Глава 20

                              Агата

Запыхавшись, мы оба остановились у нашего домика, чтобы перевести дыхание. Я прижалась к холодной стене, ловя глотки свежего воздуха, тогда как Самуэль стоял напротив, опираясь на угол и внимательно изучая меня. В его глазах читалось что-то большее, чем просто любопытство — кажется, он пытался заглянуть в самую душу.

— Так… Почему ты рассталась с блондином? — спросил он, его голос был низким и чуть напряжённым.

Я почувствовала, как его рука оказалась над моей головой, будто он невольно создавал барьер, не позволяя мне уйти. Он был слишком близко. Слишком опасно.

— Это… Не самая приятная история… — отмахнулась я, стараясь скрыть колебания в голосе. — Когда-нибудь расскажу…

Я первая вошла в домик, словно искала спасение, и буквально упала на кровать, погружаясь в мягкий матрас. Самуэль зашёл следом, заняв свою половину. Его близость заставляла сердце колотиться быстрее. Я старалась отвлечься, анализируя ситуацию.

— Как я понял, она собирается нас ограбить… Нужно как-то предупредить Антонио, — произнёс он, запуская ладонь в свои слегка кудрявые волосы и сжимая их, будто пытаясь понять, как действовать дальше.

Споткнувшись на его словах, я осознала, что всерьёз вела себя как-то легкомысленно. Вот бы также поиграться с его волосами, думала я в те моменты, пока он не прервал мои тихие мечты. Стоп. О чем я вообще думаю? Это на меня не похоже. Я слишком расслабилась рядом с ним, и этот момент заставил меня насторожиться. Мне нужно вернуть прежнюю холодную Агату, иначе сделают больно. Воспоминания о том, что произошло в прошлом, накатывались, как волна, но я старалась не поддаваться. Самуэль, сидящий рядом, продолжал проводить пальцами по волосам, его темные глаза, полные недосказанности, смотрели на меня с ожиданием.

— Ты в порядке? — спросил он, и я почувствовала, как его голос проникает прямо в сердце.

— Да, просто размышляю, — ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно. Но внутри всё колебалось.

Я уже почти засыпала, когда вдруг почувствовала легкое прикосновение — это Самуэль слегка потряс меня. Его лицо оказалось в миллиметре от моего. Когда я открыла глаза, то сначала испугалась и резко приподняла голову. В результате мы столкнулись лбами.

— Ай… — я болезненно потёрла лоб и посмотрела на него с легким упреком.

— Может, ты наконец перестанешь меня бить? Это начинает становиться твоей привычкой, — недовольно произнёс мужчина, слегка морщась от боли.

— Да не специально же я… Да и ваша большая голова, честно говоря, больше повредила мне, чем моя вам, — ответила я, пытаясь оправдать свои действия.

— Надо бы сказать Орландо, чтобы он дал тебе грушу. Направь весь свой гнев на неё, а не на меня, — сказал он с сарказмом, но в его голосе слышалась игривость.

— Я уже говорила, что это было не намеренно.

— Это твои заводские настройки. Уж не удивлюсь, если даже в утробе матери ты сильно пиналась. — Он пожал плечами, а затем сменил тему. — Ладно, нам уже пора.

Спустя несколько минут мы оказались в саду, где на траве были расстелены коврики, ожидая нас.

— Итак, любимые мои, — начала Аманда, поднимая голос и собирая наше внимание, — сейчас мы выполним одно интересное упражнение. Мужчины, лягте в позу эмбриона.

— В позу эмбриона? — переспросил Самуэль с недоумением, а я не смогла удержаться от смеха, чуть не укусив губу.

— Да, именно в позу эмбриона, — подтвердила она, не исключая весёлого тона. — Девушки, вам также нужно лечь в эту позу, но с тем отличием, что надо положить голову на бедро своего мужчины.

С широко раскрытыми глазами и подавленным смехом, я посмотрела на Самуэля. Он немного замялся, но в конечном итоге лег на коврик и принял положенное положение. Я последовала за ним, укладываясь рядом. Он положил голову на мое бедро, а я — на его. Мы словно два близнеца, уютно расположившиеся в утробе матери, в окружении спокойствия и тишины сада.

— О чем думаешь? — Самуэль смотрел мне в глаза, его взгляд был прямым и исследовательским.

