Глава 2. Мы спасены.

- Лиша, - со спины меня обнимает Каспар, мой двоюродный брат по линии отца. - Что ты читаешь? - шепчет он.

Ему всего четырнадцать, но он тоже работает. Только он продавец. Мы похожи, разве что черты лица у него не такие острые, как у меня. А так, мы действительно практически не отличаемся: темные и кудрявые волосы, голубые глаза - сразу видно, что мы с ним одной крови.

Он невероятно умный, куда умнее меня, несмотря на разницу в возрасте. Иногда мне бывает стыдно, что мой младший брат знает больше чем я - тетка двадцать двух лет. В оправдании себя скажу, что школу я бросила в тринадцать и устроилась в больницу. Спар же ходит в школу до сих пор.

Я медленно поворачиваюсь к нему:

- Чего это мы не в школе? - строго говорю я.

Он садится рядом со мной, с его одежды льется вода. Он вытирает мокрое истощённое лицо:

- Учитель заболел. - он пожимает плечами. - А ты?

- А меня, Спар, уволили. - Я отпускаю глаза, как провинившийся ребенок. - Я опять опоздала.

Брат испуганно смотрит на меня. Некоторое время мы молчим, изучая друг друга глазами. Нам обоим страшно.

Дело в том, что в последнее время у нас все потихоньку начало налаживаться. На нашем столе всегда была еда (порошковая, но еда!), мы всегда могли платить за аренду комнатки.А сейчас, когда меня уволили, никто не знает, на что нам жить. Хотя, знаю. Я позвоню рыжей даме. Она обещала помочь.

- Не беспокойся. - Я кладу руку на колено Каспара. - У меня есть идея...

- Лиша, пожалуйста, - с невероятной тоской в голосе произносит брат. - Не говори, что ты снова пойдёшь на панель! - Что значит, "снова"? - сурово смотрю на него я. - Такого никогда не было!

Кошусь на отца, чтобы проверить, слышит он это или нет. Вроде, спит. Не хочу, чтобы папа знал об этом. Кому будет приятно знать, что его ребёнок торговал собой? Об этом и Каспар не узнал бы, не застукай он меня за сексом в машине с каким-то мужиком из второго круга.

- Посмотри. - Я предвигаю журнал к кузену. - Мне предложили поучаствовать.

Каспар щурится, начинает читать. Несколько минут он изучает объявление, затем смотрит на меня:

- Лишечка... - у него дрожат губы. - Это же " Шоумапс"! Они делают почти все развлекательные передачи! Мы каждый день в школе смотрим.

Телевизора у нас нет. Поэтому я не знаю ничего о шоу и всяких там передачах. Даже новости узнаю из газет.

- А кто предложил-то? - отойдя от шока спросил он.

И я рассказала ему о том, что произошло этим утром. Каспар внимательно слушал меня, и с каждым предложением его челюсть опускалась все ниже и ниже.

Когда я закончила, показав ему визитку, он схватил меня за руку:

- И ты ещё сидишь и думаешь? - прошипел он, чтобы не разбудить папу. - Мы сейчас же пойдём в телефонную и позвоним этой женщине! - он вскочил со стула и потянул меня за собой. - Лиша, если попадешь в это шоу, мы больше никогда не станем давиться химическим хлебом! - он все ещё не мог сдвинуть меня с места. - Лишечка, завтра последний день приёма заявок!

Я редко видела его таким возбужденным. Его блеклые глаза загорелись, он не мог устоять на месте.

- Ладно. - Я встаю с места. - Пойдем скорее.

В телефонной всегда пусто. Мобильники есть только у людей первого и второго круга, а у таких нищих, как мы, не так много богатых друзей, с которыми можно было бы мило побеседовать по сотовому.

Сама телефонная представляла собой маленькое здание, обшитое фанерой, в котором находились три телефонных автомата и лавка, на которую и примостился мой кузен.

Бросив один гекс в автомат (денег, разумеется, было очень жалко), я набрала номер, указанный на визитке. Пошли гудки.

А что если она занята? А вдруг забыла телефон в машине. Может, её осматривает врач?

- Слушаю. - Я узнаю её мерзкий голос.

- Мария! - на удивление радостно вскрикиваю я. - Это Элишева Гельдман, я...

- Я знала, что ты должна согласиться, - с гордостью говорит она. - Это отлично.

Я ковыряю ногтем облупленную краску на автомате. И что я должна ответить? Может, связь прервалась?

- Мария? - переспрашиваю я. - Вы меня слышите?

- Да, конечно. - Как-то отрешенно сказала она. - Я просто пишу сообщение генеральному, что завтра подъеду в офис с тобой.

Вот это я понимаю! К генеральному директору на ковёр. А что я должна буду сделать? Я пройду кастинг, или, может... Да нет, врядли.

- А что мне взять на кастинг? - спрашиваю я.

Меднел то ли фыркает, то ли усмехается:

- Какой кастинг, Лиша? Забавно... Мы приедем, чтобы тебя внесли в список участников, и возьмут у тебя небольшое интервью для первого выпуска.

Сердце пропускает один удар. То есть так? Сразу в шоу? Господи, вот это я понимаю - связи.

- Чего молчишь, Элишева?

- Я... - я как-то глупо усмехаюсь. - Просто это так неожиданно... Мария, спасибо!

- Ах, не за что. - тепло говорит она. - Кстати, у тебя есть возможность остаться в первом кругу с четырнадцатого по шестнадцатое марта?

- Нет... - жалобно мямлю я. - У меня болен отец, он нуждается в постоянной опеке... Ещё и брат, я говорила, когда мы ждали вашу машину...

- Смотри, - говорит она. - По правилам, первая денежная выплата твоим родным перечисляется в день начала шоу, то есть, семнадцатого числа. Но, так как ты мне помогла, "Шоумапс" совершит выплату завтра. И твоего отца заберут в одну хорошую клинику. - Она делает паузу. - А насчёт брата... Приезжай с ним. После того, как встретимся с генеральным, я вас отвезу в гостиницу моей сёстры, поживете там.

Я чувствую, как начинаю плакать. От удивления и счастья. - Господи... - сквозь слёзы говорю я, - Мария, пусть Господь хранит Вас. Спасибо, спасибо Вам! Я не знаю, как Вас благодарить!

- Ну, ты чего плачешь? - она добродушно усмехнулась. - Это я должна благодарить человека, спасшего жизнь мне и моему ребёнку. - Мария опять замолкает. - Сейчас продиктуешь мне свой адрес, завтра сначала приедут за твоим отцом, а потом за тобой. Я пришлю своего водителя. В полдень вы должны быть готовы.

- Конечно, Мария! - я вытираю слезы. - Спасибо ещё раз.

Я слышу в трубке, как начинает плакать её малышка:

- Все, до встречи. - С этими словами рыжая дама прекращает телефонный разговор.

Я медленно возвращаю трубку на место и поворачиваюсь к брату, замершему в ожидании. Думаю, я выгляжу странно: вся красная от слез, ноги трясутся от волнения.

- Спар, - восклицаю я. - Мы спасены!

Кузен просиял и, спрыгнув с лавки, моментально заключил меня в объятья. Он чуть выше меня, поэтому я уткнулась в его плечо. Каспар зарылся носом в мои волосы и прошептал:

- Я так люблю тебя, Лишечка.