27. Жизнь прекрасна

- Хочешь, чтобы я сделал громче?

- Нет.

- Может, переключить на BBC1?

- Николас, мы уже полтора часа в пути. Может откроешь секрет, куда мы едем? - не выдержала девушка, переведя взгляд с не меняющегося ландшафта на Леви и подперев голову рукой.

- Не будь маленькой девочкой, Элли, - он специально её так называет, делает акцент на этой версии её имени. И это уже стало чего-то большим, чем просто прозвище.

Николас сосредоточен на дороге. В такие моменты он похож на монаха. Элл про себя смеётся над подобным выводом. Учитывая их совместное утро, его сложно назвать монахом, но всё же от него исходит определенная энергетика, наполняющая спокойствием и доверием. Похожие чувства она испытывала разве что рядом с отцом... Так, Элл, стоп. Прекрати думать. Он явно не подходит на роль отца, пусть с ним ты и чувствуешь себя собой.

- Потерпи ещё немного, и всё сама увидишь.

На этот раз она только молчала в ответ, ведь сил выдавливать из себя даже сухое согласие или отказ просто не находится. Он упрямый. Очень. Как ребёнок. Откуда вообще могли взяться мысли об отцовстве? Его возраст лишь цифра в паспорте... Отвернувшись к окну, Элл прижалась лбом к стеклу, нагретому мягким весенним солнцем.

Щелкнула кнопка радио. Николас все-таки переключил.

- Хм, а мне нравится эта песня... - говорит он и припарковывается около заправки. - Подожди меня здесь, - строго говорит мужчина, останавливая Элл одним жестом руки, когда та собирается выйти вслед за ним.

- Ладно, - скрестив руки на груди, бросает шатенка, наблюдая за тем, как актёр выходит из машины, закрывает дверь и проговаривает через открытое окошко:

- И не разговаривай с незнакомцами! Даже если угостят шоколадкой.

- Да иди ты уже!

Николас рассмеялся и с чувством удовлетворения скрылся за дверью.

Из радио доносилась песня, слова которой так и просились на повтор. А ведь и правда, неплохой трек. Элл не думала, что Николас такое слушает. Хотя, она многого не знала, верно? И сейчас вряд ли может похвастаться, что знает всё о Николасе Леви, но есть в нем что-то родное.

Это чувство испытывал и он сам, причём с самого начала, с самого их знакомства. Николасу было достаточно услышать её голос во время интервью, чтобы уловить это родное. Не зря он вспоминал Клэр потом. «Интересно, они поладят?» - спрашивал себя мужчина, и уже знал ответ, потому что Элл отличалась от всех его подружек.

Она не флиртовала с ним при первой же встрече, не смотрела на него своими большими серо-зелеными глазами в желании понравиться, не создавала впечатления заинтересованной в нем девушки даже тогда, когда это было бы очень уместно. Она искренний и открытый человек. Одно её признание в любви чего стоит - да это не пролетело мимо его ушей (хотя он старательно делал вид, что ничего не произошло), и думал об этом снова и снова. Просыпался и засыпал с этой мыслью, глупо улыбаясь и проклиная себя за то, что не может ответить.

Что же его останавливает?

Николас даже не думал, что в его жизни может что-то кардинально измениться. Так, чтобы он вновь обратился к собственным убеждениям, обещаниям, чтобы решился пересмотреть и отказаться от своих былых слов. За столь долгое время он уже отвык чувствовать нормально - в чем-то был виноват сам, в чем-то он мог винить остальных, предавших и оставивших его.

Было так странно. Не по себе. Будто бы он занял чье-то чужое место. Он старше Элл и вполне мог бы оказаться её отцом, если бы повторил судьбу своей мамы и женился в семнадцать-восемнадцать. Так может эта их разница в возрасте всему виной? Тогда почему он вообще всё ещё с ней, не наигрался? А может, он боится, что она найдёт себе кого-нибудь другого через время, по-моложе и менее проблемного, без всех этих тараканов в голове и кучи орущих и ненавидящий её незнакомцев вокруг?

Мужчина не мог до конца осознать это, он путался, был в шоке из-за себя самого... Пусть он и не выглядел на свой возраст, но прекрасно осознавал, какие разговоры могут пойти о такой паре.

Он не хочет ей навредить, хотя знает, что рано или поздно их связь станет «достоянием общественности». Но...

Машину заправили, он отвлекся от этих мыслей, чтобы купить воды и заплатить за бензин, и случайно взглянул в окно.

