4. Суровый тон

Я не могу найти себе места.

Ужасное чувство, когда ты хочешь погулять с друзьями, но у тебя нет людей, которых ты можешь куда-то пригласить. Прямо сейчас, зная, что они тоже хотят с тобой увидеться. Я пытаюсь смотреть сериал. Я пытаюсь выучить на гитаре мелодию из Титаника. Я пытаюсь даже поспать. Но не получается ухватиться ни за что из этого.

Папе вечером пришлось уехат на другой конец — надо срочно провести экспертизу. А потом поехать с документами в само бюро.

Когда работаешь судмедэкспертом, то нет привычного понимания графика. Бывает, что нужно поставить степень тяжести и в два ночи — причём в ужасной местности в трёх часах от дома. Это ужасно тяжёлая работа физически и морально, за которую много платят, только если твои экспертизы кому-то угодны. Вот сбил бизнесмен на своём мерседе простого старика — и он заплатит огромные деньги, если эксперт выявит, что старик умер ещё до прикосновения машины. Но мой папа работает по совести, поэтому получает он обычную зарплату за адский труд.

Мне очень грустно.

Иногда наступает такая стадия одиночества, когда не спасают даже сериалы.

А вот кто-то другой спасти может.

Я откладываю гитару на незаправленную постель и иду к кухне. Приготовлю что-то лёгенькое — греческий салат, например. А потом попью чай с остатками шоколадки.

Достаю из холодильника огурцы, помидоры, фиолетовый лук, маслины и брынзу. Кладу на столешницу. Все овощи мою и начинаю резать на досточке.

Интересно, а что сейчас делает Марат? Надеюсь, он всё-таки съел пирог, а не выбросил его — во всяком случае я постесняюсь уточнять у него об этом. Наверное, но не точно.

С помидорами я заканчиваю и приступаю к огурцами, но сразу же нож каким-то образом попадает мне на указательный палец...

Сначала думаю, что небольшая царапина, но обильная кровь заставляет меня сесть на стул. Я могу смотреть на кровь в кино, но очень плохо переношу с ней контакт в реальной жизни. Я вытираю кровь салфеткой, но она не останавливается.

В расшатаном состоянии хочу найти пластырь в аптечке, но не могу найти даже аптечку — похоже папа куда-то её переложил.

Не понимаю, что делать.Я даже не могу посмотреть на царапину, не прикрывая глаза.

Смотрю на экран телефона. Сейчас только половина девятого. Не очень поздно.

Меня полностью охватывает паника, поэтому я выбегаю из квартиры. Выбегаю из квартиры в своих коротких хлопковых шортах лавандового цвета — и в такого же цвета майке. Я стою в пижаме с окровавленным пальцем и полностью уже запачканной салфеткой. Стою и звоню ему в дверь, потому что просто-напросто не понимаю, что мне делать и как остановить кровь.

На лестничной клетке я простояла несколько минут и поняла, что Марат не откроет.

Может его нет дома.Или он есть, просто он занят или не один.

А стоять здесь становится холодно, поэтому я разворачиваюсь и хочу уйти, но в этот самый момент дверь наконец открывается.

Он выглядит очень уставшим и помятым. Наверное зря я потревожила его, даже не написав заранее.

Но я была в панике...

— Чего ты здесь мёрзнешь, малышка? — спрашивает он.

— Марат, у меня беда, — жалостливым тоном говорю я, подходя к нему ближе.

— Какая беда? Что случилось?

Медленно я поднимаю указательный палец, на который прилипла полностью окровавленная салфетка. Ещё раз взглянула на это — и снова стало нехорошо.

— Я сильно порезалась. И не знаю, как остановить кровь. И не могу найти аптечку, а папа уехал.

— Порезалась?

— Да, — отвечаю я, словно умираю, и поднимаю палец наверх. — Вот, смотри.

— Что ты такая недотёпа у меня? Пошли, будем реанимировать твой пальчик.

Он приобнимает меня за плечо и заводит внутрь квартиры.

Мне показалось, или он сказал, что я у него недотёпа? Может быть мне послышалось?

Мы заходим на кухню, где включен свет — здесь всё в минималистичнос стиле. Марат осторожно убирает насквозь пропитанную кровью салфетку и промывает мне палец холодной водой.

Потом он достаёт из шкафчика какой-то расствор, бинт, пластырь и ещё что-то. Мазь, кажется.

На мгновение у меня перехватывает дыхание — Марат поднимает меня в воздухе, как какую-то игрушку! А затем аккуратно усаживает на чёрную барную стойку.

— Эй, ты меня напугал! Чего руки распускаешь?

— Не бойся, — сосредоточеннопроизносит он, — мне так будет удобнее.

Он берёт какой-то раствор и наносит мне на палец.

— Чтобы не занесла инфекцию.

Немного щиплет, но я стараюсь об этом не думать и отвлекаюсь, смотря на Марата: он высокий, крепко сложенный, накачанный мужчина. Сильный и мужественный.

Из-за того, что он без майки, я могу рассмотреть и его полностью забитые татуировками руки. Здесь есть просто неразрывные квадраты, молнии, ветки деревьев. Не знаю, есть ли в них какой-то смысл — но выглядит это пугающе и даже жутковато.

