XIV. Mon amour, mon ami

Рита проснулась от того, что прижималась к чьему-то тёплому телу, и испуганно вскочила с кровати. В глаза ударил яркий свет, и девушка принялась судорожно оглядываться. Знакомая комната со свежим ремонтом, дорогой спальный гарнитур, который они долго выбирали вместе...

— Ну и зачем ты вскочила? — крепкие руки притянули Маргариту к себе, и та обернулась. Такой нежный и родной... Всхлипнув, Рита бросилась на шею Антуана, обнимая его.

— Доброе утро, mon amour, — шепнула Маргарита возлюбленному, убирая с его прекрасного лица пряди смольных волос.

— Ты чего такая прям с утра? — Антуан хохотнул, потеревшись кончиком носа о носик Риты, продолжая счастливо улыбаться. — Mon ami? — переспросил Риту мужчина, и та очнулась:

— Я в хорошем настроении. Будешь кофе? — и, не дожидаясь ответа, прильнула к нему вновь. Странное чувство закралось в сердце Риты. Сцена утренних нежностей была до того знакомой и чужой одновременно, что Рита не могла понять, реальность это или сон. Антуан, дорогой Антуан Ришер, был более чем настоящий, и он был рядом! Маргарита могла коснуться его, поцеловать, да что угодно, ведь он был с ней!

    Но неужели всё, что происходило последние несколько лет, было сном? Видением? Может, Маргарита сошла с ума и проходила лечение, а теперь её выписали? Или она наоборот загремела в дурдом?

— Солнышко? — шёпот мужчины вновь привёл её в чувство. Да какая к чёрту разница, если она может быть рядом с ним?

— Я сейчас сделаю, подожди меня, — Рита подскочила и бросилась на кухню. Каждое утро, когда Рита варила кофе, Антуан тем временем готовил завтрак, а потом, закончив, курил. Рита постоянно ругала его за запах сигарет и шутливо выгоняла на балкон, но её «mon amour» всегда отвлекал её поцелуями. Потом, пока Антуан мыл посуду, Рита убегала в душ, а затем садилась за макияж. И за косметику Риту ругал уже Антуан. Ришер искренне не понимал, зачем Маргарита скрывает своё милое личико за тонной косметики, да и приветствовал естественность. Антуана не мог смутить ни лишний вес, ни взлохмаченные после сна волосы, ни покрывавшие лицо веснушки — он любил видеть настоящих людей, с настоящими лицами и эмоциями. Даже в несовершенствах Антуан, представитель далеко не творческой профессии, находил что-то романтичное. Рита была в восторге от его мировоззрения — отношения с Антуаном многому научили её, но не все уроки она была готова воплотить в реальность. Но одно Антуан (вернее, его гибель) заставил Риту запомнить — ей стоит держаться от людей подальше. Тихая семейная жизнь для Маргариты Розенберг закрыта, как и дружба. Дружба, любовь... Просто слова и не более.

    Рита пододвинула стул и рухнула на него, схватившись за голову. В соседней комнате её возлюбленный, а в том сне она встретила чертовски похожего на него человека, ставшего ей другом...

    Олег... Грустная улыбка появилась на губах Маргариты. Кажется, они поссорились? И из-за чего? Того, что он переживал за неё? Так же, как и Антуан...

— Антуан! — Рита поднялась и, быстро заканчивая с кофе, неспешно направилась в спальню. — Милый, вот и... — договорить Маргарита не успела — поднос с кофе выпал из её рук, чашки разбились, а кипяток выплеснулся на пол, заодно обжигая и босые ноги, но боли Рита даже не почувствовала — её внимание было приковано к распростёртому на кровати телу и алеющим на белых простынях пятнам крови. — Антуан...

    Красивое лицо Ришера было обезображено ножевыми ранениями — обезумевший убийца пронзил его несколько раз и, кажется, даже разломал череп. Затем кто-то перерезал ему глотку —грубо, одним резким движением, и сразу же увёл нож вниз, разрезая грудь. Рита с трудом сдержалась, заметив в зияющей дыре на груди белые рёбра и органы. Нижняя часть тела мужчины оказалась закрыта одеялом, и Маргарита трясущимися руками потянула его в сторону. Живот Антуана был вспорот и набит камнями, а органы высыпаны рядом, пропитывая кровью матрас.

— Нет, нет, нет! — Маргарита кинулась к нему, желая коснуться его, осмотреть и понять, что всё это — кошмар и не более.

    Что-то скрипнуло у стены, словно кто-то неудачно опустил ноги, заставив половицы взвизгнуть, и Рита медленно, боясь увидеть убийцу, повернула голову. «Убийца» — всего одно слово, написанное на стене. Кровью. Его кровью.

