Глава 4. Кристиан. Друг во плоти

Кристиан ~ Крис

Он сорвался. Я видел это в его движениях, таких резких, будто порыв ветра.

Лео вышел с балкона, где все были жутко напряжены , я даже не успел его окликнуть. Он прошёл мимо, не посмотрев, и Эван сразу рванул за ним.

Я остался там на пару секунд, может чуть больше. — Что произошло? Вроде всё было спокойно.

"Лео не такой," — подумал я. — "Он может дерзить, может выпить, но чтобы вот так... лезть к незнакомой девушке. Нет , он бы не стал..."

Я тряхнул головой и пошёл вниз. Быстро спустился по лестнице, мимо людей, которые продолжали веселится в потоке вечеринки.

На танцполе была толпа, вспышки, дым. За барной стойке сидел Лео, уже со стаканом в руке. Эван стоял рядом, говорил что-то, но тот не слушал. Просто пил. Один, второй, третий стакан, даже не глядя.

Бармен на нас кинул взгляды, я кивнул: пусть наливает, только чтобы не вышло хуже.

Я подошёл ближе, остановился рядом. Не стал лезть с речами, лишь просто наблюдал. Потом Лео резко встал и пошел вглубь танцпола и остановился возле какой-то девушки. Она заметила его и улыбнулась. Молодая, уверенная, яркая , она смотрела прямо, не избегая контакта.

Он ничего не сказал. Просто наклонился и поцеловал её. Спонтанно, открыто. Я уже был в шаге от них, но она не отстранилась, а наоборот, даже сделала шаг ближе.

— Хочешь остаться здесь со мной? — произнесла она, едва слышно в шуме музыки.

Её голос звучал искренне, не игриво. Она не была в шоке. Ни капли. Видимо, ей показалось, что это какая-то судьбоносная сцена в разгар вечеринки, и он, наверное, выглядел для нее невероятно привлекательно.

Но я знал, что в этот момент — он сам не свой. И сейчас с ним может случиться то, за что он потом будет ненавидеть себя, поэтому я аккуратно вмешался.

— Прости, — сказал я девушке, без давления, но твёрдо. — Он просто немного выпил. Завтра даже не вспомнит, как ты выглядишь.

Она отстранилась с лёгким разочарованием:

— Ну вот, а только стало интересно.

Сказала и ушла, бросив короткий недовольный взгляд.

Я перевёл дыхание. Лео уже раскачивался, глаза были чуть остекленевшие. Он поплелся обратно к барной стойке и схватил первый попавшийся на глаза стакан с алкоголем.

— Лео, — тихо сказал Эван, подходя первым. — Хватит уже. Отдай стакан и поедем.

— Не сейчас, — отмахнулся Лео, не глядя. — Я не закончил.

Я протянул руку к бокалу, пытаясь аккуратно забрать его. Лео резко дёрнул руку, чуть не расплескав.

— Эй, ты чё, охренел?! — рявкнул он. — Не лезь, блять!

Люди рядом обернулись, пока ещё без паники, но уже смотрели все во внимании. Музыка гремела, а он встал, будто готов был защищать свою выпивку как последний бастион.

— Ты уже перебрал, — сказал я спокойно, глядя прямо на него. — Ты потом даже не вспомнишь, сколько выпил. Мы просто хотим помочь.

— Да пошли вы нахер со своей помощью! — взорвался Лео. — Я, блять, сам решу, когда мне хватит! Вы вообще ничего не понимаете!

Стакан был плотно зажат в руке, кулаки напряжены. И тогда я шагнул вперёд, сдерживая раздражение, и резко, чётко, без лишней мягкости сказал:

— Хватит вести себя как ребёнок. Ты серьёзно думаешь, напиться и вести себя так ?

Лео замер, будто получил пощечину словами.

— Ты не один тут, понял? — продолжил я, не повышая голос, но будто давя. —  Мы тут, рядом, и тебе нужна помощь!

На секунду настала пауза. Лео осел. Не потому что понял, просто всё внутри заглохло. Он опустил руку, стакан скатился в ладони, и я успел подхватить его, прежде чем тот пролился. Я передал стакан Эвану. Сигнал был однозначный: выводим.

— Всё. Пошли, — твердо сказал я. — Это уже не весело.

Мы тащили его к машине, как будто несём не просто пьяного друга, а весь вес вечера, который пошёл не туда.

