Глава 2. В гостях у волка.

Моя жизнь никак не изменилась, с тех пор, как о моём существовании узнал человек. Я всё также брожу по лесу, иногда купаюсь к реке, иногда гоняю птиц, а иногда и вовсе рассекаю мордой ветер, гоняя на всей своей скорости оборотня, оббегаю весь лес в поисках нового запаха. Но всё по-старому. Реже я останавливаюсь около своего дома, и прислушиваюсь к тому, что происходит внутри. Я больше не слышу, как там собираются люди чтобы найти меня, больше не слышу плачь Ребекки, и попытки Элайджи успокоить её. Больше не слышу Элайджу, потому что он уехал, по каким-то своим делам. Теперь в доме осталась лишь Ребекка, которая только ночует в своей комнате, а всё остальное время либо в школе, либо со своим парнем — квотербеком. Я не то чтобы расстроен тем, что они бросили попытки искать меня, просто немного грустно, но даже хорошо, что они перестали. Я не знаю, насколько правдивы были слова ведьмы, да и проверять, желания у меня нет.

      Большую часть времени я провожу на том скалистом обрыве, будь тут пещера, я бы и жил здесь, но увы. Во время дождя, мне приходиться прятаться в пещерах под городом, и ждать. Но надо признать это неприятно, потому как мокро, влажно и дует холодный ветер. Однако куда лучше, чем сидеть под дождём и ждать когда он перестанет делать из тебя облезлого волка. После дождя даже идти никуда не хочется, вокруг грязь и влага. Поэтому я сижу в пещерах до тех пор, пока земля немного не просохнет, а потом снова возвращаюсь на скалистую гору. Всё довольно однообразно.       Собственно, а чего я ожидал? Что меня будут развлекать белки? Да мне вообще повезло, что я, в самом деле, не стал обычным волком, а оборотень. Иначе бы бегал, как слепой крот, и врезался бы во все деревья. Волки ведь слабо видят, и полагаются только на слух и обоняние, а для меня к подобному привыкнуть было бы трудно. Так что можно сказать, мне ещё и повезло.       Сидя почти около самого обрыва, я смотрел вниз, и думал, смогу ли я прыгнуть с такой высоты? Ну, если подумать, кошки могут прыгнуть с большой высоты и не умереть. Но я представитель рода собачьих, так что даже не знаю. Здесь, по меньшей мере, метров пятьдесят от земли, будь я человеком, то без проблем мог бы прыгнуть, но я сейчас в облике волка. И интересно, но и рисковать не хочу. А вдруг не выживу? Откуда мне вообще знать, какие из моих способностей остались? Регенерация работает вообще? Ну, скорость моя при мне, а вот насчёт другого, у меня как-то не было шанса проверить. Хотя, это должно было быть первым, что я обязан был проверить.       И только когда я хотел прыгнуть вниз, чтобы убить сразу двух зайцев, то услышал шаги за своей спиной. Человеческие аккуратные шаги. Повернув голову, я снова увидел ту девушку, что осторожно смотрела на меня, и медленно подходила ближе.       — Помнишь меня? — неуверенно спросила она, остановившись на середине. На ней были надеты джинсы чёрного цвета, и широкая белая кофта, с рукавами в три четверти. Она засунула руки в карманы и мялась на одном месте, словно не была уверена, можно ли ей подойти ближе, но хотела этого.       — … — ответом, естественно от меня было молчание, но я отвернулся от неё, обратно смотря вниз, тем самая давая понять, что она может делать что захочет.       — Не против, если я рядом сяду? — подходя ближе, спросила она, и я снова ничего не ответил. Странная она, задаёт такие вопросы животному, и ждёт ответа. Но именно то, что я даже не глянул в её сторону, сподвигло её поспешно подойти к краю, и сев на землю, свесить ноги вниз.       Довольно странно. Человек сидит рядом с волком, и мотыляя ногами, смотрит на город, что ярко освещает дневное солнце. Она совсем безрассудная. Разве не понятно, что волки опасны? А если бы я не был раньше человеком, что тогда? Да я бы напал на неё, если бы она подошла слишком близко. На то волки и опасны! Они же хищники! Так какого чёрта она так спокойно сидит рядом?       — Одиноко, наверное, весь день находиться здесь и смотреть на жизнь, но не иметь возможности прикоснуться, — тихо проговорила она, привлекая моё внимание. Она выглядела немного грустной, словно понимала, каково это быть вдали от жизни. Я бы ответил ей, если бы мог, даже поговорил бы, если бы мог. Но я не могу, поэтому мне остается, только молча наблюдать за ней. Я даже рыкнуть не могу, чтобы не спугнуть. Но она права, это и правда одиноко.       — Наверное, ты думаешь, что я дура, раз пришла снова. Сижу здесь с диким волком, и говорю с ним. Хотя по телевизору часто говорят, о нападении на людей… Да, всё же я совсем свихнулась! — посмеиваясь говорила она, при этом выглядя немного счастливой. Она такая странная. Раз знает всё это, то почему пришла? Хотя, вообще-то нападения на людей не моих зубов дело! Я вообще на людей в таком облике ни разу не нападал.       — Но знаешь, волк, я пыталась забыть… Пыталась заставить себя не думать об одиноком волке, что живёт в этих лесах. Но у меня не получилось. Мои мысли возвращались к тебе снова и снова. Я уже начала думать, что свихнулась… Но твоя чёрная как смоль шерсть такая красивая и блестящая, а твои глаза… Яркий янтарный цвет, словно проникает в самую душу, наполненный каким-то недюжинным пониманием, но такой одинокий. В первый раз я и правда испугалась, всё же хищник, а я одна, в лесу, посреди ночи. Поэтому убежала. Во второй раз, возможно, мне показалось, но я видела в тебе гордость и величие, словно ты был выше того, чтобы напасть на слабого человека. Всё же я слишком много нафантазировала! Не может такого быть, чтобы в животном видеть человека! Это просто невозможно! — вставая со своего места, она как-то неуклюже стала отряхиваться, отчего начала терять равновесие и накреняться вперёд, носом с обрыва. Если бы я вовремя не подставил свою голову, она бы точно свалилась вниз.       — Гррр! — я не сдержал в себе возмущённого рыка, когда откинул её назад к земле, и подальше от обрыва. Вот проблемная девчонка! А если бы упала? Рыча от злости, за её безрассудство, я стал подходить ближе к ней, а она отползать дальше.       — Прости?! — виновато отозвалась она, прикрывая глаза от страха. Я же, ещё пару секунд рыча, отвернулся и пошёл прочь, в другую сторону, подальше от неё. Но это не помогло, потому, как она уже встала с земли и шла за мной.       — Волк, куда ты? Ну, прости! У меня просто голова закружилась оттого, что резко встала. И спасибо, что спас меня… Всё же ты необычный волк… Может ты и правда был человеком… Хоть это и невозможно! Но, а что если ты заколдован? Ну, как в сказках? Хотя, для этого должны существовать ведьмы и магия. А может, ты просто умное животное? Или дрессированный? Ну, это более правдиво, чем то, что ты был человеком, — она всё шла за мной и продолжала говорить. Не то чтобы меня доставала её болтовня, даже наоборот, было интересно слушать её перепады эмоций в голосе. Но я сейчас слишком зол на неё! Она же могла умереть! Она не кошка, не выжила бы после падения с такой высоты. И дело в том, что я не уверен, считалась бы её смерть моей виной, или нет. Так что лучше держаться от неё подальше.       — Я обидела тебя? Волк, мне жаль… Я просто хотела с тобой подружиться. Подумала, тогда тебе бы не было столь одиноко. Да и мне тоже… — печально произнесла она, останавливаясь. Я ещё несколько метров прошёл вперёд, потом тоже остановился и обернулся в её сторону. Ей тоже одиноко? Почему? Она же человек. Неужели всё настолько запущено, что она даже готова дружить с животным, лишь бы иметь хоть одного друга?

