VI. Вы любили её?

Минула вторая неделя совместной жизни с Олегом, и Рита старалась расслабиться. Она осознавала, что спокойствие задержится в этом доме ненадолго, но жадно ловила это ощущение защищённости, которое давал Державин. Рите нравилось наблюдать, как Олег готовит, пишет что-то или просто убирается, бормоча себе под нос. Большую часть времени Маргарита предпочитала молчать, не желая о чём-то говорить с ним, но Олег вызывал интерес в качестве кого-то, напоминающего аквариумную рыбку или питомца. А если питомец ещё и вкусно готовит, да и убирается сам, то никаких претензий к нему нет.

    Особенно Рите нравилось смотреть, как её сосед по квартире готовит вишнёвый пирог. Да и сам вишнёвый пирог Рита успела полюбить — от него веяло тем счастливым детством, тёплыми летними ночами и уютом. Да и сам Державин, двухметровый широкоплечий красавец с открытой улыбкой и крепкими объятиями, больше напоминавший медведя из сказок, был таким же тёплым и уютным.

    Чем-то он напоминал Антуана.

    Покойный жених Риты отличался высоким ростом и атлетическим телосложением, и рядом с ним Рита, не отличавшаяся худобой, казалась Дюймовочкой. Антуан был первым человеком, с которым Рита завязала отношения. Неизвестно, как у мужчины получилось охмурить юную студентку, но Маргарита никогда не чувствовала столь сильную любовь до того момента. Может, он взял её как раз искренностью и заботой? Антуан Ришер любил Риту, любил больше жизни, и прекрасно осознавал, что она не сможет полюбить его так же сильно в ответ. Рита пыталась, и даже любила его так сильно, как могла, но сердце всё ещё оставалось пустым. Во всяком случае, так думала сама Рита. Маргарита Розенберг любила его своей странной, болезненной любовью, отравляющей её саму.

    После гибели Антуана Рита приняла решение закрыться в себе. Беспорядочные связи не интересовали её, как и поиск новых крепких отношений, и Рита поняла, что лучше всего ей живётся в одиночестве.

    Жизнь с Олегом была странной и желанной одновременно. Девушке хотелось чувствовать заботу и внимание, но никакой привязанности не было. Рита не пыталась видеть в Державине партнёра даже в теории — чем меньше романтических связей в жизни, тем лучше.

— Рит, о чём задумалась? — Олег поставил перед соседкой по квартире завтрак, и та очнулась.

— Да какая тебе разница? — журналистка с жадностью принялась за омлет, зашипев от злости и отбросив в сторону вилку.

— Осторожно, горячо же! — Державин нахмурился, и это вызвало лёгкую усмешку у Риты.

— Выглядишь, как недовольная мамочка, — Маргарита хихикнула, взяв в руки чашку кофе.

— Не думал я, что ты будешь видеть во мне фигуру строгой мамочки, — Олег не сдержал смеха.

— Я и не вижу в тебе эту фигуру, скорее...

    Рита не говорила: зазвонил телефон. Маргарита поморщилась: номер был незнаком, и девушка быстро отклонила вызов, принявшись за трапезу. Спустя минуту посыпались многочисленные смс, и раздражённая Розенберг зачитала их вслух:

— «Маргарита, возьмите трубку». «Маргарита, не игнорируйте меня». «Маргарита, это я, Артур», — с ехидством закончила читать Рита с довольной гримасой на лице.

— Ты совсем с ума свела парнишку, судя по всему, — Олег не переставал улыбаться, наблюдая за поведением Риты.

— Он не объявлялся две недели, и тут резко обрывает мне телефон, так что дело тут далеко не в моей прекрасной мордашке и очаровательности, — похлопала ресничками Рита, скривившись, когда Филипповский позвонил вновь.

— Маргарита, наконец-то! Собирайтесь и выходите на улицу, скажите, где Вы, я заберу Вас, — Артур оставался спокоен, в его голосе не был слышен приказ, скорее констатация факта, чёткое осознание того, что это случится.

— Я никуда не поеду.

— У нас есть всего два дня. Я организовал Вам встречу с Вэнем.

— Уже иду.

    Рита отключилась, пулей вылетев из-за стола.

