XIX. Покойся с миром

— Что случилось, Державин? — с искренним возмущением поинтересовалась Маргарита, когда Олег силком вытащил её в коридор, захлопнув за собой дверь и заговорив, переходя на шёпот:

— Артур срочно хочет увидеться с тобой.

— Пошёл он к чёрту.

— Как раз вместе с чёртом. Вэнь тоже хочет присоединиться.

    Рита помолчала, нахмурив соболиные брови, а затем медленно, подбирая слова, зашептала в ответ:

— Мне нужно время. Сломя голову к ним мы не побежим, да и мне надо обсудить кое-что с родителями. Кстати, как тебе Грегори и Николас?

— Николас явно мой клиент, — подавил смешок Державин, и пояснил, заметив удивлённый взгляд Маргариты: — Речь у него сумбурная, сбивчивая, выглядит, как какой-то невротик. Про Грегори не могу ничего сказать, видимо, у каждого чудаковатого Шерлока Холмса есть свой спокойный доктор Ватсон.

— Не льсти себе, Ватсон, — скривила губы Рита, и, шумно выдохнув, добавила: — Никуда мы не пойдём, — и шагнула обратно в гостиную.

— Передумали? — со смехом полюбопытствовала Анна, чуть склонив голову набок.

— Проблема разрешилась мгновенно, Маргарита упиралась и кричала, что хочет остаться, — под хохот Николаса и недовольный возглас Маргариты соврал Олег, увернувшись от подзатыльника подруги.

— Мама, я бы хотела поговорить с тобой попозже, — обратилась Маргарита к Анне, и та согласно кивнула, продолжая мило мурлыкать с Николасом. Андерсон уже вещал о каком-то забавном случае, произошедшем с ним в Египте во время прошлого отпуска, и скоро к разговору подключился и Олег. Молчали только Маргарита с Грегори, изредка обмениваясь заинтересованными взглядами.

— Я слежу за Вашим блогом, Маргарита, — осторожно начал Грегори, и улыбка тронула его тонкие губы. — Вы отменно пишите.

— Спасибо, — прохладно поблагодарила мужчину Маргарита. — К сожалению, не читала Ваших работ и не могу сказать того же.

— И не прочитаете, я фотограф, — прыснул от смеха Мартен, прищурив практически бесцветные, будто выцветшие глаза.

— О, значит, Николас завёл для себя чрезвычайно выгодные связи.

— Завязал дружбу, я бы сказал.

— Друзья детства?

— Просто два случайно встретившихся человека, — ответ Грегори невольно вызвал у Маргариты улыбку. Меланхоличный и спокойный Грегори прекрасно дополнял шебутного Ника.

— Вы француз, верно? — девушка расслабленно откинулась на спинку кресла, изучающим взглядом буравя собеседника.

— Наполовину, — уклончиво ответил молодой человек, проведя рукой по волосам. — Практически всё время жил в Париже, там вырос и выучился.

— Где Вы учились?

— Факультет изящных искусств, Пантеон-Сорбонна.

— Журналистика, Пантеон-Ассас, — ухмыльнулась Рита, и Грегори расхохотался.

— Какое удачное совпадение! — громкий возглас мужчины заставил Николаса замолчать и обернуться.

— Что произошло, Грегори?

— О, Николас, мы с Маргаритой обучались в Парижской академии. В этом душном Лондоне есть люди из Франции! — Грегори не мог скрыть свой восторг, и на смуглых скулах разлились алые пятна смущения от удовольствия.

— Меня многое связывает с Парижем и в частности с Провансом, — переменилась в лице Маргарита, и Олег обернулся к погрузившейся в собственные мысли девушке.

    Воспоминания больно кольнули сердце, и перед глазами проплыли далёкие годы студенчества. Времени, когда Рита была счастлива в окружении тех, кто называл её своей подругой, а дома всегда ждал тот, кого Рита считала своим возлюбленным. То самое время, когда Маргарита познакомилась с Вивьен, служившей сейчас единственным отголоском тех времён.

— Маргариту многое связывает и с Россией, происхождение в том числе, — сменил тему Олег, ухмыльнувшись.

— Многое? Или многие? — задумчиво протянул Николас, недвусмысленно покосившись на Олега. Державин заметил, как сжала в кулаки руки Рита и обернулась в сторону Анны, дожидаясь едкого комментария.

— Вот оно что... Маргарет, я думала, под словами «мой друг» ты имела в виду не своего жениха, — пробормотала миссис Розенберг, одарив дочь лукавым взглядом кошачьих глаз.

