончил? – поинтересовался я, когда Леха остановился и стал хватать воздух огромными глотками.

– Да, – ответил он вполне спокойным тоном, – идиот.

– Я знаю. Я идиот. Ты доволен?

– Да.

– И?

– Ладно. – Леха еще раз вздохнул и прошел в мою гостиную, где обессиленно рухнул в кресло. Такой словесный взрыв его утомил. – Валяй, рассказывай, что там и как.

– Так ты со мной?!

– Естественно. Не могу же я доверить тебя тебе. Это было бы крайне непредусмотрительно с моей стороны. Ты и дня без меня не продержишься.

– Я тебе обещаю, Лех! Ты не пожалеешь! – обрадовался я.

– Посмотрим.

Поскольку моих предков сегодня не было дома, так как они вдвоем уехали на какую-то деловую встречу, у нас с Лехой в распоряжении находилась полная свобода действий. В первую очередь мы заказали пиццу на Лехины деньги, потом сходили в магаз и купили колы на Лехины деньги, затем позвонили Соне с Лехиного телефона, ведь мой безлимитный тариф родители отключили еще в тот день, когда я бухенький пришел домой с дискотеки. А все оставшиеся мегабайты и минуты я совсем недавно потратил. Потом Елкин сжалился, и купил мне пачку сигарет, а я пообещал, что верну ему весь долг с первой "зарплаты", на что друг просто закатил глаза. Я заметил, что он сдерживается, лишь бы не обматерить меня повторно.

Когда приехала Жукова, все разговоры про "новую работу" прекратились, и началось веселье. Я не собирался быть пай-мальчиком, слушающимся во всем родителей, так что объявил бои на подушках. В итоге мы перевернули всю мою комнату вверх дном и чуть не опрокинули шкаф. Потом ввалились в гостиную, продолжая лупасить друг друга подушками, и превратили огромный диван в поле битвы.

– Получай, мерзкий Ланестер! – горланила Жужа, выстукивая пыль из подушки о мою голову. – Ты никогда не получишь трон! Мои драконы сожрут тебя с потрохами!

– Ну уж фигушки, Драконья Мать! – парировал я. – Ты просто хвастливая лохудра!

– Ах та-а-а-к? Ну я тебе покажу!

Соня уже приготовилась свалить меня в гору подушек на полу, когда на нас прыгнул Елкин с диким воплем "Старки круче всех!", и мы втроем рухнули на диван. Я долго не мог остановить лошадиное ржание, рвущееся из моей груди. А Елкин не переставал истерично хихикать, размахивать маленькой диванной подушкой и наблюдать, как она сталкивается с Сониным задом. Жукова же визжала на весь дом и пыталась отмахнуться от Лехи. Вдруг из елкинского кармана раздалось громкое гудение и песня Тимати.

– Алло, мам, – прохрипел в трубку Леха, едва сдерживая рвущиеся изо рта хрюкающие звуки.

Через пару секунд его глаза округлились, а смех прекратился.

– Что случилось? Что там? Все нормально? – переполошились мы с Соней.

Леха заставил нас замолчать поднятым вверх указательным пальцем.

– Ладно, мам. Скоро буду. Сдерживай ее пока, как можешь. Как же ты умудрилась-то...

Он положил трубку и взглянул на нас:

– В ванной сорвало кран. Вода хлещет, как из фонтана. Поток не перекрыть. Мать сказала, что мы уже затапливаем соседей.

– М-да уж, – протянула Жужа. – Может, нам с тобой поехать? Мы можем чем-то помочь?

– Сомневаюсь. – Елкин почесал затылок. – Ну а вообще, как хотите. Ладно, я помчался.

Он вскочил на ноги и исчез в коридоре. Послышался шорох одежды. Мы с Соней рванули следом.

На метро мы втроем доехали быстро и после скоростного рывка по заснеженной улице оказались у Лехи в квартире.

