Глава 24. Географ.

Очнулась я от того, что меня сильно трясли. Сознание хоть и возвращалось быстро, но звуки казались мне невнятными, а предметы в поле моего зрения - размытыми.

- Живая?

Наконец, зрение становится более четким, я вижу Джейсона Коена. Что за чертовщина?

- Джейсон? - говорю я, прочистив горло. - У Вас хобби такое - мне жизнь спасать?

Он весь в какой-то саже, как и несколько людей, которые находятся рядом с нами. Мы в каком-то дорогущем магазинчике, который находится рядом с площадью революции. Я осматриваюсь по сторонам и вижу вешалки с одеждой.

- Не уверен, - говорит он, поднимаясь. - Просто расслеповал в этом дымище дверь и затащил внутрь тех, за кого успел ухватиться.

Он протянул мне руку, и я поднялась вслед за ним. Дверь в магазин была закрыта, к ней был придвинут диван. Защита от повстанцев, конечно, так себе, но тоже ничего.

- Как давно мы здесь? - спросила я, посмотрев на небольшую группу людей, которым повезло оказаться в безопасности.

- Где-то полчаса, - Джейсон сел на ручку дивана, на котором сидел еще один мужчина, но свободное место еще оставалось. - Садитесь. - Есть какие-нибудь новости обо всем этом? - спросила я, оказавшись рядом с ним.

- Пока ничего, но в Сети пишут, что скоро все будет улажено. А если Вам интересно, как долго нам придется тут высиживать, - Коен пожал плечами. - Лучше отсюда не выходить, пока в эти двери не войдут наши солдаты.

Черт, а если мы тут до завтра просидим? Так нечестно, у меня завтра с утра финальная репетиция, а вечером так вообще итог недели! А его пропускать нельзя - можешь вылететь из шоу, как пробка.

Увидев недовольство на моем лице, Джейсон потрепал меня за плечо:

- Да не переживайте так. - Коен улыбнулся. - Когда нас освободят, я мгновенно доставлю Вас домой. - У меня есть собственная машина, - фыркнула я.

Он удивленно взглянул на меня:

- Вы умеете водить? Не думал, что за такой короткий срок можно научиться управлять машиной.

Его рука все еще лежала на моем плече, что, конечно, не доставляло мне никаких неудобств, но выглядело как-то тупо. Поэтому, я повела плечом и отвернулась он него, разглядывая своих товарищей по несчастью: две женщины и мужчина, который сидит с нами на одном диване. Ах, еще две девушки - работники этого магазина, их легко отличить от бедолаг с площади, так как они абсолютно чистые, в отличие от нас.

- Так что у Вас с правами? - не унимается Коен.

- А, - я отмахиваюсь. - У меня свой водитель.

Водитель! Черт возьми, надо срочно позвонить Мише и узнать, где он и сможет ли забрать меня, когда все это кончится. Роюсь в сумке, которая волшебным образом осталась при мне во всей этой суматохе, и нахожу телефон. Нахожу номер водителя и тут же нажимаю на кнопку вызова. Несколько секунд я слышу только гудки, но вскоре до меня доносится высокий мужской голос:

- Мисс Гельдман, - голос у моего водилы испуганный. - Что там случилось на площади? Где вы?

- Ох, Миша, - я вздыхаю. - Я сижу взаперти в одном магазине около площади. Пока солдаты не разгонят там всех, я врядли выйду. Ты сам где?

Молчание.

- Мисс Гельдман, - сказал он, немного замявшись. - Я увидел дым, услышал крики и стрельбу и... уехал, простите.

Вот тебе и добросовестный работник! А если бы мне удалось выбраться на парковку, а моей машины там нет? Ох, если бы я тогда выжила - убила бы Мишу. Я бы и сейчас на него накричала, но присутствие рядом Джейсона Коена заставило меня передумать.

- Ладно, - я качаю головой, пытаясь успокоиться. - Я сама доберусь. Но такие выходки в первый и последний раз, понял меня?

Миша был рад, что я не сердилась и пообещал, что даже если произойдет взрыв ядерной бомбы, он будет меня ждать столько, сколько потребуется. Я вернула телефон в сумку, что заставило Джейсона вновь заговорить.

- Вы слышали о фильме "Аттвуд и Сондерс: любовь и революция"? Вы его смотрели?