— У меня есть жених! — взорвалась Маргарита, вскочив с места. — Я уже невеста. «Всегда невеста и никогда жена!» — ядовито процитировала девушка, едва не сплюнув последние слова и расплывшись в омерзительной улыбке.

— Маргарет, прости, я не...

— Попроси тётушку Роуз накрыть на стол, мне нужно сходить кое-куда, — буркнула Рита, бросившись на выход. Замелькали знакомые коридоры, мягкие ковровые дорожки приятно зашелестели под ногами. Рита шла, не раздумывая, поддавшись мимолётным эмоциям. Минула лестницу, другую, едва успела вписаться в крутой поворот, чуть не разбила очередную вазу, чудом успев поймать её, сбила с ног горничную и остановилась у двери знакомой до боли комнаты.

    Ладонь Маргариты застыла на дверной ручке, мёртвой хваткой вцепившись в неё, и девушка застыла в нерешительности. Наконец, собравшись с мыслями, с опаской открыла дверь, заглядывая внутрь.

    Приятным сюрпризом оказалось то, что комната Камиллы осталась нетронута. Все вещи остались на месте, только были покрыты толстым слоем пыли. Рита прошла к задёрнутым шторам и распахнула их, наблюдая, как крохотные пылинки принялись кружить в солнечном свете, заструившемся из окон.

    Камилла отличалась любовью к светлым и успокаивающим оттенкам, и потому даже её комната была выполнена в оттенках зелёного, молочного и розового. Светлые зеленоватые обои в тёплых тонах, кремовая мебель и обилие цветочного декора, гипсовых статуэток и плюшевых игрушек — комната такая же нежная и по-детски невинная, как и сама Камилла.

    Пройдя к заставленному вазочками и баночками со старой косметикой туалетному столику, Рита печально усмехнулась, заглянув в зеркало, и тут же отпрянула. Знакомое лицо с трогательной улыбкой на нежных, подобных лепесткам роз губах смотрело на неё из зеркала.

    Отшатнувшись и заметив, что Камилла пропала, Рита обернулась и коротко гневно выругалась: Камилла сидела на краю кровати, положив руки на колени. Тонкий стан прятало лёгкое белое платье, закрывавшее всё, кроме кистей рук и лица. Руки оказались скрыты плотными перчатками.

— Твою ж мать, — прошипела Маргарита и испуганно попятилась к выходу. Камилла выглядела живой и здоровой, но Рита прекрасно помнила, чем заканчивались все предыдущие встречи. Однако Камилла агрессии не проявляла. Наоборот, сидела, не шевелясь, только наблюдая и улыбаясь.

    Рита подумала и шагнула к ней, протянула руку к плечу сестры. И не смогла прикоснуться. Камилла отдёрнулась, как от удара, и отрицательно закачала головой, с испугам глядя на Маргариту.

— Выглядишь... Живой, — неуверенно озвучила свои мысли Рита, присев рядом. Камилла горько усмехнулась и прижала руку к груди. Там быстро расплылось крупное алое пятно. Камилла потянулась к вороту платья, расстёгивая его, и глазам Маргариты предстало перерезанное горло. Порез устремлялся вниз, и только теперь Рита услышала тошнотворный сладковатый запах гнилой плоти.

    От Камиллы пахло цветами, домашней выпечкой и смертью.

— Кто же сделал это с тобой? Почему ты превратилась в ужасную, приходящую по ночам тварь, а теперь решила показаться днём в обличье человека? Кто убил тебя?..

    Камилла не ответила. Как поняла Рита, она вообще не хотела отвечать. Или не могла?

    Старшая сестра встала и прошлась по комнате, остановившись около письменного стола. Ткнула тонким изящным пальчиком в нижний ящик, а затем, ничего не объяснив, выбежала из комнаты, оставив Риту в одиночестве. Маргарита вопросительно вскинула брови, а затем подошла к ящику, начав выворачивать его содержимое.

— С кем ты тут болтала? — в комнату заглянул Олег, и Маргарита подскочила на месте от неожиданности.

— С Камиллой... — тихо проговорила Маргарита, рассматривая заколки, тетради и учебные пособия. Внимание Маргариты привлекла потрёпанный простенький блокнот с котятами, и девушка открыла его, удивлённо вскинув брови. — Тут пароли от её соцсетей.

— С Камиллой, говоришь?.. — Державин поправил очки, затуманенными глазами глядя на подругу, задумавшись о своём. — Если честно, изначально я считал тебя психопаткой.

— И что тебя заставило передумать? — Маргарита презрительно скривила губы, убирая вещи обратно в стол одной рукой, другой прижимая к груди блокнот.

