Глава 7

После урока драмы я чувствую себя выжатым лимоном. Идти на оставшиеся уроки уже совсем не хочется. Сегодня мы репетировали одну и ту же сцену весь урок, так что под конец и наш учитель, и все ученики были раздражены. Обычно уроки драмы приносят мне много удовольствия, но сейчас я с поникшим настроением открываю шкафчик, начинаю доставать геометрию, и тут же выпадает небольшой листок. Я поднимаю его и вижу тот же почерк, что и вчера на записке. В этот раз на листочке написаны другие строчки:

«You look so beautiful; you walked out of a dream

I never felt this way before,

Your eyes are all I need

To make forever feel like just a little while

I swear I'd walk, I'd run, I'd even really learn to fly

Just to see you smile»

Твои глаза такие красивые, что я теряюсь в них.А твоя улыбка такая яркая, что мне хочется заставлять тебя улыбаться как можно чаще.

Я не улыбаюсь, потому что такие слова дают надежду, которую так же легко отнять. Оставляю записку в шкафчике и направляюсь в сторону кабинета. Сегодня у нас лекция для всех выпускных классов, не касающаяся математических наук, а это значит, что скорее всего я все-таки увижу Вэнса. Я стараюсь быть оптимистичной, ведь в кабинете будет много человек, так что мы можем даже не столкнуться. Но какая-то часть меня, которую я просто обязана отключить и засунуть в самые глубины, все же ждет встречи с ним.

Я иду в большую аудиторию, где люди уже начали занимать места. Первые ряды пустуют, поэтому я сажусь на второй ряд и занимаю место для Маркуса. Его всегда задерживают на физкультуре, чтобы обсудить тактику на следующую игру.

При всех его качествах многие люди думают, он идеальный. Эта мысль заставляет меня улыбнуться, потому что никто не знает, как в десять лет он носил большие круглые очки, брекеты, постоянно пускал сопли и плакал, когда меня не было в школе. Никто не помнит этого, потому что как только ты становишься популярным, твоё прошлое забывается. Погрузившись в свои мысли, я не замечаю, как ко мне кто-то подсаживается. Я думала, что это Маркус, но повернувшись, вижу Айзека.

— Привет, Тейт.

— Ээээ, привет, Айзек, — я начинаю вдруг нервничать. — Здесь занято.

И только сказав вслух, я понимаю, насколько глупо это звучит, ведь почти весь ряд свободен.

— Твоим другом, да? — Айзек пожимает плечами и ведёт себя так, будто я не ляпнула глупость. — Ничего, я не займу много времени. Я просто хотел тебя кое о чем попросить.

Айзек выглядит дружелюбно, но я все равно волнуюсь рядом с ним. Не знаю, связано ли это с тем, что я не общалась ни с кем после Вэнса, но мне вдруг хочется узнать, что это за просьба.

— И что же тебе нужно? — я смотрю на него из-под ресниц, не пытаясь выдать своё любопытство.

— Я хочу нарисовать тебя.

Ручка, которую я сжимала в руке, падает на стол и катится на пол, но Айзек успевает ее поймать. Мое лицо, видимо, высказывает все, что я сейчас чувствую, потому что Айзек начинает смеяться и добавляет:

— Тейт, твоя внешность очень необычная. Не делай такое лицо.

Я все еще выгляжу очень ошарашенной, потому что по моему мнению я последний человек, кому стоит такое говорить.

— Ты уверен, что не перепутал меня с Кейси? — Я прищуриваю взгляд. — Высокая красотка. Она сидит чуть выше. Ты наверняка слышишь её смех.

— Я ничего не перепутал, Тейт.

Он хочет сказать что-то еще, но тут его перебивает Маркус, который смотрит на Айзека с подозрением.

— Кажется, ты быстро вливаешься, Айзек.

Айзек встает и пропускает Маркуса на место рядом со мной.

— Я надеюсь, что это так, — его взгляд задерживается на мне дольше, чем я ожидала, а затем он бросает: — О, и Тейт, я подойду к тебе после, хорошо?

Не успеваю даже кивнуть, как Айзек подмигивает мне и удаляется в конец класса. Я смотрю ему вслед, но тут мой взгляд останавливается на Вэнсе. Он пристально смотрит в мою сторону, и я в ответ делаю то же самое. Мы внимательно смотрит друг другу в глаза, не отрываясь, и я, как и год назад, не могу прочитать эмоции в его взгляде, в то время как в моих глазах наверняка бушует буря. Я хочу оторваться, но мысленно молю о том, чтобы Вэнс дал мне знак, небольшой ответ или хотя бы намек на то, что произошло год назад.

