7. А ещё я люблю тебя

— Так, ты любишь «обычный кусок жаренного мяса», — передразнила его я, покачивая головой из стороны в сторону на каждом слове. — А из напитков?

— Виски.

— Виски, — пренебрежительно повторила за ним я, машинально чуть поморщив лицо. — Фу, твой любимый алкоголь — самый гадкий, какой только есть.

— А тебе разве уже можно алкоголь? — свысока спросил Марат.

— Нет, но папа иногда разрешает немножко!

— И он разрешил тебе попробовать виски?

— Нет, папа разрешает только немного шампанского или вина. Я не пробовала виски, но по запаху это же  ужас!

Марат насмешливо улыбнулся, выхватив из моих рук пустую кружку от бульона, и поставил её на тумбочку. Он за двадцать минут сварил куриную грудку — и несмотря на то, что я ненавидела куриный бульон, сегодня он стал моим любимым напитком. Я пила его и мне казалось, что это так вкусно. Всё потому, что Марат сидел рядом со мной — гладил мои волосы, слушал мои бредни, отвечал на мои вопросы и смотрел со мной мультики.

На фоне наших разговоров включилась новая серия мультика.

— И вообще я спрашивала про какие-то нормальные напитки, а не алкогольные. Не всегда же можно пить виски — а если ты за рулём? Я говорю про обычные напитки — сок или фанта, к примеру. Что ты любишь?

— Крепкий кофе без сахара.

— Одно лучше другого! Вот я люблю мандариновый сок. Ой, и гранатовый ещё. Но не этот сок, в пачках который, разбавленный и невкусный. А такой, чтобы при тебе отжали, но за ним нужно ехать специально на рынок или ещё куда-то.

— Я свожу тебя, как только тебе станет получше.

— Не знаю... Не думаю, что мы успеем съездить, — с грустью сказала я, пряча взгляд от его глаз. — В пятницу я уже уезжаю. Хотела в субботу, но билетов уже не было.

— Не грусти. Съездим в другой раз.

— Точно? Обещаешь?

— Обещаю, — Марат легонько ударил меня по носу указательным пальцем, из-за чего я немного дёрнулась.

Уведомление на моём телефоне немного отвлекло нас.

— Тебе пора доить коров, — с насмешкой сказал Марат, прочитав сообщение на экране моего телефона.

— Да это ХэйДэй, ферма. Там коровы у меня.

Он улыбнулся, а я увидела, что уже начало восьмого.

— Ой, Марат, папа скоро придёт! — вскрикнула я, приподнимаваясь и переваливая своё тело на согнутый левый  локоть.

— И что, ты намекаешь на то, что мне пора?

— Да я не намекаю, а прямо говорю! Мне очень жаль, но тебе пора. А то у папы возкнет миллион вопросов.

На которые я не смогу дать ответ.

— Хорошо. Не будем его нервировать и смущать. Ложись.

Снова люхнувшись всем телом на кровать, я продолжила подгонять Марата взглядом. Он встал на ноги — и я посмотрела на него снизу вверх. Белая рубашка просвечивает татуировки на его руках и груди. А его глаза словно изменили цвет — стали немного темнее, не голубыми, а серыми. Но может мне просто так кажется из-за плохого освещения.

Неожиданно Марат взял мою левую ладонь своей рукой.

И поцеловал.Поцеловал мою руку.Его сухие губы прикоснулись к моей холодной коже.

Он сделал это так легко и просто, будто каждый день целует мои руки. И я расстроилась — а что, если для него действительно всё так незначительно?

Или наоборот — и для него этот жест имеет значение?

— Отдыхай, — сказал он, отпуская мою ладонь.

Пока я думала и краснела от смущения, Марат уже выходил из моей комнаты. Странно, а мне показалось, что этот момент может длиться вечность.

— Марат, — позвала его я, будто от невыносимой беспомощности.

— Да?