Потоп оказался куда серьезнее, чем описывал Елкин. Вода была повсюду: вся ванная, туалет и коридор превратились в ледяную речку. Ковровые дорожки и кусок большого ковра в гостиной намокли. Коврик из ванной покачивался на волнах в районе кухни. Всякие щетки, мыльницы, куски мыла, банки с шампунем и гелем для душа весело плескались под ногами Лехиной мамы, которая пыталась ковшиком вычерпать воду и вылить ее всю в раковину и ванну, но у нее это, само собой, не получалось.

Вода все прибывала. Нам пришлось снять обувь еще на лестничной площадке, закинуть куртки в спальню, остававшуюся идеально сухой, в отличие от вешалки в прихожей, которая почему-то была опрокинута, и вся вымокла, подмяв под себя верхнюю одежду Елкиных.

Соня громко взвизгнула, ступив в холодную воду на полу. Леха мгновенно сообразил, что так дело не пойдет, и притащил для нее резиновые сапоги. Мне же ничего больше не оставалось, кроме как хлюпать босыми ногами по коридорному озеру.

– Вычерпывайте! – Леха вручил нам таз и ковш, а сам с героическим видом направился в ванную, где бесстрашно взялся чинить сломанный кран раковины.

Ах да, забыл упомянуть. Елкин еще и сантехник. Со стажем, между прочим. Он уже не раз чинил краны у себя и у соседей. Но, правда, до такого потопа ни разу не доходило.

Мы с Жужей монотонно вычерпывали воду: она набирала полный ковш и выплескивала в таз, а я утаскивал его и выливал воду в ванну. Елкин поливал всевозможными ругательствами кран, а тетя Вася бегала вокруг, размахивала мокрыми волосами и испуганно хлопала ресницами, тушь с которых размазалась по щекам.

– Сына, скоро уже? – спросила она в сотый раз.

– Мам! – взревел Елкин из-под струи холодной воды. – Если ты знаешь, как починить это быстрее, будь добра, поделись со мной!

– Ладно, Леш! Ты только осторожнее!

– Я ос... (плюх-плюх) Ты ср... (ф-ш-ш-ш) кран! Ты меня з... (хлюп-хлюп) Дайте тряпку!

Тетя Вася мгновенно среагировала и сунула Лехе тряпку. Из-под раковины донесся злобный рык, потом кряхтение и торжествующий крик:

– Святые пельмени! Я гений!

– Сына, наконец-то! – всплеснула руками Лехина мама. – Никита, Соня! Давайте поторопимся, чтобы уж совсем соседей не залить.

Они с Лехой выбрались из ванной и стали помогать нам вычерпывать воду. Мать и сын оба были с ног до головы мокрые, но зато невероятно довольные, и улыбались от уха до уха.

Когда мы более или менее вычерпали воду из коридора, тетя Вася стала собирать оставшуюся тряпками, а Леха – протирать ковры. Мы с Жужей перешли в ванную.

– Вот это денек, да? – ухмыльнулась Жукова, собирая плавающие у нас под ногами шампуни и гели. В ванной их было очень много. Я обнаружил даже бритвенные станки Лехи и Лехиной мамы, а еще маленькие тестеры духов и помады.

– И не говори! – Я вылил очередную пластиковую кружку воды в раковину.

– Ну ты хоть в сапогах, а я уже ласты отморозил.

– Так иди отдохни. Согрейся.

– Не-а. Немножко ведь осталось.

Соня наклонилась и стала вылавливать из воды куски мыла, что плавали под ванной. Откуда-то появлялась пена, и я решил проверить. Оказалось, из бутылки с жидким мылом вылилось ее содержимое. Я шагнул в сторону, чтобы швырнуть бутылочку в ванну, как вдруг моя нога поехала куда-то в неизвестном направлении, не спросив у меня на это разрешения.

– Что ты?..

Жужа не договорила, потому что в этот момент я рухнул прямо на нее. Раздался плеск, бутылочка из моей руки улетела на пол, Соня молча завалилась на спину, а я лицом уткнулся ей в плечо. Жуковская коленка заехала мне чуть ниже живота, едва не угодив между ног.

