Глава 19. Ночной гость

Всё стало на свои места. Полина в первый же день переделала всю работу по хозяйству. Тетя Валя довольно гладила кота на диване перед телевизором, пока племянница, лишь бы не слышать больше мерзкого визга тетки, моталась как юла по дому с веником, шваброй, ведрами, тряпками.

— Вот и правильно, — повторяла тетя Валя с дивана, — пора делом заниматься, а то сидела там у деда, поди и палец о палец не ударила. Вот и правильно, поработай теперь, лафа закончилась.

К вечеру, обессиленная Полина буквально валилась с ног, и упала одетая в кровать, накрывшись с головой одеялом. Но тетка не давала ей покоя, словно комар визжала над ухом, рассказывала страшные истории про интернат, придуманные на ходу.

— Очень тяжело найти хороший интернат. Ты не представляешь, что там сейчас творится. Моя знакомая ужасные вещи рассказывала. Говорила, что в интернатах кругом разврат. Учителя на всё глаза закрывают, а некоторые даже и сами туда же. Другие, девчонок постарше, примерно твоего возраста, в карцер сажают без воды и еды, пока не становятся как шелковые. Потом они их на трассу и проституцией заниматься, а деньги все себе забирают. Новеньких совсем не щадят, одну девочку побрили налысо, а из волос петлю сделали и повесили. Задушилась. А если новенькая, да еще и красивая, будут измываться, пока до греха не доведут. Столько таких случаев было, в туалете на полотенце и давились. Спишь?

Полина лежала с закрытыми глазами, старалась отогнать страшные картины издевательств, она не верила тетке, но всё же. Ей ли не знать о безграничной подростковой жестокости. Полина съежилась под одеялом и свернулась калачиком.

— Ты? — тетка толкнула ее в плечо.

Полина устало подняла веки.

— Так что ты хорошо подумай, где лучше, здесь или, не дай бог, попадешь в один из таких интернатов. Поэтому будь умницей и тетя что-нибудь придумает, может и дома останешься до восемнадцати.

Тетя оставила племянницу в покое и вышла из спальни хитро улыбаясь, похоже ее россказни возымели действие.

Ночи становились бесконечно длинными и темными. Страшно Полине, снова мерещится ей что-то под окнами, будто ищет ее, вот-вот увидит. Перед глазами черное зеркало, в нем трещины, закрыто оно полотном, но даже таким пугает до ужаса. Что-то шепчет ей оттуда едва уловимо. Страх сковывает тело, не пошевелиться. И вот уже Полина у себя в кровати, а рядом ложится Сашка Команч. Он нежно целует и ласкает бедную девушку, жалеет.

— Ах, почему же ты раньше меня так не целовал? Почему оставил? — стонет она.

Но он молчит, лежит спокойно рядом и давит своим телом. Полина в ужасе пытается проснуться, это не Сашка. То, что рядом скалит зубы, впивается зубами в ее шею.

Она очнулась и села на кровати. За окном темно, значит ночь продолжается. Полина выглянула в теткину комнату, та еще не ложилась, таращила глаза в телевизор.

Во дворе залаяла собака, кто-то подъехал к дому, осветило светом фар окна. Тетка заинтригованно выглянула, под воротами стояла синяя нива фермера Никанорова.

— Вот те раз! — игриво крикнула с порога. — И чего это бывшему председателю понадобилось?

Тетя Валя знала о похождения ловеласа. Как-то давно, лет двадцать назад, он и к ней заигрывал, предложил покатать. Но в то время любовник на одну ночь не интересовал ее, она всё ждала своего принца.

— Здоров, Валентина! Пустишь?

— Это смотря с чем пришел!

— Не с пустыми руками пришел, открывай!

Валя еще немного пококетничала и открыла калитку, впустила знакомого. Тот зашел как к себе домой, поставил бутылку водки на стол и забегал глазами, будто в поисках кого-то.

— Говорят, племянница снова с тобой живет?

— А тебе-то что? — спросила тетя Валя недовольно.

— Знать хочу, одни мы с тобой или нет?

— Не переживай, она спит у себя в комнате.

Никаноров вытер тыльной стороной ладони пересохшие губы.

— Это хорошо, что Полюшка спит в своей комнате, — повторил спокойно, а у самого в глазах заплясали черти. — Неси рюмки, Валентина, выпьем!

Женщина тут же принесла две рюмки, собрала закуску. Села напротив, игриво вскинула бровь. Никаноров мужчина ничего, крепкий, даже можно сказать красивый. А после второй рюмки и вовсе Аполлон.

Мужчина подмигивает и тут же снова наливает.

— Пей, Валюша!

— Ой, я столько не могу, Вова, опьянею!

— Пей до дна! За тебя Валентина!

Тетя Валя окосела, перед глазами поплыло, язык перестал слушаться и вместо «может пойдем спать», получилось «мопаси?».