      — Я пойду, прости ещё раз, — опустив голову, сказала она, а затем развернулась и медленно побрела в сторону города. Я смотрел ей вслед, на её сгорбившуюся спину и опущенные плечи. И ещё немного постояв на месте, выпустил воздух из лёгких, отчего послышалось негромкое утробное рычание, и пошёл за ней следом.       Каким бы проблематичным человеком она не казалась, но она единственная, кто вообще знает о моём существовании. Так что выбирать не приходится. Идя немного позади неё, я смотрел, как она то и дело оглядывается на меня, и прячет свою улыбку. Кажется я повёлся… Ну, да ладно, зато теперь она не грустит. Остановившись, она обернулась ко мне лицом, и смотря на меня с улыбкой, присела рядом и обняла. Тепло, исходящее от её тела, её нежные руки, что аккуратно обвились вокруг моей шеи, и так бережно прижали к себе, заставили меня вздрогнуть. Такое трепетное объятие, даже будучи человеком, я такого не испытывал.       Не долго, даже меньше минуты, ощущение нежности не покидало меня, пока она не разжала руки, и не отстранилась немного назад, держа ладонями мою шею, она улыбалась счастливо. Почему моё волчье сердце так реагирует? Почему колотится как бешеное? Не могу оторвать от неё взгляда. Наверное, всё из-за долгого отсутствия кого-то рядом, я так одичал. Да, наверное… Хотя, может и нет. Может, просто так реагирую на её доброту.       — Всё же ты и правда, очень похож на человека, — отозвалась она, и встав с присядок, направилась на ту скалистую гору. Видимо, ни мне одному там нравится.       Идя за ней, я то и дело поглядывал, как она что-то напевает себе под нос, выглядя при этом такой счастливой. И чего она радуется? Понять не могу. Но так приятно смотреть на человека, который улыбается рядом со мной, да ещё и так беззаботно. Оказавшись на скале, она не заботясь ни о чём, села на землю, скрестив ноги в позе лотоса, и смотрела вдаль, где открывался вид на город.       — Я люблю это место. Бывала здесь тысячи раз, ещё, когда ребёнком была. Отсюда открывается потрясающий вид, и по ночам хорошо видно звёзды. Но я тебя раньше здесь не видела. Ты ведь недавно пришёл сюда, да? — спросила она, так и не повернувшись ко мне лицом. Я же, сев рядом, молчал, собственно мог бы кивнуть, да вот только не стал. Так она живёт в этом городе уже давно? Тогда как я её не видел?       — Ну, вообще-то какое-то время меня не было в городе… Я в аварию попала два года назад. Несколько переломов рёбер, повреждение позвоночника, сотрясение мозга… Короче я полгода в коме пролежала, а когда пришла в себя, пришлось заново учиться ходить и сидеть. Целый год на это потратила, и только потом меня выписали, и я смогла вернуться домой, — негромко говорила она, грустно улыбаясь. Так вот почему я её не видел. Она вернулась незадолго до того, как я стал волком. Но, наверное, ей было сложно. Поэтому подумал, что если положу голову ей на колени, то смогу немного подбодрить. Не хочу, чтобы она делала такое лицо, оно неприятно щемит в груди.       — Всё хорошо, волк. Уже всё хорошо. Я поправилась. Но всё же меня долго не было в школе, да и в городе, так что многие уже и забыли обо мне. А мои бывшие друзья, больше мне не друзья. Мы сейчас общаемся, и они приглашают меня на вечеринки, вроде всё также, как и до аварии, но всё совсем не так. Они веселятся, развлекаются, пьют, берут от жизни всё, а я не могу так же, как раньше дурачиться. Чувствую себя рядом с ними, как не в своей тарелке. Словно, эта жизнь не для меня, всё это веселье, развлечения, парни и выпивка… Больше не приносят мне восторга, как раньше. Я безразлична к таким вещам. Наверное, это от того, что в аварию я попала именно из-за того, что напилась и села за руль. Подумала, что ничего не случится, ведь раньше всё обходилось. Но нет… — положив руку мне на голову, она гладила меня, и смотрела вдаль, словно заглядывала в своё прошлое. Скорее всего, она просто говорит свои мысли вслух, и даже не подозревает, что я всё слышу и понимаю. Раньше, я бы даже слушать такое не стал, а сейчас даже такому рад. Главное чтобы не тишина.       — Тем вечером, я сказала, что сяду за руль, потому что решила, что пьяна меньше других. Когда мы ехали, то продолжали пить, и веселиться. Музыка громко играла, и в салоне было очень шумно. А я продолжала пить… А дальше. Я не знаю, что было потом. Мне сказали, что я потеряла управление, и врезалась в дерево. Но этого не может быть! Я не помню этого! Я была вполне рациональной, и руль держала ровно. Я вообще не теряю рассудок, когда выпью. Но если всё было так, как мне сказала шериф, то почему пострадала только я? Почему ни Елена, ни Бонни, ни даже Кэролайн, хотя она сидела на переднем сидении, рядом со мной, не пострадали? Почему только я? Я не понимаю, — растерянность, даже немного паники в её голосе, не заставили меня никак отреагировать. Я продолжал лежать головой на её коленях, а она гладить меня. Так она дружила с Кэролайн?       