Глава 16

— Чем займёмся? — спрашивает Джек, подходя ко мне из-за спины и, когда он опускает свои руки мне на талию, я чувствую его горячие губы на своей шее.

— Забери это, — отходя от него, говорю я и расстёгиваю цепочку. — Она, кажется, принадлежит Диане, — со злостью продолжаю я, протягивая её ему.

— Принадлежала, — с разочарованием произносит совсем не удивлённый моим словам Джек. — Но сейчас нет.

— Ты просто забрал это у неё? А потом заберешь и у меня? Так может, сделаешь это уже сейчас? — всё ещё находясь в шоке, говорю я, держа протянутую к Джеку руку, на ладони которой лежит цепочка.

— Послушай меня, Клэр, — делая шаг ко мне, Джек закрывает мою раскрытую ладонь, и он с неким вызовом смотрит мне в глаза. — Это украшение — фамильная ценность. И да, я подарил его Диане и даже больше, я сделал ей предложение в этом самом доме. И знаешь, что она мне ответила? Она согласилась, Кларисса. — Джек опускает мою руку и отходит от меня, пытаясь вернуть самоконтроль. Хоть его голос и был спокоен, но я видела, как Джек разозлился. — Но как ты видишь, её здесь нет. И я не хотел, чтобы столь дорогая для моей семьи вещь была у такой, как она.

Джек выходит из комнаты, оставляя меня одну. Не зная, что делать с цепочкой, я растерянно убираю её на камин и подхожу к окну, за которым сверкают молнии, а капли дождя ударяются о стекла в такт моему сердцу, также быстро.

Диана и Джек... они собирались пожениться, но что им помешало?

Не знаю, сколько времени я просто хожу по комнате, размышляя, как мне поступить, но я всё же решаюсь и выхожу на поиски Джека. Первым делом я поднимаюсь в ту комнату, в которой я переодевалась, и я сразу же его нахожу, только не в самой спальне, а в одной из комнат в ней, и я была права, одна из тех дверей ведёт в кабинет, в котором сейчас сидит Джек за большим деревянным столом, и он держит в руке рамку с фотографией и неотрывно смотрит на неё. Я нерешительно захожу в кабинет, но Джек даже не поднимает на меня глаза.

— Хочешь, чтобы я отвёз тебя домой? — всё ещё не смотря на меня, спрашивает он.

— Нет, — прохожу дальше я. — Если ты, конечно, сам не хочешь, чтобы я уехала. — Джек лишь качает головой.

— Хочешь знать из-за чего всё сорвалось? — спрашивает он, и подойдя ближе, я вижу кучу рамок на столе с фотографиями Джека и Дианы. На всех них они либо счастливо улыбаются, либо влюблено смотрят друг на друга, и в своих руках Джек держит одну из таких фотографий. — Если, конечно, Джессика тебе ещё не рассказала.

— Она ничего мне не говорила, но да, Джек, я бы хотела знать, — выдыхаю, — потому что я уже устала придумывать версии в своей голове.

Он долго не решается говорить и просто смотрит на усеянный фотографиями стол.