Он реально хочет поговорить об этой патриотической ерунде? Мало того, что это сопливая истогическая драма, так еще и актеры там совершенно не похожи на тех, чьи роли исполняли.

Райан Сондерс был не настолько крупным и не таким блондинистым, как Метт Кордон - актер, в которого влюблена половина женского населения Парса. А Натали Лу, ну какая из нее Пенелопа Аттвуд? Пенелопа была брюнеткой, а у этой волосы с таким рыжим отливом, что кажется, что они горят. А постельных сцен там столько, что пару раз, хочешь не хочешь, а спросишь себя: "Я смотрю фильм о великих революционерах или дешевую порнушку?".

И вот об этой нелепости он хочет со мной поговорить?

- Смотрела.

- Ну и что вы думаете о "... Любви и революции"? - Коен наклоняется ко мне.

- О фильме, - издеваюсь я. - Или о любви и революции?

Он усмехается и трясет своей огромной головой:

- Ну, давайте обо всем этом. Как вы относитесь к поступку Пенелопы?

Я пожимаю плечами:

- Она, конечно, молодец, но я на такое не пошла бы.

Коен удивленно смотрит на меня:

- Неужели? Мне казалось, большинство парсиек повторили бы подвиг этой женщины, - он устремил свой взгляд куда-то вдаль. - Пенелопа поступила очень мужественно, когда спасла Райана.

Он прав, она была очень сильной. Хотя, какой еще может быть женщина, благодаря которой свершилась революция? Пенелопу любят все, поэтому день ее смерти - это День Великой Скорби. Даже годовщина смерти Райана Сондерса не считается настолько "траурным". Они, наши революционеры, очень класные, а вот их сын - президент Сондерс младший, как вы уже поняли, козел редкостный. Знали ли они, что он испоганит то, во имя чего они сражались?

Думаю, не знали, а вот Питер Сондерс, наш "чудесный" президент, за неполные тридцать лет своего "правления" нормально так подзасрал наше великое государство, которое с кровью и потом строили его великие родители.

В любом случае, мне пора было вернуться к разговору с Джейсоном Коеном.

- Не могу не согласиться.

Но Коен пропустил эту фразу мимо ушей. Он медленно повернул ко мне свою огромную русую голову и спросил:

- Что Вы сделаете, когда победите на шоу?

Вот это уже другой разговор, с этого и надо было начинать! Я тут же встрепенулась и пустилась в рассуждения:

- Куплю огромную квартиру и несколько машин: для себя, брата, хоть ему только пятнадцать, и чтобы возить отца. Знаете, есть такие специальные машины больших размеров... Отправлю Каспара в лучший колледж, а потом в университет... - я забыла его название. - Имени этого... Роттенберга, вот. И, конечно же, много бриллиантов!

Коен удивленно посмотрел на меня, а потом рассмеялся так громко, что все присутствующие в помещении вздрогнули. Он хохотал во все горло, хлопая себя по коленям и тряся головой.

- Вы настолько... - в перерывах между приступами смеха, бормотал Джейсон. - Настолько уверены в своей победе, что даже... даже из вежливости не попытались меня переубедить... - он, кажется, задыхается. - Ох, Элишева, - Коен пригозил мне пальцем и вновь расхохотался. - Вы молоде-ец!

Только после того, как меня ткнули носом в мои слова, я поняла, как самоуверенно они прозвучали. И это правда было очень забавно! Да и Джейсон Коен смеялся так искренне и настолько заразительно, что вскоре мы с ним хохотали на пару.

Он вновь сжал мое плечо, пытаясь хоть как-то справится с приступом беспричинного смеха, а я оперлась локтями о ее ноги и схватилась за голову, задыхаясь от хохота. Такое ощущение, что мы с этим мужчиной уже сотню лет вместе и знаем друг друга, как облупленных. Рядом с Джейсоном мне было спокойно, хорошо и как-то очень тепло, что ли!

Но ситуация вовсе не располагала к таким чувствам: меньше часа назад мы с ним оказались в эпицентре какого-то бунта, неслись куда-то без возможности разглядеть даже собственные руки из-за едкого дыма, а теперь сидим в запертом бутике без возможности выйти наружу до тех пор, пока солдаты не разгонят всех людей с площади...

Тем не менее, я билась в истерике, всем туловищем развалившись на его коленях, а он уткнулся лбом в мою спину, то и дело содрагаясь от смеха.

Все-таки, у нас обоих сдали нервы!..

