Глава 30. Подарок.

Когда в воскресенье мне пришла посылка, я была удивлена, так как мой "спонсор" уже давно не давал о себе знать, ведь он был очень занят работой. Меня это абсолютно устраивало, потому что Сетерфилд со своей бесконечной страстью к мобильнику начал немного меня раздражать. Разумеется, иногда мне на личный счет поступали переводы с подписью: "Купи себе что-нибудь.", но я откладывала их туда же, где лежали десять тысяч за молчание от Розы Лэрд.

Коробка была большая, но не очень высокая, и когда я открыла ее, то просто не смогла сдержать радостного писка.

Ричард Палмер прислал мне платье!

Стоп, а это точно платье? Больше позоже на дорогущую ночную рубашку. Да не-ет, это платье. Мне определенно нужно мнение со стороны.

Настя и Сандро внимательно изучали платье (или же ночную рубашку?) из черной кружевной материи.

- Мне кажется, это не платье, - подала голос Настя. - Ты только посмотри, какой тут откровенный верх...

Итальянец тут же покачал головой:

- Ну и что? Лишка почти голяком по ВИОЛу гоняла, а тут просто сиськи немного торчать будут.

Сандро посмотрел на нас с Игнатьевой и мы все вместе засмеялась. Мне нравилось их общество, с ними было просто и комфортно. Я бы хотела сказать, что иногда забываю о том, что мы соперники, но я не буду врать. Потому что, я всегда помню, где мы находимся и знаю, что если будет нужно - с легкостью пойду против своих приятелей.

Никакая дружба не должна стоять выше денег.

Мне пришло сообщение, и я на мгновение оставила итальянца и русскую размышлять о предназначении подарка генерального директора (они не знали, что его подарил именно он).

Джейсон Коен писал мне на протяжении всей недели и отправлял всякие разные фото из его командировки. Сейшелы ему очень нравились и, как выяснилось, он был там не в первый раз. А мне нравились фотки, которые Джей присылал, он на них такой смуглый и всегда одет всегда одинаково: рубашки с короткими рукавами, темно-коричневые шорты и смешная соломенная шляпа. Особенно приятно было смотреть на это, если учесть, что после появления у меня страницы в Сети, какое-то повальное число мужиков считают необходимым прислать мне в личные сообщения фотки своего члена. Джейсон до такого, слава Богу, не дошел (и, надеюсь, не дойдет, это немного изменит мое отношение к нему).

Джейсон написал, что вряд ли успеет добраться на Парс к вечеру, поэтому вновь не сможет прийти на выступление. Снова пообещал посмотреть запись. Пожелал мне удачи и сказал, что не сомневается в моем успехе. Не смотря на одобрительные слова, мне стало грустно. Мне почему-то очень хотелось увидеть Джейсона и поговорить с ним, и я даже буду не против, если он меня поцелует (это не обязательно, но можно).

Но он не придет.

- Что такое, Лиша? - заботливо сказала Настя, посмотрев на меня. - Тебе нехорошо?

Я покачала головой, параллельно набирая сообщение:

"Ничего страшного, Джейсон. Может, ты сможешь в следующий раз?".

Ответ пришел мгновенно:

"Разумеется!"

- Ты посмотри, уже улыбается во всю, - усмехнулся Монтанелли.

Упс!

- Ты влюбилась что ли?

Ага, конечно! Тысячу раз! Делать мне больше нечего, только в Джейсона Коена влюбляться. Там и любить-то нечего: ни тебе красивого лица, ни тела шикарного...

- Не говори ерунды, Монтанелли, - произношу я и чувствую, как у меня краснеют щеки.

К Уильяму после того случая я старалась не приближаться. Хоть у него больше не было таких вот нервных срывов, я решила не испытывать судьбу и даже не смотрела в сторону британца. Уже смирилась с тем, что отношения Лэрд и Кроуфолда останутся для меня секретом, как сильно не хотелось бы разузнать все-все подробности. Лучше уж, когда ты мало знаешь, чем когда в тебя швыряют мобильники.

Как вы уже поняли, мы с британцем никаких отношений (даже фиктивных) не поддерживали, и слава Богу! 

Поэтому, когда я пришла на обед перед шоу, он демонстративно отвел от меня взгляд и уставился в свой новый телефон. Я мысленно отругала себя за медлительность, потому что по-хорошему мне надо было явиться в столовую первой, чтобы подлить "лекарство" в стакан Рамлы. Кроуфолд мог мне помешать. Но, я решила сделать все так, как и задумывалось изначально. Камер не было, поэтому единственной "преградой" был Уилл.

Спокойно подойдя к месту, где обычно сидела негритянка, я вылила прозрачную жидкость в ее стакан, который уже был наполнен прохладной водой. Кроуфолд, как я и надеялась, проигнорировал эту выходку, и я уселась за стол ровно в тот момент, когда в помещение вошли Сандро и Настя, которые в последнее время были просто неразлучны. Последней к нам присоединилась Анен, что окончательно меня успокоило, так как круг подозреваемых для нее значительно расширился. Она села за стол и схватила стакан, мгновенно осушив его. Я выдохнула с облегчением и со спокойной душой приступила к трапезе.