Эван пошел вперед, чтобы придержать дверь. Он торопливо оглядывался, чтоб никто из знакомых не заметил. Я с другой стороны держал Лео за плечо, он то сдавался, то начинал резко сопротивляться.

— Эй, эй, спокойно, — прошептал Эван, когда Лео начал вырываться. — Всё нормально. Поехали домой.

— Да не хочу я домой, блядь! — заорал Лео, раскачиваясь. — Меня все заебали! Никто меня не слушает!

— Да все уже поняли, — пробурчал я себе под нос. — Особенно те, кто наблюдал за твоим концертом.

— Ты потом нас проклянешь, что не остановили, —  произнес Эван. — Так что терпи и молчи.

Мы загнали его в заднюю дверь машины, он плюхнулся на сиденье и откинулся, как будто у него вырубило батарейку.

Я сел за руль, Эван рядом смотрел в окно, напряжённый. Мы ехали  молча, было слышно только дыхание Лео и редкие подёргивания, когда он в полусне что-то бормотал.

— Я вообще не понимаю, что у него в голове, — произнес я. — Не настолько он был пьян, чтобы вот так — обниматься, целоваться и устраивать сцены. Словно его что-то гложело, а от выпивки, вырвалось наружу.

Эван кивнул, смотря назад на Лео:

— Он не просто напился. Он будто выплескивал эмоции и пытался сбежать от реальности.

Я сжал руль, нажимая поворотник и повернул к дому. Перед домом я сразу заглушил фары и снизил громкость магнитолы. Мама Лео всё ещё могла не спать и если она увидела бы его в таком состоянии...

— Тихо. Потихоньку. — прошептал я, когда мы тащили его к двери. — Без шума.

Мы дотащили его до двери, я на ходу набрал код, ключ был в кармане. Когда мы зашли, было темно, должно быть все спали. Слава богу.

Я завёл его домой тихо, почти крадучись, как будто мы совершаем тайную операцию. Голова у него на плече, дыхание тяжёлое, шаги сбивчивые. Главное — чтобы тетя ничего не услышала.

Она же утром просила:

— Крис, я вас очень прошу: завтра утром Лео должен быть в порядке. Приедут мама с папой, ему надо просто быть дома, адекватным, и без запаха спирта.

«Ну... не получилось совсем без запаха», — думаю я, когда мы аккуратно поднимаемся по лестнице и проскальзываем в его комнату.

Эван помог уложить его на кровать и потом посмотрел на меня:

— Мне надо ехать обратно. Там ещё остались ребята и надо рассчитаться с площадкой. Ты с ним?

— Я остаюсь, — отвечаю коротко. — Кто-то же должен присмотреть за ним.

Эван кивнул, тихо закрывая за собой дверь. В комнате мы остались вдвоём — я и это тело, которое когда-то было моим другом, а сейчас — просто тяжело дышало, будто с каждой секундой становилось ближе к полной отключке.

Он не протестовал, уже не было сил. Лежал молча, рука за голову, в глаза не смотрел.

Я присел рядом. Вокруг стояла тишина.

— Ты должен мне, — сказал я тихо. — За то, что я не дал тебе испортить не только вечер, но и всё остальное. За то, что мы вытащили тебя, когда ты уже сам не знал, где границы.

Он молчал. Только дыхание, хриплое.

Я начал снимать с него обувь, она почти сама сваливалась. Куртку повесил на стул. Потом аккуратно переодел его в футболку, которую он сбросил на кресло утром, ещё чистую. Штаны свободные, домашние. Он не сопротивлялся, только ворочался и бормотал себе под нос:

— Всё испортил...

Я не ответил, просто положил его на бок, поднимая одеяло и поправляя подушку. Он шевелился, но не просыпался.

Я сел рядом, молча, поглядывая на его лицо, освященное ночником, и прошептал себе под нос:

— Ты мне теперь должен по гроб жизни. За то, что мы вынесли тебя, пока ты не устроил драку. И за то, что утром, когда войдут бабушка с дедушкой, ты будешь просто спать, а не лежать в коридоре в собственной блевоте.

Я поправил одеяло, сел обратно, и сказал:

— Спи. Завтра поговорим, но если хоть слово скажешь, что мы зря вмешались, то я тебя сам отведу обратно в тот клуб и оставлю там.Но сейчас просто спи, пока я тебя прикрываю.

Вокруг стояла тишина, только лампа тускло продолжала светить, а по щеке скользила тень.