Глава 1.1 Кристина

— Что помешало тебе пасть ниц, когда Я приказал тебе?

— Я лучше него. Ты сотворил меня из огня, а его — из глины.

Коран, Сура аль-Араф 7:12

В Аду было темно. Вдоль отвесной скалы тянулась лестница, небрежно вырубленная в камне. Кристина шла по ней вниз, слушая занимательные истории, которые решил поведать ее «экскурсовод». Изредка повествование прерывалось взрывами воплей грешников, но это давно не шокировало ее.

Стены скалы влажно блестели, отражая дрожащие отблески пламени, объявшего факелы. Словно в насмешку над божественным, держателем для каждого факела служила изощренная скульптура ангела. Изваяния из белого мрамора, с плавными контурами и смиренными лицами выглядели чужеродно на фоне грубо обтесанных стен.

Как объяснял ей «экскурсовод», эти ангелы вопреки всему продолжали нести свет даже в глубинах преисподней. Кристина считала это сыновьим протестом перед строгим отцом. Да и что это было, если не протест? Ведь сама суть ее провожатого — протест и мятеж.

«Экскурсовод» распахнул массивную деревянную дверь. Кольца-молотки на ней пошатнулись, с тяжелым звоном ударившись о железные заплатки.

— Князь, — огромный демон с рылом, похожим на оскал летучей мыши, и рогами-лирой почтительно склонился перед ними.

Кристина испуганно отшатнулась, затаив дыхание, но названный Князем пригладил ее длинные светлые волосы, умиротворяюще промолвив:

— Тебе нечего бояться, пока ты со мной. Здесь никто не посмеет причинить тебе вред.

Эти слова напомнили Кристине, кто она и почему находится здесь. Взяв Князя под любезно предложенный локоть, она гордо выпрямилась, улыбнулась и шагнула в каменный зал.

Она уже и не помнила, когда и как все это началось. Ее с детства влекло все необычное и сакральное, мистическое, порой ужасающее. Родные увещевали, что потустороннего мира и злых сил не существует. Но Кристина Приорова всегда в глубине души знала, что они лгут. Какое-то внутреннее чутье ей подсказывало, что сверхъестественное совсем рядом. Может, не так, как это показывали в фильмах, но оно точно есть.

С годами интерес к необъяснимому не прошел. Подгоняемый неоднозначными событиями он лишь укреплялся и рос в геометрической прогрессии. Это доставляло Приоровой массу хлопот, но она продолжала настойчиво верить в свою правоту.

Сверстники отказывались с ней общаться, называли ведьмой, требовали продемонстрировать свои способности и подтвердить тем самым существование магии. В общем, играли роль маленьких инквизиторов, борющихся за справедливость. Это послужило причиной, по которой она предпочла затворничество и перестала общаться с компаниями детей по вине суеверий, как собственных, так и общественных.

Однажды, гуляя среди соседских детей, большинство из которых было старше нее едва ли не в два раза, Кристина наивно похвасталась, что у нее есть заговоренное на удачу кольцо, над которым колдовала местная знахарка. Это была ее последняя отчаянная попытка доказать друзьям, что магия существует.

Заслышав о том, что это кольцо никто, кроме обладательницы, не должен надевать, иначе заклинание потеряет свою силу, старшие девочки, обуреваемые азартом, задались целью стащить с нее это кольцо и примерить хоть на мизинец. Труда им это не составило, несмотря на все воззвания и протесты Кристины.

Позже, когда Приорова вспоминала эту историю, спустя много лет, насыщенных событиями, она не переставала удивляться той беспечности, с которой люди относились к магическим ритуалам. Неужели они не понимали, что насмешками и нарушением правил можно навлечь беду? Впрочем, у нее было много возможностей убедиться, что они действительно не понимали. Во всех случаях, которые ей приходилось наблюдать, за бравадой показной смелости скрывалась обычная человеческая глупость и недальновидность.

В мистические истории, происходящие с Кристиной, никто не верил. Однако это ничуть не умаляло их правдивости. В детстве она сталкивалась с вещами, которые никто из взрослых не мог ей объяснить. Вместо объяснений каждый заявлял, что все это выдумка, рассчитанная на привлечение внимания. Однако внимание ей было совсем не нужно.

Будучи маленькой девочкой, она часто проводила время у своей тети, заменявшей ей подруг и друзей. Многие пугающие события происходили с ней именно в том доме.

Поздним весенним вечером, когда Кристине было примерно четыре года, она сидела на подлокотнике большого мягкого кресла, прижавшись к тетиному плечу, и листала сборник народных сказок. Книжка не прекращала радовать яркими иллюстрациями на потертых страницах, тем более интересными, ибо содержали в себе изображения чертей. Кристина не могла налюбоваться. Картинки пугали и завораживали одновременно, притягивая детское внимание магнитом суеверий, формировавшихся веками.