Кто-то тыкает меня в бок, и я наконец отвожу взгляд от Вэнса. Маркус смотрит на меня, приподняв бровь и ожидая от меня объяснений, но что я объясню, если сама ничего не понимаю?

— И что это было? Я не говорю сейчас о твоей борьбе взглядами с тем придурком на задних партах. Я про новенького. Когда я подошел, мне показалось, что я нарушаю какую-то интимную обстановку, — он подмигивает мне так же, как это пару минут назад сделал Айзек. — О чем вы говорили? Он позвал тебя на свидание? Я все прервал?

Боже, мне хочется провалиться сквозь землю, лишь бы он перестал так орать. Чувствуя, как щеки наливаются румянцем, я закрываю ему рот рукой и говорю:

— Иногда ты хуже надоедливой подружки, Маркус. Можешь быть тише? На нас уже все смотрят. Я все тебе расскажу, если обещаешь, что помолчишь, пока я не закончу.

Он кивает в знак согласия, и я убираю руку с его рта.

— Айзек не звал меня на свидание, - я делаю паузу и задумываюсь, а может, это был намек на свидание, но на это я точно не настроена.– Он захотел нарисовать меня. Звучит глупо, правда?

Маркус смотрит на меня, пытаясь понять, все ли я рассказала или что-то утаила, а потом улыбается, как чеширский кот:

— Но это же потрясающе! Тейт, ты обязана согласиться!

Я смотрю на своего лучшего друга, как на сумасшедшего, потому что именно он всего час назад говорил о том, как не доверяет Айзеку.

— Маркус, я его совсем не знаю и совсем не подхожу для этого.

— Вот и узнаешь, это хорошая возможность наконец позабыть Вэнса и двигаться дальше.

— Что за бред? Я не собираюсь использовать его, чтобы позабыть, - я показываю кавычки на этом слове, - Вэнса.

— Ты не собираешься его использовать, но это всего лишь рисунок, понимаешь?

— Хорошо, рисунок так рисунок, — я взмахиваю руками в знак согласия, понимая, что и вправду придаю слишком много значения простым вещам.

Маркус оставляет меня в покое, поворачиваясь к доске, что делаю и я. В течение всего занятия я стараюсь писать то, что диктует мисс Лестер, но то и дело поворачиваюсь, чтобы мельком взглянуть на Вэнса. Удивительно, что, закрыв глаза, я все ещё могу отчетливо представить его лицо, будто он никуда и не уходил. Я вновь начинаю внимательно разглядывать его, чтобы понять, что в нем изменилось. Помимо того, что теперь на его лице красовались синяк и царапины, он стал гораздо худее, чем в нашу последнюю встречу, от этого черты его лица стали более угловатыми. Он изменил свою прическу, так что теперь они не отвлекали внимание от его глаз орехового цвета. Все мускулы на его лице на данный момент были напряжены, будто он в любой момент готов выскочить из кабинета или кому-нибудь врезать. Но вместо этого он внимательно смотрит в тетрадь, будто там есть ответы на все его вопросы.

Взглядом блуждаю по всему телу Вэнса, мое внимание привлекает одна вещь, которой раньше у него точно не было. На правом предплечье появилась татуировка. Я не очень хорошо вижу, поэтому мне не удается прочитать, что там написано. Однажды он признался, что набьёт на своём теле тату только в том случае, если ему понадобится напоминание, что надо продолжать бороться. Что у него в жизни еще есть надежда и шанс. И всегда можно вернуть то, что потерял. Мне было интересно, что же такого произошло, раз он все же решился на этот шаг. Но это все равно не имеет смысла. Все изменилось. Я поворачиваюсь обратно к доске и оставшееся время сосредоточенно записываю лекцию.

После звонка я не знаю, что мне делать. Дождаться Айзека на своем месте или встретиться с ним в коридоре? Но он спускается с последних рядов одним из первых и подходит к нам с Маркусом. На его лице читается непонимание, и он спрашивает у нас:

— Почему все так спешат? — он оглядывается по сторонам, пока остальные быстрее проталкиваются к выходу.

— Сейчас большая перемена, — отвечаю я, — многие бегут в школьный кафетерий, чтобы занять очередь, иначе придется простоять все время.

— Ага, но мы с Тейт терпеть не можем здешнюю еду, поэтому ходим в пекарню поблизости, когда есть возможность, — продолжает Маркус. — Хотя чаще всего приходится травиться нашей едой. Так что там насчет рисунка?