    Боль опалила шею, и Маргарита охнула, ощущая, как горячие капли начинают сочиться из раны, скатываясь по шее. Теряя сознание, Рита почувствовала, как кто-то грубо хватает её за волосы, а потом...

    А потом Рита проснулась, ощущая, как от страха пробегает дрожь по телу. Кто-то и правда прижимал её к себе, и девушка узнала знакомый запах дорогого парфюма, смешанный с ароматом кофе. Артур умиротворённо спал, а его рука покоилась на талии Маргариты. Поморщившись, девушка выпуталась из объятий юноши и села на кровати, ощущая, как быстро бьётся её сердце. Всего лишь очередной кошмар, навеянный последними событиями и воспоминаниями. Или же она умерла и попала в загробный мир? Может, она вселилась в чьё-то тело?

    Маргарита тихо хихикнула, решив подбодрить саму себя. Какой же бред иногда приходит в голову... Но тщательно ощупала пальцами шею и выдохнула, поняв, что всё хорошо.

    Поднявшись на ноги, Рита бесшумно выскочила за дверь. Почему-то чертовски хотелось есть. И стоило сделать ещё кое-что...

    В гостиной Рита столкнулась с Олегом. Державин был в спортивных штанах и простой футболке и, судя по всему, направлялся в ванную.

— Ты откуда? — решила осведомиться Маргарита, остановившись и потупив взгляд.

— Ты просыпаешься всегда поздно, я в это время успевал отправиться на пробежку и позаниматься, — бесстрастно сообщил Олег, сняв очки и прищурившись, разглядывая лицо подруги. — Чего вскочила так рано?

— Кошмары, — Маргарита криво усмехнулась, невольно поёжившись.

— Понял.

    Повисла неловкая пауза. Рита не решалась посмотреть на Державина в ответ, он же продолжал пялиться на неё. Каждый словно ожидал чего-то от другого и ждал, у кого же окажется больше смелости сделать это.

— Мне надо с тобой поговорить... — начала Рита, сделав шаг вперёд.

— Мне тоже надо с тобой поговорить...

— Прости меня, — вырвалось у обоих, и они замолчали. Рита поджимала губы, переминаясь с ноги на ногу, Олег же продолжал молчать, хмурясь. А затем, не удержавшись, начал посмеиваться. Такой же смешок вырвался у Маргариты, и уже через несколько секунд недавно обиженные друг на друга господин Державин и госпожа Розенберг хохотали, подобно двум сумасшедшим.

— Я правда не хотел тебя обидеть вчера и ужасно переживаю, — Олег притянул было девушку к себе, но та упёрлась руками ему в грудь, недовольно поморщившись.

— Никаких объятий, пока не сходишь в душ, — строго бросила Маргарита, весело фыркнув. — И да... Твои переживания меня и разозлили. Не люблю, когда за меня переживают... — Маргарита не договорила: тяжёлая ладонь Державина осторожно опустилась ей на плечо, заставив изумлённо замолчать.

— Я знаю. Ты не злой человек, Рита, — заметив, как Рита ожидает продолжения, Олег продолжил: — Ты ведь считаешь себя таковым?

— Не знаю, — буркнула Рита, и Державин продолжил:

— Раз уж мы ввязались в это вместе, то и пройдём всё вместе. И да, пожалуйста, не отталкивай от себя людей, особенно тех, кто хочет помочь и волнуется за тебя.

— Я постараюсь, — помолчав, ответила Маргарита, и нежная улыбка появилась на лице Державина.

— Я рад слышать это. А теперь позвольте мне сходить в душ и заняться завтраком, мадам Розенберг, — и Олег направился в ванную, отсалютовав девушке.

— Мадемуазель! — крикнула в ответ Рита, провожая его взглядом. Олег остановился, обернувшись и игриво подмигнув:

— Может, мне кажется, что «мадам» подходит тебе больше.

— Неуч, — едко прокомментировала Маргарита, поморщившись.

— Рита, тебя я готов называть хоть «mon amour», — и, продолжая смеяться, Державин скрылся за дверью. Задорная улыбка сползла с лица Риты, а всё тело словно налилось свинцом. С трудом переставляя ноги, Маргарита направилась наверх, уныло разглядывая собственные ноги. Погружённая в собственные мысли, Рита привела себя в порядок, лишний раз обрадовавшись тому, что настояла на квартире с двумя ванными комнатами, и направилась к себе, намереваясь переодеться. Перед этим, конечно, вышвырнув этого Филипповского.

— Доброе утро, Маргарита! — Артур уже не спал, только робко поглядывал на зашедшую в комнату девушку, сидя на краю кровати.

— Выйди из комнаты, мне нужно переодеться, — вместо приветствия пробормотала Рита, не понимая смущения юноши. — Не смотри так, постоишь пару минут за дверью, мне с тобой нужно переговорить лично.