Там он увидел картину, заставившую плотно сжать зубы и глубоко вздохнуть. Парень с широкой спиной, с короткой стрижкой, в черной толстовке и джинсах, слушал, что говорит ему Элл, которая, высунувшись из автомобиля, говорила очень скоро и при этом махала вверх и вниз рукой с растопыренными пальцами, как бывало, когда дело шло о чем-то очень серьезном и неотложном. Николаса особенно поразила какая-то свобода ее обращения, которую ему трудно описать, но это было так, словно они знали друг дружку давно. Затем Леви увидел, как паренек пригладил свои волосы, кивнул, повернулся и пошел обратно к своей машине. Элл изучала google карту, когда актёр вернулся к автомобилю.

- О чем спрашивал тебя этот парень?

- Какой парень? - делая невинный, полный непонимания вид, спросила шатенка. - Ах - тот. Да так... Ничего особенного.

Они поехали дальше, и он сказал:

- Я уже видел эту машину... Кажется, он ехал за нами всё это время.

Она засмеялась.

- Николас, парень просто путешествует. Как мы...

- Скорее за нами.

- Он просто хотел познакомиться со мной, окей... - ответила она пронзительно посмотрев на своего водителя (издевательский ответ).

«Вот это я и имел ввиду... » - тут же пронеслось у Леви в голове, а девушка быстро отстегнула ремень безопасности и оказалась слишком близко к нему.

- Но... - её шепот на ухо, заставил мужчину сжать руль посильнее. - Я сказала что у меня есть мужчина, которого я люблю, - горячие губы коснулись его щеки, а лёгкая рука пропорхала по пуговицами его рубашки, дразня, но не расстегивая. Как-будто случайно (может так и есть) - и если он увидит со мной кого-то, то... - она загадочно улыбнулась, заметив нервозность Николаса, а через секунду, как ни в чем не бывало:

- Ах, смотри, все девятки переходят в следующую тысячу. Когда я была совсем маленькая, - неожиданно добавила она, указывая на одометр и вернувшись обратно в кресло, в своё исходное положение. Николас медленно выдохнул, ещё чуть-чуть и он бы остановился на обочине, чтобы напомнить этой хулиганке, что бывает, когда нарушают личное пространство водителя... Её спасли эти чертовы девятки! - Я была уверена, что нули остановятся и превратятся опять в девятки, если папа даст задний ход.

Николас понял, что впервые, кажется, она припоминала своё детство, просто так; В полном молчании они продолжали катиться. Леви опять подавлял идиотскую улыбку. Она назвала его мужчиной, которого любит. Элл сказала это, отшив флиртующего с ней парня. Разве это не может не радовать?

- А знаешь, когда я был маленьким, - нарушил молчание Николас, позволив себе улыбнуться. Он же детство вспоминает. - Думал, если идёт дождь или снег, то он идёт по всей планете разом. Представь моё удивление, когда я переехал жить на Гаити.

- На Гаити? - с интересом переспросила она, и музыканту показалось, что девушка опять оказалась рядом.

- Да, мы семья кочевников, - пожал плечами он.

- Мы тоже переезжали... - вздохнула шатенка. - Я родилась в Манчестере.

А вот это интересно. На самом деле, они редко говорили о детстве, как и вообще о прошлом. Он хотел спросить её о многом, но не мог найти подходящих слов и случая.

«Конечно же, Николас. А случай чтобы затащить её в постель ты находишь. Может, не все статьи о тебе в жёлтой прессе - ложь?»

- Так ты у нас англичанка?.. - протянул он, понимая что ему душно и, чёрт возьми, неудобно в этих штанах!

Он делает глоток холодной воды, купленной на заправке. - Хм-м, тебя сложно назвать чопорной.

- Сочту за комплимент, - усмехнулась она. - На самом деле, я жила там до трех лет, а потом мы переехали в Россию.

- После развода родителей?

Если до этого Элл улыбалась, то сейчас мужчина заметил, как уголки её пухлых почти алых губ заметно опустились. Вот зачем он это начал?

- Прости, можешь не отвечать.

- Ничего. Знаешь, я даже рада, что всё именно так, - хмыкнула она, поправляя заплетенную наспех косу. - Кто знает чем бы всё обернулось, если бы они дальше жили вместе.

В один день Эндрю, с его зависимостью, совсем потерял бы разум и избил бы свою жену или маленькую дочь (кто попался бы на глаза первый) до смерти. Или вовсе спалил бы ночью дом со всем семейством. А что может прийти в голову человеку, который страдает от ломки? Элл не вдавалась в подробности причины развода своих родителей. Ей не хотелось поднимать тему наркотиков, учитывая тот факт, что когда-то семья Леви сама сталкивалась с этим. Нет она не будет даже думать об этом. А спрашивать тем более...