— О Люцифере, — улучив момент, я в мыслях перебирала картинки своего пушистого друга.

— Ты сатанистка? — удивленно спросил он, а в его голосе проскользнула ирония.

— Что? Нет, что вы. Моего кота зовут Люцифер.

— И почему я не удивлён тому, как ты его назвала?

— У него глазки такие красивые… Зелёные, словно изумруды, — ответила я, мысленно представляя его блестящие глазки, которые всегда будто светились изнутри.

— Прям как у тебя, — резко произнес Самуэль. Эти слова заставили меня оторваться от своих мыслей и внимательно посмотреть на него. Мужчина сам удивился своему высказыванию, но в его глазах оказался скрытый смысл.

— Спасибо, — произнесла я, а на моем лице появилась лёгкая, почти неуловимая улыбка.

— Нам можно уже вставать? — отвлёкся Самуэль, слегка приподняв голову и прищурившись.

— Ещё немного, Самуэль, — тихо ответила Аманда, словно боялась разбудить этот небольшой мир, который находился в состоянии полусна.

Я невольно взглянула на крепкие руки Самуэля, мои глаза задержались на его татуировках, которые, как будто, были ожившими историями. Каждое изображение говорило о его жизни, о пережитых моментах и взлётах, о том, что он преодолел. Он заметил мой взгляд и усмехнулся с лёгким вызовом.

— Ты как маленький ребёнок, который впервые видит татуировки, — проговорил он с игривой ноткой в голосе.

— Обычные татуировки, ничего необычного, — ответила я, закатив глаза и не в силах скрыть неловкость, которая охватила меня. Пожалуй, я не могла отрицать, что его татуировки действительно привлекали внимание.

— Дорогие, сейчас, смотря друг другу в глаза, начните делать комплименты, — негромко произнесла Аманда, при этом её голос был полон энергии, как будто она разбудила нас своей просьбой. — Тихо, чтобы это слышали только вы…

— Надоедливая… — начал Самуэль, смотря мне в глаза.

— Я-то надоедливая? — шикнула я в ответ. — Раз уж мы так заговорили… Грубый.

— Невоспитанная.

— Старый, — добавила я.

— Заносчивая! — отпарировал он.

— Невыносимый, — с вызовом произнесла я, и в воздухе повисло напряжение нашей игры.

Мы могли бы продолжать спорить бесконечно, но голос Аманды вновь вывел нас из этого легкомысленного состояния.

— Ещё одно упражнение, и можете идти отдыхать, — скомандовала Аманда, её голос звучал уверенно. — Сядьте спинами друг к другу, прижавшись ими.

— То эмбрион, то ещё какая-то чушь, — тихо прошептал Самуэль, прежде чем вместе со мной занять предложенную позу. Моя спина крепко прижималась к широкой спине Самуэля, и в этот момент мне стало некомфортно от близости, хотя я понимала, что это всего лишь часть упражнения.

— А теперь говорите друг с другом, — продолжила Аманда, её тон оставался строгим. — Расскажите о своих переживаниях, страхах.

Секунды тянулись. Мы с Самуэлем молчали, и эта тишина казалась непреодолимой. Я пыталась найти слова, которые смогли бы разорвать этот неловкий момент, но в голову приходили лишь пустые фразы. Аманда, заметив наше молчание, произнесла настойчиво:

— Агата, Самуэль, вы молчите… Что-то случилось?

— Нет, просто мы всё уже обсудили, — выдала я, стараясь создать наигранную улыбку, которая застряла у меня на губах, как будто это могло сделать ситуацию менее неловкой.

Но Аманда, похоже, не собиралась сдаваться так просто.

— Говорите друг с другом. О радости, о печали, о планах на будущее. Это очень важно для вашего общения.

— Можно задать один вопрос? — тихо произнёс Самуэль, слегка повернув голову ко мне, как будто размышляя о том, стоит ли открываться. В его голосе звучала искренность, что заставило меня задуматься. — Только ответь честно.

— Конечно, задавайте, — отозвалась я с улыбкой, хотя внутри меня все трепетало от волнения.

— Почему эта цепочка так важна для тебя? — спросил он, и в его глазах я заметила искру любопытства.

