23. Он заменил мне всех

ой ребзя ну тут Марат чуток прихуел ну это так минутное помутнение😅🥰

Он стоял и включал каждую голосовку, хотя я просила этого не делать. Он видел, что мне неприятно. Видел, как мне не хотелось, чтобы он слушал это. Видел, как от неловкости я зажмуриваю глаза.

Но ему всё равно.

Он включал каждое сообщение.

И я хотела сделать что угодно, лишь бы он выключил это всё.

— Если бы я знала, что ты будешь проверять мой телефон, то вообще не взяла бы его! Ты просто невыносим! — крикнула я, убежав в ванную комнату и заперев дверь.

Да, я не должна была общаться с его братом. Не должна, только потому что он запретил. Но в нашем общении не было ничего плохого.

Ничего, кроме тех последних сообщений. Я не слушала их, потому что последние несколько дней была с Маратом. Боже, если бы знала содержимое, удалила бы вообще всё.

Зачем Ильдар сказал, что я ему нравлюсь? Как он мог так подставить меня? Как это воспримет Марат? И самое главное — почему он так поступил? Почему просто взял мою вещь и начал в ней рыться? Это некрасиво, это моё личное пространство, почему он на него посягает?

Ильдар его брат и мне хотелось быть ближе к его семье. Мне хотелось стать частью его жизни точно так же, как и он стал частью моей. А он просто растоптал мои желания.

Что бы между ними ни происходило, я нашла себе друга. Конечно мы общались только по переписке почти всё время, но он хотя бы был со мной честен. Не всегда вежлив, но честен.

Естественно, лучше купленные друзья в виде официанток из его клуба!

Опустив крышку унитаза и усевшись на него, я закрыла лицо ладонями. Больших усилий стоило не расплакаться. Подняв голову, я постаралась сделать так, чтобы выступившие слёзы не покатились вниз. И виноватой буду я, раз не послушалась его запрета!

Господи, почему всё так?

Дверная ручка застряслась.

— Выйди, — грозным тоном потребовал Марат.

Он меня пугает.

— Чтобы ты убил меня? — прокричала я, шмыгнув носом. — Нет!

— Что ты говоришь? Я не собираюсь тебя убивать.

— По твоему виду и не скажешь.

Дверь начала трястись.

Он буквально начал её выламывать, отчего стало ещё страшнее.

Неужели он правда собирается сломать дверь? Что мне делать? Это один из тех редких случаев, когда мне действительно страшно, находясь рядом с ним. Страшно, потому что я видела, насколько он взбешён.

— Не надо, пожалуйста.

— Открой дверь.

Он не оставлял в покое эту чёртову дверь. Было ясно, что он просто её сломает и зайдёт ко мне. Это дело трёх минут. Замок для него не преграда. Он в сто раз сильнее куска дерева, но всё же ждал, что я открою.

И я сдалась.

Я открыла, просто чтобы не злить его ещё больше.

Он шагнул вперёд. Мой телефон всё ещё был в его правой руке. Но он уже услышал всё, что хотел.

— Зачем ты это сделал? Это ведь моя вещь, почему ты так поступил?

— Ты расстроена из-за телефона или того, что я услышал?

Я расстроена из-за всего.

— Почему ты меня не слушаешь? Я говорил тебе не общаться с ним? Не приближаться к нему?

— Что плохого в нашем общении? Он твой брат. Мой друг...

— Какой он тебе друг? — зло произнёс он, грубо взяв меня за запястье. — Он чёртов наркоман, который может сорваться в любой момент и сделать что угодно ради дозы. Ты знаешь, чем иногда расплачиваются за дозы, помимо денег?

Об этом я не задумывалась, но сразу становилось ясно, чем именно. Повертев головой в обе стороны, я отвела взгляд вправо.

— Ты ведь сам говорил, что он уже приходит в себя.

— Он уже приходил в себя, но возвращался на то же место. Сеня, в моменты ломки он себя не контролирует. Он может наброситься на тебя с ножом, если нужна будет доза. И я не знаю, как долго он протянет в таком состоянии.

Я немного ужаснулась.

Сейчас я очень рассержена на Марата, но очевидно, что он говорил правду. Однажды в школе нам показывали на классном часу фотографии с последствиями от наркотической зависимости. Рассказывали, что во время ломки такие люди просто звереют, перестают думать. У них одна цель — получить дозу любыми способами. И если нужно будет убить — они убьют.

— Не смей с ним общаться, — строго произнёс он.

— Ты не понимаешь меня...

— Чего именно?

— У меня появился друг.

