22. Иногда я тебя боюсь

BONES — TakeItFromMe (читайте, пожалуйста, под этот трек, кинула его в тг, ник lazarrevskaya)

Она сладко сопела, перевернувшись на левый бок — теперь я мог видеть её лицо, на которое спадали пряди волос. Она пропустила два дня учёбы, но при этом слишком вымоталась из-за постоянных развлечений. Обе ладони обхватывали подушку снизу, одеяло немного спустилось, когда она переворачивалась. Я натянул его чуть ли ей не до ушей, чтобы она не замёрзла.

Удивительно, как моя жизнь поменялась с появлением этой девочки.

Она ангелоподобная, а я ублюдок, полностью теряющий голову рядом с ней.

Блядь, что же она делала со мной? Я должен быть сдержанным, чтобы она не боялась. Главное, сука, правило — быть сдержанным и оберегать её от всего.

Ещё раз взглянув на Сеню, я осторожно встал с кровати и вышел из спальни. Надеюсь, не разбудил её.

Мне надо возвращаться к работе, но она не отпускала меня. Долго я не мог понять, что вызывает во мне такие чувства. Ведь я не думал ни о чём — ни о проблемах, ни о работе, ни о брате. Она одна поселилась в моих мыслях. И она одна в этом мире так сильно ждала и жаждала моей заботы, может даже сама не понимания этого. Мне действительно стоило давать ей больше самостоятельности, но я не был властен надо собой. Вдруг в какой-то момент я не успею? Она будет нуждаться в моей защите, а меня просто не будет рядом.

В тот раз я успел, но это дело случая.

И я боялся.

Боялся, что уроды из общежития могут что-то ей подсыпать. Поэтому снял ей квартиру. Боялся, что к ней кто-то пристанет, когда она будет в одиночестве возвращаться домой. Поэтому послал сюда Дамира, чтобы он возил её везде и приглядывал за ней.

Теперь она — главная моя слабость, которая никогда не даст мне спокойной жизни. Абсурд в том, что из-за неё я сам ослабевал с каждым днём всё больше и больше.

Выйдя на балкон, я достал сигареты из кармана и прикурил. Холодный ветер обдувал грудь. Свет луны просачивался в квартиру через окна, создавая впечатление, будто где-то горит светильник.

Позволив себе на мгновение закрыть глаза, я затянулся и облегчённо выдохнул облако сигаретного дыма вперемешку с морозным паром.

Впервые за последние несколько лет я настолько расслаблен и... уязвим.

Кинув окурок в стоящую на столике чашку, я прикурил ещё раз. Нужно срочно уезжать, пока дела в клубе совсем не пошли к чертям собачьим. Они слишком расслабляются, когда меня нет.

Я вспомнил о брате, за которым в последнее время наблюдал слишком часто.

У него менялось настроение. Он постоянно что-то кому-то писал в телефоне. Он выглядел беззаботным и весёлым. Если он снова подсел на какое-то дерьмо, я придушу его собственными руками. И никакие кровные узы меня не остановят.

Каждый мускул моего тела напрягся, когда я услышал, как балконная ручка со скрипом опустилась. Обернувшись, я увидел сонную, обеспокоенную принцессу — застыв, она стояла в дверном проёме и неотрывно смотрела на меня.

Короткие растрёпанные пряди обрамляли заспанное лицо. Она вышла ко мне, закрыв за собой дверь. В своих милых пижамных шортах голубого цвета и белой футболке с принтом какой-то хрени. Прищурившись, я рассмотрел картинку — пончик и напиток с улыбающимися рожицами.

И я одержим человеком, который спит в такой одежде. Это меня нужно придушить голыми руками.

— Ты чего здесь? — спросила она, подходя ближе ко мне.

— Быстро зашла обратно, пока не замёрзла, — строго произнёс я, выкинув недокуренную сигарету. — Ты совсем с ума сошла?

— А ты на себя посмотри, тоже с ума сошёл!

Открыв дверь, я пропустил Сеню внутрь и шагнул за ней.

Каждый раз смотря на неё, что-то происходило с моим рассудком. Я знал, почему так сильно привязался к ней. С самого начала она дала понять, насколько беспомощна, как одинока, как нуждается в чужой заботе — и я принял на себя роль человека, который всё это даст ей. Неосознанно.

И так же неосознанно я начал терять голову.

Сеня уселась на диване в гостиной, а я встал напротив неё, положа руки в карманы.

— Мне кажется, твоё отношение ко мне изменилось, — с грустью выдала она, потирая рукой плечо.

Маленькая умора.

Вечно что-то придумает у себя в голове, поверит в это и накрутит себя. И не важно, что это полный бред.

— Ты стал холоднее или... — она запнулась, прикусив нижнюю губу. — Мне просто кажется. Знаю, это глупо...

