Глава 8: Пурпурная сказка.

— А дальше тебе и самой известно, как всё было, — заканчивал свой долгий рассказ Винсент, гладя меня по волосам, когда мы уже поднялись в его спальню. Я и не знала, что жизнь свяжет меня с таким интересным и запутанным человеком, как он.

— Ты скучаешь по родителям? — спросила я у него после нескольких минут тишины.

— Да. Я представляю, как обидел их, но, пойми, выбора у меня не было, - теперь я понимала всё, что происходило с ним, со мной, с нами...

— Понимаю. Но как Долорес нашёл тебя? Ты ведь так хорошо скрывался целый год.

— Думаю, он следил за границами Монреаля. Сейчас бежать бессмысленно, Оливия, - грустно сказал он, выдыхая, - я лишь разозлил его своим исчезновением.

У меня оставался только один вопрос.

— Винсент, что будет через две недели?

— Теперь я сам не знаю, что подписал себе.

После этого Винсент поцеловал меня в макушку и начал засыпать. Думаю, ему стало намного легче, когда он высказал всё, что так долго копилось у него на душе. Теперь всё встало на свои места, и я даже понимала, кто был этим блондином Мальбортом, ссылку которого я нашла.

Меня пугало, насколько теперь ограничено наше с ним время, даже он сам не знал, что ждало его после жалких двух недель. Мне стоит забыть обо всех проблемах, и просто наслаждаться оставшимися у нас днями. Я так хочу сделать его счастливым...

— Оливия, — прохрипел он уже сонным голосом.

— Да?

— Тебе хоть понравился сегодняшний вечер? — было приятно, что даже в такой странный период его жизни, он думает о моих чувствах. 

— Мне нравится любая минута, проведённая с тобой. И даже этот дурацкий вечер, — мы усмехнулись с ним, — был превосходен. Ты приблизил ко мне мою мечту.

— Какую же?

— Париж. Я всегда мечтала побывать там: поплавать по Сене, пройтись по маленьким, уютным магазинчикам, ну и, конечно, посмотреть на ночную Эйфелеву башню... Спи сладко, Винсент, — я поцеловала его в щеку, и, укутавшись в одеяло, начала погружаться в сон.

— Добрых снов, Олив, — он поцеловал меня в ответ.

Утро началось с неожиданного звонка. Спросонья я даже не поняла, с кем говорю, но родной знакомый голос заставил меня раскрыть глаза:

— Оливия, ну как ты там? Как дела твои? Я так скучаю! — Дженни восторженно кричала мне в трубку, а я не могла и слова ей ответить, оцепенев от увиденного.

Вся комната была в воздушных шарах нежных оттенков: бежевые, нежно-розовые, молочные шары стремились к потолку, разлетаясь по комнате, когда лёгкий ветер из окна игриво раздувал их, путая золотистые нити. Пространство заполнил еле ощутимый аромат пурпурно-розовых пионов и кустовых роз цвета топлёного молока, красовавшихся на подоконнике. Утро начиналось волшебно.

— Олив? Ты слышишь меня?! — голос подруги уже переходил на крик.

— Да, Дженни. Рада тебя слышать, у меня всё... превосходно, — тихо отвечала я, вдыхая аромат нежных лепестков.

— Я не вовремя? — с нотками азарта произнесла Дженн, заставив меня рассмеяться. — Я лишь хотела сказать, что на этих выходных буду в Монреале! Если у тебя есть возможность повидаться — обязательно приезжай!

— Конечно, Дженни! Я постараюсь приехать... — всё утро на моём лице расплывалась глупая, но счастливая улыбка. Я медленно обходила комнату, обводя рукой шары, исписанные французскими надписями. Когда Дженн положила трубку, на подушке Винсента я обнаружила записку.

«Я создам для тебя Париж, который ты не найдёшь на карте.»

Улыбка стала ещё шире, а в душе расцветали кустовые розы, подобные стоявшим на подоконнике. Голова кружилась от счастья, и, поцеловав записку, я вспорхнула к лестнице, желая одарить Винсента поцелуем.

Но на кухне никого не было. Меня лишь ожидала пара свежих, хрустящих круассанов, ещё горячий кофе в турке и очередная записка.

«Ты должна съесть всё до единой крошки! А потом загляни в гостиную.»

Интрига переполняла меня, и всё это напоминало увлекательный квест для нас двоих.

Квест с названием «Любовь».

Допивая на ходу кофе и дожёвывая последний таящий кусочек круассана, я подобралась к небольшому столику, стоящему напротив дивана. Меня встретили уже знакомые коробки и новая записка. Винсент решил сегодня со мной так общаться?

«Автомобиль у дома. Уже жду тебя,

твой Винсент. хохо»

Только он создаёт для меня сказку. Только он построил для меня неведанный мир горящих, необузданных чувств, обессиливающих меня с каждым его взглядом. Только его синие глаза заставляют утопать в бесконечных мыслях об очередной встрече...

Я думала об этом, расправляя рукой аккуратные складочки светло-сиреневого летящего платья, которое Винсент подобрал для меня. «В очередной раз убеждаюсь, что у него превосходный вкус» - рассуждала я, когда обувала бежевые лакированные туфли-лодочки на среднем каблучке.

Ветер раздувал локоны моих волос, когда я бежала к авто у дома. Меня действительно ожидала идеально-белого цвета машина. Как жаль, что я не разбираюсь в марках, но выглядела она шикарно.

Как бы я не пыталась разузнать у водителя, куда мы едем, он ничего не отвечал мне. Из радио до меня доносились французские песни, погружающие в загадочную атмосферу Парижа. Мне всегда очень нравился этот язык, такой романтичный, но при этом немного рычащий. Теперь во всех песнях я ощущала тонкую душу Винсента, вынужденного носить кричащую маску Ретта.

Машина остановилась в большом солнечном порту, где волны, создаваемые ветром, набегали друг на друга, маня за собой. На одном из мостков я увидела знакомый силуэт, стоявший спиной, к которому чувства мгновенно поднесли меня на крыльях.

— Винсент! Это просто сказка! — он услышал, как я бежала, и с улыбкой повернулся ко мне, подхватывая и кружа в воздухе.

— Сказка только начинается, — он поставил меня на землю, и тихо прошептал в губы, - готова стать парижанкой?

— Только с тобой, — выдохнула я ему в ответ.

Мы сразу слились в таком долгожданном, трепетном поцелуе. Сколько чувств может передать одно касание родных губ, мгновенно срывающее голову.

— Прошу на борт, — Винсент указал рукой на белоснежную яхту с молочными парусами, я лишь открыла рот от удивления.

Сказка продолжалась.