Марат устало вздохнул.

— Детка, я не жду от тебя зрелых решений. Но в последний раз тебе повторяю, по-хорошему, таких друзей у тебя не будет.

Не ждёт от меня зрелых решений, а сам ведёт себя как полный дурак.

— Может, ты просто ревнуешь? — покосилась на него я, вскинув брови. — Поэтому не хочешь, чтобы мы общались?

— Я не ревную, Сеня, я в бешенстве.

У меня похолодели пальцы но ногах.

Мы были виноваты одинаково.

Я — в том, что общалась с Ильдаром.А он — в том, что без разрешения полез в мой телефон.

— Что он сказал тебе в клубе?

— В каком смысле?

— О каких гадостях ты мне не рассказала?

Конечно, он всё прослушал, каждое голосовое.

И что мне сейчас делать?

— Говори.

Он так сильно давил на меня, что я ничего не успевала придумать.

— Он ничего такого не говорил.

— Сеня, не зли меня.

— Я не злю тебя! Он просто пошутил и всё, но я уже не помню как! Хватит меня контролировать, я ничего плохого не сделала!

В один момент я разревелась, сложно сдерживаться, когда тебя обвиняют во всех смертных грехах. Встав на ноги, я хотела уйти прочь, чтобы он не видел моих слёз. Только Марат перерадил путь и прижал к себе.

Моё заплаканное лицо оставляла следы на его рубашке, но ему было всё равно. Чем дольше мы так стояли, тем больше я успокаивалась.

Жалость — это плохое чувство. Когда умерла мама, мне не хотелось, чтобы одноклассники знали. Чтобы жалели меня, как побитую собачку. Никто не любит жалость, но сейчас...

Пусть он меня жалеет.

— Вечно ты меня во всём обвиняешь, — говорила я, а слова растворялись в его рубашке.

— Я тебя не обвиняю.

— Обвиняешь.

— Я знаю, что у тебя ещё воздух в голове.

— У меня не воздух в голове, просто это ты слишком строгий. Полез в мой телефон, зачем? Если ты его купил, то имеешь права в нём рыться? Тогда забери его. Лучше буду ходить со стареньким и разбитым, но зато ты не будешь в нём копаться.

Подняв голову, я посмотрела в его спокойные глаза.

Несколько минут назад они буквально стрелялись молниями. Они даже поменялись в цвете — из голубых превратились в тёмно-серые. Никогда раньше не видела подобного.

— Сеня, я узнаю обо всём, что мне нужно — независимо от того, какой у тебя телефон.

— Ну и пожалуйста. Узнавай, что хочешь. Просто помни, что у меня тоже есть чувства. Мне неприятно, что ты меня контролируешь.

— Я не контролирую тебя. Я беспокоюсь о тебе. Ты спокойная девочка до тех пор, пока какая-то невероятная идея не придёт в твою голову.

— Эти невероятные идеи рождаются после того, как ты что-то сделаешь, — я отошла от него немного и заправила волосы себе за уши. — Не бери больше мой телефон. Это моё личное. Пообещай.

— Обещаю, — сдержанно произнёс он, после чего добавил: — Но если я узнаю, что ты продолжаешь с ним общаться, я сотру его с лица земли.

Могу себе представить, что он может сделать с братом — одними разговорами, как со мной, он не ограничиться. Мне так стыдно, если из-за меня у Ильдара будут проблемы.

Только он ни в чём не виноват. Он не заставлял меня с собой дружить.

— Не трогай его, пожалуйста. Мы просто общались.

— С ним я разберусь без тебя.

— Марат...

— Мы с тобой договорились? — он перебил меня, приподняв мой подбородок двумя пальцами.

— Договорились. Только не трогай его,— вновь попросила я.

— Тема закрыта.

Ильдар был прав — иногда чувствовать на себе контроль просто невыносимо.

Невольно прокручиваю в голове, каким он был несколько минут назад. С какой ненавистью в глазах он слушал наши сообщения. С какой силой дёргал эту бедную дверь, которая поддалась бы и сломалась. Он был готов выломать дверь.

Его лучше не злить.

Хоть он мне ничего плохого и не сделал, но разве можно нормально реагировать на произошедшее?

Я понимаю, что ради отношений нужно чем-то жертвовать, даже если это очень глупо.

Марат приезжает ко мне в другой город, жертвуя своими планами и работой.

А я должна слушаться его. Мне действительно не стоило общаться с Ильдаром. Даже не потому, что Марат запрещал. И не потому, что мне не нравилось общение. Несмотря на его прямолинейность и грубость, мы нашли общий язык. Просто постоянно выслушивать, как Марат мне не подходит — тяжело.