И вот, когда она наконец-то смогла уговорить тетю, чтобы та прочла ей историю про мужика, которому черти выкололи глаза за то, что он пытался их обмануть, в дальней комнате раздался жуткий грохот. Обе замерли, настороженно обернувшись на звук. С кресла невозможно было увидеть вход в комнату, для этого требовалось выйти в коридор. Но выходить никто не торопился.

— Это барабашки! — то ли желая припугнуть племянницу для лучшего послушания, то ли и вправду так считая, прошептала тетя. Хоть Кристина и не знала, кто такие барабашки, но это слово мгновенно нагнало на нее жути, вызывая в голове образы танцующих вокруг костра чертенят с картинки. Они держались за руки, водя хоровод и отстукивая копытцами известный только им ритм, пока пламя своими всполохами подсвечивало их жесткую, черную шерсть, теперь казавшуюся красной.

Идти на поиски источника шума было страшно. Но совсем не так, как от иллюстраций. Грохот не вызвал в Кристине прилива любопытства, лишь немой ужас и ощущение, как в груди что-то ухнуло вниз, запуская сердце на полную скорость.

Набравшись смелости, они прошли через темный коридор в дальнюю комнату, чтобы проверить, не пробрался ли кто-то в дом. Кристина сидела у тети на руках, крепко обнимая ее за шею. Она с трепетом ожидала, что вот-вот включится свет, а танцующие барабашки шустро разбегутся по углам и шкафам. Только бы успеть их разглядеть!

Но барабашек там не оказалось. Только упавшие со шкафа книги, своим весом сломавшие ручку пылесоса. На первый взгляд ничего сверхъестественного. Однако Кристина до сих пор не могла ответить на возникший тогда вопрос: почему стопки книг, много лет лежавшие на шкафу, и никогда прежде не падавшие, внезапно рухнули вниз?

Вскоре после этого, ее ждало еще одно недоразумение. Тетя доготавливала ужин на летней кухне, пока Кристина играла с черной кошкой у порога. Оттуда хорошо был виден вход в дом, поэтому она могла поклясться, что внутрь никто не заходил, а когда оттуда несколько минут назад вышла тетя, свет во всех комнатах был погашен.

Теперь тетя помешивала картошку на сковороде, разговаривая с племянницей. Приорова не помнила, какую тему они обсуждали, когда кошка вздыбила шерсть и обернулась на дом, а затем, ловко выкрутившись из детских рук, убежала прочь. В следующую секунду входная дверь характерно щелкнула, заставив их с тетей повернуть головы на звук. Внутри все снова гулко ухнуло от ощущения суеверного ужаса.

Дверь дома не могла распахнуться сама, ведь для этого требовалось повернуть ручку. И, несмотря на малый возраст, Кристина это прекрасно понимала. Однако, нарушая все законы логики, створка на ее глазах медленно, будто с издевкой, открывалась, постепенно предъявляя взору темный коридор, ведущий внутрь дома.

В тот момент она готова была поверить в любые оправдания и развенчивания мифов: сквозняк, неплотно закрытая дверь, порыв ветра, плохо защелкнувшийся замок, расшатанные петли... И тут в одной из комнат зажегся свет.

Когда тетя проверила каждую комнату в доме, он оказался пуст. Они никогда больше не обсуждали эту тему.

Однако, то была не единственная необъяснимая история с включением света. Вторая приключилась, когда Кристина стала старше и уже посещала школу. Поздним вечером она делала уроки. Рядом стоял светильник, который много лет назад сконструировал дедушка. Плафон у него был металлический и от желтого свечения лампочки быстро накалялся. При долгом использовании жар передавался рычажку переключателя, находящемуся на плафоне. Поэтому, если Приорова позволяла себе замечтаться, выполняя домашнее задание, светильник потом приходилось выключать, оборачивая пальцы тканью в несколько слоёв, дабы не обжечься.

Обычно обходилось без приключений. Но в тот раз лампа раскалилась так сильно, что взяться за рычажок не представлялось возможным даже через плотную материю. Переключался он туго, что добавляло пикантности этому испытанию.

С пятой попытки, превозмогая жжение в пальцах, Кристина резким движением все-таки смогла выключить свет и направилась в другую комнату, чтобы выключить работающий телевизор и пойти к родителям. Но стоило ей потянуться к кнопке на пульте, как рычаг на лампе щелкнул, и соседняя комната вновь озарилась светом. Приорова не стала разбираться в первопричинах, вместо этого сразу с места побежала на кухню и рассказала родителям о проделках домового.

Отец убедил ее, что так могло случиться не из-за домового, а из-за того, что она не до конца опустила рычаг, и он из-за нагрева вернулся в прежнее положение. Но Кристина знала наверняка, что полностью опускала накалившийся рычажок. Как знала и то, что подобное не случалось с этой лампой ни до, ни после.