Глава 21

                             Агата

— Я вчера не успела вам сказать, но спасибо, что ввязались во всю эту авантюру, — произнесла я, поворачивая голову к Самуэлю и слегка улыбаясь.

— Пустяки. Так что теперь будешь делать? — его голос звучал ободряюще, словно он действительно интересовался моими планами. — Насчёт остальных фотографий не переживай, мои люди избавятся и от них. Нам это больше не нужно.

— Да, теперь главное избавиться от самой колдуньи… Об этом я сегодня позабочусь, — произнесла я, и на моём лице появилась ехидная улыбка. С каждой минутой уверенность росла, а внутри разгоралось чувство свободы и решимости. Я вошла в компанию, вдыхая знакомый запах работы — это была моя стихия.

— Не забывай, что сегодня вечером открытие клуба. Ты тоже должна присутствовать, — быстро напомнил он, начиная спускаться вместе со мной в лифте.

— Хорошо, — кивнула я, пытаясь справиться с нарастающим возбуждением.

— С барменом я уже говорил, — продолжил он, останавливаясь на мгновение, чтобы глянуть на меня. — В твой маленький желудок не попадёт даже капля алкоголя.

— Что, по-вашему, я алкоголичка? — принялась я протестовать, хотя и понимала, что сарказм тут ни к чему.

— Я видел, что с тобой происходит даже от обычного печенья с капельками коньяка. Поверь, второй раз я ошибку не повторю, — с лёгкой усмешкой произнёс он.

— Больно мне нужен ваш алкоголь, — заверила я его, отмахиваясь. — Я вообще не пью. Могу развеселить всех и без этого.

— О, я и не сомневаюсь.

— Кстати… — начала я, садясь в своё привычное кресло. — Я же теперь больше не должна быть вашей ассистенткой.

Он поднял на меня глаза и усмехнулся, не сводя взгляда.

— Хочешь должность пониже? Могу сделать тебя обычным сотрудником, если хочешь.

— Нет, спасибо! Вы теперь не такой вредный, вас можно терпеть, — ответила я, пожав плечами и пытаясь скрыть улыбку.

— О, это я сочту за комплимент, маленькая стервочка, — он прищурился, слегка наклонив голову. — А теперь принеси кофе. Пожалуйста, без своих фокусов.

— Даже не понимаю, о чем вы, — с недоумением протянула я, встав со своего места и направляясь к выходу. Я знала, что на третьем этаже есть небольшой буфет, где можно заварить что-нибудь интересное.

Шаря по шкафчикам, я заметила, что кофе везде закончилось. Блин! Как так? А где же он? В панике проверила все ящики и шкафа, но надежды найти кофе все больше таяли. Вместо этого в одном из углов обнаружила пакетики чая. Неплохо. Я решила сделать ему свой любимый чай с молоком. Пусть ощутит себя в Брайтоне, где я в свое время очень любила пить крепкий чай с молоком и печеньем. Спустя несколько минут я вернулась в кабинет, держа в руках чашку горячего чая. Аккуратно поставила её на стол перед ним. Его взгляд был полон недовольства.

— Я же просил без своих выкрутасов, — произнес он, цедя слова через зубы.

— Да клянусь, это не я, — быстро ответила я, подняв руки в защитном жесте. — Кофе закончилось! Я не виновата, что вы не пополнили запасы.

— Надо сказать, чтобы заказали побольше.

— К тому же, чай с молоком тоже неплох. В своё время я его пила каждый день в Брайтоне, — стараюсь разрядить обстановку и вновь сажусь за свой стол, чувствуя, как напряжение в воздухе немного стихает.

— Раз уж принесла, то нужно попробовать, — Самуэль подносит чашку к губам и делает осторожный глоток, затем пожимает плечами. — Не так уж и плохо, но каждый день я не смог бы пить.

— Брайтонианс вас осуждает, — шучу я, стараясь сохранить лёгкость в разговоре.

— Кто-кто? — удивлённо спрашивает он, наклонив голову в неверии.

— Брайтонианс. Так нас называют, жителей Брайтона, — поясняю, улыбаясь.

— Расскажи о Брайтоне побольше, мне интересно. Я был там раз, и этот раз запомнился мне очень хорошо, — он усмехается, и в его глазах мелькает вспоминание.

— Ну что могу рассказать… Мы очень дружелюбные и открытые люди, которые всегда готовы прийти на помощь, — начинаю я, стараясь передать атмосферу города. — В Брайтоне принято общаться с незнакомыми людьми, и если ты заблудился, то обязательно кто-то предложит помощь.