— Ох, да, точно, — Айзек начинает потирать шею. Похоже, нам с ним неловко. Ну хотя бы Маркус чувствует себя комфортно. — Как насчет того, чтобы мы встретились на следующих выходных? — теперь он обращается ко мне. — Ты бы показала мне красивые места в вашем городе, а я бы попробовал нарисовать тебя там.

Не давая вставить мне и слова, Маркус говорит:

— Она с радостью. Тейт, не дашь Айзеку свой номер, чтобы вы могли переговорить, где и когда вы встретитесь?

Он что, заделался свахой? Мне совсем не нравится, как Маркус ведет себя. После нашего разговора в кафе он старается делать все, чтобы взбесить меня. Но я все же даю свой номер Айзеку, хватаю Маркуса и тащу за собой. Я ничего не говорю, пока мы не выходим из школы, но мне кажется, мой друг и так понимает, что у него проблемы.

Уже подходя к пекарне, я взрываюсь:

— Маркус, что, черт возьми, ты делаешь? Вначале вечеринка Кейси. Ладно, я согласилась. Затем просьба Айзека. Да, конечно, отличная идея. Но не слишком ли много всего? Чего ты хочешь? Заменить мою боль поверхностными вечеринками и свиданиями? Это так не работает. Я не могу в один день просто взять и все забыть. Раны не исчезнут таким способом.

Он смотрит на меня виноватым взглядом. Черт, он просто хочет помочь. Я чувствую себя ужасно, вымещая на нем всю свою злость.

— Прости, Тейт... Я просто думал, что это отвлечет тебя. Я хочу помочь, потому что столько времени ты через все проходила самостоятельно.

После этих слов я чувствую себя худшей лучшей подругой на свете. Почему он считает, будто должен тоже проходить это со мной? Этой мой собственный груз. Не его. Я не могу допустить, чтобы он вновь взял всю тяжелую ношу на себя.

— О, Маркус, — я обнимаю его и говорю, — я знаю, что ты хочешь помочь, но, может, я не так должна справиться с этим? Позволь мне самой разобраться со всем, хорошо?

Он еще крепче обнимает меня, и мы стоим так несколько минут, прежде чем отпустить друг друга и пойти в пекарню. Объятия сказали лучше всяких слов. Он даёт мне пространство, а я просто стараюсь вернуться в норму.

Когда мы заходим, сразу же направляемся к стойке, где уже собралась небольшая кучка учеников. Мы встаем прямо за ними, пока мужчина в деловом костюме делает заказ. Очередь движется быстро, поэтому буквально через пару минут подходит наша очередь. Мы делаем заказ и садимся за столик.

— Что ты наденешь на вечеринку к Кейси? Мне кажется, тебе стоит сходить сегодня в магазин и купить себе платье, а то ты все ходишь в одном и том же.

— Ты же знаешь, что меня это не волнует. Я даже не хочу на эту вечеринку, — я пожимаю плечами для подтверждения того, что мне это не особо интересно.

— Да, — Маркус кивает головой, и тут на его лице возникает широкая улыбка, — но раз уж мы идем, надо выглядеть соответствующе, поэтому сегодня я, ты, Энн и Лесли пойдем и выберем тебе новое платье, в котором ты затмишь нашу мисс Кристал.

На мгновение он задумывается, а затем добавляет с такой же улыбкой:

— Я и три девушки? Да уж, умру я с вами сегодня.

Я и сама улыбнулась после его слов, а затем хотела высказать своё мнение насчёт всей этой задумки. Но спорить с Маркусом бесполезно, когда ему что-то взбредет в голову, его не переубедишь, поэтому я ничего не говорю.

После перекуса мы возвращаемся обратно в школу.  Сейчас у нас последний урок — испанский у мистера Серби. Все девчонки — я тоже пару лет назад — сходят по нему с ума, потому что он выглядит, как молодая копия Рики Мартина, так что женская часть школы никогда не прогуливает его занятия. Мы с Маркусом заходим в класс со звонком, быстро усаживаемся, пока мистер Серби отмечает отсутствующих.

— Hola chicos!

— Hola! — здороваемся мы с ним.

— Antes de comenzar, quiero decir que para obtener una buena evaluación, durante el año escolar debe preparar algo en español. Podría ser una canción, una producción, un poema, cualquier cosa, — Он обводит взглядом весь класс, на секунду имея со всеми зрительный контакт. — No te limites, pero no vayas más allá del alcance.

— А можно на английском, пожалуйста? – говорит с последнего ряда Ларри, и все в классе начинают смеяться, хотя половина наверняка благодарна за то, что хоть кто-то спросил.

