Глава 39. "Жизнь с чистого листа"

Как мы любим говорить, что начинаем жить «с чистого листа». Так в чем же дело? Надо вырвать все старые листы, порвать на мелкие кусочки и выбросить, а лучше сразу сжечь. И вперед! Но на самом деле мы начинаем перелистывать старые листы, находим недописанные строки или полупустые страницы и начинаем там писать. В итоге никакого «с чистого листа» не получается, продолжаются старые истории, болят старые раны... С чистого листа, так уж с чистого, а не с недописанного!

© ДиТа 

- Я разберусь с ним, офицер Такер. Спасибо, что доложили мне. - Произнес Антонио и положил телефон на стол. 

- Что на этот раз? - Спросил сидящий напротив Рэй

- Дэвида снова задержали, этот парень сходит с ума. Что с ним? Он громит всё вокруг, избивает ребят на улице, насилует девушек и в добавок употребляет наркотики. Почему он стал таким, Рэй? - Налив себе янтарной жидкости, спросил Антонио. 

- Брат, он любит ее, вот поэтому и ведет себя так. - Сделав затяжку, произнес Рэй

- Я не верю! Мой сын не такой, кто такие женщины, чтобы отдавать им свои мысли? 

- Это ты так думаешь, ты просто эгоист, Тони. 

- Ха, будто ты не такой. Все мужчины такие и мы все прекрасно знаем, что женщины, нужны только для удовлетворения. 

- А продолжение рода? 

- Ну и это, но то что я сказал самое важное. 

- Ладно, ладно. Не буду с тобой спорить. Ты поговоришь с ним? 

- Да, сегодня он будет ночевать дома, думаю стоит обсудить его проблемы. 

- Желаю удачи, я поехал у меня кое какие дела. 

- Удачи. 

Сев за стол, Антонио стал дожидаться сына. 

Час спустя. 

- Ты хотел меня видеть? - С разбитым кулаком и порванной футболкой зашел Дэвид и спросил отца. 

- И тебе привет. 

- Ну, давай только побыстрее, меня телки ждут. - Сев на кожаный диванчик произнес блондин. 

- Дэвид, посмотри на себя в зеркало. На кого ты стал похож? 

- На тебя. Разве ты не это хотел? Я вор в законе, как и ты. Я должен выглядеть как-то иначе? 

- Я не выгляжу так. Если ты этого не заметил. 

- Ах, ну да, ты у нас только в костюмах от "Армани" ходишь. 

- Я не о вещах сейчас тебе говорю, а о твоем виде. Ты весь в побоях и синяках. У тебя перелом кистей. И в добавок ты употребляешь наркотики. Ты сдурел? 

- Тони перестань воспитывать меня и следить за мной. Я взрослый и в праве сам решать, как мне быть. 

- Я не могу допустить этого. Я отправлю тебя в пансионат, причем военный. 

- Чего? Ты меня к легавым отправляешь? 

- Если ты забыл то, я напомню, твой дядя по линий матери является генералом воинской части, думаю он будет рад видеть племянника. 

- Чего ты хочешь? 

- Я хочу, чтобы ты умылся, переоделся и лег спать. Завтра на трезвую голову, мне нужно обсудить с тобой важные дела по поводу нашего бизнеса. 

- Это всё? 

- Если хочешь, я могу выписать тебе целый перечень того, чего я от тебя требую, сынок! 

- Хорошо, но я слушаю тебя только потому, что моя голова трещит о швам. И только ради этого, я пойду и приведу себя в порядок. 

- Прими горячую ванную может это поможет твоей ледяной голове. 

- Спасибо за совет, папочка. 

- Всё иди. Поговорим завтра. 

*** 

Блондин лег в горячую ванную и расслабился, что может быть приятнее этого? Он взял свой телефон и увидел ленту новостей, в одной из статьей большими буквами было написано, - "Сеньорита Манчини или итальянская Коко Мадемуазель выходит замуж за известного криминального авторитета Сеньора Буджардини" 

- Черт! - Кинув телефон прямо в стекло, разозлился парень. 

- И после всего, что было между нами, эта дрянь променяла меня на старика. - Прошлось в мыслях парня. 

Неужели она врала мне, хотя чему я удивляюсь яблоко от яблони далеко не падает, что аферист Маурицио, что его дочурка. Ее надо было сдать на бордель, а не тащить под венец. 

Прошло уже несколько месяцев с того момента, как ситуация с сеньором Манчини закончилась. Говорят его убили в тюрьме, ну или утопили где-то в Сицилии. В криминале так всегда, если ты кому-то переходишь дорогу, даже и не мечтай, что проживешь лишнее дни. Я знаю, что этот старик сделал всё, чтобы Люсиана забыла обо мне и понятное дело он скинул всю вину на меня. Вам наверное интересно извинился я перед ним или нет, мой ответ прост, - люди которые хоть раз сделали мне плохо до конца моей жизни в черном списке. Так что ни перед кем я не извинялся и не собираюсь этого делать... 

*** 

Прошло три месяца с момента моей совместной жизни  с сеньором. Мы переехали в его домик на отдельном островке. Я очень сильно просила его, чтобы мы жили здесь вдвоем без всякой охраны и служанок. Он согласился, но единственное с нами живет его помощник, который всегда уведомляет о разных мероприятиях и ситуациях в бизнесе. Сеньор любит меня, делает всё, чтобы я никогда не грустила. Он единственный кто был рядом, когда я узнала об отце, мне было очень тяжело. Жизнь слишком непредсказуема, никто не знает, что будет завтра. 

- Милая, почему ты грустишь? - Подсел ко мне, сеньор и нежно поцеловал.

- Разве я могу грустить, когда рядом со мной ты? - Посмотрев на него, сказала я

- Я люблю тебя, только тебя одну. Мое  сердце так радуется, когда я вижу твою красивую улыбку. 

- Это улыбка существует только благодаря тебе. - Положив свою голову ему на грудь, произнесла я. 

- Сеньор Буджардини, вам важный звонок. - Сказал помощник

- От кого?

- От месье Гроссо. 

- Сейчас, секунду. 

- Милая, у меня важный разговор. 

- Да, конечно иди. 

Оставив меня, сеньор ушел, а я всё также грустила, но важный вопрос, который вы можете мне задать, - Счастлива ли ты, Коко Мадемуазель? - Я отвечу так, - я глубоко несчастна. 

*** 

Спустя несколько часов в спальне сеньора Буджардини. 

- Люсиана! 

- Да, - сидя перед зеркалом и любуясь собой, откликнулась я

- Любовь моя, - подойдя ко мне и нежно целуя мою шею, сеньор продолжил, - у меня важное заявление. 

- Какое? - Посмотрев на него через зеркало, спросила я.

- Собирай вещи. Завтра мы летим в Монако. 

- Но, зачем? 

- Месье Гроссо пригласил нас на свое очень важное мероприятие в честь свадьбы своей младшей дочери. Думаю, ты как раз сможешь отдохнуть от всего этого и насладится королевской жизнью в Монте-Карло. 

- Я в принципе не против. 

- Вот и чудненько. - Поцеловав меня в губы, произнес сеньор.