— Ты живёшь не разумом, а эмоциями, — коротко ответил Державин, присев рядом и помогая девушке, невзначай коснувшись её руки своей. Подумав, накрыл маленькую ладошку Риты другой рукой и не сдержал ласковой улыбки. — Ты уверена, что говорила с Камиллой?

— Я видела её так же чётко, как вижу тебя перед собой. И впервые это была Камилла. Моя Камилла! — не сдержала восторженного восклицания Рита, поднявшись на ноги и направившись к двери. — Пойдём отсюда. В комнату Камиллы никто не заходит по приказу мамы и тётушки Роуз, но запирать на ключ её не решаются.

— Значит, мы нарушили запрет? — Олег подавил смешок, следом за Маргаритой покидая комнату.

— Иногда стоит их нарушать.

    Рита быстро запихнула блокнот во внутренний карман пиджака Державина и потянула его в сторону столовой, погрузившись в размышления. Камилла... Она даже не позволила обнять себя. Да плевать, какие у неё там раны, ведь сейчас, здесь и сейчас, она была Камилла Розенберг, а не кровожадная тварь, которая несла только боль!

    Рита остановилась, с трудом подавив вырвавшийся рваный всхлип.

— Рита? — Олег наклонился к ней, приобняв девушку за плечи. Резко обернувшись к нему, Маргарита повисла на шее Державина. — Рита, чего ты?.. — руки Олега неуверенно сомкнулись на талии девушки, и он мягко улыбнулся, коснувшись губами её макушки.

— Я скучаю по Камилле...

«Ещё бы!» — уныло усмехнулся самому себе в мыслях Олег, и в очередной раз растерялся, не зная, кому верить и стоит ли верить кому-то вообще. Рита иногда несла откровенный бред, но несла его с такой искренностью, что у Державина не оставалось сомнений в правдивости её слов. Но... Призрак, который вполне адекватен? Это было что-то новенькое.

— Пошли, тебе надо поесть и отвлечься, — Олег мягко отстранился, потянув Риту за собой. — Кстати, через неделю у вас будет благотворительный бал. Анна сказала, что хотела бы нас видеть.

— Я не хочу, — буркнула Маргарита, а затем остановилась, с широкой улыбкой обернувшись к Державину. — Но мы пойдём, — заметив вопросительный взгляд Олега, Маргарита поморщилась, но пояснила: — Раз уж меня считают лгуньей и обсуждают, то продолжим привлекать к себе внимание. Тем большая популярность будет, — накрашенные бордовой помадой губы изогнулись в насмешливой улыбке, обнажив белые, как морская пена, зубы, и, расправив плечи, Рита горделивой походкой направилась в столовую.

    И если Маргарита стремилась привлечь к себе внимание, то Артур этого не желал. Вэнь снял домик в пригороде Лондона, не забыв о наличии кабинета для Филипповского, где тот мог заниматься живописью. Артур безвылазно сидел там последние несколько часов, окружённый холстами и красками, спотыкаясь о разбросанные палитры и карандаши.

    От вида новой картины Филипповского тошнило.

    Портрет незнакомой пожилой женщины напоминал о японских средневековых картинах с жёлто-зелёными уродливыми лицами, а глаза, удивительно-чёрные, злые, налитые кровью глаза смотрели с презрением и отчаянием. «За что ты так со мной?» — шептали кривые потрескавшиеся губы. На старое лицо её спадали клоки редких седых волос, а чёрное платье местами было изорвано и испачкано. Иссохшая, покрытая выпирающими синими венами рука её покоилась на плече сидящего мальчика, с испугом смотревшего на зрителя. Мальчик с небесно-голубыми глазами и золотыми вихрами походил на ангелочка, и выражение лица Артура смягчилось при взгляде на него.

— Отвратительно, — поморщился Артур, отойдя от полотна и принявшись убираться в комнате.

— Ты не проголодался? — господин Чжоу заглянул в комнату, толкнув дверь локтем. В руках мужчина держал поднос с двумя чашками чая и печеньем. — Я бы мог приготовить что-нибудь, но ничем хорошим это не закончилось бы.

— Я не чувствую голода, Вэнь, — безучастно отозвался Артур, собрав волосы в пучок на затылке и забирая у друга поднос, поставив его на столик. — Я мало что чувствую в последнее время.

— Винишь себя всё ещё? Если твоя принцесска не дура, то простит тебя.

— Я виноват перед ней.

— Ты меня слушаешь вообще? — Вэнь стукнул ладонью по столу, едва не разлив чай. — Ты всегда слишком драматизируешь события. Весь в меня.