— Я приехал на Манхэттен, когда мне было восемь. Джессика, Адам, Диана и моя сестра Кэролайн уже дружили, и к ним присоединился я, — наконец, говорит Джек, и я сажусь на край стола, за которым он сидит. — Довольно долго я смотрел на Диану только как на друга, но подростковые годы, гормоны и взаимная симпатия постепенно переросли в то, что я понял, что люблю её, и где-то в пятнадцать лет мы с ней начали встречаться, и всё было больше, чем просто хорошо, — поднимает на меня секундный взгляд он. — Со временем наши родители были уже не просто рады, а в открытую говорили о нашей свадьбе. И я сам впал в это состояние, сам поверил, что всё может быть так легко и просто. Но Диана всегда была в каком-то смысле жестока и слишком стервозна, она всегда ставила себя выше остальных, но я этого не замечал. На пять лет наших отношений я сделал ей предложение в этом самом доме, но ту цепочку она носила уже давно, моя мать, которой она раньше принадлежала подарила её Диане. — Джеку тяжело всё это мне рассказывать, и пока я внимательно слушаю его также внимательно на него смотря, он сам едва ли бросает на меня редкие взгляды. — Она ответила мне согласием, и мы решили съездить за границу, отметить нашу помолвку наедине. Но отца тогда не было в стране и на срочное подписание контракта с крупной компанией в Сиэтле пришлось ехать мне. Диана была расстроена, и я решил взять её с собой, подумав, что мы быстро всё решим с работой и сможем провести время вместе, — отведя взгляд, усмехается Джек, делая недолгую паузу. — Когда мы прилетели в Сиэтл, Диана ни в какую не хотела оставаться в номере одна и просила меня взять её с собой в компанию, что я и сделал, и оставив её ждать в холле, я поднялся в конференц-зал. Когда совещание длилось уже около трёх часов директор компании, с которой я подписывал контракт, удалился из зала, предоставив дело своим сотрудникам. В целом совещание длилось около пяти часов, и к концу у меня уже не было сомнений в том, что Диана ушла, и так оно и было. Но в номере её не было, я подумал, что она пошла по магазинам, но когда я звонил ей, она не отвечала и уже под вечер, когда я стал волноваться, я позвонил своему человеку с просьбой найти её, отследив её телефон. Я узнал, где она, и на тот момент в моей голове была масса жутких мыслей о том, что её похитили. Но к счастью ни одна из них не была верна. Когда я пришёл по адресу, меня начали одолевать сомнения, слишком элитный квартал, дом... когда я постучал в дверь, мужской голос позволил мне пройти, и я услышал тихие разговоры и смех. Потом я увидел Диану и Макса... — Когда Джек называет его имя, меня вдруг бросает в дрожь, но всё верно... Макс, с которым я знакома совсем недавно и есть тот самый директор компании в Сиэтле. — Он и был тем самым директором, а Диана даже не стала оправдываться, и я просто ушёл.

— Она изменила тебе с человеком, которого знала несколько часов? — закрыв лицо ладонями, не в силах скрыть шок на своём лице, изумляюсь я, потому что всё это, кажется слишком... мерзким.

Как можно изменить своему жениху, человеку, с которым ты состоишь в отношениях уже пять лет с тем кого ты знаешь от силы пару часов? За место ответа, Джек просто поднимает на меня взгляд и мне действительно с трудом во всё это вериться.

— Я вернулся домой и ушёл в самый настоящий запой. Выпивка, девушки, выпивка, девушки так и продолжалось около года, пока я не встретил тебя в том кафе, — будто вспоминая тот день, смотря на меня, едва заметно улыбается Джек. — Ты была злая, — смеётся он. — Но, тем не менее, ты вся светилась, будто солнце, и я сразу понял, что ты и есть моё спасение, и я ухватился за тебя с мыслью, что ещё долго не отпущу, — накрывает мою руку своей Джек, и я совсем не против. Его слова согревают мою душу, и его взгляд и его прикосновение окутывают сердце.

— Не понимаю, как она могла так с тобой поступить, вы же были обручены. — шепчу я, качая головой. Диана оказалась ещё хуже, чем я думала, хотя мне казалось, что это уже и есть предел, но как же я ошиблась! Обидно признавать, но Диана была права, до этого момента я толком и не понимала с кем связалась.

— Я бы многое мог ей простить, но не измену, — задумчиво говорит Джек, смотря в пустоту.

— Ты всё ещё её любишь, — с уколом в сердце замечаю я. Мне неприятно это говорить и осознавать, но это так, это правда, иначе бы Джек не рассказывал об этом с такой болью в глазах. Но сейчас он переводит на меня взгляд полный злости. — Возможно ты сам этого не понимаешь из-за столь большой ненависти к ней, но, Джек, ты всё ещё любишь Диану.

— Единственные чувства, которые я к ней испытываю — это ненависть, Кларисса!

— Ладно, хорошо, — спокойно говорю я, и сажусь Джеку на колени. — Прости меня, — выдыхаю я, обхватывая ладонями его лицо, пытаясь усмирить не на шутку разозлившегося Джека.

— Ты здесь не причём, — отведя взгляд, остывает он.

— Так значит... больше года ты жил здесь?

— Нет, я не мог здесь находиться, и я не вожу сюда девушек, к которым я не серьёзен, — задерживает на мне взгляд Джек. — Я приезжал сюда очень редко и только сегодня решил, наконец, убрать все эти фотографии подальше от тебя, но видимо одну всё-таки упустил.