— Мы погуляем с тобой по городу? Когда я приеду ещё раз? Зимой в центре очень красиво, всё в гирляндах, — не знаю, почему я спросила именно это. Возможно, в голове крутился какой-то другой вопрос, но я не смогла быстро и точно его сформулировать.

А может на языке крутился и не вопрос, а утверждение.

Какое-то глупое, наивное, которое он не воспринял бы всерьёз.

— Конечно, малышка. Сделаем всё, что захочешь.

— Ладно. Я буду очень ждать.

Он лишь улыбнулся. Улыбнулся и ушёл, через несколько секунд хлопнув дверью с обратной стороны.

А я тихо прошептала себе под нос:

— А ещё я люблю тебя.

Папа пришёл только в пятнадцать минут десятого. Долго я ворочалась, потому что не могла понять своих чувств, а самое главное — что с ними делать.

Внезапно я вспомнила своего одногруппника, который очень мне нравился. Он симпатичный, обаятельный и высокий. У него приятный тембр голоса. Многие девочки хотели бы с ним встречаться.

И я тоже хотела, наверное.

Хотела до этой поездки домой.

Всё-таки точно я знала одно: Марат самый лучший мужчина, какой только есть на свете. И теперь меня никто не интересует.

Никто, кроме него.

***

С утра мне стало лучше. Не намного, но горло хотя бы перестало так остро болеть.

Вчерашним вечером папа сильно расстроился, узнав, что я заболела. Хотел приготовить мне ночной суп, но я честно призналась, что Марат появился уже обо мне позаботился — и приготовил бульон, и съездил в аптеку. Скупил почти всё — таблетки от спазмов, жаропонижающее, капли для носа. Даже капли для носа.

Правда я всё-таки соврала и сказала, что мы случайно встретились на лестничной клетке.

— Господи, какого соседа ты нам послал, — восторгался папа, так смешно прикладывая ладонь к подбородку. — Я даже не верю, что такие люди есть.

***

С большим трудом папа все-таки отпросился у начальства на этот день.

— Дочь приехала домой, а я каждый день на работе, — с уроком произнёс он, пока мыл посуду на кухне.

— Пап, да всё нормально! Я же сказала, что после сессии приеду ещё. И вообще, мы с тобой вместе семнадцать лет были, тебя раньше работа твоя не смущала!

— Но все семнадцать лет ты была у меня под боком! А сейчас ты в другом городе.

— Мне забрать документы и вернуться? — смеясь, чуть с сарказмом спросила я.

— Нет, что ты, ты у меня умница. Учись, будешь исполнять свою мечту — играть в театре. А может и на телевидение подашься. Когда у вас практика будет?

— Не скоро, пап, на третьем курсе только.

— Ничего, главное усердно учись, а жизнь тебя приведет к тому, что ты хочешь.

Чай уже остыл, а я непрерывно смотрела в кружочек лимона, который купался в нём.

Мне всегда хотелось реализовать себя в жизни. Хотелось играть в театре, хотя я знала, что стать актрисой — очень тяжело. Но с самого детства я чувствовала особую атмосферу, когда на финальном выходе актёры брались за руки и кланялись залу.

А сейчас я просто хочу, чтобы мой папа всегда был здоров и счастлив. Чтобы меня окружали любимые люди. Чтобы больше я не чувствовала одиночества.

— Чего вообще рассиделась? Марш в постель, надо отлежаться, а лучше поспать. Давай вообще перенесём твой отъезд.

— Нет, пап, билетов уже нет ни на субботу, ни на воскресенье. А в понедельник уже первая консультация! — возмущённо сказала я, после чего папа недовольно на меня покосился.

— Ладно, не кричи тут. Надо будет и на завтра отпроситься, чтобы отвезти тебя на вокзал. Ох, сколько же я ещё выслушаю.

— Пап, не надо отпрашиваться, если это так проблематично! Я сама не доеду, что ли? До вокзала прямая маршрутка идёт.