— Звучит прекрасно, — замечает Самуэль, погружаясь в мои слова.

— Да, и у нас есть масса интересных событий и традиций. Например, каждый летний сезон мы проводим фестивали, где можно услышать живую музыку, попробовать блюда разных кухонь. А ещё, наш пирс — это настоящая достопримечательность, где проходят различные уличные представления и ярмарки.

— Кажется, ты не из Брайтона, — выдает он с улыбкой, в лёгком поддразнивании.

— Почему вы так решили? — поднимаю я бровь, стараясь не выдавать смущения.

— Описание города никак не подходит тебе, — отвечает он, тон его становится серьёзным.

— Сделаю вид, что не слышала этого.

— Отдай эти бумаги Антонио, пусть подпишет, — произнес Самуэль, протягивая мне несколько листов. Я кивнула и направилась в сторону кабинета Антонио, чувствуя, как на себе фокусируют взгляды моделей, собирающихся вокруг.

Едва перешагнув порог зоны, большинство из них начали озвучивать свои не слишком радужные мысли.

— Двадцать шестая? Ты же вернулась в Брайтон, — произнесла одна из девушек с презрением в голосе, метя на меня острым взглядом.

Я поджала губы и усмехнулась.

— Птички нашептали мне, что без меня здесь скучно, и я решила остаться. А кроме того, мне нужно кое с кем разобраться, — мимолетно окинула взглядом Кэтрин, заставив ее помрачнеть, и добавила ухмылку.

— Чего болтаем? Всем за работу! — с лёгким укором произнёс Антонио, поднимая руку, чтобы позвать меня в свой кабинет. Я подошла к его столу, держа в руках нужные бумаги.

— Добрый день, — сказала я, стараясь сохранить спокойствие в голосе и не выдавать своей растерянности. — Босс поручил передать тебе эти документы для подписания.

Антонио, не отвлекаясь от своих дел, взял бумаги и быстро просматривает их. После нескольких минут молчания, он поднял взгляд.

— Мы избавились от всех фотографий, которые нашли. Кстати, там были не только снимки твоей семьи, но и множество чужих людей.

— Ужас. Нужно поскорее избавиться от этой рыжей колдуньи, — добавила я с лёгкой усмешкой, намекая на Кэтрин.

— Почему девушки на тебя так обозлились? — спросил Антонио, пристально рассматривая меня своими проницательными глазами.

— Честно, я задаю себе этот вопрос уже несколько лет, — пожимаю плечами и вздыхаю. — В школе, на улице, даже тут… Меня вечно недолюбливают. Я не богатая, не обладаю внешностью модели, у меня нет парня мажора; но как бы я ни старалась, всегда оказываюсь в центре обсуждений.

Антонио задумался, а потом произнес.

— Скажу тебе одно, хакер. Те, кто не умеют сверкать, часто пытаются погасить чужой свет; ведь истинный свет всегда вызывает у них зависть.

Он был прав. Многие девочки старались найти во мне какой-то изъян: у меня слишком серые глаза, я слишком умная, я слишком «не такая», чтобы встраиваться в их миры. Чаще всего меня это сбивало с толку. Я пыталась понять, что со мной не так, но постепенно пришла к выводу, что причина скорее не во мне. В Брайтоне есть девушки, с которыми у меня хорошие отношения — по сути, настоящая дружба. Однако в глубине души я всегда ожидала подвох — думала, что рано или поздно они тоже предадут меня, так же как это сделали другие.

Вся эта неприязнь и недопонимание отнимали у меня много сил. Каждый раз, входя в новое окружение, я испытывала ту же самоизоляцию и тревогу. Мои мысли крутятся вокруг вопросов: «Почему я? Что не так со мной? Или, может, всё исправимо, и проблема лишь во внешних обстоятельствах?»

С каждым годом я становилась всё более осторожной. Я училась строить ограждения, прятаться за масками, чтобы защитить себя от возможной боли. Я стала избегать ситуаций, где могла бы снова почувствовать ту боль от критики и осуждения. Но с каждым таким поражением я теряла не только веру в себя, но и надежду на искренние отношения. Иногда мне казалось, что открыться новым людям — это вроде как играть в лотерею, где шансы выиграть сводятся к нулю. Я задавала себе вопрос, есть ли вообще смысл пытаться, если так или иначе кто-то всегда найдет повод для осуждения. А еще я заметила, как одна ошибка или мелочь может стать поводом для сплетен и обсуждений, как разрывная нить, затягивающая в волны непонимания.