Начинается веселье.

Обещавшие мгновенный эффект и длительное действие, явно не соврали. Рамла Анен действительно не смогла явиться на итог этапа. Зато я смогла, да еще как!

Платье у меня давно было готово: пышное, золотистого цвета, расшитое камнями. Мне его прислал один магазин с условием, что я хоть раз его надену (куда его надо надеть, не говорилось). Я решила, что будет хорошо прийти в нем на это мероприятие. Но планы мои резко изменились после того, как Палмер прислал мне новое платье. И хоть я не была до конца уверена в его истинном предназначении, все-таки решила его надеть.

Настя была права, верх у платья был слишком откровенный, и любая нормальная девушка сняла бы его к чертовой матери, но я поступила иначе. Учитывая то, что вы знаете меня достаточно долгое время, вам не составит труда угадать, что же я сделала. Думаю, вы поняли, что поверх платья я надела пиджак дорогого господина директора.

Увижев меня, Сандро воскликнул:

- Это же тот стиль! "Элишева Гельдман на грани голодного обморока!"

Мы расхохотались, но переодеваться я не стала. И не зря.

Хоть отсутствие Рамлы и делала финал вечера весьма предсказуемым, но взгляд Ричарда Палмера, пронзающий меня насквозь и девятка, которую он поставил мне на голосовании жюри, дорогого стоили.

Рамла, разумеется, вылетела. И я бы могла радоваться этому событию еще сильнее, если бы ее этаж достался бы мне, а не Монтанелли, который набрал какое-то неправдаподобно огромное количество зрительских голосов. В любом случае, самое интересное начало происходить после того, как представление подошло к концу.

Мы с Сандро, как обычно, выпивали в небольшом фуршетном зале "Кипарис-холла", когда рядом с нами появился директор. Сандро, как бы случайно, резко захотел в туалет.

Палмер сел рядом со мной и вновь медленно оглядел меня с головы до ног. Мы снова молчали, а я сначала не могла даже пошевелиться. Только спустя время, я произнесла:

- Я должна отдать Вам пиджак.

Все мои действия под его надзором делались медлительными и какими-то нелепыми, но врядли директора так заботила плавность моих движений. Я сняла пиджак и вытянула вперед руку, чтобы Ричард смог его забрать. Но он этого не делал. Его взгляд застыл в районе моей груди. Немного помедлив, Палмер изрек:

- Оставьте себе.

Вот ведь подонок!

Еще несколько мгновений мы молча смотрели друг на друга. Ситуация эта давила на меня чрезвычайно сильно, но я не должна была выдать своего волнения. Хоть сердце у меня так и норовило выскочить из груди, я заставила себя вновь заговорить:

- Спасибо за подарок. Это потрясающее платье, мистер Палмер.

А он вдруг говорит:

- Это ночная рубашка.

Сказать, что я почувствовала себя полной дурой - ничего не сказать. Как можно было так опозориться? Теперь мне стало понятно значение тех взглядов, когда я была на сцене. Идиотка, идиотка!

Но все оказалось не так плохо, как мне изначально показалось. Увидев недоумение на моем лице, Ричард Палмер заверил меня, что выглядела я в этой одежде сногсшибательно. А после добавил, что хочет вновь увидеть меня без нее.

Впервые я приняла предложение заняться сексом с таким удовольствием. Мы договорились, что я приеду к нему ближе к полуночи, потому что я хотела посмотреть, как Рамла уедет домой (об этом Ричарду я, разумеется, не сказала). Мистер Палмер сказал, что будет меня ждать и запасется носовыми платками на случай, если я опять не смогу сдержать эмоций. Это было не смешно.

В любом случае, настроение у меня было приподнятое ровно до тех пор, пока я не вернулась в Дом. Я простояла в пробке и очень боялась не успеть проводить Рамлу в последний путь (в переносном смысле, я очень надеюсь, что до реальных похорон дело не дойдет).

Так вот, захожу я в коридор второго этажа, как из своей комнаты выходит негритянка. Видок у нее был, мягко говоря,  так себе: вся измученая, помятая. Внутри у меня появилась маленькая доля жалости к ней. Но через секунду сожаление отступило, сменившись подозрительностью и легким испугом.

Рамла знала, что это сделала я. Она показывала это всем видом. Но я не могла признать вину и рассыпаться в извинениях. Путь был один - играть до конца.

- Что с тобой? - с наигранной заботой говорю я.

Рамла тоже не намерена сдаваться, игнорируя тот факт, что она уже проиграла:

- Да что-то живот крутит, - говорит она, стараясь звучать как можно спокойнее. - У тебя не найдется какого-нибудь лекарства?

А я улыбаюсь так нахально, что даже самой удивительно, и пожимаю плечами:

- Извини, - я стараюсь сдержать смех. - Закончилось.

Она молча смотрит на меня, и я вижу, как округляются ее черные глаза. Через мгновение она бешено вопит и набрасывается на меня с кулаками.