— То есть ты больная будешь по маршрутам тащиться? Совсем с ума сошла?

— Хорошо, ты только не нервничай. Поеду на такси. И вообще, не в другую же страну уезжаю, пап.

Взяв кружку с остывшим чаем, я встала из-за стола и собралась идти к себе в комнату, но на секунду остановилась. Тяжело сглотнув, я сказала:

— Пап, а может ты попросишь Марата?.. Ну, отвезти меня?

— Сень, Марат настоящий мужчина, но пользоваться его добротой и безотказностью мы не будем!

— Я не пользуюсь, — нахмурились я. — Просто если ты так сильно переживаешь, то можешь попросить его. Уверена, он не откажет.

А самой попросить мне так неловко. Опять я навязываюсь ему.

— Может ты и права. Ладно, наберу его потом. Я хотя бы буду спокоен.

Весь четверг я провела в ожидании..

Мы не виделись этот день. Понятно, ведь он на работе, а я болею. Но мне слишком тяжело, ведь завтра я уезжаю.

И не увижу его целый месяц.

— Марат трубку не берёт, — сообщил мне папа, зайдя ко мне в комнату, чтобы измерить температуру. — И сообщение не прочитал ещё. Скорее всего очень занят. Так что поедешь на такси, никаких маршруток.

— Хорошо.

Я старалась не подавать виду, но мне было очень больно.

Наверное, я всё придумала. Свой маленький мир, в котором я небезразлична этому мужчине. Хотя сколько у него женщин — других, не таких, как я? Красивых, сексуальных, самостоятельных?

Посмотрела на экран телефона — только половина шестого. С температурой тридцать семь и три я легла спать.

***

Проснулась со слезами на глазах и головной болью. В ужасном состоянии — не понимая, утро сейчас или ночь. Или ещё вечер.

Из прихожей доносились голоса. Сначала я подумала, что папа смотрит телевизор. Но вскоре поняла, разобрала голоса, спохватилась и подбежала к двери — чтобы разобрать, не упустить ни единого слова.

— Да ничего, я же всё понимаю, Марат. Мне и так очень не удобно просить тебя.

— Перестаньте. Всё нормально.

— Тогда я посмотрю, на какое время билет и тебе пришлю в сообщении. Но ориентировочно к двенадцати надо быть там.

— Без проблем, — сказал Марат, а у меня застучало сердце — так застучало, что я боялась, вырвется наружу и пробьёт собою стекло в двери. — Ладно, я пойду.

— Спасибо тебе ещё раз. И если тебе не сложно будет, проводи её прямо до поезда, мало ли что.

— Конечно, это даже не обсуждается.

Ещё несколько секунд секунд я стояла, будто ёжик в тумане — заблудилась, не знаю, куда идти и что делать. Но услышав приближающиеся шаги, быстро бегу и ложусь в кровать.

Делаю вид, что сплю.

Папа постучал и тихонько приоткрыл дверь.

— Да?

— Я к тебе заходил, ты спала. Как себя чувствуешь?

Как самый счастливый человек на земле.

— Нормально.

— К нам приходил Марат.

— Да? И что там?

— Сказал, что может тебя отвезти. Так что скажи мне, на какое время у тебя билет.

— Ой, секунду. Поезд отправляется в без пятнадцати час.

— Ага, понял. Тогда будь готова где-то к одиннадцати. Не заставляй Марата ждать. Он тебя отвезёт и проводит до поезда. А во сколько прибывает поезд?

— В восемь часов.

— По потемкам будешь добираться... Надо было самому взять билет.

— Ты не умеешь пользоваться интернетом, пап!

— Билет можно купить и в кассе.

Что папа говорил, я уже не слышала.

Мне хотелось выть от счастья, кричать в подушку, а потом обниматься её. В миг прошла вся головная боль, тело перестало ломить.

Голос Марата — действеннее любых лекарств.