Слова застряли у меня в горле. Вопрос был слишком личным, слишком сокровенным, чтобы делиться им с кем-то, особенно с Самуэлем. Но при этом мне почему-то сильно хотелось открыть ему свою душу. Это желание одновременно пугало и притягивало.

— Эту цепочку дедушка подарил незадолго… незадолго до своей смерти, — выдавила я наконец, опустив голову вниз, чтобы сокрыть эмоции, которые пробивались наружу, как весенний ручей сквозь подтаявший снег.

— Он был тебе дорог?

— Конечно, он был моей душой, — произнесла я, и на лице появилась легкая улыбка, когда в голове всплыли воспоминания о совместных моментах.

— Смерть дедушки как-то связана с твоей боязнью сирены скорой помощи? — его вопрос прозвучал как укол. Внезапно я почувствовала, как холодный прилив ужаса охватывает меня.

Я резко встала с коврика и глянула на него. Глаза мои налились слезами, а внутри всё закипело. Этот вопрос резанул меня, словно нож, больно и неожиданно.

— Я ответила вам на ваш вопрос, — с трудом произнесла я, не желая делить с ним свои самые сокровенные чувства. — Больше не отвечу, — добавила я, а затем, не произнеся больше ни слова, развернулась и направилась обратно в домик.

Самуэль зашёл в комнату, и его взгляд встретился с моим. В его глазах я заметила что-то тёплое и в то же время настороженное.

— Видимо, я действительно попал в яблочко, если у тебя такая реакция… — произнёс он, слегка наклонив голову. — Извини, что снова уношу тебя в прошлое. Я понимаю, что любое упоминание о дорогом человеке может приносить боль.

Я медленно играла с буковкой «А» на цепочке, что всегда делала в моменты, когда эмоции брали верх. Этот жест будто помогал мне сосредоточиться и хоть немного снизить внутреннее напряжение. Самуэль сел напротив, и между нами повисло гнетущее молчание, наполненное пониманием и непростыми чувствами.

— Ты знаешь, — продолжил он, — ты напоминаешь мне мою мать.

Я неожиданно взглянула на него с любопытством.

— Вашу мать? — переспросила я.

— Да, — подтвердил он, и в его голосе звучала ностальгия. — Она была сильной и независимой снаружи, но внутри — буквально хрупким существом, которое зацикливалось на каждом слове, каждой ситуации. Бывало, она сидела в саду, погрузившись в свои мысли, повторяя в голове прошлые события, как старую мелодию.

Он замолчал на мгновение, а я в это время пыталась представить себе его маму — женщину, способную одновременно излучать силу и уязвимость.

— Знаешь, от неё всегда исходил нежный аромат лилий, — продолжил Самуэль. — Они были её любимыми цветами. Каждый раз, когда ты рядом я ощущаю этот запах, я вспоминал о ней — о её доброте и о том, как она старалась поднимать меня на ноги, когда мне было тяжело.

— Иногда бывает сложно говорить о тех, кто ушёл. Но ведь именно они делают нас такими, какие мы есть. Вы не просто вспоминаете, вы продолжаете жить с их памятью, не так ли?

— Именно так. Мы живём именно благодаря им. Они остаются с нами в каждом дыхании, в каждом нашем достижении и даже в простых моментах, когда мы принимаем решения.

— Это было ночью, — вдруг неожиданно для себя начала я, чувствуя, как внутри меня поднимаются давние воспоминания. — Мне тогда было одиннадцать лет. Мы с дедушкой уютно устроились на диване и смотрели по телевизору какой-то детективный триллер. Всё было так хорошо, так спокойно… В какой-то момент, устав от ярких экранов и интригующих поворотов сюжета, я уснула. Не помню, сколько времени прошло, но вдруг я почувствовала нежный поцелуй в лоб и тихую, почти шепчущую фразу: «Будь сильной, я в тебя верю».

При этих словах по щекам начали капать слезы, но их уже не остановить. Я долго держала эмоции в себе, но время, чтобы их выплеснуть, настало, хоть и рядом со мной мой недовраг. Воспоминания быстро захлестнули меня, и я решила продолжить свой рассказ.