— Мистер Хемингтон, а может вам стоит больше заниматься? Тогда бы вы поняли, что я сказал, — мистер Серби закатывает глаза, будто его спросили глупую вещь. — Но я повторю. Итак, в течение учебного года, чтобы получить хорошую оценку, вы должны подготовить что-то на испанском языке.

— Лучше бы я не спрашивал, — бубнит себе под нос Ларри, и все в классе вновь начинают хихикать.

— Silenciosamente, en silencio! Y ahora vamos a comenzar la lección. Repite después de mí.

Весь урок мы повторяем предложения за мистером Серби, попутно делая задания из учебника, пока наконец не звенит звонок. Я и Маркус идем к его Форду, чтобы заехать за Лесли и Энн и отправиться в торговый центр. Я все еще считаю, что это идея с покупкой платья не такая уж и хорошая, но разве мое мнение кого-то волнует?

Подъехав к школе девочек, мы выходим из машины и ждем, пока Лесли и Энн попрощаются со своими подружками. Как только они замечают нас, сразу же бегут в нашу сторону с улыбками до ушей.

— Ну что, какие планы? — спрашивает нас Энн, а я показываю, как простреливаю Маркусу голову пистолетом из пальцев.

— Мисс «Я никуда не хочу» нужно новое платье, так как в пятницу мы идем на вечеринку, — пританцовывая, отвечает Маркус.

Хотела бы я разделить его восторг, но лишь закатываю глаза, а Лесли и Энн с удивлением и восхищением смотрят на Маркуса. Сейчас в их глазах он был всемогущ.

— Как тебе это удалось? — спрашивают они в унисон.

— Скажем так: я прошел все убивающие взгляды Тейттон Маргарет Эмерсон.

Пока они смеются надо мной, я сажусь в машину и жду. Через минуту мы уже едем в сторону самого большого торгового центра в нашем городке. Я давно ничего себе не покупала, так как не очень люблю все эти примерки и уж тем более консультантов, которые вечно спрашивают «Вам помочь?» и «Принести вам другой размер?».  Меня все это заставляет хотеть быстрее свалить оттуда и больше не заходить. И сейчас я чувствую то же самое. Только в трехкратном размере, ведь со мной собрались законодатели моды.

Приехав, мы выходим и направляемся в Хармэр Молл. Энн и Лесли разглядывают витрины бутиков, Маркус же идет с ними рядом, отрывая от каждого магазина, как заботливая мамочка, а я тащусь где-то позади, стараясь помалкивать. Может, тогда они забудут обо мне. Но тут они заводят меня в первый магазин и начинают выбирать платья. Я хожу мимо рядов, пытаясь тоже что-нибудь выбрать, но все кажется то слишком откровенным, то слишком ярким, то вообще непонятно чем. Энн и Лесли перехватывают меня и толкают в сторону примерочных.

— Сколько вещей? — спрашивает нас консультант, делая вид, что ей на самом деле это интересно.

— Восемь, — отвечает в унисон эта тройка.

Восемь? Они что издеваются? Девушка кивает нам в сторону свободной примерочной, и, пройдя туда, я тяжело вздыхаю. «Этот день будет долгим» — подобная мысль крутится в моей голове, когда я беру первое платье. Будь я хоть немного похожа на Кейси, мне бы определенно понравилось это платье. Еле втиснувшись в него, я смотрю на себя в зеркало. Платье реально обтягивающее, направленное на подчеркивание всех достоинств девушек. У него одна лямка, покрытая какими-то драгоценными камнями, а прямо посередине платья наискосок идет вырез, также покрытый камнями. Но самое ужасное – это то, какое оно короткое. Оно едва ли прикрывает мою задницу. Я чувствую себя голой, поэтому говорю ребятам:

— Мне кажется, это не совсем то.

— Выйди и покажи нам! — отвечают они.

Маленькими шагами я выхожу из примерочной, боясь, что платье задерется и откроет все мои прелести напоказ. Первой высказывается Лесли:

— Вау, Тейт, это точно ты? — ее глаза горят каким-то блеском. —Потому что сейчас я вижу очень классную фигуру, которую ты постоянно скрываешь за своими нарядами.

— Ничего я не скрываю, — набычившись, отвечаю я. Сейчас я походила на маленького ребёнка, но они были не правы.

Затем ее подхватывает Энн:

— Теперь хотя бы похоже, что ты моя старшая сестра, а не младшая.