– Ох! – Жужа попыталась встать, но поскользнулась на мыле, и мы снова рухнули в воду.

– Осторожно! – прошипел я, потому что ее колено снова угрожало угодить куда не следует.

– Слушай, давай на счет три, – сказала Соня. – Отталкивайся руками, а я вытащу из-под тебя ноги, ладно?

– Да, давай. Готова?

– Раз, два, три!

Я отжался от пола, а Жукова стала подниматься и случайно врезала мне локтем по руке. Под моей ладонью откуда ни возьмись появилось мыло, что вылилось из той самой бутылочки. На выдохе я рухнул на спину, и сшиб с ног Соню.

– Ветров, мать твою!

В этот раз она рухнула на меня, и мы оба снова распластались на полу в ванной.

– Это не кончится, да? – усмехнулась Жужа, комфортно устроившаяся на моем животе.

Я засмеялся, и ее голова весело запрыгала. Жукова улыбнулась, но попыток подняться на ноги больше не предпринимала. Впрочем, лежали мы довольно комфортно, если не считать, что моя футболка и джинсы насквозь вымокли в воде. Зато Соня превратила меня в свою кровать и хихикала у меня на животе.

– Никит, тебе страшно? – вдруг ни с того ни с сего спросила она, внезапно посерьезнев.

– Что? – удивился я. – Почему мне должно быть страшно?

– Ну, мы сейчас в одиннадцатом классе. Готовимся к экзаменам. Тебе страшно? Вот мне страшно, потому что там дальше будет взрослая жизнь, и я не хочу бросать все то, что у меня есть сейчас. Неужели ты не боишься этой неизвестности? Иногда мне кажется, что ты ничего не боишься, но это ведь не так, правда?

– Конечно нет. Но я как-то об этом не задумывался.

– Зная тебя, я могу предположить, что ты и к ЕГЭ не готовишься. Что уж говорить про твои мысли о будущем.

– Да брось! По-моему, ты слишком плохого мнения обо мне.

– Нет, я думаю, что ты хороший. – Она обхватила меня руками за талию и приподняла голову, уткнувшись мне в ребро подбородком. – Просто дурачок.

– Приятно слышать.

Мы снова засмеялись, и я потрепал ее по голове, как меленькую. Мне нравится, когда ее светлые волосы превращаются в пушистое птичье гнездо.

– И все же, – продолжила Жужа, – подумай. Пожалуйста. Не в том смысле, что ты не думаешь, просто ты думаешь не о том. Ты хочешь слишком много и делаешь для этого глупые вещи. Тебе нужно в ВУЗ, а не в СИзо.

– Блин, откуда в твоей голове берутся такие кошмарные мысли?

– Да брось! Кошмарные? А то, что вы с Лехой сделали – не кошмарно?

– Мы же это обсудили, – напомнил я.

– Как будто ты что-нибудь усвоил! – фыркнула она.

– Я же дал обещание.

Да, как же. А потом сразу его нарушил.

– Я все равно буду тебя доставать. Я же твой персональный здравый смысл.

– Вау! Да я крут в таком случае!

– Главное – не зазнайся. Я секретный здравый смысл.

– Конечно! – Я совершенно серьезно кивнул ей, едва сдерживая улыбку. – А то еще сопрут такую красоту.

– О! Спасибо. Думаю, теперь зазнаюсь я.

– Ты не зазнаешься.

– Почему?

– Ты хорошая. – Я подмигнул. – Только дурочка.

Мы снова захохотали. Соня набрала в ладонь воды и выплеснула мне в лицо, а я в ответ только фыркнул и обнял ее.

– Почему у тебя такие холодные руки? – нахмурилась Жукова.

– Ну не знаю. Наверное, потому что я лежу в холодной воде, а одна тощая пигалица не дает мне подняться.

– Ой! – Соня тут же подскочила на ноги. – Извини пожалуйста! Я забыла, что... Вот блин! Ветров, ты не простынешь теперь?

– Не-а.

– Уверен?

– Естественно.