— Я открыла глаза… Дедушка спал. Ну, по крайней мере, мне так казалось. — Быстро смахнув слезы, я посмотрела на Самуэля. — Я слегка потрясла его за плечо, но он не реагировал. В панике повторила: «Дедушка, дедушка!» — стала активнее его трясти, но ничего не менялось. Это чувство безысходности застряло у меня в горле, и, осознав, что происходит, я уже начала кричать и звать бабушку. Она прибежала почти сразу, её испуганные глаза встретились с моими, и, увидев картину, она всё поняла. Кое-как меня оттянули от дедушки и вывели на улицу, чтобы я пришла в себя… Но на улице меня накрыло еще сильнее. Я могла слышать, как вдалеке подъезжает скорая помощь. Вой сирен тревожно отдавался в сердце, и я вновь начала плакать.

Я замолчала, чтобы перевести дыхание, а затем продолжила.

— Вой сирены вновь раздался вдалеке, проникая в каждый уголок моего сознания. Он всегда напоминал мне об этом ужасном дне, когда я потеряла себя. С тех пор многое изменилось: мир вокруг стал серым и мрачным, а не искрился всеми цветами радуги, как раньше. Каждое утро я боролась с воспоминаниями, которые не отпускали меня ни на мгновение, терзая душу.

Самуэль молча выслушал мой рассказ, погружаясь в мои переживания. Его взгляд был внимательным, словно он пытался вникнуть в самую суть моего страдания. Затем он с нежностью поднял моё лицо и стал мягкими движениями пальцев вытирать слезы с моих щек. Я встретила его взгляд, и в его глазах увидела понимание, которое давало мне сил. Я молчала, не зная, что сказать. Возможно, завтра я пожалею о том, что открыла ему свою уязвимую сторону, но в этот момент это не имело значения. Сейчас важно было просто быть здесь, рядом, под его защитой.

— Я ведь даже никогда не была на его могиле... Меня отказывались брать туда.

— Я не буду говорить банальное «всё пройдёт», — произнёс он, и его голос звучал как успокаивающий бальзам. — Но скажу, что воспоминания всегда будут жить с нами. Ты сильный человек, Агата. Как и твой дедушка, я в тебя верю.

— Спасибо… — вымолвила я, вдыхая аромат уверенности и тепла, исходящий от него.

— А твоё отношение ко мне не изменилось? — спросил он с легкой усмешкой. Я почувствовала, как в сердце загорается искорка радости. Он хотел переломить атмосферу, и его попытка была успешной.

Слегка отстранившись, я встретила его взгляд и искренне улыбнулась.

— Совсем не изменилось.

— Ладно, давай вернёмся к нашему плану.

Мы с Самуэлем стояли в саду, осматривая местность и стараясь уловить любые изменения вокруг. Ветер мягко колыхал листья, а в воздухе витал лёгкий аромат цветущих растений. Внезапно я заметила Аманду и невольно дёрнула Самуэля за рукав.

— Она вон там, давайте как договаривались, — сказала я.

— Сколько раз я у тебя спрашивал? А ты умудрилась всё равно забыть! — начал громко возмущаться Самуэль, его голос звучал как страшный гром.

— Надо было самому положить свой костюм! Я не виновата! — ответила я, чувствуя, как злость поднимается внутри.

— Ещё как виновата! — он поднял голос, его глаза сверкали от негодования.

— Не кричи на меня! — воскликнула я.

На наши крики прибежала Аманда, её лицо выражало неподдельное беспокойство.

— Милые, что случилось? Почему вы ругаетесь? — спросила она, стараясь разрядить атмосферу.

— Эта дура забыла положить мой костюм! — крикнул Самуэль, тыкая в меня пальцем, словно я была мишенью на стрельбе. Молодец, настоящий актёр.

— Я дура значит? Вот всегда ты так! — произнесла я, прикрывая лицо руками. Слезы катились по щекам — это было не сложно, ведь я отлично знала, как сыграть свою роль.

Аманда стояла в шоке, не зная, что делать с нашим эмоциональным спектаклем.

— Аманда, вот почему вечно я виновата? — продолжала я, обняв её крепче и смахивая фальшивые слёзы. — Вот всегда он кричит на меня, будто я виновата в том, что он сам не позаботился о своём костюме.

Аманда, посмотрев на нас, вздохнула, словно собиралась произнести мудрость.