— Что случилось? — Олег с грустью посмотрел на нетронутый завтрак, тяжко вздохнул и поплёлся следом за девушкой.

— Что стряслось? — мужчина удивлённо пялился на Риту: та наспех красилась, даже не обернувшись к Державину.

— У меня срочное дело, — Рита расплылась в довольной улыбке, и дурное предчувствие закралось в сердце Олега.

— И какое же? — вопросительно вскинул бровь психолог.

— Мне выпал шанс поговорить с известным китайским террористом, а что? — вся фигура Риты выражала спокойствие и даже некую радость, будто исполнилась её давняя мечта. Возможно, разговор с господином Чжоу послужил бы не только важной деталью в поисках Камиллы, но и новым этапом её карьеры. Вэнь Чжоу был одной из самых мрачных и загадочных фигур в криминальном мире. Несколько лет назад его упекли за решётку, обвинив в серии крупных терактов с сотнями жертв, но тогда это дело не показалось Рите достаточно интересным: у неё была командировка в Сирию, и на пару месяцев журналистка выпала из происходящего в Европе — были дела поважнее. Однако, когда девушка попробовала поискать информацию об этом странном мужчине, она не нашла ничего дельного — Вэнь не давал интервью, полиция отказывалась комментировать его дело, и пресса, как и народ, жаждала подробностей, «хлеба и зрелищ».

— Что, прости? — шёпотом пролепетал Державин, выпучив глаза. Что вообще творит эта сумасшедшая девчонка?

— Что слышал, Олег, — Маргарита заулыбалась шире, и мужчина не удержался, начав разглядывать счастливую мордашку девушки. Впервые за всё время знакомства с Розенберг её лицо отражало истинное блаженство.

— Зачем?

— Он бывший Камиллы, которая жила в Китае под именем Ксу Шан. Я разве не рассказывала?

— Нет, Рита, не рассказывала! — воскликнул Державин, нахмурившись. Он всячески помогал девушке и хотел участвовать в расследовании, но Рита уведомляла его обо всём в последний момент, уже обсудив всё с Филипповским, с которым она виделась пару раз!

— А, тогда ладно, — ни капли не смутилась Рита, закончив с макияжем. Глаза всё так же были ярко накрашены, а на губах красовалась бордовая помада.

— В смысле, Рита?

— Через пару дней расскажу тебе всё, увидимся, — Маргарита вскочила, схватив сумочку, подбежала к Олегу, чмокнула того в щёку и скрылась в дверном проёме. Яркий румянец расплылся на скулах мужчины, а сердце болезненно сжалось. Что-то внутри визжало, требовало, чтобы он бросился следом, схватил её и уже никогда более не отпускал. Здравый смысл требовал совсем иного: оставить сумасшедшую авантюристку и ждать, когда она прибежит обратно. Или когда найдут её тело...

«Лучше не думать об этом!» — Державин помотал головой и уныло поплёлся на кухню.

    Маргарита тем временем бежала к скверу неподалёку, где поручила Артуру ждать её. И действительно: художник сидел на лавочке под деревом, прижимая к груди букет цветов. Сейчас он как никогда походил на влюблённого юнца, с волнением ожидавшего свою вторую половинку.

— Маргарита! — улыбка появилась на тонком лице Филипповского, и букет алых маков оказался в руках Риты.

— Оригинальный выбор, — Маргарита поднесла цветы к лицу, принюхавшись. — Почему не маргаритки?

— Это было бы слишком смешно, а я хотел преподнести изящный и одновременно необычный презент. Такой удивительной девушке подходят соответствующие цветы, — улыбка Артура больше походила на нездоровую усмешку, словно ему защемило нерв и он не мог перестать криво ухмыляться, но длилось это долю секунды: Артур вновь вернулся к своему привычному состоянию и продолжал любоваться Ритой со спокойным приятным выражением лица.

— У вас это получилось, — Маргарита подошла ближе, крепче сжав цветы. — Давайте уже поскорее отправимся к Вашему другу.

— Тогда отправляемся в аэропорт. И, пожалуй, поторопимся, иначе следующего самолёта придётся ждать несколько дней.

— А что делать с цветами? — девушка вопросительно покосилась на собеседника, направляясь к уже знакомому автомобилю.