— Да, упустил, — томно повторяю я, и немного подавшись вперёд, нежно целую его, а затем встаю и, взяв Джека за руку, я тяну его за собой. — Идём, мне нужна твоя помощь.

Джек с полным непониманием на лице всё же поддаётся мне, и мы снова возвращаемся в ту комнату с камином. Значит, эта цепочка не просто побрякушка, это семейная ценность. Если честно, то первая мысль, проскочившая в моей голове, когда я увидела эту цепочку на шее Дианы была о том, что Джек таким образом «помечает» своих девушек. Звучит ужасно, и я очень рада, что это не так. А про то, что Диана изменила ему с Максом... Теперь мне понятно почему у них с Джеком ТАКИЕ напряжённые отношения.

— Застегнёшь? — улыбнувшись, спрашиваю у Джека я, и подав ему цепочку, я поворачиваясь к нему спиной и подняв свои волосы, я чувствую, как холодный металл, касается моей кожи, а затем я чувствую на своей шее прикосновение знакомых губ.

— Спасибо, — улыбнувшись, поворачиваюсь к Джеку я, обнимая его за шею.

Устроившись на диване у камина и укрывшись пледом, мы решаем, а точнее я решаю, посмотреть фильм. В этом доме есть видеомагнитофон и очень много старых кассет, большинство которых не подписаны. И мой выбор падает на одну из них, и когда мы её включаем, то я убеждаюсь, что это чёрно-белый фильм, жаль название мне неизвестно. И примерно на середине фильма Джек уже не может сдерживать свою зевоту и комментарии о том, что это самое скучное кино в его жизни.

— Клэри...

— Джек, перестань, я хочу досмотреть, — не сводя взгляда от экрана, уворачиваюсь от губ Джека я, как вдруг телевизор гаснет, и я не понимаю, что произошло.

— Видишь, это знак, — уже через пару секунд полной тишины, дышит мне в шею Джек.

— Это ты подстроил? — с подозрением смотрю на него я, но он лишь смеётся.

— Да, конечно, это я вырубил свет, Клэри, вот только ты видимо забыла, что всё это время я был здесь с тобой, — в полной темноте отвечает мне он, и уже через секунду его слова смешиваются с моими криками, потому что Джек поднимает меня на руки и поднявшись наверх, несёт меня в спальню.

***

Я просыпаюсь от грома, и через пару секунд всю комнату обдаёт яркий свет от молнии. Наверное, это один из немногих минусов панорамных окон: гром, молнии... из таких окон всё это выглядит ещё страшнее, чем есть на самом деле.

Обернувшись, я вижу спящего рядом Джека, он выглядит таким спокойным, умиротворённым и... беззащитным, что на секунду я замираю просто смотря на него, но почувствовав лёгкую боль в горле, я решаю сходить на кухню и выпить воды, и надев свитер Джека, я выхожу из спальни и по пути решаю просто осмотреть так и неизученный мною дом.

На втором этаже помимо спальни Джека, я нахожу ещё три комнаты. Две из них такие же спальни, только немного меньше, а другая комната похожа на ещё одну гостиную оборудованную под библиотеку, с кучей книжных шкафов, с креслами, камином и лампами. На первом этаже помимо большой гостиной и такой же огромной кухни соединённой с обеденной зоной есть большой кабинет и дверь ведущая в подвал, в который я решаю не заходить. И пока я прохожу по дому, я замечаю, что все камины в доме погасли, поэтому здесь так холодно, и почувствовав, что ноги начали замерзать, я выпиваю стакан воды и поднимаюсь наверх, сейчас около четырех или пяти часов утра и меня всё ещё клонит в сон. Сняв свитер и забравшись в кровать, я ледяными руками обнимаю Джека, прижавшись к его горячей спине, и он моментально на это реагирует.

— Почему ты такая холодная? — сквозь сон, напугано бормочет Джек, поворачиваясь ко мне лицом, и он всё же обнимает меня от чего мне становится до жути приятно от тепла его тела, от его запаха, от того что он просто рядом.

— Камин погас, — уже сонно отвечаю я, чувствуя, как по всему телу пробегают мурашки. — Зажжёшь? — закрыв глаза, спрашиваю я, наслаждаясь его теплом.

— Дров нет, — мычит мне в плечо Джек.