Поблагодарив Антонио, я вышла из зоны и её обстановка уже постепенно оставлялась позади. Я направлялась к лифту, когда меня неожиданно остановила Кэтрин. Холодная рука грубо схватила меня за запястье и взглянула Кэтрин в глаза.

— Что ты задумала, маленькая дрянь? — её глаза сверкают злостью, а голос полон ненависти.

— Какое тебе дело? Отстань от меня, — резко вырвалась я из её хватки, вновь шагая к лифту, стараясь игнорировать её агрессии.

Кэтрин не собиралась останавливаться. Она насмехалась, и её голос стал ещё более угрюмым:

— Я тебе устрою, дрянь. Буду отыгрываться на твоих сёстрах и брате. А твоя никуда негодная мать вернётся в отчий дом и никогда не увидит детей.

Чувство гнева и ужаса охватило меня. Я развернулась и с ненавистью посмотрела в её жадные глаза.

— Что ты сказала?

Её улыбка была полной презрения, и я почувствовала, как моя кровь закипела. Она с ухмылкой продолжала:

— То, что слышала. Дрянная ты и дрянная твоя никчёмная мамаша.

— Да я тебя сейчас убью! — произнесла я, с трудом держась на ногах от ярости. Я покачала головой, плюнула на руку и схватила Кэтрин за её длинный хвост.

— Ай! Ненормальная! Отпусти меня! Деревенщина! — завопила она, в ужасе метаясь из стороны в сторону.

Но я не собиралась отпустить. Мое терпение лопнуло. Я крепко ткнула её по волосам и решила, что не дам ей выйти из этого без последствий. Не имеет значения, что она старше меня в два раза; это не даёт ей права пытаться навредить моей семье. Она продолжала вырываться, но это только усугубляло её положение. Я была полна решимости. С каждым шагом к лестнице я чувствовала, как моё сердце бешено колотится, наполняясь рвением и злостью. На её вопли начали собираться работники компании. Несколько человек настороженно смотрели на нас, готовясь подойти, но я, не дожидаясь их вмешательства, произнесла чётко и уверенно:

— Подойдёте ко мне — окажетесь там же, где и она. Уяснили?!

Я вывела её на свежий воздух, быстро вышла из здания и, разом набрав силы, швырнула на землю. Она с треском приземлилась, и звук был словно ударом в сердце.

— Слушай внимательно, — произнесла я, наклонившись к ней. — Если я ещё раз увижу, что ты рядом с моим отцом, или хотя бы услышу о твоих попытках сблизиться с ним, то я тебя не только из этой компании вышвырну. Я сделаю так, что ни одно агентство не возьмёт тебя на работу. — Я немного остановилась, давая ей осознать серьёзность моих слов. — Я так изуродую твою морду, что ни один пластический хирург не сможет вернуть её к исходному состоянию.

Её глаза расширились от ужаса, и я почувствовала, как напряжение между нами нарастает. Я не собиралась отступать. Я должна защитить своих близких, и если для этого придётся прибегнуть к угрозам, то так тому и быть.

— Я всё знаю о твоём колдовстве, — произнесла я, глядя ей в глаза с непреклонной решимостью. — Ты околдовала моего отца, сделала кукол вуду, и я от всего этого избавилась.

Мои слова распались в воздухе, они звучали как приговор. Я призрачно ощущала, как всё, что она наслала на нашу семью, теперь начинает исчезать. У меня в сердце вскипало чувство справедливости, и я понимала, что это лишь начало. Теперь мы увидим, кто из нас на самом деле сильнее. Я села на корточки и, взяв Кэтрин за лицо, взглянула ей в глаза. Мои слова звучали хрипло и яростно.

— Агата Портер никогда не бросает слова на ветер. — Придерживая её взгляд, я добавила: — Если ты хоть раз попробуешь использовать своё колдовство или даже заикнёшься об этом в шутку… — Я отпустила её лицо, вставая на ноги, и моё сердцебиение было слышно в ушах. — Я тебе этого не прощу. Ты исчезаешь из этого города и больше никогда не возвращаешься, ни сюда, ни в Брайтон.

— Я об этом позабочусь, — раздался голос Самуэля сзади.

Кэтрин медленно поднялась с асфальта, её страх был очевиден. Во взгляде читалась растерянность. Я сама была полна ярости, но в какой-то момент мне стало её жаль. Однако это чувство быстро улетучилось.

— Чтоб глаза мои тебя не видели… — произнесла я, явно пренебрегая её присутствием. — Рыжая стерва! — Кидала последнее оскорбление напоследок, наблюдая, как её лицо исказилось от страха.