— Тебе кажется.

Потому что с каждым днём — рядом или вдали — я ещё больше слетаю с катушек.

Она изменила привычную для меня серость мира, а я был готов весь этот играющий яркими красками мир отдать к её ногам. Присев рядом с ней на корточки, я лбом припал к её ладоням, заключив их в крепкую хватку.

Я никогда не показывал своих эмоций. Никаких, кроме гнева. Но она делала меня другим. Вся моя жизнь до неё забывалась.

Я ощутил запах клубничного геля для душа от её рук и тела.

— Детка, ты моё всё, — сказал я, уткнувшись в её нежные ладони. — И я просто последняя сволочь.

— Почему ты так говоришь? — искренне удивилась она, нахмурив брови.

— Потому что не должен двадцативосьмилетний мужчина крутить роман с семнадцатилетней девочкой.

— Почему не должен? Кто это сказал?

— Это сказало общество.

— А ты что, общественный деятель?

Её вопрос и дерзкий тон рассмешил меня.

— Тебя смущает, что я несовершеннолетняя? Так пусть эти смущения подождут до августа. Это ведь не так долго.

Она всегда была больше ребёнком, нежели взрослым человеком. Но при этом она мыслила здраво. И это убивало меня ещё сильнее.

— Ты делаешь меня самой счастливой. Я хочу быть с тобой.

Подхватив её на руки, я застыл и взглянул на Сеню ещё раз и удивился. Оказывается, сердце всё-таки чувствует, невзирая ни на что.

В ней не было ничего, что меня привлекало в девушках. Но я хотел эту малышку больше всего на свете.

— Ты только моя, принцесса. Запомни это. Я единственный твой мужчина, слышишь это?

Она тяжело сглотнула.

— Да. Я люблю только тебя.

Иногда нужно осознать проблему, чтобы понять абсолютно точно — ты больше без этого не проживёшь.

Именно сейчас я признался самому себе в том, что до чертиков ею одержим. Это, блядь, было ясно с самых первых дней, когда я просто наслаждался редкими моментами, проведёнными с ней.

— Я убью любого, кто тебя обидит.

— Лучше я тогда не скажу, что меня кто-то обидел.

— Я узнаю. И вырву язык каждому, кто посмеет что-то сказать в твою сторону.

— Иногда я тебя боюсь, Марат.

— Никогда меня не бойся. Доверяй только мне. Я единственный, кто никогда тебя не предаст.

— А как же папа? — с опаской спросила она.

— И он тоже. Конечно же. Но ко мне ты можешь прийти со всем, что есть у тебя на душе. С любой проблемой, даже самой страшной. Я решу всё, абсолютно всё. Я ведь тебе уже говорил это.

Она обвила руками мою шею.

— Ты действительно как второй папа, — хохотнула она, и волна электричества прошла по всему моему телу. — Папочка Марат. Самый заботливый папочка на свете.

Блядь, это невозможно.

Она действовала на меня наркотически, я почти не мог мыслить здраво. Теперь моя главная потребность — быть мужчиной, достойным видеть её улыбку по утрам.

— Папочка тебя любит.

— Не так сильно, как я его.

— Сильнее.

— Знаешь, я в последнее время чаще на твоих руках, чем на своих ногах!

— И это тебе не нравится?

— Нет, я хочу находиться здесь всегда, — пролепетала она. — Но ты сегодня уезжаешь.

— Я ещё приеду. А ты не твори глупостей, пока меня нет.

— Какие глупости я творю?

— Мне не сосчитать все.

Я понёс Сеню в спальню.

Её умиротворённое лицо успокаивало и меня.

— Марат, можно у тебя спросить?

— Спрашивай всё, что захочешь.

— А почему ты не живёшь вместе с Ильдаром? Он живёт с вашими родителями?

— Наши родители умерли.

Светящиеся глаза сразу наполнились сожалением.

— Прости, я не подумала, — прошептала Сеня. — Моя мама тоже умерла. У неё была неоперабельная опухоль, вроде так. Хотя я точно не знаю, папа никогда не говорил со мной об этом.

Она не заслуживала переживать боль от утраты. Она вообще не заслуживала боли. Никакой.

— Мне очень жаль, малышка.

— Ничего. Мы все кого-то теряем в этой жизни. И кого-то находим, — она улыбнулась, несмело прижавшись ко мне ближе. — Так всё-таки, почему ты не живёшь с Ильдаром?

— Чтобы мой родной брат попробовал жить самостоятельно, без моей поддержки. Может, он сделает для себя хотя бы какие-то выводы. Но тебе об этом думать не следует.

— Почему? Он всё-таки твоя семья. Ты ведь знаком с моим отцом.

— Твой отец и мой брат — это разные вещи. Он чёртов наркоман, я не знаю, что может на него найти.