— Ну, тогда мы превратимся в ледышки, — безразлично мямлю я, и ещё несколько минут Джек лежит как прежде, но потом что-то заставляет его недовольно вздохнуть и вылезти из-под тёплого одеяла, и меня он тоже решает своего тепла.

— Подожди-ка, что это? — потянувшись, спрашиваю я, увидев на спине Джека какое-то тёмное пятно. — Татуировка? — От изумления поднимаюсь на кровати я, совершенно забыв о холоде. — Как я не заметила её раньше? — проводя рукой по раскинувшему крылья орлу, спрашиваю я.

— Я не очень-то и хочу поворачиваться к тебе спиной, когда я без рубашки, — отвечает Джек, повернувшись ко мне лицом и окинув меня оценивающим взглядом. — Ты, кажется, хотела, чтобы я зажёг камин, — проводя ладонями по моим оголённым ногам, говорит он, — но если ты сейчас же не оденешься, то камин отменяется.

Закатив глаза, я надеваю свитер и снова прячусь под одеяло, и из-за вдруг накатившей головной боли и небольшой слабости, я быстро погружаюсь в сон. Бывают сны насыщенные, полные красок, хороших или плохих событий, сны, которые кажутся реальностью, а есть сны пустые. Тебе не обязательно стоять в пустой белой комнате, чтобы почувствовать сон пустым, вокруг тебя может происходить куча действий, но внутри тебя самого самая настоящая пустота. Ты ничего не чувствуешь, ни радости, ни грусти, ни страха, лишь усталость и пустоту внутри себя. И я ненавижу такие сны даже больше чем кошмары, в них я чувствую себя бесполезной, ничтожной и абсолютно бессильной.

— Клэри, — будит меня знакомый голос, но я так хочу спать... — Клэр! — С трудом открыв открыв глаза, веки которых кажутся мне безумно тяжёлыми, я вижу не просто лицо Джека, а очень обеспокоенное лицо Джека. Почему здесь так холодно? Он всё ещё не зажёг камин?

— Что случилось? — едва разборчиво спрашиваю я, чувствуя боль в горле.

— У тебя температура, — с градусником в руке отвечает мне Джек, садясь на край кровати.

— Сколько? — коснувшись своего, кажется, даже не горячего лба, спрашиваю я слегка охрипшим голосом.

— 37.5, — недовольно выдыхает Джек.

— Это ерунда, — устало отмахиваюсь я. — Так что... Ох, чёрт! — резко сажусь на кровати я, о чём тут же желаю из-за сильнейшей головной боли. Я совсем забыла о том, что должна была вернуться в ателье ещё вчера! — Сейчас же отвези меня в ателье, Джек! — откинув одеяло говорю я, пытаясь слезть с кровати, но он вдруг хватает мои запястья и с предупреждением смотрит на меня.

— Даже не думай, — голосом полным серьёзности говорит Джек, не сводя с меня пристального взгляда своих тёмно-карих глаз.

— Мне нужно вернуться.

— Единственное, что тебе действительно сейчас нужно так это лежать в кровати и пить горячий чай, — всё ещё не отпуская меня говорит он.

— Джек! — как можно громче говорю я, пытаясь освободить свои руки, но он никак на меня не реагирует. Джек Фостер лишь снова укладывает меня в постель и почему-то идёт к двери. — Ну, тогда хотя бы принеси мне мой телефон... пожалуйста.

Ну, вот и сбылся самый худший сценарий моей жизни. Я ненавижу болеть, да и кто вообще любит? Да, не спорю, приятно, когда за тобой ухаживают и всё такое, но чувствовать слабость во всём теле и осознание того, что ты ничего не можешь сделать полезного просто убивает во мне всё живое.

— И зачем же тебе телефон? — вернувшись в спальню, с подозрением спрашивает Джек, держа в руке мой мобильник.

— Позвонить кому-нибудь не столь настырному, чтобы меня забрали отсюда, — с насмешкой отвечаю я и тут же об этом жалею.

— Тогда я пошёл, — разворачивается он.

— Стой! — резко подаюсь вперёд я, и голову вновь пронзает сильнейшая боль. — Хорошо, я просто позвоню и предупрежу клиентку, что дошью её платье чуть позже, только отдай мне телефон. Умоляю тебя, Джек!