    Мужчина расхохотался, и Артур неодобрительно поморщился.

— Но иногда ты пугаешь меня своим равнодушием, — признался господин Чжоу, решив продолжить разговор.

— Иногда я чересчур переигрываю, — криво улыбнулся Филипповский. — Но ведь и ты такой же.

— Я? Нет, дружище, я всегда такой.

— Ты изменился после её смерти.

    Вэнь помолчал с минуту, а затем невозмутимо продолжил пить чай.

— Ты бы меня ещё реже в тюрьме посещал, вообще бы забыл, каким я был, — проворчал Вэнь, шумно отхлебнув чай.

— Скажи спасибо, что тебя не отправили на смертную казнь.

— А всё лучше такой жизни, — отмахнулся господин Чжоу, поправив стянутые в пучок, как и у Артура, волосы. — Не создан ты для мафии, Артур.

— Меня никто не спрашивал. А вот тебя...

— У меня не было выбора, — отрезал Вэнь, отставив чашку и потянувшись в кресле. Взгляд мужчины пробежался по рукам друга, украшенным татуировками. Сейчас Артур не стеснялся закатывать рукава рубашки, зная, что посторонние не увидят его, и ткань не скрывала жилистых крепких рук и тёмных рисунков, уходящих под одежду.

— У нас обоих, — мрачно бросил Филипповский, но, подумав, хитро прищурил глаза и хищно ухмыльнулся, не скрывая насмешки: — А вот террористов спонсировать ты решил сам.

— Это принесло огромные деньги. Тем более, ещё несколько крупных взяток и с меня снимут все обвинения. Я буду жертвой отвратительной судебной системы и мучеником, а господин Шэн мне поможет в этом. Правда, надо будет ещё и с твоей Розенберг поговорить...

— Она не моя, — процедил Филипповский, нахмурившись.

— Именно поэтому ты так трясёшься за неё?

    Артур замолчал, не зная, что ответить, а Вэнь невозмутимо продолжал:

— Я тебя не виню. Есть в этой Маргарите что-то интересное. Артур, вижу в твоих глазах ревность! — подавил смешок Вэнь, хрустнув пальцами. — Не позволяй женщине испортить нашу дружбу.

— Она не портит нашу дружбу. Она ничего не портит.

    Вэнь закатил глаза к потолку, заметив, как жёстко отчеканил эту фразу Филипповский.

— Твоя правда. Кстати, жуткая картина, — покосился на холст Чжоу.

— Я хочу сделать серию небольших картин, потом возьму перерыв в месяц и займусь крупной работой по библейским мотивам, хочу взять пример с классиков, — признался Филипповский, не надеясь, что Вэнь поймёт его. Господин Чжоу всегда был далёк от искусства, но, благодаря стараниям Камиллы и самого Артура, разбирался в азах. Вообще, во многом Вэнь был обязан Камилле. Она выучила его английскому, с её помощью не получивший образования Вэнь начал немного говорить на французском и русском, они вместе посещали лекции учёных и Камилла впервые вытащила его в театр. Камилла Розенберг была рядом с господином Чжоу в его худшие годы, и по праву занимала место рядом с ним, когда Вэнь достиг высот. Легко было догадаться, почему он так сильно любил её.

    Из размышлений Артура вернуло в реальность сообщение от Олега.

«Она не хочет видеть вас. По крайней мере, пока.» — гласило сообщение, и Артур устало вздохнул. Маргарита не хотела его видеть, и вряд ли когда у неё появится такое желание.

    А странное желание встретиться с Филипповским тем временем разгоралось в груди Маргариты. Рита не могла понять, почему, но она испытывала непонятную ей самой тоску. Обида всё ещё жгла сердце, и девушка не могла простить Артура, но его настойчивость отчего-то льстила.

    Маргарита сидела с Олегом в комнате, некогда принадлежащей ей, и активно шарилась по профилям Камиллы в социальных сетях.

— Ничего, и тут... — бормотала себе под нос девушка, лёжа на животе поперёк кровати. Державин лежал рядом, заглядывая в экран смартфона Риты, положив голову ей на плечо.

— Мы перебрали почти всё, и нет ничего, что произвело бы на тебя вау-эффект, — заметил Олег, наблюдая за выражением лица Риты.

— Да! — разочарованно согласилась Маргарита. — Банальные переписки, даже ни одной ссоры ни с кем нет. Камилла просто Ангел Господень, — фыркнула Маргарита, проверяя последний аккаунт и застыв, тупым взглядом пялясь на сообщение.

«Покойся с миром, мразь».