— Что хотите, — пожал плечами художник, запнувшись, когда девушка направилась к урне. — Может, не стоит этого делать?

— Ладно, заберу их в машину, — легко согласилась Рита, дожидаясь, пока Филипповский откроет перед ней дверь. Артур уже успел понять, что Розенберг обожает повышенное внимание к себе, даже если оно не всегда заслужено. Лучший способ найти подход к таким людям — не потакать их прихотям, но и совсем не игнорировать, иначе можно нажить врагов. У Артура врагов и так было предостаточно, а видеть среди них Маргариту не хотелось тем более — слишком уж она любит докапываться до правды и больно мстительна. Да и сама личность девушки вызывала у него противоречивые чувства.

    Всю дорогу молчали. Артур сидел за рулём, Рита пялилась в телефон. Чувство спокойной радости разлилось в груди художника, и он никак не мог понять, что же его вызвало — присутствие Риты или осознание скорой встречи со старым другом? Но по Вэню он не успел заскучать, а Рита со своей пресной физиономией могла вызывать только отвращение, но никак не счастье.

    Маргарита представляла из себя нечто отталкивающее, пугающее и откровенно безумное. Артур подмечал «сумасшествие» молодой журналистки во всём: внешний вид её не подходил под стандарты медийной личности и тем более её нельзя было принять за публициста — слишком вальяжно Рита вела себя с окружающими, а наглости и жестокости ей было не занимать, что не должно быть свойственно для её профессии. Такие люди, не говоря уже о журналистах, долго не живут. Даже глаза у Марго светились неестественной, нечеловеческой искрой, и юный художник был готов поклясться, что в блёклых зелёных глазах Маргариты Розенберг можно утонуть. Они затянут, как болото — и шанса вернуться не будет. В Маргарите невозможно было найти чего-то цепляющего по отдельности, но весь образ, её великолепная и противоречивая фигура говорили другое. Артур Филипповский искренне считал компанию Маргариты проклятьем и счастьем одновременно и был уверен, что удивительнее человека уже не встретит. Лучше — возможно, но не удивительнее, не прекраснее, чем она. Возможно, замкнутый и мечтательный Артур поступал глупо, но он не хотел даже выслушивать чужие мнения по поводу Марго. С неё он был готов писать портреты всю оставшуюся жизнь, даже если его картины откажутся покупать — Маргарита резко отличалась от всех его моделей, когда-либо позировавших ему. Артур Филипповский редко тесно общался с девушками, но повидал их множество, и таких, как Маргарита Розенберг, не видел никогда.

— Артур, настоятельно рекомендую Вам смотреть на дорогу чаще, чем на меня, — всё тот же язвительный тон. Рита не меняется.

    Фраза Маргариты, сказанная, чтобы задеть Артура, не смогла скрыть её волнение: девушка крепче вжалась в сиденье, особенно когда Артур прибавил скорость.

— Вы боитесь быстрой езды?

— Вам показалось, — Рита хотела было отвернуться к окну, но сдалась: — Скорость забрала у меня шанс начать новую жизнь. Я боюсь не скорости, а того, что старый сценарий будет повторяться снова и снова.

— Старый сценарий? — Филипповский на секунду повернул голову к собеседнице. Неужели он прочитал в этих бесчувственных глазах страх?

— Каждый раз, когда я начинала кем-то дорожить, они умирали. Теперь я смело могу потерять любого, потому что мне плевать, — во весь рот улыбнулась Рита, отчего-то нервно дёрнув бровью.

— Даже того мужчину, кажется, Олега?

    Вопрос Артура заставил Риту задуматься.  А кем же ей приходится Олег? Неужели со стороны они правда выглядят больше, чем просто друзья? Да, Державин привлекает её, ей было комфортно с ним и... Неужели она видит в нём замену Антуану?

    Замена... Рита прикусила внутреннюю часть щеки, стараясь не выдать своего волнения. Она прекрасно знает, каково это, когда из одного человека пытаются вылепить другого, и, какой бы мерзавкой её не считали, делать такое она не будет. Маргарита могла унизить кого-то, даже ударить, но... Сломать человека? Сделать то же самое, что делали с ней? Иногда Маргариту охватывал порыв ярости и она мечтала, чтобы причинившие ей боль ощутили ту же боль. Рита жалела, что современное «гуманное» общество отменило принцип талиона. Нанёсший вред обязан понести такой же вред, но невинные страдать не должны.