— Серьезно? — Мне было не особо приятно слышать подобные замечания в свой адрес, потому что я не понимала, что такого в том, что я не носила слишком обтягивающие и слишком короткие вещи. — Вам по 14, так что вам ли меня учить?

— Видимо, да. Маркус, скажи ей, — Лэсли поворачивается в его сторону и смотрит выжидающим взглядом.

Я уже готова все это прекратить. Если так пойдёт дальше, я точно сорвусь.

— Не будь я твоим лучшим другом, я бы запал! Так что считай, делаю другим парням одолжение. Наверняка каждый из них будет представлять, как снимает его с тебя.

— Боже, это так пошло! — восклицаю я, краснею, а затем убегаю обратно в примерочную. — Я не буду брать это платье! Оно мне не нравится!

Они все втроем смеются надо мной, пока я переодеваюсь. Возможно, я напоминаю своим поведением им пожилую женщину, но следующие два были похожи на первое, поэтому, чудом надев, я их сразу же снимаю. Еще одно было нежно-розового цвета. Юбка была из фатина, а верх вновь покрыт камнями. Оно было...милым? Не знаю. Мне приходилось его постоянно поправлять, потому что топ был без лямок и постоянно спускался, из-за чего моя грудь чуть ли не вываливалась. Я вышла к Лесли и Энн, которые уже листали предложенные журналы мод. Маркус пока пошел заказать нам столик, чтобы потом перекусить, а девочки начали оглядывать меня с ног до головы, а потом сделали вывод:

— Слишком шикарно! — произнесли они в унисон.

В этом и была проблема. Мне не надо было «слишком». Мне нужно было обычное платье.

— В нем неудобно, — в очередной раз поправляя верх, ответила я.

Они синхронно закатили глаза и отправили меня мерить другое платье. Как только я надела следующее, я почувствовала, что это — то самое. Оно было довольно простым, сверху топ украшен пайетками, но при этом не выглядит так, будто я посыпала себя блестками в течение суток. Сетчатая юбка чуть выше колена очень легкая, мне даже на минуту захотелось покружиться в нем. Платье не показывает ничего лишнего, но и не особо закрытое.

Возможно, впервые в жизни я чувствую себя настолько уверенной в том, что это правильное платье, но осталось еще показаться в нем перед Энн и Лесли. Выйдя к ним, я растеряла всю свою уверенность, но, как оказалось, напрасно. Им понравилось платье, поэтому, переодевшись, мы пошли к кассе, и я купила его.

После мы отправились перекусить, Маркус уже ждал нас, а Лесли и Энн гадали, какие туфли лучше подойдут и какой макияж надо сделать.

Я снова задаюсь вопросом «А им точно 14?», потому что лично я собираюсь надеть какие-нибудь кеды и обойтись без макияжа. Может, мне удастся уговорить их? Но сейчас я проголодалась. Мы заходим кафе и усаживаемся за столик у окна. Заказав картошку фри, наггетсы и коктейли, я решаю прервать их обсуждения насчет меня:

— Хватит! Хватит обсуждать меня так, будто меня здесь нет и мое мнение никого не волнует! — Если честно я уже устала от этого всего, так что сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. — Я не собираюсь краситься и не собираюсь надевать туфли. Пожалуйста, перестаньте, ладно?

— Но почему? — спрашивает меня Энн.

— Потому что я не хочу, разве этого недостаточно? — Я не понимала, почему они так пристали к моему имиджу, будто я собиралась на приём к президенту, а не на дурацкую вечеринку. — Я даже не хочу на эту вечеринку, можно тогда хотя бы мне будет комфортно?

Маркус хочет что-то добавить, но я ясно даю понять, что мое мнение не изменится.

Доедаем мы уже молча, кажется, я зря так грубо с ними разговаривала, но я устала, что каждый пытается изменить меня. Мы расплачиваемся и идем прямо к машине. Маркус довозит нас с Энн до дома, а затем они с Лесли уезжают. Подходя к дому, Энн обращается ко мне:

— Не понимаю, почему ты так себя ведешь. Нет ничего плохого в том, что люди стараются для тебя как лучше, а ты лишь продолжаешь строить из себя жертву, как та Тейт, что была год назад, — из-за сказанных слов я в шоке смотрю на неё. Я не ожидала подобного от моей сестры. — Знаешь, порой я скучаю по своей сестре, по той, что всегда улыбалась, любила экспериментировать и просто наслаждалась жизнью. Давно я её не видела.

Она заходит в дом, оставляя меня с этими словами наедине. Такой меня сейчас видят люди? Неужели я настолько эгоистична?