    Через пару минут Рита действительно распахнула дверь и чуть ли не за шиворот втянула обратно, усадив рядом с собой на кровать и нахмурив тёмные брови.

— Я так понимаю, ты всё уже знаешь, — решил без обиняков начать Артур, и Маргарита осклабилась:

— Что я знаю? — и, когда Артур, стараясь спрятать румянец на щеках, не нашёлся с ответом, Рита расхохоталась. — Да, знаю. Подробностей не знаю.

— Я не могу рассказать их, Рита, прости.

— Не доверяешь мне?

— Доверяю, но не хочу подвергать тебя опасности.

— Ты уже.

— И то верно.

    Они замолчали, поняв, что разговор зашёл в тупик. Маргарита продолжала размышлять над тем, в какую абсурдную ситуацию она попала. У всегда работавшей либо самостоятельно, либо с полицией Маргариты Розенберг теперь в союзниках оказался слабохарактерный мафиози, который даже мухи не обидит, и ничего не понимающий, но верный психолог.

— Вот компания подобралась, одни кретины, — процедила Рита, но постаралась расслабиться, подавляя нарастающее раздражение. — Я не буду рассказывать про тебя и не побегу писать статьи про это. Взаимовыгодное партнёрство в такой ситуации будет лучшим выходом.

— Пожалуй, — сдержанно согласился Артур, поправляя растрёпанные волосы. — Тогда спрашивай.

— Ты работаешь на господина Чжоу?

— На своего отца. Лучше бы на господина Чжоу, — тихо добавил Артур, нервно заламывая руки. Судя по всему, разговор доставлял ему неудобство, но собственный интерес Рита поставила выше его чувств, продолжая давить:

— Чем вы занимаетесь?

— Конкретно я разбираюсь с... Конкурентами, врагами и должниками.

    Маргарита заметила, как Филипповский сплёл пальцы в замок и отсел от Риты, но та быстро схватила его за запястье, рассматривая ладони юноши так, будто видела их в первый раз.

— Пожалуйста, не делайте так... Не делай, — попросил Артур, чувствуя, как в момент во рту пересохло и говорить стало труднее.

— Почему?

— Я не могу стереть со своих рук кровь.

— Мне всё равно, — Рита отпустила его руку, задумавшись. — Ты явно не занимаешься этим по доброй воле. Почему ты не можешь перечить своему отцу?

    Артур не ответил, и Рита сама поняла, до чего глупо прозвучал её вопрос.

— Уйти из триады можно только одним способом, — бесцветным голосом пробормотал Филипповский.

— А если сбежать? Сменить имя? — на это юноша только отрицательно покачал головой. — Чем занимается ваша... Группировка?

— Тем же, чем и все остальные. Запрещённые вещества, оружие, торговля органами и людьми...

— Торговля людьми? — оживилась Рита, и Артур кивнул. — Знаешь что? Мне срочно нужно, чтобы ты разузнал о том, не было ли среди... Проданных людей Камиллы. Как можно скорее, — Маргарита схватила его за воротник, притянув к себе, с азартом заглядывая в бездонные тёмные глаза Филипповского.

— Это нереально, Маргарита. Ты журналист, ты должна знать, насколько огромное количество людей пропадает... Таким способом.

— Пожалуйста, — неожиданно сорвалась Рита, и тон её голоса стал практически умоляющим, а Артур почувствовал, что не сможет отказать ей. Как и всегда.

— Я не знаю, получится ли это сделать, но... Если моя семья будет причастна к этому, насколько велик шанс, что ты возненавидишь меня?

— Ты был совсем ребёнком и не мог быть причастен к этому. К тебе ненависти у меня не будет, а вот твою семью ты и сам недолюбливаешь, верно? — ещё с минуту полюбовавшись отвратительно прекрасным лицом, Маргарита поднялась на ноги, направившись к двери. — Пошли, позавтракаешь с нами.

    Из кухни уже вовсю шёл запах жареного бекона, и Рита расплылась в счастливой улыбке, присаживаясь за стол.

— О, а ты где ночевал? — поставив на стол тарелки, Олег удивлённо покосился на Артура, но мягко, по-отечески, улыбнулся юноше. — Рита, ты чем его напугала так, на мальчишке лица нет. Или... А-а-а, я понял! — ехидно протянул Державин, хитро посмотрев на Розенберг.

— Ну не могла же я выгнать его, а бедняга с ног валился, — Рита развела руками, принявшись за еду.

— Да, спасибо за это. Вам обоим, — привычное выражение спокойствия и умиротворённости появилось на лице Филипповского после комментария Олега. Видимо, поняв свою ошибку, юноша стремился вести себя так, будто ничего не произошло. — Маргарита имела полное право выгнать меня.