— Я тебе не верю, — полностью меня раскусив, с подозрением прищуривается на меня он.

— Ты не понимаешь! — сдаюсь я. — Я должна уже сегодня отдать готовое платье Марго Дон! Ты хоть знаешь кто это?

— Ну, конечно, — слишком довольно ухмыляется Джек, а вот это уже интересно... — Она модель и... всё... . Она явно не стоит твоего здоровья, и никто не стоит. И раз уж ты так переживаешь, я сам позвоню ей.

— Нет! — осторожно, но в тоже время быстро спрыгиваю с кровати я и иду к нему, но Джек уже подносит телефон к уху.

— Марго Дон? Это Джек Фостер-парень Клариссы Олдридж, — с важным видом говорит Джек, но ему лучше заткнуться! — Кларисса заболела, так что сегодня платье не получится отдать. Хорошо, — поджимая губы, кивает он. — Да, пока, — Джек скидывает звонок и убирает Мой телефон в карман Своих джинс. — Вот и всё, — смотрит на меня он.

— Идиот, — пустым, без особых эмоций голосом говорю я и снова залезаю в постель. — Надеюсь, я тебя заразила, — обиженно произношу я, скрестив руки на груди.

— Успокойся, я съезжу в магазин, привезу лекарства, — идёт к двери он. — И... — останавливается у порога Джек и повернувшись, он указывает на меня пальцем и задерживает на мне задумчивый взгляд, — я закрою дом... на всякий случай, — говорит он, и от поражения я лишь взмахиваю руками, но спорить с ним бесполезно.

Когда Джек уезжает, я ещё около часа злюсь на него, а потом снова засыпаю и так проходит около двух дней моей болезни. Джек поит меня таблетками, чаем с мёдом и практически не выпускает меня за пределы кровати, но мне хотя бы удалось уговорить его не вызывать врача, потому что из-за этого я могу уйти на долгий больничный, а это мне уж точно не нужно! Но с каждым днём мне становится всё хуже, таблетки, что даёт мне Джек, кажется, совсем не действуют, я сплю практически весь день, а когда просыпаюсь, то чувствую себя ещё хуже, чем прежде.

— Кларисса. — Голос Джека будит меня, но я посылаю его к черту, наверное, он опять хочет запихать в меня таблетку, которая мне не поможет. Но мои ожидания полностью опровергаются, когда я перестаю чувствовать под собой мягкую и удобную кровать, от которой ужасно жарко.

— Что ты делаешь? — напугано, но всё же в полудрёме спрашиваю я, когда Джек, держа меня на руках, спускается вниз по лестнице.

— Везу тебя в больницу. Температура поднялась, — кажется, совершенно спокойно отвечает мне он, вынося меня на улицу.

А здесь прохладно... но для моего разгоряченного тела это то, что нужно, но уже в следующую секунду, когда Джек садит меня в машину, я чувствую жуткий холод.

— Сколько? — охрипшим голосом спрашиваю я, всё ещё не совсем понимая, что происходит.

— 39, Клэр, — садится за руль Джек, и уже в следующую секунду он укрывает меня пледом.

— Не надо в больницу, завтра станет лучше, — прошу его я слишком вялым голосом и тут же понимаю, что мои просьбы здесь бесполезны. Может, это и к лучшему.

— Нет, Клэри. Ты меня немного пугаешь своим состоянием, и я, кажется, делаю только хуже, — говорит Джек, заводя двигатель.

У меня нет сил спорить с ним, поэтому я быстро сдаюсь. Мне кажется, мы едем быстро, даже слишком, думаю, Джек превышает скорость, потому что мы приезжаем уже через двадцать минут, хотя обычно едем около сорока.

— Я в состоянии дойти сама, Джек, — говорю я, когда он снова хочет взять меня на руки, Честное слово, как будто я вот-вот умру.

Пока он что-то говорит у стойки регистрации, я сижу на лавке у стены, как и все другие прибывшие в больницу этим вечером. Я чувствую себя просто отвратительно. Меня, то знобит, то бросает в жар, безумно сильно болит голова, першит в горле и заложен нос. Мне страшно представить, как отвратительно я сейчас выгляжу, но это, пожалуй, последнее, что меня сейчас волнует. И подняв голову с колен, я вижу, что Джек идёт ко мне и, подав мне руку, он помогает мне встать.