— Безусловно, на данном этапе моей жизни Олег играет важную роль, но я не люблю его и не смогу полюбить. Я могу дорожить кем-то, но...

— Ваше сердце закрыто?

— Угадали.

— Даже для меня?

— Тем более для Вас.

    Артур обиженно поджал губы и не стал ничего говорить. Предательски закололо сердце, и следом тут же накатила злость: да какого чёрта его вообще цепляют слова помешанной психопатки?

— Считайте наш душещипательный разговор извинением за то, что не согласилась перейти на «ты», — с неприязнью бросила Рита, опять уткнувшись в телефон. Рита даже не смотрела на экран — главной её задачей было даже случайно не встречаться взглядами с Филипповским и не пялиться на него.

    Дальнейшие пару десятков часов художник и журналистка, обоюдно считающие друг друга безумцами, провели в молчании. Каждый был погружён в мрачные мысли, и если Рита бесконечно тревожилась о судьбе сестры и мысленно продумывала детали диалога с Вэнем, то Артур пытался понять, зачем он вообще согласился устроить Маргарите встречу с преступником, чья история состоит сплошь из тёмных пятен.

    Филипповский рискнул заговорить только после прибытия в Шанхай. На парковке аэропорта уже стояла подготовленная для юноши машина, и Артур вежливо открыл перед Ритой дверцу автомобиля, позволяя той сесть.

— Вы не против, если на ночь мы останемся в городе? Обещаю показать парочку восхитительных ресторанов и поселить Вас в лучший номер, — губы молодого человека едва заметно изогнулись в добродушной улыбке.

— Хорошо, — смягчилась Маргарита. — А теперь не будем терять времени: я срочно хочу поговорить с Вэнем.

    Осуждённый, но влиятельный и богатый Вэнь Чжоу отбывал пятый год своего наказания в китайской тюрьме. Неизвестно, каким чудом его не приговорили к смертной казни, но ответ напрашивался сам собой — за господина Чжоу вступились лучшие адвокаты, а близкие друзья заплатили за него кругленькую сумму. Таким образом вместо неминуемой гибели Вэнь был приговорён к заключению. Условия в тюрьме были пугающими, но Вэнь решил, что продолжать жить и не сдаваться лучше, даже если ты живёшь в аду.

    Перед воротами тюрьмы их остановило несколько военных, и Артур быстро заговорил на китайском, кивком головы указав на Маргариту. Самый старший из незнакомцев, статный мужчина лет пятидесяти, коротко ответил ему, подойдя к Розенберг и схватив ту за запястье.

— Им необходимо осмотреть Вас и изъять всю технику. Сами понимаете — дело секретное и противозаконное, никто не должен узнать об этом.

— Я журналист... — начала было Рита, но осеклась на полуслове под испуганным взглядом Артура.

— Ни в коем случае не упоминайте о том, что Вы журналистка, иначе Ваши останки не найдут даже ФБР, — зашипел на неё парень, и Рита не стала возражать. Чужие грубые руки залазили в её сумку, забирая вещи и выкидывая их обратно в машину, грубо хватали и лапали. Девушка старалась не встречаться взглядами с Артуром, ощущая, как отвратительные чужие руки касаются её тела. Маргариту начало тошнить.

— Какое унижение... — тяжко вздохнула Маргарита, радуясь, что от неё наконец отстали.

— Ничего примечательного... И в самой девке тоже, — обратился пожилой военный к Артуру на китайском, и остальные бравые солдаты расхохотались. Юноша оставил это без комментариев, сжав челюсти от злости, но пререкания потянули бы за собой большие проблемы.

— Пойдём, Маргарита, — Филипповский протянул девушке бледную худощавую ладонь, и Рита осторожно вложила в неё руку. Парень потянул её вперёд, и Рита прищурилась, стараясь сориентироваться в темноте. Внутренний двор тюрьмы представлял жалкое зрелище, а от вида обшарпанного здания и вовсе хотелось развернуться и уйти отсюда, но отступать было некуда. Рита всё ещё помнила холодные прикосновения призрака и стекающую по лицу кровь.