Если прикинуть… Два года назад. Тогда ведь Сальваторе уже были в городе, и Беннет уже была ведьмой. Значит, Елена должна была знать о вампирах. Тогда и правда странно. Почему они не вылечили её? Кэролайн тогда ещё не была вампиром, если мне не изменяет память, она стала им через пару месяцев, незадолго до моего прихода в город. А раз она не задаёт других вопросов самой себе, значит не в курсе о вампирах и тому подобном.       — Но спросить об этом я ни у кого не могу. Что я скажу? «Почему я пострадала, а вы нет»? Это жестоко, о таком спрашивать. Но я не помню, что тогда произошло. Если мы врезались в дерево, то… Нет, я просто слишком много думаю об этом. Девочкам повезло намного больше чем мне. А я злюсь, потому что единственная, кто пострадал. Я просто плохой человек. Я радоваться должна, что больше никто не пострадал, но почему-то не могу заставить себя. Это ужасно, да? Я отвратительна, — совсем не весело посмеиваясь, она подняла голову к небу, которое уже потемнело, и стало рассыпаться звёздами. Всё, что я мог, это рыкнуть, намекая на то, что не согласен. Это не отвратительно. Тут что-то нечисто. Ведь можно было вылечить её используя кровь вампира, потому как другие девочки, так и поступили. В том случает, если это и правда была авария. А если же нет, то они тем более, должны были её вылечить, если считали своей подругой. Хотя, не мне судить их. Просто мысли.       — Ты не согласен? Что же если ты так говоришь, волк, то может так и есть, — и снова меня заключили в нежные, и трепетные объятия. К такому и привыкнуть можно… Как же это приятно, что аж мой хвост задёргался.       — Тебе нравится, да? — посмеиваясь, проговорила она, смотря на то, как шевелиться мой хвост, а я просто не могу его успокоить. Я ещё не привык ко всем новшествам моего нового тела, поэтому не привычно. Я естественно, никак не ответил, только немного отвернул морду в сторону, показывая своё смущение.

      — Волк, ты такой мягкий, и так приятно обнимать тебя, — негромко отозвалась она, ближе прижимаясь щекой ко мне. Я слышал стук её ускоренного сердца, и чувствовал жар её тела, а её пальцы то и дело погружались в мою шерсть. Блин, ну разве так можно? Ни с того, ни с сего так липнуть к другому человеку. Хотя, я сейчас не человек, но не суть. Я же всё-таки мужчина, будь человеком или волком это неизменно. Поэтому определённая реакция моего тела последует, от такой близости девушки. Ещё и накладывается долгое воздержание.       И пока я заставлял себя думать о чём-то другом, и контролировать потребности своего животного тела, эта странная девушка, отпустила меня, и погладив меня по голове, улыбнулась. Я же, умостившись поудобней возле неё, положил голову на её колени. Хочу, чтобы меня ещё погладили, это очень приятно, оказывается. И как я и хотел, она стала меня гладить, иногда почёсывая за ушами, от чего мой хвост метался по земле из стороны в сторону. А будучи человеком, я бы скорее всего, не позволил бы кому-то гладить меня по голове, как бы приятно это ни было. Мой хвост куда честнее, чем я сам.       — Волк, как думаешь? Может, мне стоит просто перестать думать об этом? Наверняка, я просто слишком много накрутила себе. Не смогла смириться с тем, что я одна проходила через весь тот Ад, через всю боль. Просто винила в этом их. Не знаю, было бы мне проще, если бы и они так же как и я страдали учась заново ходить, если бы испытывали ту дикую боль, при каждой тренировке. Возможно, я бы винила во всём себя, ведь я была за рулём, а может втайне бы радовалась, что не одна прохожу через это. Я просто была обижена тем, что только я пострадала. Я не хотела быть одна в такой для себя период. Как бы много времени мама не проводила рядом со мной, я не могла с ней поговорить об этом, потому что она и так слишком много для меня сделала. Я не могла сказать ни врачу, ни своему физиотерапевту, никому. Я умолчала многое, — задумчиво говорила она, а я лежал и даже отвечать ничего не собирался. А что бы я ответил? С тобой обошлись несправедливо? Или это всё твоя вина? Я вообще не особо умею поддерживать людей, от меня такого можно даже не ожидать. Но почему-то мне хотелось, чтобы она больше не делала вот такое печальное лицо, словно ей невероятно больно.       — Знаешь, даже забавно, что первый, кому я рассказала о своих переживаниях — это волк. Ни одному человеку сказать не могла, а тебе так просто взяла и всё рассказала, — печально улыбнувшись, она выглядела немного виноватой. Хотел бы я сказать, что всё не так. Что я вовсе не волк, а человек… Был им. Но я не могу, поэтому всё что мог, это позволять ей меня гладить. Хотя, это скорее моё эгоистичное желание, и с ней никак не связано.       