— Да я тебя и сейчас могу выгнать, — Рита указала на него вилкой, на секунду зависнув, а затем продолжила есть, посерьёзнев. Ушедшее всего на час, дурное предчувствие вернулось, и отчего-то Рита ощущала его только тогда, когда ловила на себе напряжённый, неподходящий дружелюбному виду Артура мрачный взгляд.

— Какая ты некультурная, — Олег погрозил девушке пальцем, тоже сев за стол. — Артур, я слышал, у тебя через пару дней презентация новой картины?

— Да, всё верно, — Артур переключился на Державина, завязав разговор с ним.

— Замечательно, значит, и мы можем прийти, — встряла в разговор Маргарита, не желая оставаться в стороне.

— Там нет ничего интересного, я вас уверяю...

— Мы придём, — решила за всех Маргарита, и Артур устало вздохнул, понурившись. Всё складывалось хуже и хуже, но он продолжал надеяться, что выход из ситуации будет найден.

    Когда с завтраком было покончено, Артур встал, вежливо поклонившись.

— Спасибо за всё, — осторожно произнёс Филипповский, собираясь идти, но Рита поднялась с места следом.

— Я провожу.

    Оказавшись в коридоре, Артур обернулся, будто бы боясь, что их могут подслушать, а затем заговорил:

— Я надеюсь, это останется между нами?

— Разумеется.

— И ещё... Что бы ни случилось и как бы это ни выглядело, Маргарита, помните одно: я всегда буду на Вашей стороне, — Артур даже забыл, что они перешли на «ты», только продолжал по-доброму усмехаться, глядя на очаровательное сосредоточенное лицо Маргариты.

— Я поняла. До встречи, Артур.

— До встречи, Рита.

    Рита закрыла за ним дверь и направилась обратно, тут же наткнувшись на Олега.

— Так-так, подружка, а теперь рассказывай, что у тебя с Филипповским и что тебе снилось.

— Обязательно в таком порядке? — скуксилась Маргарита. — С Артуром у нас ничего нет, не было и не будет. А вот кошмар... Мне снова снился Антуан.

    Рита принялась пересказывать сон, и с каждой новой подробностью Олег хмурился всё больше, всё агрессивнее протирая чашки и тарелки. Убрав посуду, Державин сел рядом, обняв Маргариту за плечи. Та не стала сопротивляться, но и согласия не продемонстрировала.

— «Убийца»... Рита, ты винишь себя за смерть Антуана, верно?

— Его в моём сне убили таким же способом, как и Камиллу.

— Подсознание часто может сыграть злую шутку с нами.

— Ты хочешь сказать, что я больная психопатка и... — она замолкла, подбирая подходящую фразу.

— Белены объелась, — любезно закончил за неё Олег, и Рита застыла, переваривая информацию.

— Я ничего такого не ела...

— Это фразеологизм, Рита. Но сейчас не об этом. Ты не больная психопатка, просто на тебя навалилось слишком много всего.

— У меня дурное предчувствие.

— Это от стресса.

— Вот только моя интуиция меня не подводила, — огрызнулась Маргарита, и уже знакомое Олегу выражение страха показалось на лице Маргариты. — А ещё ты очень похож на Антуана...

— Это комплимент или не совсем? — стушевался Державин, заметив, как Рита сама прижалась к нему.

— Это то, чего я боюсь больше всего. Я не хочу искать человека в другом человеке. Ты — это ты. Антуан — это Антуан. И мне его никто не заменит. И тебя мне никто не заменит, — подумав, добавила девушка. Олег замер, боясь шевельнуться. А не сам ли он сошёл с ума, раз слышит такое от самодовольной и эгоистичной Маргариты Розенберг?

— Да мне тебя тоже никто не заменит, — вырвалось у Олега, и тот сам испугался своих слов. Рита была совсем другой. Рита была не Маргаритой Розенберг, статьи которой он всегда пролистывал и которая была готова прибить любого, кто посмеет усомниться в её идеальности. Рита была просто Ритой, со своими переживаниями и чувствами. И всегда одинокой Рите чертовски хотелось видеть кого-то рядом, даже несмотря на свои страхи. Маска холодной эгоистичной стервы дала трещину, и Олег был готов поклясться, что и сама Рита чувствовала это. Интересно, сколько слёз выплакали эти глаза? Наверняка Рита умела плакать без слёз и кричать в отчаянии без крика. Наверняка Маргарита Розенберг переносила свою боль молча, бесшумно, и так было всегда. Но разве человеческое сердце способно вместить всю боль? Разве нет той грани, пересечение которой равносильно взрыву? Кажется, эту грань Рита уже пересекла.

— Забудь, что сейчас было, — быстро очнулась Маргарита, отдёрнувшись, и на лице появилась привычная улыбочка, больше походившая на оскал. И одними губами неслышно прошептала: — Спасибо.