— Давайте сделаем так… Самуэль, ты отправься в магазин, он находится здесь недалеко. Купи себе костюм, дело решено. Но для начала извинись перед любимой, — приказала она со строгим выражением лица. — Ты обозвал её просто так и накричал.

Я медленно отстранилась от Аманды и с ухмылкой посмотрела на Самуэля, ожидая его реакции.

— Прости меня, любимая. Виноват, — произнёс он.

— Я тебя прощаю, — ответила я, стараясь сдержать смех. Обняла его, уткнувшись лицом в грудь и тихо хихикая.

Аманда ушла, а Самуэль направился в город. Он собирался купить новый костюм и связаться с Антонио. Я знала, что эта затея могла обернуться для нас обоих проблемами. Мы разыграли ссору, чтобы обеспечить его появление в городе. Вернуться в домик Аманды сейчас было бы крайне неблагоразумно, рисковать прежними результатами было неуместно. Я играла в опасную игру с Самуэлем, и в глубине души понимала, что это может обернуться для меня боком. Наша игра в пару стала обретать совершенно иначе значение. Даже если бы мне этого очень хотелось, наш союз был невозможным, ведь у нас не было общего будущего. Какой вообще союз мог бы возникнуть на таких зыбких основах?

Взглянув в зеркало, я усмехнулась.

— Это абсурд, Агата, ты совсем рехнулась, — я чувствовала, как настороженность охватывает меня, как будто это были последние мгновения спокойствия перед бурей. — Хулиганка.

Неожиданно я не заметила, как Самуэль вошёл в комнату. Зацепившись взглядом за меня, говорящую сама с собой, он лишь прокрутил палец у виска, явно подшучивая надо мной.

— Сделаю вид, что ничего не видел, — произнес он, его голос звучал с лёгкой иронией.

— Вы уже говорилил с Антонио? Всё будет хорошо? — спросила я, пытаясь скрыть тревогу в голосе.

— Да, он заверил меня, что скоро мы уедем отсюда, но перед этим постараемся узнать всё, что нас интересует, — ответил он с лёгкой ухмылкой, но в его глазах я заметила серьёзность.

— Я надеюсь, что Кэтрин ничего не предприняла… — неуверенно произнесла я, напряжение нарастало в груди.

— Не переживай, Антонио следил за ней. Пока что всё в порядке, — сказал он, но на мгновение его взгляд ослабел.

Остальную часть дня мы провели в нашем маленьком домике, пытаясь отвлечься от нависших над нами угроз и забот. Когда настало время прощального вечера, я поймала себя на мысли, что этот день может стать последним, когда мы просто проводим время друг с другом. Я взяла своё платье и направилась в ванную, чтобы переодеться. Когда я вышла, Самуэль уже был в смокинге. Он выглядел так, как будто только что сошел с обложки модного журнала, и от этого у меня перехватило дыхание.

— Красивое платье, — заметил он, его взгляд задержался на моём красном наряде.

— Слишком открытое… — произнесла я, заглядывая в зеркало и рассматривая открытые руки и ноги. Неожиданно платье показалось мне слишком вызывающим; я покачала головой, чувствуя, как краска заливает щеки.

— Да ты настоящая монашка! — с улыбкой бросил он, направляясь к двери, а я пошла за ним, стараясь подавить смущение.

Мы вышли на улицу, и вечерний воздух окутал нас, густой и тёплый. Вокруг тихо звучала музыка, а огни фонарей создавали атмосферу волшебства. Я понимала, что хоть этот вечер и подарит мне множество воспоминаний, впереди меня ждёт испытание. На другой стороне сада нас уже ждала Аманда с остальными парами. Создавалось ощущение, что вся атмосфера вокруг наполняется ожиданием чего-то волшебного. Когда все собрались, Аманда подняла руки, призывая к вниманию.

— Дорогие мои, мы провели два незабываемых дня, и я надеюсь, что мне удалось разжечь искры вашей любви, — начала она с теплой улыбкой на лице. Её голос звучал надежно и уверенно, вызывая у всех улыбки. — Сейчас пригласите свою любимую на танец и отдайтесь ей. Позвольте музыке говорить за вас.

Заиграла приятная мелодия, наполняя воздух легкой и романтичной атмосферой. Все пары начали перемещаться по прекрасному саду, держась за руки и улыбаясь друг другу. Я чувствовала, как нарастает волнение, словно магия вечера охватывает нас с головой.