А то последнее сообщение...

Не знаю, что в его понимании значит  «ты мне нравишься». Ведь я могу нравиться ему как человек, как друг-собеседник и как... девушка. Но последнее явно играет не в пользу нашей дружбы.

— Не хотел тебя пугать, — внезапно сказал он.

Я люблю, что он быстро отходит и из зверя снова превращается в любимого мужчину.

— Ага, было видно, как ты не хотел. Когда чуть не сломал дверь.

— Я буду сдержаннее.

— А я послушнее, — улыбнулась я.

— Даже не верится.

— И правильно, что не верится, потому что это не точно, — дразню его я и получаю ответную реакцию в виде лёгкого недоумения в его взгляде. — И если ты ещё раз так бесцеремонно влезешь в моё личное пространство, я откужу тебе руку.

— Значит, я рискую остаться без двух рук, — шутит он.

Ещё несколько часов он был со мной.

Я не хотела его отпускать, несмотря на то, что он меня очень обидел своим бесцеремонным вмешательством в мою личную жизнь.

Оказывается, карточку свою привязывал. И привязывал бы себе, зачем полез в переписки?

Я даже не умею пользоваться этой оплатой через мобильный.

Марат делает меня полностью от него зависимой. Но я не буду тратить деньги с этой карточки, из принципа.Чтобы он не думал — раз он на меня тратит деньги, то имеет право отслеживать меня.

Хотя о чём это я? Марат снимает мне прекрасную квартиру с новым ремонтом на Крещатике, в самом центре города. Месяц проживания в ней стоит, наверное, больше, чем я могу потратить за полгода.

Кругами я ходила по квартире, не зная, что делать. Но в итоге всё-таки я решилась — надо позвонить Ильдару и хотя бы предупредить что... Марат в бешенстве.

К моему удивлению, Ильдар взял трубку в ту же секунду, когда я услышала гудки.

— Привет, малявка, — сказал он, из-за чего я улыбнулась.

Я очень хочу, чтобы он завязал навсегда. Чтобы они с Маратом были нормальными братьями и могли друг на друга положиться. От этого всем будет лучше.

— Привет.

— А я уже начал волноваться, — радостно произнёс он, но даже через телефонную трубку я ощущала тяжесть. — Не поверишь, тоже собирался звонить тебе.

— Хорошо, что не позвонил, — сообщила я и откашлялась.

Молчание. Вздох.

— Марата не было в клубе несколько дней, — я знала, к чему он клонит.

Ильдар не глупый, хоть и ведёт себя как идиот иногда.

— Ты с ним была, да? Он приезжал?

— Да, — быстро произнесла я, будто оправдываясь. Хотя мне не за что оправдываться. Он с самого начала знал, что я люблю Марата. Но сейчас почему-то чувствовала себя плохо.

Мне нравилось с ним дружить. Мне не хотелось рушить эту зарождавшуюся дружбу.

В голове поочерёдно всплывали их образы. Они похожи. Они очень красивы.

Марат — идеал мужчины для меня внешне (и не только внешне). Он мужественный и брутальный. А Ильдар очень на него похож, даже несмотря на более мягкие черты лица.

Или дело не в чертах лица, а во взгляде? Да, у Марата ужасно грозный, свирепый взгляд, от которого кожа покрывается мурашками. А у Ильдара взгляд намного мягче, спокойнее.

— Я не знаю, как тебе сказать об этом... — неуверенно начала я.

— Что именно? Говори, как есть.

— Марат увидел нашу с тобой переписку, — я поняла, как сильно виновата перед ним. — Прости меня, пожалуйста. И лучше не попадайся ему на глаза сейчас, потому что он очень злой.

— Как чёрт, да, — усмехнулся он.

Испуга в его голосе я не услышала.

— Это не смешно. Я серьёзно говорю. Пусть он остынет.

— Да мне плевать, Сень. Я и так дерусь на его ринге. И мне периодически вставляют пиздюлей. А здесь хотя бы получу за тебя. Надеюсь, он в бешенстве.

— Он и правда в бешенстве, Ильдар! Просто не попадайся ему на глаза и всё! Мне казалось, что он меня убьёт!

— Он что-то сделал тебе?

— Нет, ничего он не сделал. Просто рассердился. Хотя это мне стоило сердиться.

— Да? Почему же тебе?

— Потому что он просто взял мой телефон и всё прослушал.

— Так он прослушал всё? — поинтересовался Ильдар, поменяв интонацию.