— Но он вроде бросил, разве нет?

— Он бросал не один раз. И не один раз возвращался. Люди хорошо лгут, а наркоманы лучше всех. Я лечил его, отправлял в реабилитационный центр в Израиле, но он как будто делал всё мне назло.

— Но ты ведь не отказался от него, не бросил.

— Я оставил его без копейки. Без жилья. Чтобы он сам пришёл к нужным выводам. Без моих вмешательств.

— А почему ты позволяешь драться ему у себя в клубе?

— Не слишком ли много он тебе рассказал за ту встречу?

Она отвела взгляд влево. Явно встревожилась и испугалась.

Я напрягся.

Если этот мелкий ублюдок приставал к ней, он не отделается лёгким испугом в воспитательных целях.

— Ложись спать. И не забивай свою голову мыслями о моём брате.

Вскоре она уснула, а я почти не сомкнул глаз несмотря на то, что несколько часов должен был провести за рулём — и сразу же поехать на работу.

Я просто сидел и смотрел на неё. Этого мне было достаточно для того, чтобы отдохнуть.

Пока она спала, я оставил одну из карточек на кухонной столешнице. Я придурок, не подумал изначально о том, что ей может на что-то не хватать.

На часах уже половина десятого. Лучше мне уехать, чтобы не видеть снова её грустного лица при расставании. Но она, видно, прочувствовала мои мысли.

— Доброе утро, — в дверном проёме появилась Сеня, сразу же подбедавшая ко мне. — Во сколько ты уезжаешь?

— Скоро, детка. Пока я не уехал, дай мне свой телефон.

Приосанясь, Сеня нахмурилась. Мои слова её смутили. Наверное, я мог найти там что-то не для своих глаз.

— А зачем?

— Просто принеси.

Она медленным шагом, с опаской пошла обратно в спальню и вернулась через несколько секунд с мобильным.

— Разблокируй, — потребовал я.

Сеня выполнила и передала вещь мне.

Я привязал свою карту к её телефону, чтобы она могла расплачиваться только с помощью него.

— Марат, что ты делаешь? — не унималась она.

Сеня так сильно разнервничалась и раскраснелась, что я мог подумать, будто она действительно что-то скрывает от меня. Неужели боится, что я просмотрю историю её поиска и найду там видео для взрослых?

— Смотришь что-то запрещённое?

— Что? — не поняла она.

— Мне бы не хотелось, чтобы моя принцесса смотрела на голых мужиков.

— Эй, я смотрю только на одного голого мужчину! Потому что ты вечно разгуливаешь с голым прессом!

Она попыталась выхватить телефон, но я поднял руку высоко настолько, что она не смогла за него ухватиться.

— Ну отдай, пожалуйста.

— Подожди.

По её покрасневшему лицу было понятно, что она очень нервничает. Не отходя от неё, я прошёлся взглядом по всему, что всем приложениям в её телефоне.

Люди хорошо лгут, а она не умеет.

Интересно, что вызывало в ней такую реакцию? Что я мог увидеть? Опять какой-то мелкий ублюдок зовёт её на свидание?

Я зашёл в телеграмм. Просто потому, что мы переписывались в нём. И приложение было на видном месте.

Блядь!

Стиснув челюсти, я почувствовал, как желваки на скулах заиграли. Меня затрясло от бешенства, вены на руках вздулись до такого состояни, что готовы были лопнуть.

Сеня напряглась, глядя на меня. Теперь лицо побелело.

Она поняла, что я увидел.

Здесь куча голосовых сообщений.

Чёртов засранец, я его уничтожу. Он теперь не то, что драться не сможет. Он будет ходить и оборачиваться в страхе.

Выставив громкость, я включил последнее из кучи его сообщений, которые оставались без ответа.

— Ты мне нравишься, мелкая. Не думаю, что мой брат действительно тебе подходит. Он слишком любит ограничивать свободу.

— Марат! — вскрикнула она. — Не надо, пожалуйста!

Я был в шаге от того, чтобы разбить этот чёртов телефон о стену.

— Не слушай! — попросила она, совсем поникнув, но я уже был на грани.

Подойдя к ней ближе, я строго посмотрел на неё, еле сдерживая дрожь в челюсти от злости.

— Что именно тебе было непонятно, когда я запретил тебе с ним общаться? — взревел я, не отведя от неё взгляда. — Я убью этого щенка.

***

Я знаю, я попрошайка, но можно я попрошу ещё тысячу звёздочек за daddy aesthetic в этой главе😅🙏🏻 делитесь мнением, останется ли Ильдар в живых и сколько рёбер у него сломается? А может и Сене достанется?.. (и ещё напоминаю, что новые видосы про кабана-альфонса, время выставления глав и песни для глав как сегодня я выставляю у себя в тг канале, ник lazarrevskaya)❤️