Она протянула руку, но помня о том, как эпично я завалился сам и завалил ее предыдущие два раза, ухватилась второй за косяк.

– Долго вы там еще? – Лехина башка высунулась из-за двери и посмотрела на нас озорными глазами.

– Уже скоро, – ответила за нас обоих Соня, – если Никита опять не поскользнется на мыле и не рухнет на пол, прихватив заодно и меня.

– Битва продолжается? – Елкин вздернул бровь и растянул губы в азартной улыбке.

– Ланестер не хочет сдаваться!

– Ну, как разберешься с ним, прибери тут.

– Как скажешь, шеф.

Мы быстро закончили с ванной и отправились на кухню пить чай с вафлями и ирисками. Когда пришло время ехать нам с Соней домой, было уже темно. Жукова живет в многоэтажке с видом на другую многоэтажку. Единственное преимущество первой многоэтажки – симпатичные балкончики, у Жуковых он весь в подвесных горшках с цветами. Это маленькая клумба на шестом этаже. Но проблема вот в чем: Соне всегда приходится ходить через темные переулки. И если днем там не так уж темно и страшно, то вечером – это кошмар любой нормальной девушки. Однажды Соне пришлось убегать от наркомана. Теперь она возвращается домой только засветло, иногда со мной или с Лехой, иногда с девчонками из музыкалки, потому что две из них живут неподалеку. Так что в этот раз мне выпала роль телохранителя. Даже приятно. Чувствуешь себя сильным и могучим.

Мы вышли из метро и потопали в сторону многоэтажек. Было на удивление тихо. Только где-то вдалеке приглушенно жужжали машины. Мы почти все время молчали, наслаждаясь теплым зимним вечером и падающим с неба пушистым снегом. Соня ловила снежные хлопья своими полосатыми варежками и рассматривала отдельные снежинки.

– Осторожно, тут лед, – предупредил я. – Дай руку.

Жужа тут же сунула мне в ладонь свою мягкую варежку и доверительно хлопнула ресницами. Мы шагнули на обледеневший снег.

– Мы сейчас грохнемся, как в ванной у Елкина, – сказала Соня, когда ее сапожки в очередной раз опасно скользнули по льду.

– Я же держу тебя. У меня обувь не скользит.

Опасный участок остался позади, и мы уже прошли темный переулок, где встретили подозрительного курильщика. Перед нами была Сонина многоэтажка, и уже отсюда я видел их балкон, откуда на зиму убрали горшки с цветами, но он все равно выделялся царственно устроившимся на нем велосипедом.

– Ну что, до завтра, – попрощалась Соня и чмокнула меня в щеку. Это был первый раз с тех пор, как она начала встречаться с Уродом.

– До завтра.

Она кивнула, шагнула в сторону подъезда и с визгом завалилась на снег.

– Ты зачем упала? – обалдел я и протянул ей руку, чтобы помочь подняться, а она снова взвизгнула и со всей силы дернула меня вниз. Я растянулся рядом с ней на подмерзшем снегу. Жукова захохотала.

– Зачем ты это сделала? – Я взбрыкнул ногами и перевернулся на живот.

Потом встал на колени и, скривив губы в хитрой улыбке, зачерпнул из сугроба, что был рядом, снега и кинул в нее.

– Ах так?!

Соня вскочила на ноги и с воинственным видом прыгнула на меня, норовя ткнуть лицом в снег.

– Битва продолжается! – заорал я, пытаясь отмахнуться от покрытых льдинками варежек. Мы рухнули в сугроб.

Не знаю, сколько времени понадобилось, чтобы нам успокоиться, просто завалиться на льду и возить по нему руками и ногами, делая снежных ангелов. Жукова натолкала мне за шиворот снега, и я чувствовал, как промокла на шее одежда. В принципе, можно было и не сушить ее феном у Елкиных. Снег был повсюду: в волосах, в капюшоне, в рукавах, во рту. Соня только победно хихикала, размахивала руками и повторяла, переходя на визг: "Один – один, Ветров! Один – один!"