- У нас с тобой намного больше общего, чем кажется на первый взгляд, - взяв девушку за руку, замечает Николас.

И в одном только этом действии было заложено столько тепла, что девушке захотелось просто прикрыть глаза и наслаждаться этим ощущением. И всё равно уже куда они едут, главное, чтобы вот так.

Николас был прав - в их судьбах можно провести много параллелей. Вот только к чему это приведет, они даже не догадывались.

Через десять минут они прибыли на место, и мужчина остановился на бетонной стоянке в пятидесяти метрах от линии океана.

- Приехали.

- Океан! - радостно восклицает Элл, когда Леви заглушает мотор. Она первой выбирается из автомобиля, направляясь прямиком к пляжу.

Мужчина улыбается и выходит вслед за ней. Он решил поехать не на один из тех пляжей, которые так популярны в Калифорнии среди звёзд или туристов, а на более отдаленный, где они могли бы остаться наедине, и им бы никто не мешал. К тому же, это был не совсем обычный пляж...

Здесь не было ни души, только лёгкий бриз, развивающий красную шифоновую ткань её сарафана, от чего чувствовалась какая-то лёгкость и неудержимая детская радость. Вырезы по бокам, доходящие до середины бедра, открывают её ноги. Девушка поправляет ткань, словно здесь есть кто-то ещё.

- Тебе не кажется, что стесняться уже поздно, детка?

Николас догоняет девушку, хватая её за руку. Она вся светится, в следующий миг обнимая его за шею. Улыбается, прижимаясь к актеру. Леви только притягивает её ближе к себе, вдыхая аромат магнолии.

- Ты мог бы сказать, что мы поедем на пляж. Я бы надела что-то другое...

- А мне и это нравится... - гладит её по щеке и целует.

Видел бы их сейчас кто-то, точно не засомневался в том, что у парочки романтическое свидание. Элл могла ожидать от Николаса чего угодно, чего-то безумного...

- Я хочу тебя познакомить кое с кем, - шепнул мужчина, потянув Элл за руку. Они шли вдоль берега и шатенка поняла, что всё же они здесь не одни. Навстречу к ним шёл седовласый мужчина, держащий за поводья коня.

- О господи... - шепнула Элл, прижавшись лбом к плечу Николаса и засмеявшись.

- Привет Джонатан, - обратился Леви к мужчине.

Тот кивнул в ответ, а после улыбнулся и таким же кивком поприветствовал Элл.

Девушка тоже кивнула и приветливо улыбнулась, судя по всему, немому человеку.

- Как поживаешь, дружище? - Подойдя ближе к коню черной масти, спросил Леви и похлопал животное по шее.

- Красивый, - тихо, словно боясь спугнуть, произнесла девушка, рассматривая иссиня-чёрную гриву, которую перебирал пальцами Николас, и белое пятно на лбу.

- Погладь его, не бойся - предложил он, притягивая Элл за руку ближе. Жеребец начал перебирать ногами, поднимая пыль.

Шатенка медленно подошла к коню. Вороной посмотрел на девушку сверху вниз. В его великолепных сияющих глазах любопытство мешалось с презрением. Элл протянула руку к его морде. Поколебавшись мгновение, конь прижался к ее ладони влажными бархатистыми ноздрями.

- Видишь? Он тоже нервничает, прерывисто дышит. Он чувствует страх и ему это не нравится. Расслабься, и он тоже успокоится.

Девушка медленно выдохнула и провела ладонью по темной гриве, а после тихо что-то шепнула. Топот копыт прекратился. В этот момент всё словно замерло. Дыхание, ветер, солнечный свет.

Он смотрел на неё и не мог оторвать глаз. Такая хрупкая, такая...

То, что происходило с Николасом, казалось ему чем-то из ряда вон... Но против этого чувства ничего нельзя было сделать, а потому он решил попросту расслабиться и ни о чем не думать.

- Хочешь прокатиться?

- Я не могу, - покачав головой ответила Элл.

«И как она вообще могла выбрать себе такую профессию? Рисковать своей жизнью, отправляясь в горячие точки... И бояться сейчас?»

- Я буду рядом, - вкрадчиво пообещал Леви. - Не бойся...

- Но я в платье... - тихо сказала шатенка, намекая Николасу на стоящего рядом Джонатана.

- Я справлюсь с ним, Джонатан, не беспокойся, - заверил мужчину Леви и тот с понимание удалился.

- Прошу... - сделав еле заметный поклон, произнес актер.