У него татуировки полностью от запястий и до груди.

— А почему сразу недотёпа? — вдруг спрашиваю я, когда он раскрывает пластырь.

— Потому что у тебя постоянно что-то происходит.

— Извини, что заявилась к тебе. Просто я запаниковала от вида крови.

— Разве я уже не говорил, что ты можешь обращаться ко мне с любой проблемой?

— А я не помню, говорил?

— Говорил, но повторю и сейчас. Я с радостью позабочусь о тебе. В любой ситуации.

— И что, мне теперь надо каждый раз резаться, чтобы прийти к тебе? — спрашиваю я, улыбаясь и немного иронизируя.

— Нет, резаться каждый раз не нужно, — ухмыляется он. — Можешь приходить просто так. В любое время.

Сложно объяснить это явление даже самой себе, но рядом с ним я чувствую себя спокойно, в безопасности и страх одиночества словно уходит.

— Ты долго не открывал. Я подумала, что занят.

— Прости, я спал.

— Ой, — вдруг я почувствовала себя виноватой, — прости, я тебя разбудила...

— Это мелочи.

Он улыбается, поэтому моя совесть не сильно страдает.

— Твой палец готов.

— Спасибо, Марат.

— Придёшь завтра с утра, я поменяю тебе пластырь.

— А завтра мне уже папа поможет. Тем более ты же с утра на работу поедешь, а я поздно встаю.

— Я бы мог подождать, пока ты встанешь.

— Но тебе ведь на работу нужно.

— На работе начальник я. У меня свой график.

— Ого, я бы тоже так хотела — чтобы на работу, когда хорошенько высплюсь. Марат, а кем ты работаешь?

— У меня сеть клубов.

— Сеть клубов? — переспрашиваю я. — Ночных?

— Что-то вроде того, если не углубляться.

— А мне можно будет пойти туда?

— Нет, малышка. Тебе туда точно нельзя.

— Почему это?

— Потому что это не привичный для твоего понимания клуб. В нём проводятся бои без правил и там дохрена пьяных отморозков. Естественно я не пущу тебя в такое место.

— А что, туда девушки вообще не ходят?

— Ходят, конечно.

— Так а мне почему нельзя?

— Разве я непонятно объяснил? Или ты не расслышала, почему тебе нельзя? — уже более серьёзным, даже недовольным тоном спрашивает он. — Мне повторить?

И этот тон немного подкатывает меня. Выбивает из колеи, словно выстрел в небо — мне не причиняет боли, но я пугаюсь.

— Нет, я расслышала... — кротко отвечаю я. — Ладно, я пойду, наверное.

Неуклюже я спрыгиваю с барной стойки. Признаться честно, мне не хочется с ним расставаться. Знаю, что я приду в свою пустующую квартиру и снова не буду знать, куда себя деть.

— Куда убегаешь так быстро?

— Я не убегаю, — уже чуть расстроенно говорю я. — Просто пойду к себе.

— И что будешь делать?

— Не знаю. Уже ничего делать не хочется. Может фильм посмотрю. А что?

— Хочешь посмотрим фильм вместе? — спрашивает Марат, подходя ко мне ближе.

Настолько близко, что я слышу его дыхание и чувствую его руку на своих волосах. Он убирает непослушную прядь мне за ухо, как и тогда — вечером в переулке, когда он отпугнул от меня тех уродов.

Хочется отказаться — чтобы показать обиду от его сурового тона.

И я откажу.

Да, скажу, что хочу посмотреть фильм сама.

Без него.

Так и скажу.

— Так что, хочешь?

— Да, хочу! — смиренно отвечаю я, наперекор всем своим мыслям. — А что будем смотреть?

— Выбери, что захочешь.

— А у тебя будем посмотреть?

— Давай у меня.

— Ладно, только ты надень на себя что-то, а то не хочется мне глазеть на твой торс.

Он сильно рассмеялся, закрыв ладонью правый глаз.

— Хорошо, — отвечает он, не прекращая смеяться, — что-то надену.

— Марат, а как думаешь — слишком нагло попросить человека пойти в магазин и купить всяких атрибутов к просмотрю?

— Если человек хороший, то не слишком нагло и он не откажет.

— Мне кажется, он очень хороший.

— Тогда ему надо знать точно, какие атрибуты взять.

— Ну, всякие чипсики, читос и шоколадки. А можно и мультифруктовые сок.

— Это всё?

— Да, вроде всё.

— Тогда передай этой наглой девочке, что к его приходу фильм должен быть выбран. Он вернётся очень быстро, так что пусть поторопится.

— Хорошо, обязательно передам!

Таким образом мы помирились.

Правда, Марат со мной и не ссорился — но в любом случае я его простила.

Сегодня мой вечер был соткан из одиночества и навязчивых мыслей, но сейчас всё поменялось. Не прекращая улыбаться, я захожу во всевозможные группы — чтобы найти хороший фильм с высоким рейтингом.

Иногда я не могу выбрать фильм часами, а здесь нужно уложится в десять-пятнадцать минут, пока Марат будет в магазине под домом. Да ещё и выбрать нужно так, чтобы ему тоже понравилось.

Выберу что-то драматическое — чтобы попало прямо в сердце.