Наконец, мы успокоились, выпрямились и принялись изучающе друг друга разглядывать.

- Ты вся пунцовая... - обессиленно пробормотал Джейсон, смахнув с глаз слезы.

- Кто бы говорил! - я из последних сил хихикнула. - Сам красный, как помидор.

Мы незаметно перешли на ты и так же незаметно разговорились. Оказалось, Джейсону тридцать два года и он работает преподавателем географии, внимание, в той школе, где учится мой брат. Правда, у Каспара преподаватель другой, поэтому они с Коеном оба ни сном ни духом, что живут в одном и том же месте. Джейсон совмещает работу учителя с научной работой и, как выяснилось, даже написал несколько справочников и каких-то там статей по географии. За одну из которых, между прочим, получил одну из самых престижных наград Парса - какую-то там Ивантеевку, как ее назвал сам Джейсон (я о ней, разумеется, никогда не слышала). Я сказала ему, что даже не думала, что мою жизнь трижды спасала такая звезда отечественной науки. А он заметил, что дуб дубом во всем, кроме географии. Я с легкостью ему поверила.

Освободили нас поздно, в пол одинадцатого вечера. За это время мы с Коеном успели обсудить все на свете: мою семью, его детство на Юге, индустрию шоу и состояние парсийской медицины. На некоторое время я даже забыла о том, что мы ждали освобождения.

Так как Миша благополучно смотался сразу же после начала стрельбы, я осталась без машины. Джейсон предложил подбросить меня до дома, как только мы вышли из магазина и какими-то окольными путями дошли до отдаленной парковки, на которой и стояла машина Коена. Немного старая и потрепанная, далеко не самая дорогая, но это куда лучше, чем несколько часов топать до дома на высоченных каблуках.

- Значит, ты Южанин? - спросила я, когда Джейсон завел машину.

- Ага, жил на ферме до пятнадцати лет, - он говорил это с такой теплотой, что это чувство передалось и мне, - Без всех этих кругов, огромных налогов и системы ограничений. - Джейсон тяжело вздохнул. - Хорошее было время, очень хорошее. И люди на Юге куда добрее и проще, чем здесь. Но, родители продали ферму (она у нас была большая и денег приносила немало), поэтому нам хватило на хорошую квартиру во втором кругу.

На Юге жили в основном австралийские переселенцы тридцатых-пятидесятых годов. Они жили, да и сейчас живут, обособленно. Без всяких разделений, разве что у кого-то земли немного больше, чем у другого. По словам Коена, они всегда были хорошо обеспечены.

- Так зачем переехали? - говорю я, обняв свои колени.

Джейсон усмехнулся:

- Ты бы села по-скромнее, - добродушно сказал он, кивая в сторону лобового стекла. - Ребятам на улице все ведь видно.

Я и забыла, что на мне платье такой длины, что все белье наружу. Хихикнув, я заняла нормальное положение и снова уставилась на него. Он был обычным мужчиной с абсолютно обычными внешними данными (за исключением его габаритов - он огромный, просто настоящий великан!). Но мне было с ним так комфортно, что аж самой было не по себе. С Джейсоном мне не надо было думать о том, как выглядеть сексуальнее, как говорить, чтобы ему понравится. Я не беспокоилась и за свою сохранность, так как человек, рядом с которым я сидела, неоднократно доставал меня из самого непролазного дерьма.

- Джей, - и почему я обратилась к нему так? - Не хочешь прийти и посмотреть на то, как я буду болтаться по сцене завтра вечером?

Коен усмехнулся:

- Я приду, - он аккуратно хлопнул меня по плечу и добавил абсолютно серьезно. - Я приду посмотреть, как ты размажешь их всех.

Машина остановилась возле Дома, а Джейсон заглянул в мои глаза. И я поняла, что он верит в меня сильнее, чем кто-либо. Раньше я стояла перед ним в грязных серых одеждах, голодная и морально уничтоженная. Сейчас я сидела перед ним в шикарном платье, уверенная в себе и в завтрашнем дне.

Джейсон знал меня раньше, знает и сейчас. И он меня поддерживает именно так, как мне и было нужно. И он спас мою жизнь трижды, ничего не потребовав в качестве платы.

Я хотела сказать Коену сотни и тысячи благодарностей, осыпать его деньгами с головы до пят и упасть в ноги Джейсона, но не смогла сделать ничего, кроме как просто поцеловать его.