— Что сказали? — прокашлявшись, спрашиваю я, чувствуя, как меня вновь бросает в жар.

— Тебя отведут в палату, идём, — обнимает меня за талию он.

За всю свою жизнь я никогда не лежала в больнице и вообще обращалась к врачам крайне редко, в основном только для того, чтобы получить нужную справку. Но когда-нибудь всё бывает впервые, верно? Когда мы заходим в палату, там меня уже ждёт медсестра, и Джека просят выйти. Меня переодевают в больничную сорочку, несколько минут я жду врача и, когда он приходит, он делает осмотр.

— Кларисса, да? — закончив, спрашивает врач, делая какие-то записи.

— Да, — устало отвечаю я. Ну, же! Скажите, что у меня простуда и отпустите домой!

— Как вы умудрились заболеет ангиной? — поднимает на меня взгляд доктор. — Ну, ничего, мы вас быстро подлечим и через неделю будете как новенькая, — улыбается пожилой мужчина.

— Неделю? — изумляюсь я. — А быстрее нельзя?

— Смотря как на лекарства будет реагировать ваш организм, мисс, но я могу поставить вам капельницу, может так будет и быстрее.

— Хорошо, — тут же соглашаюсь я.

Меня просят лечь, и пока медсестра ставит мне капельницу и несколько уколов, врач читает вслух всё, что он мне назначил — то есть целый список лекарств, и я ничего не запоминаю. Я лишь спрашиваю, что в капельнице, и мне отвечают, что это просто витамины для укрепления иммунитета, но меня ужасно клонит в сон, думаю, там не только витамины или же я просто слишком устала или слишком больна, потому что как только врач и медсестра уходят, я засыпаю, снова попадая в пустой сон.

***

Проснувшись от чьих-то прикосновений, я резко открываю глаза и вижу перед собой медсестру, она снова делает мне укол и меняет капельницу. Должна заметить, что чувствую я себя немного лучше.

— Вам оставили записку, — говорит мне совсем юная на вид девушка, и взяв листок с маленького круглого столика у окна, она подаёт его мне.

«Я уехал на работу. Прости, что не дождался, когда ты проснёшься и за то, что позволил тебе заболеть. Мне, правда, жаль, выздоравливай.

Джек»

— Он ждал, — поправляя мою подушку, говорит медсестра. — Уехал пару часов назад, но он сидел здесь всю ночь и постоянно спрашивал, что я вам колю, — скромно смеётся медсестра. — Должно быть, он сильно вас любит.

Я решаю ничего ей не отвечать, потому что любой мой ответ покажется глупым. Конечно же, мне приятно, что Джек так обо мне заботится и волнуется, но признавать то, что он совсем не такой, каким я его представляла вначале, очень непросто. Сложно осознавать и то, что за эти месяцы я к нему очень привыкла и, то, что я боялась всеобщей болтовни, оказалось глупостью. Её или нет, или я её просто не замечаю, как и всю «жёлтую» прессу.

Весь мой день проходит в полудрёме. Я или сплю или пялюсь в потолок. И я не вынесу так ещё несколько дней! Мне нужно себя хоть чем-то занять. И на следующий день (словно знак свыше) ко мне в палату буквально забегает Джессика.

— Господи, что с тобой? — напугано кричит на меня она, сев на кресло рядом с кроватью.

— Всё хорошо, просто ангина, — смеюсь я, разглядывая её взъерошенный вид.

— Почему ты не брала трубку? Я звонил несколько дней и тебе и Джеку тоже, и только сегодня он соизволил ответить мне и сказать, что ты в больнице! Я чуть с ума не сошла! — Ну да, Джек ведь так и не отдал мне мой мобильник! — Что это вы такого делали, что ты заболела ангиной? — уже спокойнее, но с каким-то подтекстом спрашивает подруга.

— Купались в луже, Джесс, — на полном серьёзе отвечаю ей я, но Джессика лишь отмахивается от меня, поправляя свои белокурые волосы. — Ладно, просто мы были у него в доме на острове, был дождь, и в доме было холодно...

— Он отвозил тебя в свой дом? — с искренним удивлением спрашивает она, на что я уверенно ей киваю.