— Быстрее покончим с этим, — вдруг произнес Самуэль, его голос был резким и непримиримым, словно он стремился к чему-то более серьезному. Не дожидаясь никаких вопросов, он притянул меня к себе. Я чуть зашаталась, но инстинктивно обхватила его шею своими руками. Его ладони уверенно разместились на моей талии, создавая ощущение безопасности и близости. Мы начали двигаться в такт музыке, но в моём сердце смешивались разные эмоции. Я чувствовала нежность, но одновременно тянула к нему и некоторую тревогу. Наказанные каблуками ноги делали каждый шаг болезненным, и я не смогла сдержать неразборчивый вздох.

— Ненавижу каблуки… — прошептала я, стараясь не выдавать своего дискомфорта.

— Прижмись ко мне, я буду тебя держать, — ответил он с серьезным выражением на лице. Его голос звучал глубоким и успокаивающим. Я вздохнула с облегчением, ощущая, как нас охватывает этот момент близости.

Я положила голову ему на грудь, прислоняясь к нему, как к надёжному укрытию. Сердцебиение Самуэля звучало в унисон с музыкой, и я чувствовала его тепло, постепенно забывая о боли в ногах. Он слегка подхватил меня, держась за меня, но при этом создавая иллюзию танцующей пары, что позволило мне почувствовать себя лёгкой, как перышко. Сейчас, когда мы были так близко, я могла ощущать его аромат — смесь свежести и мужской уверенности. Вокруг нас кружились пары, но в этот момент все остальные отступили на второй план. Мы были единственными, летящими в собственном ритме, и каждое движение, каждый взгляд казался наполненным особой магией. Мелодия окутывала нас, наполняя пространство вокруг теплом и уютом, а в голове крутились мысли о том, что впереди только улыбки, искренние чувства и, возможно, надежда на что-то большее. Глупая.

— Стоять всем на месте! — раздался неожиданно голос Антонио, и я отстранилась от Самуэля, почувствовав, как воздух вокруг нас затвердел от напряжения. В мгновение ока к нам подошли люди в форме, их мрачные лица не предвещали ничего хорошего. Среди них я заметила Джеймса; он улыбнулся мне и подмигнул, но его весёлое настроение резко поменялось, как только он взглянул на Самуэля. В его глазах мгновенно отразилась серьёзность.

— Эллис Винтер, вы арестованы за мошенничество! — произнёс Антонио, подходя к женщине, которую все здесь знали как «Аманда».

— Что? Какая Эллис? Я — Аманда! — крикнула она, открывая рот от удивления, словно не могла поверить услышанному. В её голосе звучала паника, но я видела в её глазах искра неуверенности, которая выдавала её.

— Ага, конечно, — произнесла я с насмешкой, снимая идиотские туфли и бросая их в траву. Они слишком сильно сжимали мои ноги, и это было последнее, что мне хотелось сейчас — чувствовать дискомфорт. — Ты обманываешь людей, открываешь кредиты на имя невинных граждан и исчезаешь, будто призрак. Ты думала, что сможешь безнаказанно угонять жизнь чужих людей?

— Ты сможешь избежать наказания, если поможешь нам, — подхватил Самуэль, его голос был убаюкивающим, но в нем просвечивала властность.

Женщина, известная как Эллис, печально покачала головой, её уверенность начала стремительно таять, и, наконец, она сдалась:

— С чем вам нужна помощь? — произнесла она, её голос стал значительно меня тихим и покорным. В этом вопросе звучало почти умоляющее начало, но в её глазах проскользнула искра надежды.

— Джеймс, отдай им их вещи и позаботься, чтобы они оказались дома, — распорядился Самуэль, кидая взгляд на других людей вокруг. Они стояли прижатыми друг к другу, и их выражения лиц варьировались от растерянности до страха. Я заметила, как Джеймс кивнул, теперь уже более серьёзный и сосредоточенный, и зашёл в сторону, чтобы выполнить приказ.

— Как нам избавиться от этого колдовства? — Антонио протянул женщине книгу и мои фотографии.

— Есть способ, — Эллис посмотрела на меня и этот взгляд дал мне надежду.