Дальше она молчала, больше не делая такое лицо, продолжала гладить меня по голове. А я просто наслаждался человеческим теплом, за которым скучал, больше чем думал. Я даже в какой-то момент снова почувствовал себя человеком. Лишь мимолётный мираж, который тут же прошёл, когда я открыл глаза, и всё также в шкуре волка, лежал на коленях девушки, которая гладила меня, и смотрела на раскинувшийся город внизу. Даже странно, лишь один человек смог мне заменить все те дни одиночества, что я провёл здесь, смотря на людей, которые были далеки от меня. Всё то, что я так упорно отгонял от себя, весь тот страх и даже ужас от того, кем я стал, на мгновение перестали иметь смысл.       Возможно, это большая потеря, что я будучи человеком, никогда не позволял себе таких ласк, потому что считал их слабостью. Но сейчас я понимаю, что это могло бы изменить многое, даже моё чувство одиночества. Это тепло, эта нежность, с которой девушка запускала пальцы мне в шерсть, этот трепет с которым она проводила по моей шее. Всё это приносило мне такое умиротворение, и такое блаженство. И я подумал, что не так уж это и плохо, быть в теле волка. Никто не знает, кем я был, взглянув на меня, они этого не поймут, даже не поверят, поэтому я могу расслабиться, и позволить себе то, чего не мог позволить, будучи непобедимым, сильнейшим, и могущественным первородным гибридом. Вообще-то у меня и в мыслях не было, что подобные ласки могут принести такое удовольствие.       Лишь глубокой ночью, когда я понял, что эта девушка всего лишь обычный человек, и сидеть за холодной земле для неё может быть плачевным, поэтому решил, что пора ей идти домой. Так что, вставая с её колен, я сел рядом, и выжидающе на неё смотрел. Сначала она была удивлена моему поведению, а потом нежно улыбнулась мне, и встала с земли.       — Ты прав, мне пора домой, — отряхиваясь от сухих листьев, грязи и моей шерсти на своих джинсах и кофте, произнесла она. А потом, развернувшись, пошла в лес, откуда выйдет в город.       — Пока, ещё увидимся, — помахав мне на прощание, она продолжила свой ход, а я смотрел ей вслед, пока её фигуру не поглотила тьма леса. Но ещё после, я слушал её шаги, и мелодию, что она напевала, просто хотел убедиться, что она нормально дойдёт до дома. Всё же это лес.       Только после того, как я понял, что мой слух её больше не улавливает, я подошёл к обрыву, и наблюдал за городом. Почему-то мне холодно, а не должно. Наверное, это оттого, что до этого меня гладили тёплые руки человека, давая своё тепло. А теперь, когда его нет, прохладный ветер, который до этого меня не волновал, путает мою шерсть, и не приносит ничего, кроме ночной прохлады. Интересно, она завтра придёт? Я бы хотел, чтобы она пришла. Сам-то я не могу пойти в город, там люди, там жизнь, которая мне неподвластна. Да и к тому же, все эти нападения животных на людей… Ещё на меня всё свалят, и охоту откроют, вот тогда вообще весело будет. И не будет их волновать, что это был совсем не я. Но я буду ждать её прихода. Возможно, просто зря надеюсь, но если до этого внутри меня был холод, и обречённость вечность скитаться волком, но с её появлением есть маленьких, еле дымящийся уголёк надежды, что я снова стану человеком.       Это эгоистично, знаю. Но я должен. Я не хочу вечность жить волком, не иметь возможности делать то, что я люблю, и что приносит мне удовольствие. И если для этого мне придётся использовать человека ради своей выгоды, я так и поступлю. Если и правда для снятия этого проклятия нужен… поцелуй истиной любви… как бы бредово это не звучало, но я хочу это получить. Знаю, что будет трудно, и почти нереально, но я хочу надеяться на лучшее. Хочу поверить, что стану человеком. Без веры из такого тёмного и вязкого болота мне не выбраться. Хотя, не очень приятно использовать столь добрые намеренья другого человека в свою выгоду. Но это ведь не значит… Не значит, что? Что я после просто откажусь от неё? Или что не оставлю её в живых? Я и сам не знаю, что будет потом.

      Возможно, мне придётся её убить, ведь она поймёт кто я, кем был, точнее чем. Не думаю, что хотел бы, чтобы кто-то узнал об этом унижении. Я не знаю, что потом будет. Не знаю, как поступлю в конце. А главное, я не знаю, будет ли этот самый «конец». Возможно, я просто слишком много навоображал, и предположил. Может вообще зря вознадеялся, и придумал себе то, чего и нет вовсе. Сначала она должна прийти снова, а потом снова, и опять, а уже потом, можно будет на что-то вообще надеяться, и строить какие-то планы. Пока слишком для этого рано.