С одной стороны, я не испытывала радости от этого, но с другой — это вызвало у меня удовлетворение. Она понимала, что больше не может безнаказанно играть с огнём. Я повернулась и, не оглядываясь, направилась обратно в компанию, где все смотрели на меня с разными эмоциями. В глазах некоторых читался страх, в глазах других — уважение. Не обращая внимания на их шёпот, я быстро поднялась в кабинет. Внутри все ещё бурлили эмоции, и при мысли о том, что они могли заметить, как меня трясёт, сердце замирало. Я рылась в сумке в поисках спасения и, наконец, нашла небольшой пузырёк с таблетками. Это был мой небольшой секрет — мой надежный компаньон в борьбе с внутренними демонами. Я достала одну из таблеток, запила её стаканом воды, после чего попыталась сосредоточиться на собственном дыхании. Скоро должно отпустить.

Я закрыла глаза, откинула голову назад, стараясь замедлить неприятные мысли. Успокоительное — это не просто таблетка; оно, словно невидимая рука, крепко обнимает и помогает справиться с бурей, что бушует далеко внутри меня. С каждым днём мне всё труднее контролировать свои эмоции. Всё чаще я замечала, как гнев, подобно яркому фонарю, высвечивает все тёмные уголки моей души. Я могла выдать резкие слова, которые многим было бы трудно простить, и не раз ловила себя на мысли, что становлюсь всё более похожей на папу. Я понимала, что мне нужно что-то делать, чтобы не сходить с ума, и выбор пал на эти таблетки. Они не вызывали привыкания, по крайней мере, так мне сказали.

— Не знаю, сделать выговор за то, что ты устроила, или же стоя тебе поаплодировать, — раздался ироничный голос Самуэля, внезапно заставив меня открыть глаза. Он стоял в дверях кабинета, наблюдая за моими попытками восстановить спокойствие. Его глаза искрились юмором, но в них также читалось понимание.

— Минус одна проблема, будто тяжёлый груз свалился. Дальше будет лучше.

Самуэль кивнул, его лицо приобрело серьёзное выражение. Он всё прекрасно понимал.

— Что с Кэтрин? — поинтересовалась я, сглаживая тревогу в голосе.

— Мои люди ещё раз побеседуют с ней и проведут до аэропорта, — уклончиво ответил он, не уточняя деталей.

— Большое спасибо, — кивнув, я стараюсь отвлечься и вернуться к своим бумагам. За этот месяц я многому научилась в отношении документооборота. Теперь могу смело сказать, что готова работать секретаршей.

Когда вечер наконец наступил, я поймала такси и с облегчением уселась на заднем сиденье. Я сказала водителю адрес и попыталась сосредоточиться на дороге, на проносящихся мимо огнях города. Я действительно уехала чуть быстрее, чем обычно, стараясь избежать встречи с Самуэлем. Сердце подсказывало мне, что что-то не так в его поведении. Ощущение надвигающейся угрозы не покидало меня, но я действовала изо всех сил, чтобы игнорировать эти тревожные мысли.

Оказавшись в своей уютной квартире, я сбросила обувь и, не задерживаясь, бросила сумку на диван. Хотелось отвлечься от всего и порадовать себя чем-то приятным. Я направилась на кухню, налив себе стакан воды. Внезапно в этот момент мне вспомнился мой котёнок, который, вероятно, ждал меня. Я быстро пошла в комнату и увидела его, сидящего на ковре, с любопытством следящего за звуками, доносящимися за окном. Присев на пол, я позвала его. Он мгновенно отозвался и подбежал ко мне, словно заскучал без меня.

— Какой ты уже взрослый, а месяц назад был маленьким комочком, — произнесла я, улыбаясь, и стала гладить его мягкий животик. Он радостно замурлыкал, выгибая спинку и наслаждаясь моим вниманием.

Собираясь к открытию клуба, сегодня я решила немного поэкспериментировать с образом. Обычно я предпочитаю удобную одежду, но сегодня что-то было по-другому. С утра в голове крутились мысли о легком макияже и платье, что бывает со мной очень редко. Я решила заняться своим внешним видом.