    Маргариту и Артура привели в маленькую тесную комнатку. Серые стены с отклеившимися обоями воняли сыростью, на бетонном полу скопился толстый слой пыли и грязи. Из мебели — огромное зеркало на стене, разбухший деревянный стол с примостившейся на нём мигающей лампой и пара стульев. Маргариту чуть ли не пинком загнали внутрь, Артур шмыгнул следом.

— Присаживайтесь, его сейчас приведут, — шепнул Филипповский, отодвинув стул. Рита покорно села, во все глаза пялясь на вторую дверь. Комнатушка была проходной, и журналистка осознавала, что вторая дверь вела туда, где содержат заключённых.

— Это не тюрьма, а настоящее чистилище... Или ещё что похуже, — даже на Риту давила гнетущая обстановка, и она старалась отвлечься, нервно озираясь.

— Не стоит их жалеть, Рита. Здесь находятся не люди, а животные, лишённые человеческого лица, — сдержанно ответил Артур, поправив стянутые в хвост волосы.

— А как же те, кого подставили? Посадили ни за что или кому пришлось пойти, например, на убийство?

— Те тут долго не живут, следовательно, долго не мучаются, — в голосе Филипповского промелькнула тоскливость, но уже через секунду Артур принял привычный безмятежный вид.

    Маргарита не успела ничего ответить: железная дверь распахнулась, и под конвоем завели господина Чжоу. Рита не смогла сдержать изумления: это оказался мужчина удивительной красоты. Правильные, симметричные черты лица с выделяющимися острыми скулами и орлиным носом, смуглая кожа и серьёзный взгляд тёмных, блестящих в полумраке карих глаз — он походил на самурая или императора из великой династии, но никак не на заключённого. На шее виднелись татуировки, уходящие дальше под одежду, которая скрывала не только рисунки на теле, но и стальные мышцы. Но внешность Вэня была далека от идеала: несмотря на то, что он был чуть старше Риты, на его прекрасном лице появились первые морщины, длинные волосы свисали сальной паклей, щетина и жирный блеск кожи тоже не красили его. Вэнь Чжоу был несомненно хорош, очень хорош, но годы заключения измучили его и убили остатки юношеского блеска в глазах.

— Артур! — искренне улыбнулся мужчина и просиял, желая было броситься к лучшему другу, но сделал лишь пару шагов — старый китаец с силой ударил его по лицу.

— Обнимемся на свободе, Вэнь, — Артур сам не сдержал радости, по-детски счастливо заулыбавшись, но продолжил стоять за спиной Маргариты. — Она хочет поговорить с тобой.

    Вэнь с ног до головы оглядел Риту и нахально улыбнулся:

— И что ты в ней нашёл? — обратился он к Артуру на китайском и сел напротив Маргариты, уже начав говорить по-английски: — Не могу отказать в помощи старому другу. Как же Вас зовут?

— Моё имя здесь не так важно, — резко ответила Рита. — Расскажите мне о Ксу Шан... Шан Ксу. Как вы познакомились?

— Я выкупил её в подпольном борделе. Не смотрите на меня так озлобленно, я спас бедняжке жизнь. Наверняка Вы должны знать, что у дам в таких местах есть срок годности, а по его истечению их выбрасывают, как ненужных кукол, —развёл руками господин Чжоу, и на измождённом лице появился проблеск интереса. — Кем она Вам приходится?

— Никем, я просто расследую её исчезновение.

— Исчезновение? К этому я не причастен, на тот момент я уже находился в своих новых апартаментах с решётками на окнах.

— Она исчезла снова? — голос Маргариты начал срываться на истерический вопль.

— Удивительно, что Вы знаете о первом исчезновении, — воскликнул Вэнь. — Тогда Вы ищите не Шан Ксу, а Камиллу. Риточка, верно?

    Артур застыл с открытым ртом, вцепившись пальцами в спинку стула.

— Рита, — поправила Вэня журналистка, ничуть не удивившись. — Камилла рассказывала обо мне?

— Она говорила, что искать её будете только Вы, но не успеете. Не успели. Камилла никогда не врала мне.