Джессика улыбается своим мыслям, потом мы немного говорим о наступающем нам на пятки новом учебном году, я выслушиваю её жалобы о том, что она не хочет учиться, но я успокаиваю её тем, что это наш последний год в университете, и этот последний год меня пугает. Мне больше нельзя будет прятаться за учебниками, а придётся действовать.

— А как у тебя с твоим йогом? — вспомнив о её новом парне, спрашиваю я.

— Бобом, — поправляет меня Джессика, но я не помню, чтобы она говорила мне его имя.

— Боб? — смеюсь я.

— Не смейся, — рявкает на меня подруга. — У нас всё хорошо, сегодня мы встретимся, — вздыхает Джессика. — Он такой простой, Клэр, мне с ним так легко! — Джессика практически светится от счастья, и я рада, что она, кажется, наконец, забыла Сэма.

Мы прощаемся, и мне снова делают несколько уколов, пичкают меня таблетками, и я вновь засыпаю. Так проходят ещё два дня и на утро я собираюсь просить о выписке. Я чувствую себя просто отлично. Нос дышит, горло не болит и у меня уже давно стабильная температура. Я умоляла врача около получаса, уверяя его в том, что я прекрасно себя чувствую и, что я здорова и, не сдержав моего напора, он всё же соглашается на выписку, предварительно меня осмотрев и прописав мне все дальнейшие указания.

Меня немного удивило то, что Джек ни разу не приехал меня навестить. Но может это и к лучшему, думаю, нам нужно было отдохнуть друг от друга. И возможно, у него были дела, а мой телефон у него и позвонить он мне не мог. Всё! Хватит придумывать Джеку оправдания! Не было и не было. Я не сильно расстроилась.

Переодевшись в свою одежду, я беру справку и лист о выписке, но мне также должны были предоставить счёт, потому что я уверена, что моя не очень хорошая страховка не покрыла все эти дни проведёны в больнице. Но счёта я не получаю, а когда я спрашиваю его у медсестры, мне просто говорят, что всё оплачено и больше они ничего не знают. Зато знаю я. Джек всё оплатил, больше просто некому. И я даже не знаю как на это реагировать, потому что по сути, я заболела именно из-за него, и теперь он всё исправил. Получается, мы в расчёте. Во всяком случае я ничего ему не должна, ведь я не просила его оплачивать мой больничный счёт.

Выйдя наконец на свободу, я вдруг понимаю как давно не была на солнце! Сначала дожди, дни проведённые в постели, а потом больница. Но сегодня очень тепло и солнечно и мне уже жарко в джинсах и вязаной кофте.

До начала учёбы осталась неделя, меня это радует и в то же время пугает. Сейчас, когда у меня (хорошо, признаю) больше, чем просто хорошие отношения с Джеком, мне не очень хочется возвращаться на учёбу и в те дни, когда у меня нет времени даже на обед. И такое у меня впервые.

Когда я, наконец, открываю глаза и перестаю греться на солнышке, то я вижу у входа знакомую машину и ещё более знакомого мне человека. Но как он узнал?

— Привет, — подходя ко мне, довольно улыбается Джек. — Рад видеть тебя здоровой, — оставив на моей щеке нежный поцелуй, говорит он, обнимая меня за талию и ведя к машине.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, остановившись у знакомого чёрного автомобиля. — Как ты вообще узнал, что я сегодня выписываюсь?

— Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь, Клэри, поэтому я оставил свой номер твоему врачу и попросил его позвонить мне, когда тебя выпишут, ну, или когда ты сама захочешь уйти.

— Да, ты и вправду меня знаешь, — удивлённо и задумчиво протягиваю я и, увидев довольную ухмылку Джека, сажусь в машину... и как я это допустила? — Куда мы едем?

— Домой, — кратко отвечает он, садясь рядом, и мы выезжаем с территории больницы.

— Отлично, — с сарказмом говорю я и получаю в ответ удивлённый и непонимающий взгляд Джека. — К кому домой, Джек?

— Ко мне? Мы можем взять твои вещи и...

— Постой, что? — перебиваю его я, и Джек вдруг останавливается у обочины и, расстегнув ремень безопасности, поворачивается ко мне, не на шутку меня пугая. Что происходит?

— Я хочу, чтобы ты переехала ко мне, Клэр, — напрямую говорит он, и я едва ли не теряю дар речи. — Ты согласна?