— Да. По крайне мере то, что было три дня назад вечером.

— А ты всё прослушала?

Сразу отвечать я не стала, потому что... Вдруг он спрашивает о том последнем сообщении? Вдруг его имеет в виду?

— Я прослушала. Сегодня.

— Может, я дебил и не жилец, потому что он точно меня убьёт, но...

Нет, не говори ничего. Не надо.

— Ты мне пиздец как нравишься.

Нет! Нет! Блин, зачем он это делает? Лучше бы он говорил всё это назло брату, так было бы легче.

— Зачем ты это говоришь?

— Потому что это правда?

— Ильдар, мы с тобой виделись два раза в жизни и общались в телеграмме. Как я могу тебе нравиться? Мы толком не знаем друг друга.

— Моего брата ты знала очень хорошо прежде, чем влюбиться в него своей глупой головой?

— У нас всё было по-другому.

— Как же?

— Не важно.

— Может, мне важно?

— Нам не нужно с тобой общаться.

— Почему?

— Потому что я пообещала Марату. Пообещала с тобой не общаться. Прости, мне бы очень хотелось, чтобы мы остались друзьями.

— А мне бы нет.

— Что?

— Я хочу то, что принадлежит ему.

Чёрт, что случилось с моей жизнью!? Большинство моих одноклассниц были не девственницами уже классе в девятом, а я даже никогда не целовалась ни с кем до Марата. Не целовалась, не держалась за руки, не встречалась в принципе.

И сейчас у меня появился мужчина, лучший мужчина на свете, а его брат по телефону мне признаётся в чувствах?

До его появления было намного проще.

Я совсем не умею отказывать.

— Я же не вещь, чтобы кому-то принадлежать.

— Тем не менее.

— Ильдар, я не предам его, — с трудом произнесла я, не собираясь вдаваться в подробности. — И сейчас мы стали друг к другу ещё ближе.

— Ещё ближе? Это как?

— Какая разница?

Как я могу объяснить нашу связь? Как объяснить то, что я хочу делать его счастливым? Что от любого его прикосновения я дрожу? И мне плевать, кому это не нравится.

— Он всё-таки трахнул тебя? — он задал вопрос так пренебрежительно и грязно, так осуждающе, что я могла почувствовать его презрительный взгляд.

Да что он себе позволяет? Это не его дело, даже если бы и так. Он не имеет права влезать в нашу постель.

— Эм.

— Ясно, можешь не продолжать.

— Ладно, я и не собиралась.

— Я думал, ты не такая тупая, чтобы стать его подстилкой.

Глаза округлились.

Он действительно это мне сейчас сказал?

— Что ты говоришь?

— Блядь, почему ты такая? Зачем тебе это нужно? Боже, неужели ты любишь его? Тебе хотя бы было приятно, или мой брат трахнул тебя как последнюю шлюху? Кстати, а ты ему отсосала?

— Ты нормальный? Зачем ты это говоришь?

— Ты ведёшь себя как тупая малолетка. Тупая малолетка, которая позволила себя выебать.

— Да? — на глазах выступили слёзы.

Марат был прав — Ильдар вообще не контролирует себя.

Он злой и говорит мне столько гадостей, а что будет, если он сорвётся?

— Я не была бы тупой малолеткой, если бы позволила тебе трахнуть себя? Следи за словам и думай, что ты говоришь! У нас ничего не было, но в любом случае, это не твоего ума дела!И вообще, пошёл ты к чёрту, ясно тебе? — я сбросила трубку и смахнула скатившиеся слёзы.

Марат прав, во всём прав.

Плевать, что говорило в Ильдаре — злость или раздражение. Он не имел никакого права так со мной общаться. Просто так, на пустом месте взять и оскорбить меня.

Ильдар мне перезванивал. Много раз, но больше я не брала трубку.

Всё к лучшему. Теперь мне не так стыдно перед ним. Мне уже вообще не стыдно.

Пусть звонит, пишет, а я заблокирую.

Только Марат хочет мне добра. Только он заботится и переживает о моих чувствах. И я больше не буду думать ни о ком другом.

У меня был прекрасный и любящий отец. И появился заботливый и надёжный мужчина.

Мне не нужны друзья. Он заменил мне всех.

***А вам кто больше нравится, Марат или Ильдар? Марат импульсивный, но надёжный и заботливый. Ильдар... пока не понятно, но видно, что он импульсивный и иногда ахуевший, вот как сейчас. Надеюсь, это не наглость попросить тут 900 звёздочек, опять попрошайничаю😅