- Мопаси, Валюха, мопаси. Пей давай!

После пятой рюмки она громко икнула и уронила голову на стол. Никаноров радостно привстал и ткнул ее в бок локтем, Валентина не реагировала. Мужчина весело захохотал:

— Я думал такую тушу и литр не возьмёт, а тут и четвертухи хватило!

Он оставил пьяную хозяйку и пошел по комнатам, страстно повторяя:

— Полюшка, ты где?

Обошел все комнаты, встал перед последней и в предвкушении найти там спящую красавицу, тихо застонал.

— Полюшка!

Кровать девушки оказалась пуста. Никаноров искал ее повсюду, раздражаясь всё больше.

— Полина! — звал громко и топал ногами от досады.

Его шаги гулко отдавались по всему дому. Он обошел всю территорию, искал во дворе, но девчонка, словно в воздухе растворилась.

Никаноров встал у старого шкафа, заваленного лохмотьями, открыл его, заметил свернутый в трубу ковер. За малым не потянулся к нему, там бы нашел под ковром Полину. Она зажала себе рот рукой, мышцы от перенапряжения одеревенели.

Никаноров ушел. Полина слышала как хлопнула дверца машины, завелся двигатель, он уехал.

Поля дрожащими руками сбросила с себя пыльный ковер, и вся в пыли, трухе и паутине, выскочила и закрылась на замок.

Она будто мысли его прочла, поняла истинную причину ночного визита, поэтому спряталась. Но не знала, что надо было прятаться и дальше.

Еще не рассвело, а он уже сигналил у дома. Тетка пьяно осмотрелась и снова уронила голову на стол. Полина, завернувшись в пальто, вышла, но калитку не открыла.

— Чего вам?

— Открой, Полюшка! Дело к тебе есть на миллион.

— Убирайтесь! — само его присутствие до дрожи пугало.

Калитка заходила ходуном.

— Открой, слышишь! — шипел, заглядывая в щель Никаноров.

Его глаза налились кровью, а лицо перекосила злоба.

— Уходите, пожалуйста! — молила Полина, мужчина ее пугал своим звериным диким видом.

— Открой, все равно зайду!

Калитку шатало, скрипели ржавые гайки, осыпалась ржавая пыль с ворот, когда Никаноров беспощадно выбивал ее ногами. Вылетела щеколда, отбилась калитка и открылась нараспашку. Полина закричала, побежала в дом, но Никаноров перехватил ее на пороге, схватил за талию и прижал к себе.

— Я же говорил, всё равно зайду! Ах, ты моя маленькая проказница! В прятки захотела поиграть? Нет, девочка, я в другие игры играю!

Рядом у соседей скрипнула дверь, кто-то вышел во двор, загрохотали вёдра. Никаноров притих, а Полина воспользовалась случаем и заорала, что есть мочи: «помогите!». Он зажал ей рот рукой и поволок в дом. Полина цеплялась за дверные проемы, стены, извивалась как змея; прогрызла ему кожу до крови.

Никаноров закричал, ослабил хватку. Полина вырвалась, по инерции влетела в кухонный шкаф и потянула за собой посуду. Звук битого стекла и тарелок разбудил тетю Валю. Женщина испуганно вскочила и уставилась на Никанорова.

— О, Валюша, ты чего проснулась? — возбужденно спросил мужчина.

— Что происходит?

— Ничего не происходит, это у нас игра такая, шалим чуток. Ты спи дальше.

Он оставил ее недоумевать, преградил дорогу Полине и поманил.

— Кис-кис-кис, иди сюда, кошечка! — потянулся к девушке.

— Убери грабли! — завопила Полина.

— Ах, какая ты глупая. Что же ты малолеткам раздаешь направо и налево, а от меня убегаешь? Тебе со мной понравится, я умею с женщинами обращаться, хорошо тебе сделаю. Ну же, иди сюда! Со мной лучше дружить.

— Только дотронься я закричу, расскажу всем!

В спальню зашла тетя Валя и стала у стены, спьяну плохо соображала, но догадывалась, что здесь происходит.

— Не сильно ли молодая для тебя, Вов? — спросила с насмешкой. — Справишься?

Присутствие тетки слегка остудило пыл Никанорова.

— Запомни, я всегда получаю то, что хочу, — прошипел он на прощание и вывел тетю Валю из спальни.

Обнял ее, поцеловал в обе щеки.

— Валюшка, да ты чего. Мне эта мокрощелка нисколько не интересна.Я же к тебе приезжал. Что, не веришь?

Валентина поплыла под его страстным взглядом, на нее еще никто так не смотрел.

— Жди, вечером заеду, — подмигнул Никаноров и ушел.

Тетя Валя засияла от счастья, залилась пунцовой краской, пусть хоть веревки из нее вьет. "Чертовски обаятельный мужчина".