Покопавшись в шкафу, я наткнулась на то самое белое платье с цветочным принтом, которое приобрела под влиянием Матильды во время нашего совместного шоппинга. Оно было легким и воздушным, подходило идеально для предстоящего события. Я быстро померила платье — оно обрисовывало талию, придавая мне изящество, но я старалась не зацикливаться на этом. Вместо этого любовно подобрала к нему белые кроссовки, которые отлично дополняли образ, и добавила белую повязку на волосы. Практически готовая, я лишь подправила на глазах тушь и слегка накрасила губы нежным оттенком розового. Когда я, наконец, посмотрела на себя в зеркало, меня поразило отражение.

— Настоящий ангелочек, — усмехнулась я, удовлетворенно кидая взгляд. В этот момент я почувствовала прилив уверенности и радости.

После того как я оставила корм пушистому коту, вышла из квартиры и направилась к улице. Небо было ясным, и ветер шевелил волосы, когда я ловила такси. Сев в машину, я назвала адрес клуба. Сознание унесло меня в размышления о том, как мог бы называться этот клуб. Интересно, как его мог назвать Самуэль? Подумалось, что это что-то итальянское. Может, он решил назвать клуб в честь Патрисии? Она ведь его девушка.

Заплатив таксисту за проезд, я вышла из машины и направилась к клубу, расположенном недалеко от оживленной улицы. На тротуаре было много автомобилей, и я с удивлением заметила, что у Самуэля, как у настоящего мафиози, действительно много знакомых. Ожидаемо, но все равно интригующе. Пройдя несколько шагов, я посмотрела вверх. Название клуба все еще пряталось под плотной тканью, словно в ожидании своего великого открытия. Внезапно меня резко прижали к себе. Я уже хотела врезать обидчику, но, к моему облегчению, это был Джеймс. Несмотря на то, что я его знала, от неожиданности мне все равно стало неуютно.

— Джеймс, отпусти, пожалуйста, — сказала я, стараясь придать своему голосу спокойствие.

— Конечно, прости, — быстро ответил он, виновато улыбнувшись. — Смотри, как много народу.

— Очень… Боюсь, что меня растопчут, — шутливо откликнулась я, чтобы расслабить обстановку.

— Да ладно, идем к нашим, — он указал рукой на группу мужчин, среди которых я без труда узнала Самуэля. Его присутствие внушало одновременно и уют, и напряжение.

«Идём к нашим»

Эта фраза заставила меня почувствовать себя частью чего-то большего, и мне было приятно осознавать, что Джеймс считает меня одной из своих. Я с легкостью подошла к компании, слегка помахав рукой в знак приветствия.

— Добрый вечер, — произнесла я, стараясь звучать уверенно.

— Добрый, хакер, — отозвался Орландо, и вскоре все остальные присоединились к приветствию.

Я заметила, как Самуэль повернул голову в мою сторону, его взгляд был глубоким и проницательным, словно он пытался заглянуть в самую душу. Меня охватило беспокойство — всё ли со мной в порядке? Я быстро осмотрела себя и, к счастью, не заметила ничего нелепого или странного в своем наряде. Но его взгляд не покидал меня, и это вызывало у меня легкое замешательство. Среди всей этой суеты и громких голосов я чувствовала себя несколько уязвимой. Почему Самуэль так пристально смотрит на меня? И что он пытается в этом взгляде сказать? Моя уверенность начала трещать по швам, но я старалась держаться. Разговоры вокруг продолжались, мужчины обменивались шутками и воспоминаниями, но в моём сознании всё оставалось сосредоточено на одном человеке. Самуэль.

— Босс, думаю, пора начинать, — тихо проговорил Антонио, указывая на часы. Самуэль, наконец, оторвал от меня свой пристальный взгляд и встал на дорожку, хлопнув в ладоши.

— Дорогие друзья, враги и просто посетители, — начал он с уверенным блеском в глазах. — Добро пожаловать на открытие клуба, который, безусловно, станет самым популярным местом в нашем городе грехов. Тянуть не буду, и еще раз: добро пожаловать!

С этими словами Самуэль стянул с романтической задней стены ткань, скрывающую название клуба, и разрезал Красную нить — символ нового начала и открытых дверей. Наконец, он впустил всех приглашенных внутрь.

— Сесилия… — тихо произнесла я, прочитав название клуба. В груди меня пронзило ощущение укола. Я ожидала увидеть что угодно, но только не своё второе имя, напечатанное яркими буквами. Какое странное совпадение. Надо будет пошутить о том, что клуб назван в мою честь. Но кто же такая Сесилия? Мысли о загадочной личности кружили вокруг меня, как листья на ветру.

— Эй, хакер, идём! — весело окликнул меня Джеймс, пробираясь в клуб сквозь толпу. Я сделала шаг вперед и, вольная от своих размышлений, последовала за ним.