- Хорошо, - улыбнулась девушка, обойдя коня.

- Поставь левую ногу вот сюда, вдень в стремя, - включил инструктора Леви, уже протянув руки, чтобы обхватить девушку за талию, помогая забраться, - А теперь оттолкнись от земли и, опираясь о выпрямленную ногу... - Он не стал договаривать, ведь Элл уже сидела верхом. Кажется, она сама удивилась этому факту и лишь смотрела на Николаса по-детски широко раскрытыми глазами.

- Да ты посмотри на себя... - развел мужчина руками, ошарашенно моргая. - Прирожденная наездница!

Это был день, когда он в последний раз слышал её смех...

***

Николас ненавидит больницы. В детстве он их боялся. Отказывался лежать тогда, когда предлагали врачи, упирался. Ни в какую не хотел оставаться в этих странных заведениях, которые были для маленького мальчика сродни опасных тюрем с неуправляемыми заключенными и чудовищами из страшных фильмов. Но сейчас он был готов провести здесь сколько угодно, это просто необходимо. Казалось, если его здесь не будет, девушка не очнется. Но здесь врачи. Чего бояться?

Крови. Которая вот-вот появится на повязке у неё на груди.

Казалось, что он вообще не осознавал реальность происходящего. Это же просто какой-то дурной сон, правда? Вчера ночью все было хорошо, ничего страшного не случилось, он не вёз её в клинику, и она не захлебывалась своей же кровью. Это безумно страшно.

Он боялся, когда увидел испачканные пальцы и ошарашенное лицо Элл. Актер надеялся, что еще секунда, - и он проснется в своей комнате, где рядом с ним лежит его Элли, он дотронется до её лица и пожелает спокойной ночи.

Но реальность была иной: у неё мертвецки бледные щеки, лиловые губы и неподвижное тело.

Пустота. Даже хуже чем тогда, когда она потеряла сознание. Казалось, что она перестала чувствовать вообще все, даже тянущую и колющую боль. Тело больше не слушалось её приказов, больше того, создавалось ощущение, что его у неё вообще нет. Далеко-далеко слышались еле слышные голоса. Девушка не различала слова и не понимала, о чем говорит легкий и мягкий голос, больше похожий на мужской, нежели на женский.

В нос ударяет резкий запах, из-за чего приходится на секунду нахмуриться. Мозг быстро начинает анализировать все возможные варианты. Что случилось? Почему в её спальне может так пахнуть? Неужели что-то кто-то пролил? Элл выныривает из сна тяжело, еле открывает глаза.

Дышать было тяжело. Спирт и... что-то еще. И такое чувство, будто в левой руке течет холодная кровь. Элл пару раз моргает, старается убрать дымку и привыкнуть к свету, которого еще несколько мгновений назад перед ней не было. Господи, где она? Почему обои на стенах такие странные? Почему она чувствует себя так, будто бы двадцать лет прожила в каком-то ватном мире, где слышать окружающих приходилось сквозь прочную пелену?

Элл мало что понимает. Мозг, наконец, подтверждает очевидное - находится она не в своей комнате. Не те обои, не тот потолок, не та кровать и не тот запах. Теплой правой рукой, той, где нет ощущения холода, она двигает в сторону. Край кровати. Куда делся Николас?

В носу неприятно щипало, сдавливало в груди, стягивало, будто бы кто-то затягивал веревку вокруг её тела. Испуганный разум воспринимал вещи иначе, цвета казались ярче, все действия были резкими, а половину из того, что случилось девушка вообще не помнила. Кровь отпечаталась в её сознании ярко-красным и темным, бордовым, разливающимся по полу вязкой жидкостью.

Она вдруг нахмурилась и засопела, повернула голову в сторону. Пальцы Элл дрожали, в то время как она пыталась вдохнуть и не могла. Хотелось плакать. Было невыносимо страшно.

Когда Леви услышал её рваное дыхание, то будто бы снова обрел возможность двигаться и позвал на помощь.

Две медсестры сразу же оказались рядом, мешая Николасу смотреть на бледное испуганное лицо шатенки. Он оказался рядом с одной из медсестер, делая пару шагов вперед. Его девочка боялась. Её надо было успокоить.

Журналистка махает головой, чувствуя, как голова снова наливается чем-то тяжелым, как бывает в последние минуты перед сном. Ей вкололи что-то. Левая рука дернулась, когда Элл, прикрыв глаза, почувствовала холодную жидкость в своих венах. Кровать была широкой, поэтому Николас присел рядом, взяв её за руку и поглаживая фарфоровую кожу.