— Какое совпадение, мне она тоже не врала. Она не рассказывала Вам, как оказалась там?

— Камилла не делилась многими своими секретами даже со мной, а я не буду раскрывать их Вам. По крайней мере пока, — Чжоу улыбался, не сводя ярких карих глаз с журналистки.

— Я заплачу за информацию любые деньги, я могу найти Вам лучшего адвоката... — тут же пошла на попятную Маргарита, но мужчина рассмеялся, перебив её:

— Я сам могу дать Вам всё это, если потребуется, Риточка. В секретах Камиллы сейчас нет нужды. Всё, что Вам надо сейчас скрывается на поверхности и легко доступно. Навестите ещё раз её друзей и знакомых, переройте старую информацию, которую уже насобирали. Подключите Артура, в конце концов, — заключённый хохотнул, притворно-заискивающе взглянув на друга.

— Вот значит что... И ещё вопрос...

— Задавайте, я к Вашим услугам.

— Вы любили её, господин Чжоу?

— А Вы, Рита?

Обстановка накалилась до предела: Вэнь нагло ухмылялся, но было заметно его напряжение: на выпирающих скулах заиграли желваки, густые брови были нахмурены, и между ними пролегла глубокая морщина; Рита кусала губы и барабанила пальцами по столу, казалось, ещё немного — и она кинется на собеседника с кулаками.

— Я думаю, это не относится к делу, — вмешался Артур, и в полумраке комнаты сверкнули холодные чёрные глаза.

— Почему Вы стали террористом? — перевела тему Рита.

— Рита, я не террорист. Я бизнесмен. Это было моей работой, точно так же, как работаете Вы... Почти так же. Я спонсировал тех, кто помогал мне по работе, — неожиданно расслабился Вэнь. Маргарита не подозревала, что сможет так легко развязать ему язык. — Удивительно, что схватились за голову они только через несколько лет, когда наша деятельность распространилась по всему миру... И Вы должны осознавать, что ничего ещё не закончилось. Паутина слишком прочна, и даже если паука удалось прихлопнуть, она продолжит покачиваться на ветру. Хотя... Почему же удалось? — мило, почти ласково заулыбался Вэнь. — Я всё ещё жив и здоров.

— Пойманный паук — мёртвый паук, — отчеканила Маргарита, поджав губы.

— Пойманный паук всегда может найти лазейки. Такова их натура.

— Вы хотите сказать, что вы — паук, ищущий лазейки.

— А Вы — насекомое, запутавшееся в моей паутине, — радостно сообщил мужчина.

— Вы чересчур наивны.

— Наивны здесь только Вы, — он поджал губы, повторяя мимику собеседницы, и медленно, растягивая слова, начал говорить, почти напевая:

Где ты, луна, теперь? Как затонувший колокол, Скрылась на дне морском.

Рита дёрнулась от неожиданности, таращась на господина Чжоу.

— Это японское хайку, — шепнул Артур на ухо Рите, бережно заправив за ухо девушки прядь длинных тёмно-русых волос.

— Да, именно оно. Рита, ищите, ищите, и Вы обязательно найдёте всё, что желаете, — Вэнь лукаво подмигнул и неожиданно подался вперёд, но не успел ничего сделать — Артур рывком оттащил девушку от стола. — Ревнуешь, братец, даже поцелуй украсть не позволил, а я так соскучился по женскому теплу, — снова обратился по-китайски Вэнь, и Филипповский нахмурился.

— Ты не так давно удивлялся тому, что я нашёл в ней, хотя я даже ничего и не искал, — пробормотал Артур, и на губах вновь заплясала нервная и натянутая улыбка.

— Я и не отрицаю. Она — совершенная бездарность и посредственность, — Вэнь тыкнул в Риту пальцем, — но что-то в ней есть, не находишь?

— Мне плевать, я просто был в долгу перед ней. Ты прав — она просто посредственность.

— Может, хватит говорить на китайском? — Рита начала выходить из себя, замечая, как хохочут солдаты.

— Нам пора идти, Маргарита, Вы правы, — Артур помог подняться девушке и направился на выход.

— Ищите, Рита, ищите! — успел крикнуть напоследок Вэнь перед тем, как дверь захлопнулась.