Глава 8

Если я когда-нибудь снова захочу полюбоваться лунным светом, нужен человек, который просто задернёт шторы, когда я усну. Ни философии, ни разговоров — просто взять и перекрыть солнечному лучу путь к моему лицу.

Было около семи. Свет уже вовсю лез в окно и щипал мне лицо, как будто я задолжал ему деньги. Голова болела, причём как-то особенно — будто ночью по ней прошлись в тяжелых ботинках. Я списал всё на водку и глупую надежду быть взрослым. Если бы кто-то принёс бутылку холодного пива — ту, что с капельками на горлышке, — и приложил её к моему лбу, я бы, возможно, снова поверил в человечество. Но никто не пришёл. Даже кот, если бы у меня был, не потрудился бы натянуть шторы. Так что я спрятался под одеяло. Оставил только нос наружу — чтобы не свариться. И в этот момент почувствовал себя гением: дешёвый способ спастись от солнца и похмелья. Правда, уснуть не вышло. За стеной проснулись дети. Маленькие, голосистые. Кричали так, будто им выдали рупоры и дали задание — разбудить весь дом. Я положил подушку на голову, но их вопли пробивали всё, как пуля — упаковку от чипсов.

Пришлось вставать. Кофе. Мне нужен был чёрный, как моя жизнь, кофе и жареные сосиски. Анна готовила идеально. Вставала раньше, варила кофе, и пока я ворочался в постели, в кухне пахло поджаренной жизнью. Иногда мы не завтракали — секс вместо еды. Это был лучший обмен, в который я когда-либо ввязывался.

Я включил кофемашину. Переборщил с кофе, как всегда. Выпил глоток — и тут же понял: это не напиток, это наказание. Плевать в раковину было правильнее, чем глотать это варево. Зато вино нашлось. Открытая бутылка в холодильнике. Откуда? Без понятия. Возможно, я сам и купил. Возможно, оно просто появилось из уважения к моим страданиям. Я сел на кровать, налил. На пустой желудок пошло даже слишком хорошо. Сидел и пил, один, тридцать с хвостиком, красивый, как мама мечтала, успешный, как папа завещал. Всё имел. И всё сам же похерил.

Анна. Первое наше свидание было похоже на клип из 90-х: через двадцать минут мы уже целовались в гостевой спальне, а через сорок — заказывали шампанское в номер. Шесть дней в отеле, её тело, пеньюар, чулки, и то, как она стонала, когда я гладил её по спине. На её бёдрах были растяжки — и они сводили меня с ума. Настоящее, женское, живое тело. Больше ничего не нужно было. Я не хотел никого, но Анна периодически закатывала скандалы, называла вруном и изменщиком, хотя не было никаких причин для этого, она просто кричала и не давала мне сказать ни слова, а потом затаскивала меня в постель, до изнеможения, чтобы я точно никуда не ушёл.

А потом она ушла. Просто встала и ушла. Я остался с бутылкой, похмельем и вином, которое, возможно, я даже не покупал. На компьютере пришло письмо. Я уже думал, что это налоговая, а там...

«Любовь моя... Сегодня в отеле, тот самый номер. Без телефона. Только ты. Только я. Без него. С 12 до 15. Встретимся там, где началось. Твоя А.»

Я глупо улыбался. Вино заканчивалось, а надежда — напротив, наполнялась с каждой строчкой. Посмотрел на часы — 9:32.

Успевал.

Надо было привести себя в чувство. Принять душ. Удовлетворить самого себя— чтобы продержаться подольше. Я так всегда делал. Как репетиция перед премьерой. Зашёл в душ. Тёплая вода, радио пело что-то невнятное. Я намылился и не заметил, как рука пошла вниз, а мысли вверх. Начал, как всегда, с лёгкой ласки, потом серьёзнее. Оперся о стекло, закрыл глаза... И вдруг кто-то коснулся меня.

— Кристина?! — я чуть не вышиб себе лоб. Она стояла в душевой, смеялась. Это был тот самый смех — звонкий, беспардонный и милый, как ком в горле. Я сидел на кафеле, вытирал кровь с головы, а она уже сидела на корточках.

— Помогу тебе закончить, пострадавший. Не двигайся, просто наслаждайся, — сказала она и начала двигать рукой. Было прекрасно, но быстро, извержение не заставило себя долго ждать.

— Всё-таки ты не шутил про две минуты, — усмехнулась она и вышла. Я вышел следом. Она стояла на кухне и пила вино из бутылки — точь-в-точь той, что я только что прикончил.

— Хочешь пиццу? — спросила, откусывая кусок.

— Что ты здесь делаешь?.. — я не отрывал глаз от её руки. От горлышка бутылки. От её пальцев.

— Пью вино. Твоё. Хотела компанию вчера — пришла. Ты не открыл — я зашла. Была у тебя одна бутылка — я положила вторую. Сегодня пришла снова. У тебя душ. Ты трогал себя. Решила помочь, — она пожала плечами, будто речь шла о том, как сварить макароны.

— Подожди. Как ты зашла? — голос был чуть выше, чем нужно.

— У меня есть ключ, — сказала она между двумя глотками. — Ты просто не знаешь об этом. С той самой ночи, когда я тебя дотащила до дома и закрыла дверь твоими ключами. Возвращать было как-то неловко.

Я молча взял кусок пиццы. Она убрала мне сыр с подбородка и засмеялась. Сцена — чистый абсурд. В голове стучало: «Анна. Анна ждёт тебя в отеле».

Но я уже сидел напротив Кристины. И не знал, кого я жду больше — ту, с которой было безумие, или эту, с которой сейчас просто... странно хорошо.

Она смотрела на меня, будто это всё нормально.

Как быстро она поменяла сексуальный настрой на приятельский, у меня так не получилось, я не мог отпустить ситуацию с душем и ее поведение после.

И если я спрошу себя думал ли я об Анне и сколько сейчас времени, то определенно нет. И если бы мне предложили выбор поехать к Анне или остаться с Кристиной, то я бы выбрал первую, пока не увидел вторую.